«Как хорошо уметь читать…» (с) Марк Твен – это не столько юморист, сколько отчаянный либерал. Достаточно вспомнить его детский роман, где в одной из глав происходит обсуждение будущей карьеры Тома Сойера: «…быть ему президентом, если, впрочем, его до тех пор не повесят». Подозреваю, что если я, сейчас, в нашей роскошной своим либерализмом стране, «сплагиатю» это предложение подставив вместо должности конкретную фамилию и размещу это в соцсетях, то с большой долей вероятности найду финансовое приключение на свою худую, старческую жопу. И оно отнюдь не будет весёлым для моего семейного бюджета. А как же остроумно и с нескрываемой ненавистью хулит священников в своих текстах! Да только за от
С годами становлюсь заботливым в определенном смысле: чем больше теряет упругость и свежесть моя собственная оболочка, тем больше я начинаю искренне беспокоится о чужой. С удовольствием смотреть на фотографии раздетых женщин в дикой природе уже не получается, - мне хочется спасти несчастную своим участием, выражающимся эмоциональным ворчанием. Вот эта, к примеру, приведенная под постом. Могу предположить, глядя на пейзаж, что эти чудесные цветы располагаются в низине, где всегда прохладно и сыро. Посему – дама вполне себе может получить воспаление по гинекологии, стоя на холодной и влажной земле. Комары и слепни. Явно, что очаровательные грудь, шея и ножки утыкана этими мерзкими насекомым
Николай Васильевич Гоголь, на мой взгляд, не столько писатель, как, скорее, выдающийся ученый в области социологии и психиатрии. Его поэма «Мертвые души» дала научному и медицинскому миру устойчивые типы характеров, которые существуют в любом скоплении людей, независимо от уровня культуры, вероисповедания и количества солнечных дней в году над их головами. Я вот, к примеру, в детстве был абсолютным Маниловом – бестолковым государственно-родительским нахлебником, с огромным багажом чудесных, никогда не реализованных фантазий. Одной из самых потаенных и ярких фантазий, была мечта написать книжку. Детскую. Из воплощенного от той мечты осталось только название – «Министерство гадких дел». Возж
Про минувшую «дружбу народов» стоит иногда вспоминать исключительно с практической точки зрения, дабы не было «обидно и больно» за распавшийся Советский Союз. Декларированное законами СССР понятие «Союз», спустившееся в народы с помощью массовой культуры понятием «Дружба», всё-таки, если честно признаться себе, было весьма условным. Настоящее отношение «союза нерушимых республик свободных» я, как и многие мои одногодки, увидел в армии. В учебке, где довелось начать службу, тянули лямку почетной повинности такие народности моей тогдашней страны, про которых до этого просто не слышал: лезгины, чулымцы, удмурты, ханты, аварцы и, даже, каракалпаки. Слава богу, там, где довелось служить, не был
Простая истина Шпаликова: «Никогда не возвращайтесь в прежние места…» подмокла в сумрачном дожде, всю минувшую ночь ломавшем свои изящные персты о немецкие стёкла моих окон. Её очевидная несуразность и так возмутительна в однотипности моей жизни, а непогода сфабриковала стройный алгоритм действий и крепкое желания вернуться, вопреки разумной мысли выдающегося стихотворения. Будь я один – рванул бы сейчас на вокзал, поглаживая в нетерпении обложку собственного паспорта. И в Уфу, на те улицы, где в далеком прошлом было место личному восторгу, да такому, что и желать чего-то большего смысла не видел. Туда, где в районе под названием «Черниковка», в один из таких же сумрачно-дождливых дней, я б