Этого человека художник Геннадий Добров увидел в 1974 году в доме инвалидов Великой Отечественной войны на Валааме. Художник специально приехал на этот остров, чтобы нарисовать портреты его обитателей. Ведь уже в середине 1970 годов война и особенно покалеченные ею люди казались молодежи чем-то далеким.
А здесь жили ветераны. Кто-то был один, кто-то прямо здесь создал семью. Их кормили, лечили, при доме инвалидов был клуб, библиотека и даже танцплощадка. Впрочем, в 1974 году здесь уже давно не танцевали.
Ветераны жили тихо, из имущества почти ничего не имели, радовались самыми простыми радостями, героями себя не считали, полагая, что исполнили свой долг перед Родиной. Кому-то хотелось бы п
Иду, хромаю. Ранена нога. Бежать нельзя – вокруг одни воронки. Вдруг слышу – надо мною дрон врага Завис, как признак близкой похоронки. Кричу ему: «Я ранен! Посмотри! Я в тыл иду! Ну что ты привязался?!» А сам в уме считаю: «Раз, два, три… Прощайте, братцы! Всё, отвоевался…» Но вижу – дрон особо не спешит. Жужжит себе и кружит надо мною. И неизвестно, что он там решит, Паря над изувеченной страною. Он стопроцентно, если б захотел, Доставил смертный приговор солдату. Но чудо: дрон в сторонку отлетел И в поле подорвал свою гранату. А после снова надо мной завис, Как будто улыбнулся. Вот зараза! И глядя объективом сверху вниз, Мне хитро подмигнул зелёным глазом. 22.30 29.05.2024
Над седой равниной моря «Глобал Хоук» гордо реет. По-английски тараторя, Он от наглости дуреет. Что забыл в Эвксинском Понте Вашингтонский недотрога? Виден Крым на горизонте, Мост, железная дорога. По седой равнине моря Мчится наглый беспилотник. Он – слепой источник горя, Пентагоновский работник. «Глобал Хоук», словно штурман: Это и глаза, и уши. Он – руководитель штурма И на море, и на суше. Есть у «Хоука» приватность, Будто слово на заборе. Но случилась «неприятность» - «Глобал Хоук» рухнул в море. Все следы водою скрыты. Есть догадка, и не боле: Это храбрые хуситы! Вон верблюд пасётся в поле! 01.45 04.06.2024