Опусы и рассказы

Я ушел от жены после 30 лет брака. Надоело быть вторым. Вам пишут женщины, а вот историй от мужчин что-то не читал. Решил нарушить традицию и рассказать, что у мужчин тоже жизненные истории не все с хэппи эндом. Хотя моя близка к хорошей развязке, но не буду загадывать. Меня зовут Иван, учитель математики, 54 года. Был женат 29 лет, 2 месяца и 3 дня. Вырастил двоих сыновей. Вот уже год, как в разводе и не капли не жалею, хотя женился по большой любви на прекрасной выпускнице мехмата. Были вместе и в горе, и в радости, ничего не могу сказать. Но все эти годы мне отводили роли только второго плана. Подай, принеси, почему эту колбасу купил, я тебе другую в списке указала, забери сапоги из мастерской, сходи на собрание в школу. И знаете, я все это делал с огромным удовольствием, потому что любил жену, детей. Я вообще семьянин по натуре и Дева по знаку зодиака – выбираем спутницу раз и навсегда. Но с годами стал замечать, что превращаюсь не то в золУшка, простите, не то в подкаблучника. Бесконечные придирки от жены, вечно она чем-то недовольна. Доходило до смешного – пульт уронил, скандал на весь вечер. Я уже молчу, что жена была недовольна мной как мужчиной и добытчиком.#опусы Но в эти нюансы вдаваться не буду, личное. Как с такой прожил столько лет и не ушел раньше? Резонный вопрос. Дело в том, что не сразу она ворчухой стала, все происходило постепенно, с возрастом. Но знаки были, тут я действительно недосмотрел. И самый главный знак – ее мама, моя теща. От нее муж, правда, не уходил, они до сих пор вместе. Но однажды с ним под коньячок поболтали, он мне все рассказал про свою супружницу. Тогда я внимания не обратил, молодой был. А сейчас вспоминаю – точь-в-точь как у нас с моей женой. Все повторяется, увы. Женщины многое от своих матерей берут. Расскажу немного о жене. Она у меня была красивая, за собой следила всегда. Хозяйка великолепная – тут тоже без претензий. Но всегда считала себя некоронованной королевой. Все ей казалось, что жизнь ее обделяет, не ценят. Хотя дослужилась до главного бухгалтера в крупной фирме, десятки людей в подчинении. Но вот мало было. Она и меня подчинила. Сначала спокойно к этому относился. Меня воспитали в полной и очень дружной семье, где никто никогда не высказывал своего превосходства и был готов для родного человека на все. Но это было взаимно. А тут получается, я все время второй. А когда дети появились, то стал уже и четвертым. Последней каплей стало то, что младший сын меня послал, когда попросил его вынести мусор. Я оплачиваю его учебу, кормлю, пою, он живет в квартире, на которую я горбатился 10 лет, а он имеет наглость меня посылать на три буквы. На следующий день собрал вещи и уехал к маме с папой. Они у меня старенькие, но бодрячком, держаться друг за друга. И так мне хорошо, комфортно стало, что я даже испугался.

ПРЕДАТЕЛЬСТВО ✨️ Дочь сказала матери: "Ты к нам не приходи пока... Спасибо, конечно, за все, что ты делаешь, но пока не приходи". Мать не ожидала, она надевала пальто и собирала сумку, - она приходила сидеть с ребенком, пока дочь ездила на фитнес. И как-то растерялась после этих слов. Думала: может, она что-то не так сделала? Какую-то ошибку допустила? Не так посмотрела или не так ребенка положила в кроватку? Нет, не в этом было дело. Просто родители мужа были люди богатые, с положением в обществе. Они сами хотели навещать внучку ежедневно, дарить дорогие подарки, важно пить чай в гостиной, - квартиру молодым они же купили, так что это почти их гостиная. И чашки их. И чай их, - они подарили красивую жестяную коробку. И мебель их. Так что они имеют полное право приходить каждый вечер и играть с младенцем. Младенец тоже их. А мама дочери - простая женщина, проводник на железной дороге. И выглядит непрезентабельно, неприятно, некрасиво. Неподходяще выглядит. Дочь это спокойно матери объяснила. "Посмотри, мама, как #опусы ты растолстела. И какие у тебя волосы. Седые волосы, это неприлично. Ты одета плохо, какие-то кофты покупаешь нелепые. Тебе надо заняться собой, привести себя в порядок, а потом приходи. Это я для твоей же пользы говорю, но ты действительно плохо выглядишь. И пахнет от тебя поездом!". Мама посмотрела на себя в красивое зеркало, уходя, - что же, дочь права. Внешний вид "два", как в школе говорили. И лицо такое одутловатое, с красными щеками, морщины вокруг рта. Некрасиво, действительно. Женщина вышла на улицу и почувствовала комок в горле. А потом слезы потекли по красным щекам, - хотя что плакать-то. Справедливая критика. И эта мама пришла в свою крошечную каморку, - приличнее говорить "в студию". Села на диванчик и долго сидела, смотрела фотографии в стареньком телефоне: вот дочка маленькая, вот она в школе, вот университет закончила, улыбается, а вот свадьба. А вот малышка-внучка в кроватке. Вот и вся жизнь. Все в целом хорошо. А если тебя попросили не приходить потому, что ты слишком толстый и некрасивый, - это не страшно, так ведь? Ты же выполнил свою роль, а сейчас главное - не мешать, не лезть, не портить счастье любимым людям. Если им будет нужно, они позвонят и позовут, как обычно. И все снова будет хорошо. Как обычно. Но это не конец истории. Потому что эта женщина не была размазней и слабачкой, - она одна подняла дочь и дала ей образование, а это кое-что значит, не так ли? И проводником работать - тоже не сахар. Но она справлялась. Она сиротой была, но не жаловалась и работала, - так что характер был. Просто она была очень добрая и покладистая... Эта мама пошла сама в скромный спортзал и перестала есть вредное. Вообще почти перестала есть от стресса и обиды. Волосы, - а что волосы? Она их просто покрасила и постригла. Морщины ей разгладили косметологи, не так уж и много их оказалось, если правильно макияж наложить. Одежду себе купила, - это тоже недорого. А потом попросилась в другой поезд и познакомилась с мужчиной из Благовещенска. Уволилась и уехала. Прекрасный город, как выяснилось. Причем все это произошло довольно быстро - месяца полтора прошло. И когда дочь позвонила наконец, позвала посидеть с ребенком, потому что няня уволилась, а муж где-то гуляет, а его родители показали себя с самой мерзкой стороны и начали устраивать скандалы, и попрекать имуществом, эта мама честно сказала, что пока не может прийти. Она на Дальнем Востоке сейчас. Но когда-нибудь обязательно приедет. Когда будет возможность. Или вы ко мне приезжайте, - я вас всегда рада видеть и никогда не выгоню, если что. Дочь пока не уехала к маме. Она судится с бывшим мужем и его богатыми родителями за имущество, - это долгая песня. И тоже эта дочь рассматривает иногда фотографии в отличном телефоне: мама присылает виды на реку Амур и на сопки. И селфи: ничего так она теперь выглядит. Хоть сейчас приглашай и пускай в гостиную с элитой общества. Только далековато они сейчас друг от друга. Но, может, еще встретятся... #опусыИрассказы . © Анна Кирьянова Фото автора

Катька звонит: -Слушай, я с таким мужиком познакомилась в фб: умница, красавец, болтаем целыми днями месяца три уже, почти влюбилась. Он зовет в ресторан Я: -И чо, и чо? Катька: -Да ничо, я тут с этим ковидом полгода дома в пижаме работаю. А тут свидание Я: -И чо, и чо? Катька: -Да ничо! В салоне покраситься десятка минимум, маникюр/педикюр еще пять, брови, ладно, тыща, плюс платье, я не могу в старом же идти в новую жизнь, плюс такси, плюс с собой, если вдруг козел и я должна буду платить напополам, это еще десять минимум. То есть я тридцать тыщ заплачу за встречу с неизвестным результатом. А я вообще-то стратег, экономист! Я: -И чо, и чо? Катька: -Да, ничо! Не видать мне любви с моим образованием. #опусыирассказы © Екатерина Бальзамова.

Молодая женщина. Ей тридцать лет. Познакомилась с мужчиной. И тут ее пригласила подруга на день рождения. Хотелось пустить пыль в глаза – явилась с этим мужчиной. Как будто ее ухажер. Сидели за столом и веселились. И вдруг она явно увидела, что подружка положила глаз на мужчину, с которым она пришла. Может, спиртное виновато. Но она не стала ничего предпринимать. Подумала: дарю это знакомство на день рождения. И всячески себя успокаивала. Старалась. Делала вид, что ей по барабану. Но психику не обманешь. Вернулась домой одна. Видимо, там, у подруги, не удержалась и перебрала. Это от расстройства, конечно. Подруга с тем мужчиной посадили ее в такси и отправили. Приехала домой. Сует ключ в замок, никак попасть не может. И тут нелегкая принесла мать. Она всегда звонила, прежде чем прийти. А тут - без предупреждения. И что ее пригнало? Увидела дочь в непривычном состоянии, раскричалась прямо в подъезде. Не удержалась. Ее, вероятно, вид дочери оскорбил. Она считала, что ее девочка чересчур правильная, как на плакате. А тут такое! Пришлось маму дорогую в чувство привести. Грубовато получилось, но все-таки. Мама очень обиделась. Сказала какую-то гадость и ушла. Ну, и пусть себе идет. Тоже мне – принципиальная какая. Подумаешь – выпила! И что? Пусть привыкает, что дочь взрослая. В комнате было очень холодно. Везде батареи включили, а в их районе вечно почему-то тянут. Упала спать – в чем была. Ночью проснулась от жуткого холода. С трудом встала. Включила обогреватель, достала второе одеяло – и снова в одежде – повалилась. Утром горло было сухое. И болела голова. На #опусы душе противно. Из-за мужчины, конечно. И зачем его с собой потащила? Хотя, может, нет худа без добра. Если он сразу к ее подруге прилип, значит, того и стоит. Пусть тогда подальше катится. И еще тяжело из-за матери. Понимала, что не права была. Взяла и нахамила. Мать, конечно, могла бы и промолчать. Чего удивляться? Дочери тридцать. И у нее своя жизнь. В том числе и взрослые проблемы. И она уже не только кефир пьет. Всякое бывает. Надо было матери промолчать. Помочь дверь открыть. Уложить доченьку спать – и уйти. А она туда же – кричать и руками махать. Вот и пришлось – ответить. Ходила кое-как по комнате. Куталась в одеяло. Хотелось горячего. Но в холодильнике пусто. Решила купить банку с рыбными консервами. Заправить картошкой и сварить похлебку. Все равно горячее нужно. А это самое быстрое – из всех горячих. Вышла во двор. Поплелась в магазин. Увидела, как мальчишки ворону поймали. Сделали что-то вроде петли – и поймали. Схватили за лапы. Собираются что-то нехорошее сделать. А ворона обезумела от страха. Она кричала, как человек, который в беду попал. Ворона какая-то необыкновенная. Обычно животные смиряются. И птицы. Попал в беду – значит – попал. А эта – голосила. Именно голосила – иначе и не скажешь. Подлетела, вырвала птицу. Погладила по голове и по шее. Что-то ласковое ей сказала. И в круглые глаза заглянула. Убедилась, что крылья у нее в порядке. Подбросила в воздух. Стояла и смотрела, как птица полетела по своим вороньим делам. Быстро купила банку. Шла по двору и снова ворону увидела. Наверное, эта была та самая - пострадавшая. Помахала ей рукой. А затем что-то невероятное произошло. Вошла в комнату. Отдернула штору – для света. Видит, ворона села на ее большую форточку. Что-то блестящее в клюве. Мотнула головой – и бросила это самое блестящее – на пол. И улетела. Нагнулась – подобрала. Батюшки! Это была серебряная небольшая брошь в виде кошки. Маленькая и изящная. Подивилась. Выглянула – а вороны и след простыл. Прицепила брошку прямо на халат. И вдруг забулькало – это в батарее тепло начало появляться. И тут же звонок. Мать позвонила. И извинилась. И она – перед матерью – извинилась. Не успела преодолеть это свое удивление, как позвонил тот мужчина. Он про здоровье хотел узнать. И сказал, что уехал домой сразу же – на второй машине. И попросился в гости. Мило так в гости попросился. Сказал: «А можно, я к тебе приеду»? Включила музыку. Быстро ходила по комнате – прибиралась. Затем сплясала под один зажигательный ритм. И сухота из горла ушла. И головная боль отступила. И черная полоса тоже отступила. #опусыирассказы = ✍Георгий Жаркой. #судьба #отношения #авторскиерассказы

НАКАЗАНИЕ ДЛЯ УБИЙЦЫ МАТЕРИ. Несколько лет назад в далеком кишлаке нашего района произошло преступление, которое потрясло всех — сын убил и закопал в саду свою мать и трех родных сестер. У меня в группе в колледже учились девочки, которые знали эту семью лично. Они и рассказали эту историю. В этой семье было четыре дочери и сын. Отца у них не было, мать сама растила детей, дочери были красавицы, а сын ласковый и заботливый. Он особенно любил младшую сестру, все время ее баловал. И вдруг он переменился, стал злым, раздражительным, все время стал устраивать скандалы. Его старшая сестра рассказывала, что он связался с женщиной легкого поведения, с двумя детьми, которая на восемь лет старше него. Эта женщина так на него повлияла, что он захотел сразу же на ней жениться. Мать, естественно, была против. Парень требовал, чтобы она продала дом и отдала ему деньги, чтобы свадьбу справить, на что мать говорила, что не хочет остаться на улице, и что прежде пусть сестры замуж выйдут. Потом мать и три старшие дочери пропали. Сын говорил всем, что они все поехали в другой район на сбор яблок (в этом кишлаке выращивают и собирают фрукты для отправки в Россию, почти каждый участок там — фруктовый сад). Так прошло лето, потом осень. Семью объявили пропавшей. Младшая дочь жила у деда, сын с той женщиной в обл. центре. Домой наведывался очень редко и не задерживался там. Почему-то выбегал оттуда почти сразу же, ходил в магазинчик, выпивал там, и уезжал обратно. Однажды, когда он в очередной раз приехал туда, а после сидел в магазине, к нему подсели знакомые и спросили, почему он не живет в доме. «Не могу» — ответил он. «Что тебе мешает?» — допытывались они. «Там страшно, там какие-то фигуры в белом меня преследуют, они такие страшные. Я больше не буду приезжать сюда». Наступила зима, потом весна. Дед парня однажды навестил дом дочери -зашел в комнаты, прогулялся по саду. И тут под одной яблоней он заметил осевшую землю, как будто над ямой. Подошел ближе, ткнул в круг посохом, тот провалился под землю. Старик потянул посох назад, а посох как будто за что-то зацепился. Потянул сильнее, и вдруг пласт земли отвалился и стал виден край какой-то материи. Дед удивился, стал расширять дыру — и тут увидел, что это разложившийся труп дочери. Что тут было! Приехала милиция, скорая, стали копать, и нашли еще три тела — все дочери были тут. Убийцу вычислили без труда, это был сын, он и не отпирался. Рассказал, что душил их по одному, они до последнего верили ему. Только младшую душить рука не поднялась. Во время следствия он сидел в тюрьме, боялся там наступления ночи, говорил что опять «эти в белом» его преследуют. Однажды утром нашли повешенным. Одни говорили, что его совесть заела, другие, что это его казнили заключенные за убийство матери. Их дом стоит заброшенный, никто не хочет там жить и мимо него ночью проходить боятся.

«Вернулась из магазина вся в слезах и соплях... Какие же у нас люди все-таки! Таких нигде нет больше. Рассказываю. Стою на кассе в Магните, как раз моя очередь, сзади человек пять. Заходит парень военный, сразу к кассе, спросил есть ли какие-то сигареты. Кассирша сказала «есть», я предложила ему купить передо мной, без очереди. И тут влетает в магазин какой-то мужик, орет: «народ, там пацаны наши военные, я сейчас быстро им сладостей наберу, пропУстите меня без очереди, а то уедут?!» Ну, мы, бабы, закудахтали сразу, кто-то на улицу выскочил, заскочил, крикнул, что там два автобуса сбоку стоит... И тут народ побежал. Хватали кто что - печенье, конфеты, сигареты блоками, упаковками воду, фрукты. Кассирша со скоростью звука пикала, все бегом в руки загребали и к машинам. Администратор побежала в подсобку, выскочила с какими-то коробками, тоже к ним. Мальчишки-военные обалдели от этой движухи, они, оказывается, заскочили по-быстрому сигарет купить и вот это вот все, не предполагалось вообще)). Некоторые на другой стороне машины бросали и бегом кто к военным, кто в магазин. Ребята отказывались, жутко стеснялись, постоянно "Спасибо" говорили. Господи, да какое "спасибо", это мы должны спасибо говорить им. Я пообнимала всех, до кого дотянулась))) Они поехали, люди их вслед крестили стояли. Я с какой-то женщиной еще постояла, поревели, пока мой таксист (вообще забыла, что меня такси ждет) не подошел и не рявкнул нам: «А ну прекратили ныть, нечего раньше времени хоронить всех, все нормально будет!» Вот она-русская душа и русский Мир! Разве можно победить такой народ?! Храни, Господь, наших героев и Матушку Россию! Победа будет за нами!» Автор текста неизвестен

Принимала роды у дочери своего большого друга врача- хирурга. Очень импозантный, под два метра ростом, внушительный будущий дедушка, как положено, в родзал не пошёл, а наматывал круги вокруг роддома со своим товарищем анестезиологом, периодически согреваясь и снимая стресс бутылочкой чая. И так шесть часов подряд. Пришлось переживать и за роды, потому что «свои», и за состояние «дедушки», в том числе. А ещё приходилось звонить им каждый час, ведь иначе - они сами трезвонили мне на две мобильные карточки по очереди, приговаривая: «Всё понимаем - мы тебя отвлекаем, а сделать с собой ничего не можем!». Решив их хоть чем нибудь занять, попросила поехать домой и приготовить диетическую еду для будущей мамы, потому что после родов очень хочется кушать. Естественно, еду готовили бабушки, а мой друг хирург, уже со второй бутылочкой чая, продолжал ходить под роддомом, весь на нервах... Наконец-то родили долгожданного внука! Счастливый раскрасневшийся дед, в маске, висящей на одном ухе, и накидке, надетой задом наперёд, с огромным пакетом еды вбегает в палату. Торопливо вручает пакет дочке, берёт внука на руки, так крепко-крепко прижимает, плачет и шепчет прямо в розовое ушко, ещё мокрое от смазки: «Вот про мамку твою переживали, три банки бульона передали, котлет там всяких, а деда ... Деда за тебя, родненького, переживал! Деда так тебя ждал! Больше всех ждал и только про тебя думал! Так что - вооооот!». И достаёт из-за пазухи ... огромного шоколадного зайца! Стоит ли говорить, что в течении трёх дней, я мужественно доедала этого зайца, потому что больше шоколад никому нельзя, а друзей обижать - последнее дело... #опусыирассказы Автор: Наташа Яремчук

Рождённая на стыке веков. 13 глава Автор: Шаира Баширова Даша часто говорила, что человек привыкает ко всему: - Нужно радоваться, что мы ещё сюда попали, а не на валку леса. - Я привыкла, Даша, ведь я и не жалуюсь. Только по сыну скучаю. Думала, не смогу принять его, зная, чей он сын, хотя и сама не знаю, который из этих зверюг, его отец. Наверное, материнское чувство - самое сильное чувство на свете. Как он сейчас? Что ест? Во что одет? Не холодно ли ему, зимы вон какие лютые, - заплакав, отвечала я. - В детском доме ему намного лучше, чем было бы здесь. Ты вечно на работе, он бы один оставался? Сама подумай, что бы он тут ел? Баланду, которую мы ежедневно едим? - приводила Даша мне аргументы, чтобы я смирилась. А я и смирилась. Что я могла? - Ему летом три года исполнится, - тяжело вздыхая, ответила я, с тоской посмотрев в её глаза. - А какой у тебя срок-то? - вдруг спросила она. Четыре года не интересовалась, а тут... - Я не знала... но осмелилась спросить об этом у Кати. Она моё дело открыла... в общем, не знаю, что она там прочла, но спросила, кто такой этот Турсун бай. Про отца моего спросила. Я и сказала ей правду, что прислуживала у бая с одиннадцати лет. А отец мой - бедный дехканин, - не смея смотреть в глаза единственной подруги, ответила я. - Рассказывай правду, не чужие мы. Я же тебе всё выложила, - с серьёзным видом сказала Даша. И я, задумавшись, наконец посмотрела на неё и всё рассказала, ничего не утаивая. - Ну ты даёшь, подруга! - только и сказала она, с удивлением глядя на меня, когда я закончила рассказывать о своей жизни. Что она имела ввиду, я так и не поняла. - Катя сказала, что срок у меня семь лет, - сказала я. - У меня девять лет, за антисоветскую агитацию детей на уроках. Представляешь? Детям, которым и десяти лет не было! - вспылила Даша. - Успокойся. Я без тебя не уйду. Поселюсь в ближайшей деревне и буду ждать, когда ты выйдешь, - сказала я, крепко обнимая Дашу. - Какая деревня, дурочка? Здесь за сто километров нет никаких поселений. Только за лагерем, общежитие для работников и всё, - усмехнувшись, ответила Даша. - Как нет? Мы что, в пустыне живём? - удивилась я. - Скорее, тайга вокруг, правда станция недалеко, но поезда только раз в год новых поселенцев привозят, - сказала Даша. - Тогда попрошу, чтобы мне срок продлили. Вместе пришли, вместе и уйдём отсюда, - твёрдо заявила я. - Тебе ещё три года сидеть, мне пять. Дожить надо. Спать давай, поздно уже, - сказала Даша, укладываясь спать. Я полезла наверх. Потом уже, лёжа, я опустила голову и посмотрела вниз, на Дашу. - Ты слышала, что рассказала нам Катя? Бедная, тоже столько перенесла, - шёпотом произнесла я. Но Даша мне не ответила, заложив руки под голову, она кажется задумалась о чём-то своём. Я легла, сна не было. Вспомнила, что намедни нам рассказывала Катя. Ей было всего тридцать два года, но жизнь состарила её лет на десять. - Я жила с матерью в деревне Заречная, это за четыреста километров отсюда. Отец пил, впрочем, как и все мужики в деревне. Выпив, устраивали кулачные бои с поножовщиной. Каждый вечер кто-то погибал или был ранен, впрочем, прожив не больше двух недель, тоже умирал. Моего отца тоже не минула эта участь. Мать была готова к тому, что однажды и его убьют, задира был ещё тот. А пьяному море по колено. Допетушился, короче. Похоронили его и дальше стали жить. Женихов в деревне днём с огнём, как говорится, а девок - пруд пруди. Вот я и подалась в город, когда мне шестнадцать лет стукнуло. Мать не плакала, ей кормить меня было нечем, да и самой есть тоже нечего было. Одиннадцатый год, в то время в деревне от голода стали умирать люди. В городе я устроилась работать в столовую, куда заходили в основном солдаты и офицеры. Я посуду мыла, на стол подавала. Там и познакомилась с отцом своего сыночка, Митеньки. Звали его Борис, видный такой был, а я молодая совсем, несмышлёная девчонка. Меня гордость разбирала, что такой парень, военный, вдруг посмотрел на меня. Думаю, видели бы меня девчонки из деревни, обзавидовались бы, небось. Голову потеряла, а он меня с работы дождался, поздно было уже, повёл куда-то, ну... деревянный дом в два этажа, тишина. В общем, девственность мою этот Борис и поломал. Я же поверила ему, когда он мне в любви признавался да жениться обещался, - Катя очень долго рассказывала, а мы с Дашей слушали, затаив дыхание. Перед этим, Катя принесла бражки, так мы её и выпили, голову вскружило. Я то никогда спиртного не пила, а тут разнесло. - И женился, в его казарме, нам комнатушку дали. Неплохо жили, молодая была, тут забеременела. Борис рад был, только сказал, что рано нам детей иметь, время смутное, подождать бы надо. Да я не согласилась, подумала, будь что будет. Родился у нас мальчик. Борис правда часто уезжал, так прожили мы с ним шесть лет, до самой революции. Вот в первый год и сгинул мой Борис, белые с красными... а я понять ничего не могла. Тогда я уже работала в офицерской столовой, сын, Митенька, рядом со мной, оставить некому, зато сыт и в тепле. Осталась я одна, барак, в котором мы с сыном остались после смерти мужа, в один день сгорел, хорошо, я с Митенькой на работе была. Мыкалась я мыкалась, на ночь и в столовой оставались, стулья сложим и ложимся. Решила я в деревню свою вернуться, всё-таки родилась я там, да и дом после матери остался. Дом не дом, избушка покосившаяся. Крыша над головой. Тогда все куда-то бежали, местные бои могли для любого закончиться смертью. Вернулась я, значит, в свою деревню, там советская власть, раскулачивание, виселицы стоят с телами. Жутко было. Но жить было надо, есть чего-то. Там председателя выбрали, сказали, жизнь налаживаться будет. Я, значит, к председателю в помощницы и пошла, из города всё ж вернулась, писать и читать могу. А красноармейцы дальше с боями ушли, в лесах бандиты. И однажды, поздним вечером, окно разбили, я и понять ничего не успела, а председатель убит и меня тяжело ранили. Видать, подумали, что убили, а сын со мной рядом всегда был, вместе домой уходили, так его схватили... Митеньку моего, в лес увели и оставили. Утром пришёл отряд красноармейцев, председателя схоронили, меня в область, в больницу. Я сына спрашиваю, нет его, говорят, нигде. Нашли только через несколько дней, в лесу замёрз, - Катя замолчала. Потом вытерла украдкой глаза и не поднимая головы, продолжила. - Я оклемалась, дом заколотила досками и ушла. Вернулась в город и к начальнику. Так мол и так, муж красноармейцем был, сына погубили бандиты, меня ранили, что дальше делать, не знаю. Не долго думая, меня направили сюда. Слышала, как начальник, значит, говорил насчёт меня. Мол, потеряла всех и очерствела, самое место в лагерях работать. С тех пор и работаю тут. Никого у меня не осталось, вот такая судьба у меня, значит, - закончив свой рассказ, Катя наконец подняла голову и мутным взглядом посмотрела на нас. Мы с Дашей шевелиться боялись и не моргая, смотрели на неё. - Кочегар наш, Василий... одинокий мужчина, положительный такой, пьёт в меру. Замуж меня зовёт. Говорю ему, зачем я тебе, некрасивая я, да и огрубела тут. А он... он говорит, что красота ему не нужна, а с ним я мягкой стану. Вот и думаю... годы идут, а так, может ребёночка рожу. Что скажете? - с надеждой посмотрев на нас, спросила Катя. Мы с Дашей переглянулись. - Всё лучше, чем одной. Соглашайтесь. А Василий Вам хоть нравится? - спросила Даша. - Да кто его знает? Выбор-то не большой, да и не красавица я, чтобы выбирать. Здесь, в основном, молодые солдаты, а Василий ещё не старый, сорок семь лет ему всего. Ладно, вам в барак пора, давайте, допьём бражку и спать разойдёмся, - взяв алюминиевую кружку и посмотрев на нас, сказала Катя. Мы молча подняли свои кружки. Выпив, Катя откусила солёный огурец из бочки, принесенный с продуктового склада. Мы последовали её примеру. Молча посидев минут десять, мы поднялись и пошли к выходу. Так проходили дни, недели, месяцы. Как-то мы сидели с Катей и разговорились. Я спросила, не слышала ли она что-нибудь о моём сыне. - Откуда? От нас забрали и всё, не докладывают нам ничего. Сколько у тебя сроку осталось? Два года? - спросила Катя. - Два года, кажется. Я тут нахожусь уже четыре года, одиннадцать месяцев и девятнадцать дней. Можно спросить? - отважилась я. - О чём? - удивилась Катя. - О Даше хотела спросить... мы вместе с ней сюда пришли, а ей ещё два года после меня сидеть. Нет у меня никого на этом свете, куда я пойду, к кому? Здесь хоть Даша есть, вот Вы... а там... страшно мне. Как я сына одна найду ? - волнуясь, говорила я, посматривая на Катю и Дашу, которая легонько толкала меня в бок, чтобы я замолчала. - И что я могу? Хочешь, чтобы и Даша вышла с тобой раньше срока? - с удивлением спросила Катя. - Нет, что Вы? - искренне воскликнула я. - Так что же тогда? - ещё больше удивляясь и не понимая моей мысли, спросила Катя. - Ну... я могла бы тут задержаться... дождаться Дашу, - совсем растерялась я. - Ничего себе! Сама себе срок наматывает. Тут все дни считают, как бы поскорее выйти, а она просит задержаться. Только не получится, Халида. Ведомость на тебя закроется, когда придёт приказ об освобождении. Еды и всего прочего, вместе с местом в бараке, у тебя уже не будет, - заявила Катя. Я тяжело вздохнула и посмотрела на Дашу. Катя в тот вечер ничего мне не ответила, да и после этого, ничего не говорила. Опять монотонно шли дни, недели, месяцы. Больше я эту тему не затрагивала. Как и говорила Катя, она вышла замуж за Василия. Свадьбы конечно не было, их типа расписали, написав в документах лагеря, что они муж и жена. Мы отметили это дело вчетвером, сидя в комнате Кати, где она, с разрешения начальника, взяв со склада немного продуктов, накрыла небольшой стол, даже достала бутылку вина, запечатанную сургучом. В тот вечер, мы с Дашей почти забыли, где мы находимся. Желая счастья молодым, мы смаковали вкус вина и мяса, пожаренного с картошкой. Конечно, на это другие женщины в лагере поглядывали то ли с завистью, то ли недружелюбно, но побаивались строгого взгляда и окрика Кати. Ей никто не смел перечить. Когда мне оставался всего полгода от срока, Катя была уже беременна, на шестом месяце, но продолжала работать. - Роды сама у меня примешь, с Лёшей. Вы хорошо справились, принимая роды у Халиды, - обращаясь к Даше, сказала Катя. Бражку она больше не пила, а Василий оказался хорошим мужем и мы с Дашей искренне радовались за Катю и её мужа. Так, в срок, Катя родила здоровую девочку и назвала в честь своей матери, Машей. Уделяя много времени ребёнку, она всё же справлялась и со своими непосредственными обязанностями, а мы с Дашей часто занимали малышку. Наконец, когда до моего освобождения оставалась всего неделя, а я с трепетом считали последние дни, волнуясь и нервничая, нас позвала Катя. - Ну что, Халида? Пришёл приказ о твоём освобождении, через неделю, ты сможешь покинуть лагерь. И ещё... - Катя замолчала и посмотрела на Дашу, загадочно улыбаясь своей скупой улыбкой. Мы терпеливо ждали, что же ещё. - Я не говорила вам, чтобы не обнадёживать, но я написала ходатайство, с положительной характеристикой на Дашу. Начальник меня уважает, вы это знаете. Так вот, он по моей просьбе дал запрос в город, ну... куда следует. Так что... Даша? С тебя причитается. Пришёл приказ о твоём досрочном освобождении, - сказала Катя. Мы были в шоке. Даша прослезилась, а я, не удержавшись, кинулась обнимать Катю. - Спасибо Вам, Катя! Никогда не забуду Вашей доброты, - радостно воскликнула я . - Не ожидала я... спасибо большое, Катя, - растерянно произнесла Даша. - Да ладно вам, я и сама не ожидала, что получится. Только... как я без вас буду жить? Привыкла я к вам. У меня и подруг-то нет, - с грустью сказала Катя. - У Вас теперь муж и дочь есть, а это лучше, чем сто подруг, Катя. Что может быть дороже семьи? - сказала Даша. Через неделю, Катя сама провожала нас за ворота лагеря, вручив документы и адрес детского дома, где я смогу найти своего сына. Личных вещей не было, но Катя нам дала на дорогу еды и денег. Сев в грузовик, принадлежащий лагерю, который должен был нас отвезти до станции, мы ещё долго смотрели на стоявшую у ворот Катю, с малышкой в руках. Василий попрощался с нами раньше, ему нельзя было оставлять рабочее место. И мы с Дашей уехали, сев на дно грузовика и раскачиваясь от езды по кочкам и ухабам. На станции, где нас высадил шофер, почти никого не было. Мы прошли в маленькие здание и спросив, когда будет поезд до ближайшего города, сели на старенькую скамью, чтобы дождаться вечера, когда и должен был подъехать паровоз. - Нам бы в Архангельск доехать и найти второй детский дом... только бы мой Абдулла был там. А вдруг... - взволнованно говорила я Даше. - Никаких вдруг, поняла? Мы найдём Абдуллу, даже и не сомневайся, - говоря это, Даша волновалась не меньше меня. Мы ещё не осознавали, что совершенно свободны и можем ехать, куда глаза глядят. Но наш путь лежал в Архангельск. Немного перекусив, мы прилегли на скамью, хорошо, она была длинная, так что мы с Дашей почти поместились. Она легла с одной стороны, я с другой, ногами к друг другу. Казалось, часы остановились, время идёт очень медленно и день никогда не кончится. Кажется и я, и Даша, мы вздремнули. Резкий гудок паровоза разбудил нас и мы вскочили со скамьи. Солнце уже село, вокруг было темно и только тусклая лампочка, привинченная к столбу, немного освещала перрон, раскачиваясь и скрепя от ветра. Я с замиранием сердца смотрела на приближающийся паровоз. - Через три дня... всего через три дня, я увижу своего мальчика... - шептала я с волнением, дожидаясь, когда же наконец остановится этот паровоз. Поиск глав по хештегу : #ШаираБаширова_опусыИрассказы В день будут выходить по 3 главы. .... Автор Шаира Баширова для группы "Опусы и Рассказы" #опусыИрассказы Копирование и дальнейшее распространение рассказа -защищено авторскими правами и Запрещено ! ! !

Дорогие друзья, помогите советом! Дело вот в чём. Вот уже год, как я живу с мужчиной в гражданском браке. Всё это время я ему дарила любовь, тепло, уют и все самые светлые бескорыстные чувства. И вот за все это я получала жалкие 100 евро в день. Когда я пробовала ему деликатно намекнуть, что, мол, мои бескорыстные чувства стоят дороже жалких 100 евро, он говорил, что у него проблемы в бизнесе, так что лишних денег нет. Тогда я решила действовать самостоятельно. В общем узнала я код от его сейфа, дождалась, когда он уехал, ну и вскрыла его, чтобы вернуть себе незаконно сэкономленные на мне деньги. Откуда же мне было знать, что этот меркантильный подонок поставил сейф на сигнализацию? В общем, сработал сигнал, и уже через минуту меня под белы рученьки вывел во двор наряд полиции, где уже собралась толпа соседей и зевак. Через полчаса примчался он, разрулил с полицейскими, что, мол, претензий ко мне не имеет. Извинился, конечно, за мои душевные терзания, которые я была вынуждена пережить. И вроде бы все хорошо, но... Теперь меня терзает одна навязчивая мысль. Это же получается, что я, честная и порядочная девушка, отныне буду вынуждена жить под одной крышей с мужем воровки?! Извините, но это для меня крайне унизительно! Подруги мои теперь постоянно меня жалеют, мол, ты осторожнее, от такого человека можно ожидать что угодно. Да я и сама это понимаю. В общем, когда ситуация накалилась до предела, я поставила муженьку ультиматум: или он компенсирует мне мои душевные страдания, поднимая мой оклад до 200 евро в день, или я покидаю этого негодного человека, не сумевшего по достоинству оценить мои светлые чувства. Он, в свою очередь, встал передо мной на колени, кричал, что любит, умолял остаться. Но больше, чем 150 евро в день, по его словам, он платить не сможет, ибо, говорит, денег нет. Я ответила, что торговаться самым святым, нежным и светлым, что у меня есть, ниже моего достоинства. Поэтому 180 евро в день и 3000 евро - задаток. Таковы мои условия В общем, друзья, что мне делать? Брать деньги с этого неблагодарного лоха, или искать себе нового мужчину, который предложит за мою нежную, трепетную и бескорыстную любовь более лучшие условия?

Юрий Стоянов рассказал.... Со мной на одном курсе в театральном училась одна Вика. Ну, Вика и Вика, и фиг бы с ней. И тут приглашает она нас, полудурков-недоактёров, к себе домой. Ну, мы чё? Вина взяли, закуски какой-то и припёрлись на Тверскую. В нехилую такую квартиру. Мне бы сообразить что "обычные" студенты в таких не живут, но молодость! как говорится. Мы там скетчи всякие, шутки, прибаутки, анекдоты. Как положено студиозам. И тут... Открывается дверь... В дверях стоит Генеральный Секретарь Центрального Комитета Коммунистической Партии СССР Леонид Ильич Брежнев! И эта, которая Вика: - Ой, дедушка! А это Юра! Он так смешно тебя изображает! Сказать что я окаменел или ноги там отнялись - это промолчать просто... Перед глазами пронеслась вся недолгая жизнь и мысль, что Магадан от Москвы не так уж и далеко и люди там тоже ведь как-то живут. И Ильич такой, прищурившись: - Ну что, Юрик. Выдай нам что-нибудь. Я, деревянным языком, какой-то, не вспомню, приличный и не смешной анекдот "выдал". Он помолчал и сказал: - Не надо тебе Леонида Ильича пародировать. У меня смешнее получается...