Опусы и рассказы

Вчера возвращалась из Риги в Юрмалу на электричке. В вагон вошёл молодой мужчина с тростью и собакой поводырём. Разместились они на первом сидении, мужчина достал поилку с водой для собаки, а она устроилась на полу, положив голову ему на ботинки. Я убрала телефон и с какой-то невероятной нежностью наблюдала за их отношениями, а они - ВЫСОКИЕ! Это что-то совсем другое, в её взгляде было столько любви!, а он, как будто видит... и отвечает ей, нежно теребя загривок... Я наблюдала за ними с улыбкой и теплотой в душе, но тут появилась контролёр, отсканировала у него билет и посмотрела удостоверение. Молодой человек улыбнулся ей и говорит: - Я не могу разобрать название станций (а запись и правда была с шумами и неразборчивая, вагон старый). - Не могли бы вы мне подсказать, когда будет станция Дубулты? Ответ вернул меня на землю : - Я контролёр и меня тут не будет. Сухо, резко и ушла восвояси. Не кидайте в меня тапками - я понимаю, что у неё работа, но можно же попросить помощи у людей? Он один на двойном сидении и дальше по вагону людей немного, вразброс - он же их не видит. Я покраснела, мне стало стыдно за весь человеческий род, я тихо подошла, тронула за плечо и спокойно сказала, что я рядом, и скажу ему станцию когда будем подъезжать... .И тут это золотистое чудо (а собака занервничала после слов контролёра...)лизнула мне руку. Я присела на корточки и общались мы до самой станции Дубулты - все втроём! Причём на равных! Чудесный человек, с чудесным другом и помощником! - А правда у неё глаза красивые, как с макияжем? - Да! Ответила я - И невероятно добрые и глубокие, прям душу видно... Я закрыла поилку, дала в руки, мы подъезжали, а мне жаль было с ними расставаться. - Спасибо вам, вы НАМ очень помогли! И тут я в довесок получила шершавый поцелуй золотистого чуда прямо в нос. Я открыла им двери вагона, погладила чудо на прощанье и пожелала ДОБРА. Пишу сегодня, наверное потому, что тепло этой встречи греет меня до сих пор. Пусть у них всё сложится, а людям..., людям есть чему у них поучится. Давайте будем добрее, ведь мир прекрасен во всех его сложностях, даже если ты его не видишь...А "незрячими" мы - люди, стали в большинстве своём. Как-то так ... Опусы и рассказы Татьяна Морозова.

Разговор на пляже.... - Тута, возле вас сильно занято или не очень? - Тута, возле миня обычно муж, но сейчас он в море. - А я, извиняюсь,....он в море купается.... или ходит...в данный момент? -А шо вы имеете предложить? - А шо я могу? Не, я вообще могу.....,но я хотел спросить про шезлонг? - Господи, ну так спрашивайте? - Так возле вас шезлонг сильно занятый или не очень....сильно занятый? Вот на нем полотенечко, оно ваше, или шо? - Или шо! Раз лежит , значит занято. - Но оно лежит в одиночестве уже 40 минут. Может хозяин ушел купаться и утонул? Если утонул, то я прилягу? - Здрасте. Никто не утонул. Эта зараза, моя подруга Симочка, вообще не пришла, а я ей место заняла. - Так можно занимать? Или шо? - Давайте вернёмся к вопросу, шо вы мине можете предложить? - За шезлонг? - Нет, на сегодняшний вечер. - Значит, муж таки ходит..... - Мужчина, это вы вокруг миня ходите второй час, уже шо - нибудь родите наконец. Типа бокала шампанского. - Шампанское в такую жару? - Так вы можете и не пить. #опусыирассказы Автор картины Ирина Бабиченко

Ну что он в ней нашёл?» — думали миллионы поклонниц Ланового, когда он женился на Купченко. И мало кто знал, что для обоих путь к этому долгожданному счастью был тернистым. До встречи с Ириной Купченко Василий Лановой был женат дважды. Его первая супруга, актриса Татьяна Самойлова, думала о карьере и приняла решение не становиться матерью. Второй брак с актрисой Тамарой Зябловой продлился 10 лет. Но в 1971 году жена Ланового ушла из жизни. К 37 годам актёр остался в одиночестве: долго не мог смириться с потерей, да и детей к такому возрасту у него ещё не появилось. У Ирины Купченко за плечами тоже был короткий брак с художником Николаем #опусы Двигубским. Однажды Двигубский, вроде как, в шутку, предложил Ирине пожениться, она согласилась. Но Купченко быстро поняла, что они с Двигубским могут быть только друзьями. Да и жизнь в его мастерской, без всяких удобств, только тяготила молодых. А потом Ирина пришла в Театр им. Вахтангова и встретила свою судьбу. Лановой был старше на 15 лет. Год назад он потерял любимую, и вдруг познакомился с той, о которой стал думать каждую минуту. Ирина тоже влюбилась. Но 23-летняя Купченко была не единственной, кто хотела быть рядом с Лановым. Оказывается, в актёра также была влюблена Людмила Максакова. Увидев его на экране, она поступила в Щукинское училище. А потом, опять же ради Ланового, пришла в Театр Вахтангова. Увидев актёра лично, Максакова только убедилась в своих чувствах к нему. Некоторые знакомые Ланового и Максаковой утверждают: они даже жили вместе, хотели расписаться. Но тут появилась Купченко и поменяла все планы. В театре даже отменили спектакль, где были одновременно заняты и Купченко, и Максакова. Статный Лановой и хрупкая Купченко смотрелись вместе очень гармонично. И никто не удивился, когда уже в 1972 году они сыграли свадьбу. Между собой договорились: оберегать своё счастье и ни с кем не делиться подробностями личной жизни. А счастье было: в 1973-м появился на свет сын Саша, а в 1976-м — сын Серёжа. Не все смогли смириться с новым семейным положением Ланового. Например, многие поклонницы, каждая из которых видела себя на месте Купченко. А также некоторые «доброжелатели», которые доносили прессе слухи: у Ланового в семье всё не так гладко, ведь у него роман с театральным критиком по имени Ольга. Но брак выдержал испытания. Все эти слухи были мелочью по сравнению с личной драмой семьи. Лановой и Купченко тщательно берегли своих детей от актёрской судьбы. Получилось: оба выбрали другую профессию. Но жизнь распорядилась так, что эта красивая пара в 2013 году потеряла сына Сергея. В 2021 году не стало и самого Василия Ланового. Незадолго до этого актёр признался: никогда он не хотел бы для себя другой семьи, ничего не поменял бы. Ведь он был так счастлив со своей Ириной. #опусыирассказы инет

В мужчине главное - руки. Руки. Сильные, нежные, умелые, искренние, талантливые, надёжные. Всё можно почувствовать по мужским рукам. Руки всё могут рассказать.. обнять, удержать, приласкать, построить ваш дом, донести твои сумки, унести тебя в рай, взять тебя и украсть у всех, у самой себя, у глупых мыслей о невозможности, о преградах, о логично ли и как было в прошлый раз.. украсть для себя, для тебя, для вас, для жизни, для счастья. Чувствуешь? Его руки - они могут всё. Для тебя. Ради вас. Он молчит и обнимает, смотрит на дорогу и держит твою ладонь в своей, спит и прижимает тебя к себе. Любовь мужчины в его руках. И когда ты понимаешь, что он не хочет от тебя их забирать никогда.. отдаёшь в них свою жизнь. В женщине главное - желание отдать себя в руки мужчине. 🌹❤️

Очнулась не в своей среде. -Эй, очнись слышишь меня? Женщина попыталась открыть глаза. Не с первой попытки, но получилось. В нос ударил едкий запах чего-то прокисшего. Сквозь туман. Она разглядела какие-то смутные силуэты. - “О, смотри-ка, живая, как зовут тебя, слышь, алё? “. Силуэты постепенно превращались в людей, которые столпились вокруг неё. - “Я? Я не помню, не знаю”. Полная женщина, у которой на голове был повязан ярко-красный платок, сказала: - “Ну вот, еще один в нашем полку. Добро пожаловать, бедолага”. Кто-то подал ей бутылку с водой. - “На, попей. Сейчас имечко тебе придумаем”. Женщина, которая, судя по всему, была здесь за главную, громко провозгласила: -А что тут думать? Галки у нас нет. К тому же, так мою мамку звали”. Примерно через час Галина окончательно пришла в себя. Её посадили поближе к костру, дали кусок колбасы и железную кружку с чаем. Всё та же громогласная женщина, которую звали Марина, промыла ей рану на голове. - “Ну, ничего особо страшного нет. Кровушки, конечно, потеряла, заживать будет долго. Но кости целы, а это главное. Интересно, кто это тебя так приложил? Да молчи, молчи, понимаю, что не помнишь”. После еды Галю стало клонить в сон. - “А ты поспи, не стесняйся, окрепнешь быстрее. #опусы Тогда и познакомимся со всеми”. К вечеру народу в большом подвале прибавилось. Люди поглядывали на Галю с интересом. Но ничего не вспомнила. Галя отрицательно качнула головой, потом посмотрела на Марину:- А это когда-нибудь пройдет?. Женщина пожала плечами:- Тут не угадать, у кого-то проходит, у кого-то нет. Лечиться надо, только таких с улицы на лечение не берут. - И как же мне теперь?. - А как остальные живут? К тому же, ты ведь не знаешь, как раньше жила. Может, так и жила. Да и не плачь ты. Васька наш, память уже лет десять как потерял. И ничего, новых воспоминаний накопил, и ты накопишь. Какой-то пожилой мужчина протянул ей конфету: - Не плачь, все образуется. Галина потихоньку восстанавливалась. Помогала готовить на всех ужины. Каждый день оставался кто-то один, чтобы хозяйничать, а все остальные уходили на промысел. В этой так называемой бригаде бомжей были даже свои порядки. Был свой общак, продукты и деньги. Немного, конечно, но на всякий экстренный случай хватило бы. Галя, оставшись как-то на пару с Мариной, спросила, а какие-то экстренные случаи, они уже бывали? Та махнула рукой:- Ой, да полно. Ну вот, например, примерно три месяца назад попал к нам мальчонка. Ну как мальчонка, пятнадцать лет уже. Сначала прятался, потом подошел. Оказалось, сбежал от побоев отчима, а мать ничему верить не хотела. Отец у него был, только жил далеко, деньги слал, а вот общаться мать им не давала. Говорила, что у парня замечательное отношение с отчимом и что он давно зовет его папой. Ну, видимо, отец и не захотел мешать, тем более, что инициатором развода был он. Так вот, паренек и решил сбежать к отцу, рассказать ему все. Пытался на поезде уехать, но оба раза приходилось убегать, потому что его грозили сдать в полицию, денег на билет не было. Подумали мы, подумали, да и решили помочь ему, тем более парень-то хороший был, не озлобленный. Подошли на вокзале к мужику, который ехал в том же направлении, дали ему денег, объяснили ситуацию. Он купил два билета, себе и мальчишке, и был при нем, как сопровождающий. Очень надеемся, что сейчас хорошо все у Петьки. Галя улыбнулась:- «Надо же, какие вы молодцы, у самих нет денег, а такое дело совершили!». Марина строго посмотрела на нее. - «То, что мы живем на улице, не значит, что мы людьми быть перестали. Здесь у каждого своя история, и не всегда она веселая». Марина вдруг улыбнулась. - «Знаешь, история с Петькой не самая интересная. Вот в прошлом году был поинтересней. Прямо напротив нашего убежища машина собаку сбила. Красивый такой пес, ухоженный. Хозяин прибежал. Состоятельный мужик, сразу видно. Ну, посмотрел на пса, решил, что тот не жилец, и уехал. Даже пнул собаку слегка. Наши даже порубить такого хозяина хотели. Взяли мы сабаку, повезли к ветеринару. Тот осмотрел, говорит, нужно оперировать, а наших денег даже на пол-операции не хватит. Приуныли мы, не знали, что и делать. Пес такими глазами смотрел. Тогда наш Костик, ну, тот худощавый высокий, он и говорит, будут деньги. И ведь принес. В тот же день принес, даже больше, чем надо. Мы все понимали, что украл, только не понимали, где. Такие суммы мы никогда не берем. Это может тюрьмой обернуться. А Костик молодец. Он кошелек стащил как раз у того хозяина собаки. Так что все честь по чести - “А собака-то где?”. - “А, собака? Простил хозяина. Он сам ее разыскал. Пришел к нам, извинился, сказал, что не держит на Костю зла. У собаки даже прощения попросил. Я бы не простила. А пес простил”. Галя часто думала над этой историей. Не понимала, как люди, которые оказались на улице, смогли ни зачерстветь, ни возненавидеть весь мир. Иногда вечером, когда все уже спали, выходила на улицу. Долго смотрела на звезды и думала, кто она, откуда. В полицию идти боялась. Если кто-то хотел, не дай бог, ее убить, то где гарантия, что не попытается еще раз. Решила, что пока поживет здесь, может быть, что-то вспомнится. Однажды, когда ее уже оставляли на хозяйках одну, Галя решила прибраться постирать. И так у нее дело разошлось, что вообще о времени забыла. Пела уверенно, что ее никто не слышит, и работала. Где-то между очередным припевом и куплетом услышала покашливание, вздрогнула, резко замолчала и повернулась. В подвале она была не одна. На ступеньках стоял пожилой мужчина. Он был одет в черное длинное, на голове странная шапочка. «Простите, милая девушка, ради бога, извините, проходил мимо и услышал, как вы поете, просто не смог пройти мимо. Оказалось, мужчина этот служитель в церкви и занимается церковным хором». Он расспросил Галину о том, кто она и откуда, покачал головой. - «Не место такому голосу на улице, не место. Вы приходите к нам в хор, и где жить мы вам тоже найдем, а там с божьей помощью, может, и вспомните все». - «Да вы что, я не смогу, не сумею, и потом, как же я так поступлю-то с людьми, которые приютили меня, помогли мне?». - «Я знаю этих людей, мы часто общаемся. Маринка главная здесь. Судьба у нее нелегкая, не приведи бог такую судьбу никому. Она поймет и даже, думаю, поддержит ваше решение. В любом случае, подумайте, Марина знает, где мы находимся». Галя молчала до самого вечера, а потом рассказала все Марине. Та лишь улыбнулась. - «Ну вот, знала, что тебе здесь не место, погибнешь, нежная ты очень, неприспособленная. Ты иди и даже не думай ни о чем». Галя уже три месяца пела в хоре. Люди подобрались тихие, добрые, каждый старался чем-то помочь ей. Галина с готовностью шла навстречу и в свою очередь старалась оказывать посильную помощь. Отец Савелий, а именно он заходил тогда в подвал, с грустью сказал. - «Вам бы, Галина, на большую сцену. Я такого глубокого голоса, такой чистоты слуха давненько не слыхал. Может, пора выходить из тени?». Шрам на голове Галины начинал стучать и вибрировать, и она сразу отрицательно качала головой: - «Нет, мне очень хорошо у вас. Я же не прячусь, а если бы была кому-то нужна, меня бы искали. Мы же с вами узнавали, не ищут никого, даже похожего на меня». Отец Савелий грустно кивнул. Узнавал он. По всему выходит, Галина — сирота, вот и не ищет ее никто. Может, и права девушка. Зачем от добра добро искать, тем более, что их прихожанин, занимающий не последнее место в этом городе, обещал помочь получить документы. Вечером отец Савелий подошел к ней: - «Галина, завтра Кристины у нас? ». Она вопросительно посмотрела на наставника. Тот вздохнул. «Да, и до церкви докатились отголоски внешнего мира. Отец девочки, которую будут крестить, очень состоятельный человек. Он в последнее время много жертвует для церкви, помогая стройматериалами, одеждой, едой. Горе в его семье, жена погибла, оставив его и малютку. Совсем недавно он приехал в наш город, может, с полгода назад, но его уже все тут знают. Хочет он, чтобы Кристины запомнились дочки, ей уже четыре года. Нужно будет помочь с хором». Галя выдохнула. Почему-то непонятное чувство появилось, когда настоятель заговорил об этих Кристинах. «Конечно, вы только скажите, что нужно делать, я же никогда не участвовала в таком». Ночью Галя плохо спала. Разболелся шрам, да так, что глаз было не сомкнуть. Она еще подумала, что, наверное, погода сменится. Обычно перед сменой погоды он ныл. Правда, сегодня не просто ныл, а болел, нестерпимо болел. Не к месту вспомнился рассказ отца Савелии о Марине. Оказывается, женщина провела не один год в тюрьме. Куда попала за то, что убила собственного мужа? Правда, все было немного не так, как могло бы показаться со стороны. Муж пил, бил ее, мог руку и на дочь поднять. Правда, был из состоятельной семьи, а Марина — никто, девчонка-сирота. Однажды, когда у мужа совсем съехала крыша, он кинулся с ножом на их восьмилетнюю дочь, а Марина... Марина просто достала его табуреткой, очень удачно достала. Родственники мужа сделали все, чтобы посадить ее, но обидно не это. Когда Марина вернулась, родная дочь отвернулась от нее и просила не приближаться к ней. Вот после этого Марина и ушла на улицу. Галя открыла глаза, вскочила. Ой, чуть не проспала, задремала уже под утро. Она со своего места увидела мужчину и сопровождающую его даму. Мужчина был примерно лет 35-37, а женщина — возраста Гали, то есть до 30 точно. Если он излучал какую-то спокойную уверенность, то женщина нервничала и презрительно кривила губы, смотрела на всех свысока. Почему-то, когда Галя смотрела на нее, у нее сжималось сердце, будто от страха, и не за себя, а как будто эта женщина просто опасна, опасна всем. Она еле выровняла сбившееся дыхание, и они запели. Как только Галя начала, мужчина резко повернулся к хору, его спутница тоже. Странно, но Галя все еще не видела девочку, которую должны крестить. На секунду глаза мужчины и Галины встретились, и он покачнулся. Потом недоуменно посмотрел на свою спутницу и бросился к хору. «Оксана!» Отец Савелий махнул рукой. Мужчина встал напротив Гали. Она была бледна, чувствовала, что от боли в шраме скоро потеряет сознание. - «Оксана! Оксаночка! Что же ты? Оксана! Я же тебя похоронил! Как это? Ты не узнаешь меня?» Отец Савелий вклинился между ними. - «Остановитесь! Не видите ей плохо?». Мужчина взревел:-«А мне хорошо? Я полгода назад похоронил жену вместе с куском своего сердца, а она стоит тут, поет. Объяснит мне кто-нибудь, что все это значит?» Галина рухнула на пол. К ней кинулись, приподняли голову. Отец Савелий сказал. Она была найдена у железнодорожных путей с проломленной головой. Это сделал человек, она не сама упала и не попала в аварию. Если бы не местные бомжи, шансов у нее бы не было. Она ничего не помнит, даже имени своего. Но... моя жена погибла в аварии. Рядом с ней была ее подруга, вот Валя. Она выжила, а жена, которая была за рулем, нет. Мужчина обернулся, но его спутницы и след простыл. Кто-то сказал, что она бегом покинула церковь и тут же уехала. Мужчина растерянно смотрел на отца Савелия, а тот грустно вздохнул:- «Жизнь очень жестока для тех, чье место кому-то приглянулось. Вы видели тело своей жены?».

Рождённая на стыке веков 39 глава Автор: Шаира Баширова Я растерянно смотрела на Абдуллу, потом перевела испуганный взгляд на Махсуда. Его лицо очень испугало меня, оно враз потемнело, выражая боль. Абдулла с сожалением смотрел на меня. - Мамочка... он... папа умер... - глухим голосом, произнёс он. - Нет... ты ошибаешься, сынок, нет! Откуда ты можешь знать? Надо доктора вызвать, слышишь? Ты ошибаешься! - закричала я, начиная битьАбдуллу кулаками в грудь. Он вдруг схватил меня и крепко обняв, прижал к груди. - Я к Ибрагимовым схожу, Наби Каримович доктор. Я быстро, - сказал Абдулла и резко отпустив меня, выбежал из комнаты. Я вспомнила, что в соседнем доме и правда жил врач, но мы никогда к нему не обращались. Так, иногда живот или голова болели,но мы обходились подручными лекарствами . Я осталась одна, Махсуд лежал на кровати и не дышал. Нет, я не боялась мёртвых, но передо мной лежал любимый человек, я поверить не могла, что он покинул меня. Прошло минут двадцать, показавшиеся мне вечностью. Наконец, входная дверь открылась и в комнату вошёл Абдулла, в сопровождение доктора, пожилого, с совершенно седыми волосами, с открытым, прямым взглядом больших, карих глаз, под густыми бровями. Продолговатое лицо, с упрямым подбородком, подтянутый, словно он был молодым парнем, среднего роста мужчина, быстро подошёл к кровати, на которой без движения лежал Махсуд. - Что случилось? - спросил Наби Каримович, нагибаясь над кроватью. - Ассалому аляйкум, уважаемый. Сами не поняли, это внезапно случилось. Он встал, чтобы идти спать и вдруг упал, прямо на кухне. Сын его перенёс на кровать. Скажите... это просто приступ, верно? Помогите! Спасите его, доктор, - взмолилась я. Наби Каримович пощупал пульс на шее Махсуда, открыл глаза, чтобы посмотреть зрачки. Потом с сожалением взглянул на меня. - К сожалению, он умер. Сердце. Видимо, инфаркт, судя по тёмным пятнам на шее и левой стороне лица. Он ведь воевал? - спросил доктор. Я не понимала ничего из того, что он говорил. Беспомощно сидя на полу перед кроватью, я просто смотрела в одну точку и молча плакала. - Отец воевал, до сорок третьего года, потом, когда ногу потерял, в смысле, без ноги остался, его комиссовали, - словно в тумане, слышала я голос Абдуллы, показавшийся мне очень спокойным, будто говорил он о погоде. - Да... война многих унесла и до сих пор уносит, словно эхо войны ещё не ушло. Я напишу заключение о смерти, нужно будет с ним на кладбище пойти. А дальше, Вы наверное знаете, что да как, - сказал Наби Каримович, садясь за стол. Абдулла быстро подал ему ручку и чернила, взяв с подоконника и положив на стол перед врачом. Бланк доктор взял из своего саквояжа, с которым неизменно посещал больных. - Мама? Поднимитесь с пола, прошу Вас. Ничего уже не поделать, - помогая мне подняться, тихо сказал Абдулла. А я смотрела на его спокойное лицо и вспомнила о дочери, которая на лето оставалась у Мухаббат, помогала Хурсандой с детьми и по дому. Гульнаре скоро исполнится шестнадцать лет, тихая, скромная, она выросла в красивую девушку, с чертами лица, очень похожими на отца. Махсуд души в ней не чаял, а она отвечала ему нежной любовью и уважением. - Как же она это перенесёт, бедная девочка. Как я скажу ей, что отца у неё больше нет... - подумала я. Я села на край кровати и взяла ещё тёплую руку Махсуда в свои руки. Нагнувшись, я поцеловала его мужественную руку. - Ну почему? Почему Вы уходите? Махсуд акя... на кого Вы нас с дочкой оставляете? Как же мы жить теперь без Вас будем? - рыдая и без конца целуя руку мужа, тихо говорила я, ещё не осознавая того, что его больше нет. Происходящее казалось страшным сном. Абдулла ушёл проводить доктора, но долго не возвращался. Я машинально поправляла рубашку Махсуда, потом ладонью уложила его густые волосы, резко поседевшие во время войны. Внимательно вглядываясь в его лицо, я погладила лоб, провела ладонью по глазам и щекам. - Махсуд акя... простите меня за всё, пусть Аллах будет Вами доволен, - шептала я. Молитвы читать я не умела, да в те годы это было под запретом. Абдулла вернулся поздней ночью, но он был не один. - Кеное? Как же так? Акяжон! О, Аллах, ну почему? - услышала я крик Мухаббат над своей головой. Быстро встав, я обняла её. Её плечи содрогались от рыданий. Следом вошли Батыр, Мирза с Дашей и Санджар. С мрачными, суровыми лицами, они подошли к кровати. - Держись, Халида, что же делать... такова жизнь, - сказал Мирза. - Халида? Родная моя! Как же это, а? Ведь Махсуд и не болел, - обняв меня, восклицала Даша. Три женщины, мы стояли над изголовьем Махсуда и рыдали. - А... Гульнара не пришла? - спросила я Мухаббат. - Мы не стали ей говорить, она спала. Утром скажем, что она ночью здесь делать будет? - ответила Мухаббат. Мужчины стояли в стороне и тихо обсуждали, что делать и как. - У нас в махалле есть мужчина, он омывает тела умерших, да и на кладбище сходить надо, с могильщиком договориться о месте и могиле. Жаназа молитву (молитва над усопшим, перед захоронением) в мечети будут читать. Абдулла, ты на кладбище поезжай, я в махаллю схожу. До утра ещё есть время, должны успеть. Халида? У Вас всё есть для захоронения? - спросил Батыр. Я растерянно взглянула на него. О таких вещах я никогда не задумывалась. - У меня всё есть, от отца и матери осталось. Только капян (саван) купить нужно будет. Это только утром, сейчас магазины закрыты. Тридцать метров белой материи хватит, - сказала Мухаббат. - Я сам поеду ранним утром за материалом. Что ещё нужно? - спросил Мирза. - Ваты четыре килограмма, нитки и иголки. Ещё туалетное мыло, ведро и ковш должны быть новыми. Да... Два чапана нужны, могильщику и тому, кто омоет тело, - сказала Мухаббат. Я поражалась её спокойствию, это было хорошо, сама бы я не справилась, просто не знала, что делают в таких случаях. - Пошли домой, всё что нужно соберёшь и вместе с Гульнарой рано утром вернёшься. Даша, останься с Халидой. На пол две курпачи постелите, подушку и простынь. Ещё одну простынь, чтобы накрыть тело. Мы его положим и пойдём, - сказал Батыр. Его слова меня убивали. Говорили о Махсуде, как о теле, говорили о кладбище и могиле, это было тяжело слушать. Даша, видя, в каком я состоянии, сама постелила на пол две курпачи, положила подушку и заправила простынью. Мужчины подняли тело Махсуда и положили на курпачи. - Всё, пошли. Времени нет, - сказал Батыр. Мужчины и Мухаббат ушли, мы с Дашей остались одни. Я не переставая плакала, но Даша накрыла лицо Махсуда простынью. - Всё, Халида. Перестань плакать. Слезами тут уже не поможешь. Очень хороший человек был Махсуд. У тебя дочь взрослая, ради неё ты должна быть сильной, дорогая, - обняв меня, говорила Даша. Уронив голову ей на грудь, я не могла сдержать слёзы. Мы оставались с ней одни почти до четырёх часов утра. Первым вернулся Абдулла. - Могила будет готова к десяти часам утра, тоут я привезу рано утром. Это на Лафарге, недалеко отсюда. Но нужен грузовик, чтобы довезти отца, - говорил Абдулла. Я взглянула на него, голос был спокойным, но лицо выражало боль и безысходность. Мне стало жаль сына. - Абдулла... сынок... не вини себя, родной. Ты ни в чём не виноват. Судьбу обмануть нельзя. Видно, Аллах отмерил твоему отцу короткий жизненный срок. Не мучай себя, сейчас нужно держаться вместе, - обняв сына, сказала я. - Простите меня, мама, но я даже плакать не могу, - сказал Абдулла. Мой сын воевал, стал сильным, смелым и мужественным, видел смерть почти каждый день. - Твоя душа плачет, сынок. Отец твой в раю, он видит, как тебе больно сейчас, - сказала я. Почти следом, вернулись Мирза и Батыр, в сопровождении старика. - Скоро Мухаббат придёт, тогда и начнём, - сказал Батыр. В квартире стояла гнетущая тишина. Мужчины сидели на кухне, курили и тихо разговаривали. Мы с Дашей сидели у изголовья Махсуда. Плакать я перестала, вспоминая нашу с ним жизнь. Сколько доброты и внимания я видела от него, как теперь жить без любимого человека, я не знала. Дверь квартиры была открыта, я услышала плач дочери. - Гульнара, родная моя, держи себя в руках, дочка, - говорила Мухаббат. Быстро поднявшись я пошла навстречу дочери. Она бросилась мне на шею. - Мамочка! Как же так? Ещё вчера мы с ним разговаривали, он был такой весёлый. Нет... Не хочу, чтобы он умирал. Папочка! Не покидай нас! - вскричав, Гульнара упала на колени перед отцом и убрала с его лица простыню. Вдруг, она замерла и долго вглядываясь в лицо Махсуда, рыдая, уронила голову ему на грудь. - Халида, подними дочь, нельзя так, - сказала Мухаббат, потянув Гульнару за руку. Мы кое-как подняли её и усадили на кровать. - Вам придётся выйти из квартиры, - сказал Батыр. Кажется, он один рассуждал здраво. Мы вчетвером вышли. Даша держала меня за руку, видя, что я готова упасть. Бессонная ночь, внезапная смерть Махсуда, видимо, подкосили меня. Гульнара не переставая плакала. В свои шестнадцать лет, она выросла в любви и нежности родителей и вдруг, папы не стало. Мне больно было на неё смотреть. Слёз у меня не было, в груди давило. Выйдя из подъезда, мы сели на скамью. Вышла соседка и увидев нас, подошла ближе. - Халида, дорогая, что случилось? Почему Вы плачете? - спросила она. - Здравствуйте, тётя Клава. Горе у нас... Махсуд акя внезапно умер, - поднявшись со скамьи, сказала я. - Ой-ё-ёй! И верно, беда. Такой молодой ещё, ему же и шестидесяти не было. Сердце, наверное, да? - искренне сожалея, спросила женщина. - Ему должно было исполниться пятьдесят шесть лет. Сердце. Сегодня в одиннадцать похороны, - ответила я. - Мои соболезнования Вам. Да... жизнь, она такая. Он же воевал, ногу вот потерял. Такое выдержать не каждый бы смог. Держитесь, что уж теперь. Все мы смертны. Да... обидно, такой хороший человек, - качая головой, сказала тётя Клава и пошла по дорожке к магазину. Когда нас позвали обратно в квартиру, тело Махсуда уже омыли и завернув, как положено в капян и в двойной материал, положили в тоут, накрыв сверху покрывалом. Мужчине, за услуги, Батыр дал деньги и новый чапан, тот быстро ушёл. В квартиру стали заходить соседи, выражая соболезнования. Ровно в десять часов, к дому подъехал грузовик, Абдулла вынес ковёр, стоявший свёрнутым в углу спальни и постелил на дно грузовика. Через час, мужчины вынесли тоут с телом, положили на ковёр в кузове машины, сами залезли в этот грузовик и уехали. В доме остались только женщины: я, Мухаббат, Даша и Гульнара. Зашла и тётя Клава, с ещё одной соседкой. Собрав постель, на которой лежал Махсуд, мы поставили стол на середину комнаты и накрыли на стол. Весь день заходили соседи, две узбекские семьи, жившие в соседнем подъезде, занесли в кастрюле машхурду и суп с пельменями. Так полагалось. Тётя Клава и живущая с ней по соседству бабушка Нина, принесли пирог с капустой и второй с ягодами. Я заставила поесть Абдуллу, Мирзу и Батыра, когда они вернулись с кладбища, понимая, что мужчины голодные и уставшие. - А Санджар не вернулся с вами? - спросила я, не увидев парня. - Он домой поехал, оттуда на работу спешил, - ответил Батыр, садясь за стол. Накормив мужчин, поели и мы. Я думала, что кусок в горло не полезет, но как сказала Даша, живые должны жить дальше, в ожидании своей очереди. Сказано цинично, но такова правда. Кто на работу Махсуда сообщил, я не знаю, но после обеда, с автобазы пришли водители и директор. Директор подошёл ко мне и дал пачку денег, завернутую в газету. - Хорошим человеком был Махсуд, все его уважали. Добрая память о нем, будет долго храниться в наших сердцах. Держитесь, сестра, земля ему пухом, - сказал он, ласково похлопав меня по плечу. - Спасибо Вам за всё, Геннадий Фёдорович. А Махсуд акя очень уважал Вас и свой коллектив. Всегда хорошо отзывался о Вас. Только... зря Вы это... - сказала я, протягивая ему деньги обратно. - Это самое меньшее, что я могу сделать в память о Махсуде, - убирая мою руку, сказал Геннадий Фёдорович. Разошлись все уже под вечер. Мирза с Дашей тоже ушли. Их дочери Замире пошёл девятнадцатый год, она училась в архитектурном институте. Характером пошла в Дашу, такая же решительная, смелая и задорная. - Замира дома одна, мы пойдём, а тебе отдохнуть надо. Я утром приду, - сказала Даша, обнимая меня. - Спасибо, что Вы с Мирзой были рядом, - ответила я. - Мы же с тобой подруги, Халида, как же иначе? И в радости, и в горе вместе, - скупо улыбнувшись, сказала Даша. - Может быть к нам пойдёте, кеное? - собравшись уходить, спросила Мухаббат. - Нет, вы же знаете, я не могу. И Гульнара пусть остаётся, - ответила я. Проводив и Мухаббат с Батыром, я наконец, села на кровать. Гульнара села рядом и обняла меня. - Как же мы теперь без папочки жить будем? - спросила она, снова заплакав. - Не плачь, родная, не нужно папу мучить. Ляг, тебе поспать нужно. Абдулла? Ты в спальне ложись, - сказала я. Сын молча сидел на кухне, не проронив за день ни слова. А когда Гульнара уснула, я зашла на кухню и присела рядом с сыном. - Хорошо, что ты был здесь, а не в Ленинграде, сынок. Хоть сам похоронил отца и попрощался с ним, - сказала я. - А может... если бы этим летом я не приехал, отец был бы жив, а, мама? - посмотрев на меня, спросил Абдулла. - Не мы это решаем, сынок, кому жить, а кому умереть. Так судьба распорядилась и перестань винить себя, - сказала я, погладив сына по густым волосам. - Я тут подумал... Паша уже взрослый, ему скоро восемнадцать исполнится. Как Вы тут одни с Гульнарой жить будете, мамочка? Может быть нам с Анной переехать в Ташкент? Квартира ещё стоит. Что скажете? - вдруг спросил Абдулла. Я не ожидала от него этого. Уже смирилась с мыслью, что Абдулла живёт в Ленинграде и навряд ли захочет вернуться в Ташкент. Свыклась с мыслью, что он живёт с Анной, ведь у них теперь общий ребёнок, наш внук, которого так и не суждено было увидеть Махсуду. - Но... у тебя там семья, работа... ты же хотел остаться жить в Ленинграде, сынок? С чего это ты вдруг решил переехать обратно в Ташкент? - с недоумением спросила я, ещё не веря, что Абдулла и правда так решил. - Хотел, да. Но тогда отец был жив и Вы были не одна. Сегодня говорил с дядей Батыром... в общем, если Вы не против, я до зимы перееду в Ташкент, - заявил Абдулла. - Да... но что скажет Анна? В Ленинграде у неё большая квартира, не сравнить с нашей, работа, дети... она не согласится, - уверенно сказала я. - Если любит, согласится. Я права не имею оставлять Вас одну. Не сегодня завтра Гульнара замуж выйдет, понимаете, о чём я? - обняв меня за плечи, сказал Абдулла. Сердце моё наполнилось теплом. Я улыбнулась. - Родной мой, сыночек любимый. Я не могу просить тебя об этом, я справлюсь, правда. Не волнуйся за меня. Поезжай в Ленинград, там семья, дом, работа. Но как ты решишь, я соглашусь с твоим решением, лишь бы ты был счастлив. Сам видишь, как хрупка и коротка жизнь. Здесь у меня Мухаббат есть, Даша и Мирза, их дети, как видишь, я не одна, - заплакав, сказала я. Абдулла прижал меня к своей крепкой груди, я слышала его тихое дыхание и биение сердца. И так мне стало спокойно на душе, несмотря на то, что только сегодня я проводила своего мужа в последний путь. Поиск глав по хештегу : #ШаираБаширова_опусыИрассказы В день будут выходить по 3 главы. .... Автор Шаира Баширова для группы "Опусы и Рассказы" #опусыИрассказы Копирование и дальнейшее распространение рассказа -защищено авторскими правами и Запрещено ! ! !

Упал в обморок на родах ✨ - Ну ты сама сказала – парные роды. Это ж когда сразу по двое рожают в одной палате? - Нет! Это когда рожают с мужем! - С чьим мужем? – Денис начал молиться, чтоб слух его подвел. Странные и немного грустные размышления роились в чудесной, белокурой головке Анечки, пациентки палаты гинекологического отделения, в которой лежали такие же, как она, очаровательные пузатики на сохранении. За неимением других развлечений, девушки с утра до ночи (прерываясь на «покушать, поспать и снова покушать») вели разговоры о родах. Каждая, начитавшись в интернете кучу всякой ерунды, представляла и планировала процесс по-своему. Кто-то хотел роды в воде, кто–то ратовал за экологичные домашние роды с доулой (при этом прекрасно проводя время в неэкологичной больнице). Анечка слушала их и не смела возразить или озвучить свою мечту – партнерские роды. Она представляла, как прекрасно все пройдет. Любимый муж будет держать ее за руку в самый трогательный и важный момент их жизни. Их дитя родится в атмосфере абсолютной любви и счастья, а новоявленный отец перережет младенцу пуповину. Мечты были столь идеальны, что Анечка, не сомневаясь ни минуты, подписала договор с платной клиникой на партнерские роды и указала все пункты, которые считала важными, включая перерезание пуповины отцом. Муж, естественно, ничего о ее планах не знал. В его представлении роды – процесс, который он ни при каких условиях не должен видеть. Все, что он должен - хорошо «обмыть», чтобы потом три дня приходить в себя и воскреснуть ко дню выписки. - Анют, а ты что молчишь? Как рожать будешь? - Да… как все! – Анечка не хотела делиться с беременяшками своими планами, чтобы идею не повторили и не «ломанулись рожать с мужьями» - как сказала она лучшей подружке, не рожавшей Машеньке, которая твердо поддержала подругу в планах рожать с мужем. - Ну это понятно. Но может есть какие–то особенные планы? - Нет, главное – родить здоровенького, - Анечка успела выучить эту фразу. - Девчонки, да она на парные роды собралась! – выпалила соседка Анечки по кровати, - я сама слышала, как она по телефону разговаривала. Тон соседки не был осуждающим. Скорее – снисходительный. Таким говорят с детьми… или взрослыми, с недостатком ума. Анечка быстро уловила эту нотку снисхождения и не позволила ей распространиться на всю палату. - Да! Я хочу рожать с мужем! И что такого? Палата, сплошь заполненная опытными мамашками, притихла. Никто не хотел брать на себя роль гонца с плохими новостями и разочаровывать «первородку». Наконец, та самая соседка по кровати, взяла слово. - Анют, как бы тебе это сказать, мужикам на родах не место. Там ничего нет красивого или интересного. - Как это? Это же наш ребенок, плод нашей большой любви! - Вот потому и не место! Дите появляется в криках и стонах, иногда – в некоторых неожиданностях (на этом моменте несколько девчонок хмыкнули со знанием дела - вспомнили прошлые роды), от которых муж твой, скажем так, будет слегка шокирован. - Но он любит меня и будет поддерживать, за руку держать, - выкатывая изумленные глаза, Аня удивлялась глупости соседки. - Ага, пока ты ему ее не оторвешь или он под «рахмановку» не упадет. - Девочки, я что-то спать хочу, - Анечка не хотела продолжать этот разговор. Она знала, у них с мужем все будет красиво, и как надо. Аня, едва вернувшись домой, приступила к подготовке мужа. - Зайчик, у меня для тебя отличная новость! - Какая, ягодка моя? – Денис уже подготовился бежать за селедкой с фейхоа или дурианом с карасем. - Я договорилась с роддомом о парных родах! - Малыш, а это не опасно? Может лучше одна там будешь? Вдруг вторая роженица какая-нибудь заразная окажется? - Какая вторая роженица? - Ну ты сама сказала – парные роды. Это ж когда сразу по двое рожают в одной палате? - Нет! Это когда рожают с мужем! - С чьим мужем? – Денис начал молиться, чтоб слух его подвел. - С тобой, дурачок! Я хочу, чтоб плод нашей любви первым увидел отца, едва войдет в этот мир! - А может, пусть он врача увидит! Тот лучше все знает! А я что, я ж даже крови боюсь. - Ну какая там кровь, откуда? Малыш выйдет естественным путем, все будет хорошо, мы же готовимся! Оказалось, Анечка имела весьма скромные представления о физиологии родов, поэтому уверенно уговаривала Дениса, который начал терять сознание уже на этапе разговора. - Ну заинька! Ну давай я под окнами стоять буду в мороз, но внутрь не пойду! Я боюсь! - Нечего бояться! Я же не боюсь! Мы вместе будем. Мне нужна будет твоя поддержка. Денис решил согласиться, а потом, во время волнительного процесса, просто исчезнуть в самый важный момент. Отговорить жену было также бессмысленно, как отговаривать есть грибы с клубникой, которыми ее рвало до утра. Прошло три месяца и однажды ночью Анечка разбудила его решительным «началось»! Денис понял – над искать пути к отступлению. Не показывая вида и поддерживая разговор, он вызвал такси ехать в роддом. В больнице он взял жену за руку, чтоб успокоить. Отпустит она его руку только через несколько часов, но он об этом узнает значительно позже… Все тяготы оформления в роддом они прошли вместе и быстро. Анечка лишь немного сжимала пальцы любимого на схватках, а он пытался приободрить ее. Дальше дело пошло веселее и интереснее. После первичного осмотра на кушетке, врач сказал: - Ну что, дорогие мои, мы рожаем. Восемь пальцев, дело идет хорошо, через пару часов родим. «Через пару часов наступило на следующий день. До этого события Денис считал не только минуты, но и секунды. Анечку перевели в родовую и усадили на кресло. Сначала она плакала, потом начала стонать, а потом - орать так, что Денис решил, будто его смерть пришла. - Боже мой, как же больно! Это ты, собака лохматая, виноват! Ты ко мне вообще больше никогда не подойдешь! Я на тебя трусы надену чугунные и замок повешу! - Анечка, родная, отпусти руку. Ты мне ее сломаешь сейчас! - Я тебе сейчас все кости переломаю! Чтобы ты понял, каково это – рожать человека! - Анечка, я за водичкой сбегаю… - Денис попытался вытащить руку из железных клещей, в которые превратились ее нежные пальчики. - Я тебе сбегаю! Стоять и смотреть! – изморенная девушка так вцепилась в руку мужа, что ему показалось, будто с руки содрали кожу и мясо. - Так, перестали ругаться! Головка идет! – акушерка приготовилась принимать дитя. Услышав, что момент близок, Денис внезапно напрягся и тут же обмяк, распластавшись на полу родовой. Руку его при этом Анечка не выпустила. - Что ж за мужик пошел жидкий! – сказала акушерка, одним движением подняв Дениса на ноги за шиворот. Едва открыв глаза, Денис услышал, как закричала жена и снова упал. Процедура падений и подъемов повторилась еще четырежды, после чего врачи решили вывести (читай вынести) его в коридор. Жена не пустила. Увидев лицо мужа, перекошенное от ужаса, она начала хохотать, тем самым протолкнув ребенка вперед. Схватки стали терпимее, и она ждала, когда настанет наконец момент единения, абсолютной любви вокруг новорожденного… но врач прервал буйные фантазии роженицы: - Родились ручки! Денис снова оказался на полу, раскинув руки и выкатив язык. Поднимать его взялся врач, так как акушерка направляла малыша. Поднимаясь, Денис увидел, ОТКУДА родились головка и ручки, после чего схватил подлокотник кресла, чтобы снова не упасть. Но не рассчитал силы и вырвал его «с мясом» - болтами и гвоздями.#опусы Пытаясь поставить кусок кресла назад, Денис неловко развернулся и со всей силы приложился деревяшкой по голове акушерке, которая принимала ребенка. От ужаса и испуга Денис снова рухнул. Пока счастливого папашу поднимали, малыш родился, а раненая акушерка, помня про условие в договоре, повернулась к Денису с ножницами и петлей от пуповины, которую «счастливчику» предстояло перерезать. - Ну что, папаша, давай бери ножницы! Режь! Увидев в ее руках пульсирующий голубоватый шланг, Денис вспомнил все фильмы ужасов и фантастики, которые смотрел в детстве. Избыток впечатлений и воспоминаний подкатил к горлу… и вышел наружу, облив содержимым его желудка всех и все вокруг! После этого он снова прогревал собой холодный кафель родовой. Но никто не стал поднимать его, переключившись на свою работу. Момент выписки Денис помнил плохо. Первые месяцы после родов – тоже. Мало спал, скудно ел, путался под ногами у жены и тещи, которые не подпускали его к ребенку и вообще, относились к нему как к мусору за его малодушие во время ответственного момента – роды любимой жены. Прошло три месяца. Аня решила, что восстановилась после родов и пора обрадовать мужа вечером вдвоем. Мама дала им пару часов, забрав к себе внука. Анечка приготовила шикарный ужин, надела потрясающее белье и села ждать. Денис пришел вечером. Отказался от некогда любимой отбивной, так как она напомнила ему пуповину (больше мясо он никогда в жизни не ел). А потом отказался и от жены со словами: - Я видел откуда Машенька появилась! Там теперь у тебя тоннель размером с ведро! Я не хочу! - Ты с ума сошел! Я восстановилась полностью. И ТАМ тоже! - Ну нет! Я все видел! Проверять не буду… Спустя полгода они расстались. А еще через полгода, после курса консультаций психолога, Денис вернулся домой к жене и ребенку. На второго малыша они так и не решились. Автор: Ольга Брюс в группе #ОпусыИрассказы

Ролан Быков Ролан Быков был женат дважды. Его второй супругой стала актриса Елена Санаева. Ей было 30 лет, а ему 43 года, когда они поженились. Она была на 10 см выше мужа. А он ничуть не смущался, что едва достает ей до плеча, нежно звал журавликом — за длинные ноги. Феерично сыгранные Лиса Алиса и Кот Базилио в «Приключениях Буратино» лучше всего доказывали, как «спелись» Быков и Санаева. Гулять они любили на природе, наслаждаясь соснами и березками. Артистка так говорила о легендарном муже: «Он не красавец был. И лысенький, и роста небольшого. Но, как говорил композитор Покрасс, главное — дотащить женщину до пианино, дальше она моя. А Быкову было главное — впустить в уши. И дальше — таяли и опадали, как листья осенью». Судьба отмерила им четверть века на двоих. В быту без жены Быков был как без рук. Поесть мог, только если Елена поставит перед ним тарелку. Лекарства принимал из ее рук. Он умер в 68 лет от рака легких. «Ему сделали две операции. Врачи сначала думали, что это рак кишечника. Считали, что смогли остановить его распространение, а потом метастазы перешли в легкое. Ролан ушел в полном сознании. Он попросил его выбрить, оделся в чистую рубашку. Он не хотел, чтобы люди запомнили его поверженным», — вспомнила супруга знаменитого режиссера. #опусыирассказы Рубрика: герои советского кино

НЕЛАСКОВЫЙ МУЖ – Людка, ты вернулась? Неужели опять у нас работать будешь? - в офисе, где раньше работала Люда, возникла оживленность. Все оторвались от своих компьютеров и рассматривали бывшую коллегу. – Да нет, я просто вас навестить! Соскучилась без вас. Люда выглядела прекрасно: новая прическа, платье по моде, сумочка симпатичная. Но долго всем сослуживцам не пришлось ею любоваться: Рита с Юлей схватили свою подружку под руки и увели из офиса, чтобы поболтать в коридоре. – Нечего этим клюшкам все трепать, сплетничают много, - сказала Рита. – Рассказывай: почему ты когда от нас уволилась и замуж вышла так ни разу нам не позвонила? Куда вы укатили с мужем? #опусы Есть ли дети? – Вышла замуж, уехала в другой город, есть сын, ему пять лет. Мама начала болеть, мы продали квартиру и переехали ближе к ней, купили новую. Да в общем и рассказывать больше нечего. Приходите лучше вечером к нам, я стол накрою, посидим, поболтаем. – Со своими мужиками прийти или как? – Лучше одни, - смущенно ответила Люда. – По-дамски посплетничаем. Всем подругам было уже за 30 лет. Рита – женщина веселая, взбалмошная, но бестактная, иногда ляпнет что-нибудь не подумав, и может случайно обидеть человека. Юля милая и наивная, но все же контролирует свои слова, старается сказать деликатно. У обоих за плечами по первому браку, у каждой – по дочке, и новые отношения с мужчинами. Вечером они явились к Людмиле шампанским в руках и приветственным криком с порога. – Тс-с-с! – прошептала Люда. – Потише, девочки. Там у меня муж с сыном занимаются. Проходите на кухню. На столе стояло много закусок, а в его центре красовался большой вишневый пирог с узорами. – Сережа выпекал, - призналась Люда. – А я так, косточки выковыривала из вишни. Муж у меня спец по выпеканию, я так не умею. – А ну-ка покажите нам этот бриллиант, который занимается по вечерам с сыном, да еще и печет, - громко сказала Рита, смеясь. – Да, не надо, - замахала руками Люда. – Давайте, девочки, лучше наливайте в бокалы. Болтали почти час, Сергей не появлялся даже поприветствовать женщин. – Здрасти! Добрый вечер! – растянулись в улыбке подруги. Сергей лишь коротко кивнул, налил воду из графина и снова ушел. Она встала из-за стола и спародировала Людиного мужа: вот он походкой медведя идет к графину, вот кивает, вот наливает в стакан воду из графина с недовольным лицом и уходит. Подруги засмеялись. – Ну да, он у меня всегда такой, - согласилась Люда. – Неласковый какой-то. – Да нет же, - ответила Люда. – Он даже ни разу голос на меня не повысил. Просто такой вот молчаливый интроверт. Он в любви мне признался за всю жизнь раза три и то на ушко. Лишних слов на ветер не бросает, телячьих нежностей не позволяет, лишний раз не обнимет, не поцелует, особенно на людях. – Какая же ты, Людка, несчастная, - грустно сказала Юля. – Я бы так не смогла. – Он не грубиян, он на слова скупой, но по-другому мне в любви признается – делом. Я была беременна, он мне ничего не давал делать, вот тогда и научился пироги печь. Сын родился – он по ночам к нему вставал, хоть и сам работал. Все наши даты помнит, даже день знакомства, подарки приносит. Цветы не дарит, я сама ему сказала, что непрактично, а вот размеры все мои знает, туфли и платья покупает, вкус мой чувствует. Сына забирает из садика и занимается им – Ваське всего 5 лет, а уже читать умеет. Тем более занимается так неназойливо, в игривой форме, Ваське самому нравится. Как раз в этот момент влетел Васька, по-быстрому со всеми поздоровался и показал маме в книжке новую сказку, которую они с отцом прочитали. Когда мальчик ушел, Люда продолжила: – Понимаете, моя мама заболела, он без промедления решил – продает свою квартиру и переезжает к нам в город. Еще и квартиру искал, чтобы мама максимально близко жила. Лекарства ей возит, какие надо. Он-то свою маму рано потерял, еще юношей был, она его одна воспитывала, поэтому такой внимательный к другим. Работу Сережке поменять было просто – здесь филиал его прошлой работы, даже в заработке не потерял. И все так – нет ласковых слов, но есть дела, которые подтверждают его любовь к нам. – А ты вообще собираешься на работу устраиваться? – спросила Юля. – Да, только сейчас квартиру в порядок приведу, сами видите – еще куча коробок после переезда. – Может обратно к нам? – Ой нет, девочки, вы простите, но нашу начальницу-кикимору я просто не выношу. Сами понимаете. Подыщу себе что-нибудь поближе к дому, зачем муж машину гонять будет, тратясь на бензин, чтобы меня забрать? Около дома полно мест, везде требуется моя специальность. – Сейчас Ваську укладывать буду. – Ой, все, Людочка, нам пора, - Юля поднялась из-за стола, а следом за ней и Рита. – Да нет, девочки, сидите, это просто Ваське на ночь молока надо согреть, он спать ложится, любит попить перед сном, так что дайте еще посидим, чай попьем, - защебетала Люда, но подруги уже вышли в прихожую и стали одеваться. Когда они вышли на улицу и вызвали такси, то начали спорить – хорошо жить с таким неласковым мужем или нет. Спорили чуть ни до ссоры, Юля даже чуть не расплакалась – Рита все время припоминала ей Юлькиного бывшего мужа. – А у самой-то какой был! Даже ко мне приставал! – Да он только на словах такой – балабол, а как до дела доходит, так ему все лень. Так что не обольщайся. Он шутил. Но Людкин муж действительно какой- то чумной. Замолчали, немого обиделись друг на дружку, ждали такси. Из подъезда выскочил Сергей с двумя большими свертками в руках. – Вы чай не попили, а я для вас пирог пек. У вас еще и дочки дома, им он точно понравится. Вот, возьмите по куску. Сергей скрылся в подъезде, не дожидаясь благодарности. Подруги растеряно переглянулись между собой. Темы для споров больше не было. #опусыирассказы Автор : Tetok. net