Наши забавные животные

Важно знать‼ Перед началом, так сказать, сезона). Сезона под названием «кошечке жарко, нужно её побрить». На самом деле, бритье кошек до состояния «плешивый лев» - довольно распространенное желание владельцев. Кажется, что таким образом и не жарко (всё обдувает хорошенько), гигиенично (шерсти мало, выпадать нечему, колтунов тоже нет). Поэтому кошек запускают до состояния валенка, а то и шерстяного панциря. А потом ищут грумера, чтобы сбрить всю эту красотишшу. Увы, шерстяной панцирь чаще всего убрать можно только машинкой. И то – очень осторожно, очень аккуратно. Кожа кошачья очень нежная, при любых порезах расползается, как чулок. На этом фоне особенно креативно выглядят интернет-советы взять маникюрные ножницы и снять колтуны. Это нельзя делать категорически! Да и запускать шерсть до стадии «проще сбрить» тоже не стоит. Да, пару-тройку колтунов вы все равно можете намотать, но они легко убираются колтунорезом. Брить кошек – это вредно. Нарушается терморегуляция. Также вместе с шерстью убирается часть вибриссов, расположенных на теле кошки – это мешает ориентироваться в пространстве, влияет на поведение и социализацию. А еще бритье окончательно убивает текстуру шерсти, особенно у пород натурального происхождения. Конечно, если необходимо сделать УЗИ, или предстоит операция – тут ничего не поделать, нужно частично побрить. Или случился вдруг форс-мажор. Но брить кошек перед летним сезоном, «чтобы не жарко было», лучше прекращайте. #интересноепрокошек

Когда внезапно задумался о смысле жизни.

Хороший вкус Ещё в приюте я заметила, что люди любят солнечные дни. А как же их не любить? Солнце становится таким весёлым и как бы хохочущим – прямо как наш ветеринар-толстяк; в такие дни оно греет всех без разбору. Но если бы вы, дорогие мои, знали, до чего приятно в такие яркие, солнечные дни понежиться в квадратиках света на полу, которые отбрасывает солнце через мытое окно кухни! Если бы вы знали, до чего вольготно живому существу купаться в жидком, горячем солнечном свете в эти блаженные минуты, вы бы, конечно, никогда бы меня не осудили... Такое счастливое состояние известно каждой кошке. Между тем, именно Нарцисса осуждала меня сильнее прочих. Она жила в этой квартире, кажется, третий год – по сравнению со мной настоящая старожилка. Она называла меня чужачкой, найдёнышем. На мои кухонные забавы (а все мы, когда Ольги не было дома, жили на кухне) Нарцисса смотрела высокомерно. По доброте душевной я не напоминала ей о том, что и она иной раз любила погоняться за пёрышком, вылетевшим из пуфа. Да и как бы я сказала ей это? У самой, мол, рыльце-то в сметане? Да чтобы так ответить, дорогие мои, у меня никакой смелости не хватит! Она – из благородных, в ней течёт то ли британская, то ли персидская кровь, а я – как она меня назвала однажды? – вырожденка… Да! Хрюкнула вот так, махнула своим павлиньим хвостом – и отвернулась к своей бадье. То же мне, барышня какая! Да знала бы она… Не с помойки же меня подобрали! Но всё-таки под её пристальным взглядом мне становилось не по себе. Не находя в себе духу, чтобы отвечать на её обидные уколки, я каждый раз ждала, когда она отвернётся, чтобы снова упасть голым брюхом на тёплый участок пола, согретый солнцем. И тогда на меня кричали. Попугай Фаддей с высоты своего положения орал из клетки с таким неистовством, будто его, право слово, резал кто-то: – Кор-рова! Кор-рова! Или: – Р-р-разлеглась! Шур-руй на кухню, жр-рать хочу! Бор-рщ! Жр-рать хочу! И так далее в том же духе… Только черепаха Анфисочка, которая казалась самой старшей и самой мудрой, молчала... ***** Кажется, незадолго до того, как меня привезли из приюта в эту квартиру, которая была настолько просторной, что при беге от звука моих когтей летело эхо, – так вот, незадолго до этого знаменательнейшего в моей судьбе события, в жизни Ольги произошли какие-то важные перемены. Я догадывалась об этом, когда Нарцисса, разговаривая с немногословной Анфисочкой, жаловалась на то, что всё, мол, смешалось в этом доме, и что вообще в Датском королевстве как-то гнило и тухло... Нарцисса говорила сложно, и, когда она не ругалась, я редко её понимала. Одним словом – ваше благородие. Но многое было, как говорите вы, люди, и дураку понятно. Ольга целыми днями бегала – не как я, по квартире, а из квартиры – куда-то в ледяную и солнечную стынь, – приходила морозная и взмыленная, но неизменно добрая. Она ласкала меня, и всех нас, только по очереди: умнющая женщина, она быстро поняла, что в живом уголке никто друг с другом не ладит, а точнее – никто не ладит со мной. Хозяйка видела это и относилась ко мне с какой-то особенной жалостливостью. Она проводила длинным пальцем по моему носу, гладила мне бока, а по вечерам вообще забирала меня к себе в комнату – святую святых, – и подолгу простаивала перед некой деревянной штукой на трёх ногах, махая в воздухе палочкой, будто колдуя… Следы её колдовства отражались на большом белом квадрате, крепившемся на трёхногом деревянном козлике. Ольга могла простаивать перед ним часами. Иногда, отходя от него на пару шагов назад и отирая со лба пот, она наклонялась ко мне и участливо спрашивала: – Ну как, Клеопатра? Что скажешь? Нравится тебе? Я знаю, уж ты-то меня оценишь… Уж ты-то меня поймёшь… Правда, милютка моя? Я честно следила за замысловатым процессом от начала и до конца, пока Ольга не ложилась спать, но так и не могла догадаться, что же именно она делала, зачем простаивала перед козликом. Как бы хотелось спросить у неё! Если бы я умела разговаривать по-человечьи, я бы обязательно спросила, чем она занимается. И ещё спросила бы, что с ней приключилось, почему она переклеивает обои, ведь никто не драл их, и с кем она ругается по телефону, кто доводит её до того, что она после идёт в ванную и, запираясь в ней, негромко и отрывисто плачет под шум воды… Ну а я терпеть не могу воду. Ещё с приюта… Это у нас кошачье, скажете вы. Однако! Не в пример другим кошкам я высыхаю быстро. Но и моют меня каждый день – такое себе удовольствие, скажу я вам! Я никому не жаловалась. Да и как тут было пожаловаться? Нарцисса шикнула бы на меня, что-нибудь в духе: «Её тут обхаживают, а она ещё и недовольна!» Что уж говорить про остальных… Анфисочку вообще, кажется, никогда не мыли, если судить по запаху. Какая уж из неё советчица? ***** Квартира становилась интереснее с каждым днём. Этим стали пользоваться большие люди: они повадились приходить к Ольге... Они подолгу сидели, разговаривая, когда ругаясь, когда безудержно смеясь. Уходя, они оставляли после себя тяжёлые и сложные запахи. Самый маленький из больших людей знал, что воды я на дух не переношу, и, пользуясь этим знанием, он гонял меня по всей квартире, поливая водой из противной пшикалки. Этот маленький человек (Ольга называла его «племяшом») пищал, что бегает за крыской (так он называл меня), и тоже невежливо и некрасиво смеялся, показывая всем свои зубы, многих из которых у него не хватало. Грузная женщина, самая строгая из больших людей, никак не хотела брать меня на коленки, да я и сама с какого-то момента расхотела: гладила она только длинношёрстую Нарциссу, и гладила с большим удовольствием. Она первая стала называть меня нехорошими словами на человеческом языке. Иногда, забываясь в хохоте, она-таки хватала меня за мой гладкий живот и разглаживала мои морщины своей мозолистой ладонью, приговаривая при этом: – Ты не кошка, ты Крыс Крысыч. Инопланетёнок, вот ты кто! Тебе это известно? И смеялась с ещё большей силой, а вместе с ней и остальные. Не смеялась только Ольга – она неловко улыбалась. – У тебя, Олька, вкуса никакого нет, – наставительно говорила ей грузная женщина, когда они оставались на кухне одни. – Наворотила из своей жизни чёрт пойми что. Ладно, Дима ушёл, туда ему и дорога… А ты и рада теперь с ума сходить, да? Ну какой из тебя художник, ты скажи мне? Ты, вон, обои нормально подобрать не можешь, цвета-то какие-то клоунские, взглянуть смешно… Ещё и кошку такую завела… Это не кошка, а насмешка над кошачьим родом, понимаешь ты или нет? – Это вы не понимаете, Ирина Владимировна, – отвечала ей Ольга, нисколько, кажется, не обижаясь. – Эта кошка – всем кошкам кошка. Сфинкс называется, благороднейшая порода, между прочим. Разговор шёл на весёлой ноте, но я чувствовала, что Ольге было очень неудобно, будто вовсе и не она была хозяйкой в собственной квартире, а вот эта женщина, занявшая собой половину стола и дышавшая громко, как слон в телевизоре. – Что ж в ней благородного, Оля? Какая-то маленькая старуха, ей-богу! Скрюченная, морщинистая… Будто в ванне её держали. – А она, кстати, любит купаться! Я знала, что Ольга кривила душой. Она и сама знала, как я относилась к купанию. – Вот и видно, что она как будто из болота вылезла. Кыштымский карлик, ни дать ни взять. Плохой у тебя вкус, Олька. Одумайся. – А зачем одумываться? – робко защищалась Ольга. – Не назад же её в приют сдавать, вы что! Я уж привязалась к ней… Я как фотографию её увидела – сразу влюбилась! – Ну-ну... Ты про Диму-то тоже так говорила в своё время. Или забыла? Одумайся, в общем. Мужья приходят и уходят, а кушать хочется всегда… Займись-ка лучше делом, матушка. И так далее... Эти споры ничем не оканчивались. Да и может ли спор окончиться чем-нибудь? Хорошо ещё, что не подрались. Но эти никогда не дрались. Правда, пару раз маленький человек потянул меня за хвост, но это ведь другое, это не считается, верно? Так или иначе, рано или поздно большие люди уходили, и остальной вечер проходил спокойно. На лице Ольги, кажется, не оставалось ни одного напряжённого мускула, ни одного недоверчивого взгляда в мою сторону, и я радовалась, что слова большой женщины не касались Ольгиной души. Весь оставшийся вечер мы проводили в её комнате перед трёхногим деревянным козликом. Ольга занималась тем, что она называла «рисованием» (наконец-то я узнала это слово!) и ждала от меня, что я буду вглядываться в её разноцветные квадраты ещё внимательнее. Я вглядывалась – и действительно что-то находила. Вот этот вытянутый овал похож на здоровую вазу с лилиями, которую я однажды чуть не уронила, носясь по кухне; этот овал более скромен, от него пахнет неприятной сыростью, – это, вероятно, Анфисочка, которую выпустили погулять. А вот это… это же я! Узнаю, узнаю я эти морщины, эти большие, мамины глаза, которые я только что видела в напольном коридорном зеркале, а тут они будто бы светятся… И длинный хвост… крысиный… Ничего не крысиный! Само изящество, сама красота! Какая же я красивая! – Какая же ты красивая! – вторила мне Ольга. – Это не моя кисть… это ты такой красоткой уродилась! Итак, вечера проходили тихо. Ольга стала чаще бывать дома. Она день ото дня становилась радостнее, и квадраты на трёхногом козлике тоже становились цветастее и ярче, как квадратики солнца на полу в хороший день. Если за окном светит солнце, то для меня день уже хорош, Ольге, похоже, солнце светило теперь каждый день. Нарцисса заметила, что Ольга меня любит, и стала реже на меня шикать. Она шепнула Анфисочке, что, коль скоро хозяйка мной довольна, то она, Нарцисса, будет «придерживаться нейтралитета» по отношению ко мне. Что это значило, я так и не поняла. Но жить стало спокойнее. Ольга, раньше стеснявшаяся показывать свои чувства ко мне в присутствии других домочадцев, теперь гладила меня по пузу без оглядки. Впрочем, свою порцию тепла получали и остальные, даже дурака Фаддея гладили по клювику, а он только знай себе орал: – Тр-ребую ещё! Ольга смеялась и говорила мне: – Посмотри, Клеопатра, на этого чудика! Но идиллия продолжалась недолго... ***** Было темно. Сквозь сон я услышала чей-то грубый, животный вопль, до того резкий и болезненный, как укол неумелого ветеринара: – Дура! Корова! Это вообще моя квартира! Во что ты её превратила, я тебя спрашиваю!? Мою собственность, моё жилище! Или мирись со мной, или убирайся к чёрту на рога! Ольга кричала в ответ, а я никогда не слышала, как она кричит, и от этого было ещё страшнее: – Дмитрий, ты пьян! Прекрати вести себя, как дикое животное! Я поэтому от тебя и ушла! – Не ты ушла, а я ушёл! Из своей квартиры! – Да у тебя этих квартир – по всему городу от родни осталось, живи где хочешь, рантье доморощенный! Это мне приткнуться некуда! Я осторожно выбралась из укромной лежанки. Никто в живом уголке не спал, хотя все пытались изобразить глубокий сон. Анфисочка вжалась в свой панцирь, Фаддей замер в клетке, свесив голову, но изредка моргал одним полузакрытым глазом. Нарцисса и вовсе лежала в самом далёком и пыльном углу, за холодильником, свернувшись в жалкий клубочек, показывая всем видом, что здесь её нет и беспокоить её не следует. Уши её дёргались: она не спала и ловила каждое слово из коридора. А там, в коридоре, становилось всё беспокойнее: – Ну, корова! Чего ж ты рогами упёрлась? Прячешь, что ли, кого? Снюхалась с кем-то? Завела кого-то? – Может, и завела, но это уже не твоё дело, – отвечала Ольга спокойнее, пробуя, очевидно, разные тактики. – Тебя это беспокоить не должно. Дмитрий, мы уже не муж с женой; всю собственность разделим, если полюбовно не хочешь… – Да ты меня и не любила никогда, какая тут любовь! Дура! – …Если полюбовно не хочешь, то дождись суда. Суд решит, что кому достанется. – Ах ты…! Зверь в коридоре окончательно взбеленился. Началось шевеление, бессвязное и пугающее бормотание. Послышались стуки и грохот. – Давай, давай, помаши кулаками… Ты что, сдурел?! Остановись! Хватит! – Где он, где твой защитник? А? Струсил? Стру-усил! Пускай выбегает! Я и ему по репе надаю! Я решила, что мой час настал. Или сейчас, или… от Ольги просто-напросто ничего не останется. Вспышка света. Быстро бьющийся мышонок в груди – то, что люди называют сердцем… Метеором взметнулась я с кухни, прыгнула прямо между Ольгой и зверем, от которого пахло чем-то убийственно неприятным, и, выгнув спину, громко зашипела. Зверь постоял в нерешительности, буравя меня озадаченным взглядом: – Это… это и есть твой защитник? – растерялся он.

"У моей девочки очень необычный окрас" #кошки

УЖИН ГОТОВИЛИ))

"Угадайте-ка, кто съел мои чипсы Cheetos?" #котята

Крысы умнее чем мы думаем Как хотите к этому относитесь, но если случится тот самый Конец света, о котором сказано в Библии, то (вместо нас!) на Земле будет существовать и развиваться другая цивилизация — цивилизация суперкрыс! Маленькие телепаты Я не преувеличиваю. Крыса — потрясающе умное животное, более того, крысы обладают сверхчувствительными способностями! Всем известно, что если судовые крысы покидают корабль, то он обречен. И они начинают бежать с него еще в порту, когда, казалось бы, ничто судну не грозит: оно исправно, достаточно прочно, у него опытный капитан и надежная команда. Пожалуй, единственный корабль, с которого крысам бежать не пришлось — это «Титаник». Они там просто не успели завестись! Крысы способны не только «заглядывать» за горизонт и видеть будущее. Они обладают и другими замечательными способностями. На Сахалине у меня в импровизированном домике около года жили две белые крысы — Мишка и Машка. Так вот, когда я звал Машку, из домика выскакивала только Машка, а когда Мишку — то только он, Машка при этом абсолютно не реагировала, хотя «Мишка» и «Машка» звучат почти неотличимо. Однажды я попробовал несколько видоизменять их клички. Вместо Мишка или Машка говорил Мишк, Машк или Миш, Маш. Но они никогда не обманывались. Тогда в запале я мысленно крикнул: «Машка!» — и тотчас из домика показалась усатая мордочка Машки! Мне стало не по себе. Перед казнью Уже в Нижневартовске, работая с дневниками политкаторжанина Марка Ивановича Клабукова, я наткнулся на эпизод, повествующий о том, как некто Костя Маслов, приговоренный к расстрелу, более месяца провел в камере смертников, ежедневно ожидая исполнения приговора. Об этих днях Костя рассказывал полумистическую историю. «На другой день после вынесения приговора, — поведал Костя, — в камере появилась крыса. Я ничего не мог есть и поэтому всю пищу отдавал ей. Она прижилась и перестала меня бояться. Я с часу на час ждал исполнения приговора и почти не спал, особенно по ночам, без конца ходил по камере или лежал в каком-то чутком полузабытьи. Так прошел месяц. И вот однажды, когда я находился в этой странной полудреме, ночью снова появилась крыса и с ходу заскочила ко мне на кровать. Она бегала по мне и все время возбужденно попискивала. В писке ее слышалось не то грустное, не то радостное — что именно, я так и не понял. Покрутившись так одну-две минуты, она убежала. «Сегодня меня расстреляют, и крыса прибегала проститься со мной», — подумалось мне. И действительно, прошло немного времени, как в коридоре раздались гулкие шаги. Загремел ключ в замке, и на пороге камеры появились четыре надзирателя. «Собирайтесь с вещами», — приказал один из них. Двое взяли меня за руки, третий пошел впереди, четвертый — сзади. Я находился в каком-то раздвоенном состоянии, мне казалось, что ведут не меня, а кого-то другого. И я даже видел со стороны, как его ведут. Наконец, ввели в служебное помещение и тут объявили, что Михаил Иванович Калинин личным распоряжением заменил мне расстрел десятью годами лишения свободы. Я рухнул на пол». Получается, что крыса каким-то непостижимым образом узнала о том, что смерть Косте уже не грозит, и пыталась донести ему эту радостную весть! И не только. Она дала понять человеку, что ей грустно расставаться с ним. Они умеют смеяться и плакать! Ну а сейчас о главном. Параллельно с нами на Земле стала стремительно развиваться разумная цивилизация, созданная длиннохвостыми существами, которые досаждали человеку на протяжении тысячелетий. Причем процесс эволюции отмечен учеными не только у домашних крыс, но и у их диких сородичей. Исследователи обратили внимание на то, что способность этих животных к решению логических задач заметно повысилась. Они научились быстро принимать нестандартные решения. На такое способен только человек. И еще. Человек отличается от животных способностью смеяться. Так вот, американские ученые из университета Боулинг-Гринсе (штат Огайо, США) доказали, что крысы тоже обладают такой способностью. Если крысу начать щекотать… Да-да! Ей станет так же весело, как и нам! А недавно я наткнулся на публикацию в одной газете, где С. И. Семенов из г. Вольска, Саратовской области, поведал невероятную историю. Во время ремонта частного дома (в завалинке) было обнаружено гнездо с голенькими слепыми крысятами. Их тут же утопили. А через день, рано утром, людей разбудил громкий душераздирающий плач. Выглянули в окно и увидели на завалинке большую серую крысу, которая, обхватив передними лапками голову, «громко, в голос, рыдала, совсем как убитая горем женщина…». Коллективный разум и самопожертвование Крысы не только догнали человека в своем развитии, но и начали опережать его. Их популяции имеют коллективный полевой разум, который руководит действиями животных. Благодаря этому разуму, они могут без труда распознавать новые типы ловушек. Кроме того, там, где необходимо, они идут на самопожертвование ради своих соплеменников. Еще недавно считалось, что такое возможно только у людей! А еще крысы способны жить в условиях, которые мы называем экстремальными. Их не пугают не только высокие и низкие температуры, но и повышенный уровень радиации. Они смогли освоить тихоокеанский островок Энджиби, где французские ученые и военные несколько лет проводили ядерные испытания. Там было уничтожено все живое! Кроме крыс. Заселение Ковчега началось Чем объяснить столь стремительное развитие цивилизации крыс? Однозначного ответа на это нет. Есть предположения. Якобы в тридцатые годы прошлого века на территории Советского Союза проводились закрытые биологические исследования, где главным объектом были крысы. Они настолько потрясли ученых своими умственными способностями, что, осознав угрозу, исходящую от них, те решили сверхразумных пасюков уничтожить. Но когда пришли в лабораторию, чтобы осуществить задуманное, то в клетках крыс не обнаружили. Серые интеллектуалы, обладавшие экстрасенсорными способностями, почувствовав опасность, прогрызли в стенах, где бетон был перемешан с битым стеклом, длинные ходы и ушли на волю! Представьте себе такую картину: кучке людей удалось спастись после катаклизма глубоко под землей. Спустя несколько десятилетий, убедившись, что воды очередного потопа схлынули, люди стали выбираться на поверхность, а там их встретили крысы. При чем не просто крысы, а те, кто способен жить под водой, прогрызать туннели в горной породе, демонстрировать эффект левитации, телепортироваться, общаться между собой телепатически, а главное — жить в гармонии с природой! Думаю, они посадят несчастных людей в клетки и будут проводить на них опыты, как в свое время люди проделывали с ними. Нет, это не сценарий фильма ужасов, скорее, реальная перспектива! В начале мая мне позвонили из села Тевриз Омской области. Там наблюдали нечто невероятное: тысячи крыс сплошными потоками мигрировали с юга на север! Пока люди спорят и гадают: верить им или же нет пророчеству Эдгара Кейси, предсказавшему, что Западной Сибири суждено стать новым — сухопутным! — Ковчегом человечества… крысы уже начали заселять этот Ковчег. #рассказы

В Твeри хозяйка привязалa пожилую собaку к гaзовой трубе и оставилa записку.

«Ребенок трясся от холода, рядом лежал щенок»: в Приморье 300 человек искали мальчика в лесу – ребенок выжил благодаря собаке

Хозяин, которого я заслуживаю — Эй ты, домик для блох, ну-ка подойди сюда! — Володька нетвердой рукой похлопал себя по бедру. Кузя знал, что хозяин зовет его, но подходить очень не хотелось. Владимир находился в том опасном состоянии, когда веселье может резко смениться злостью. И причин для этого не надо. Но ослушаться Кузя не мог... Он подошел, и хозяин подхватил пса под брюхо, больно сжав пальцами, поднял над полом, а потом сунул на колени подружке. Та возмущенно спихнула Кузю, визгливо отчитав Володю: — Что ты делаешь, он мне юбку заляпает. Да и вообще, я больше кошек люблю! — Да не пищи ты, Верка! Это же почти кот! Смотри, какой мелкий! — заржал Володька. Кузя спрятался под стол, моля собачьего боженьку, чтобы о нем больше не вспоминали. В этот раз ему повезло: через полчаса хозяин захрапел, устроив голову на столе среди остатков нехитрой трапезы. Его подружка попыталась растолкать Володьку, а когда это не получилось, ушла, витиевато выругавшись напоследок. Только тогда Кузя выбрался из своего убежища и осмотрелся. Очень хотелось есть и пить... На донышке щербатой миски плескалось немного воды, а вот еды в соседней посудине не было. Ни подсохших макарон, ни масла из рыбной банки, ни кусочка черствой булки. Последний раз пес ел вчера. У хозяина было отличное настроение, и он поделился с Кузей сосиской. Сморщенной и тощей, но все равно вкусной! Сегодня еду пришлось искать самому. Кузя запрыгнул на стул и осторожно поставил лапы на край стола. Главное — не разбудить хозяина. Пес помнил, как ему досталось в прошлый раз, когда Володька проснулся в неурочный час. Кузя еле спасся: хозяин гонял его по квартире, выкрикивая ругательства и размахивая тапком хорошего сорок пятого размера. Пара ударов достигли цели, и это было чудовищно больно! После этого Кузя дал себе слово не лазать на стол за остатками хозяйского пиршества. Но сегодня голод был слишком силен. К его разочарованию на столе практически не осталось съестного: хлебная корка, хвостик соленого огурца и консервная банка с остатками томатного соуса... Кузя вздохнул и выбрал корку, чем крайне разочаровал бодрого таракана, который, похоже, тоже претендовал на это «лакомство». Расправившись с коркой, Кузя затосковал: хлеб исчез, а голод остался. Пес вышел в коридор и обнаружил, что недавняя гостья Володьки оставила дверь открытой. «Ох, как же это кстати!» — обрадовался Кузьма и выскользнул из квартиры... ***** Старушки на скамейке приветствовали пса привычными причитаниями: — Смотри-ка, опять от этого алкаша собака сбежала! — Тощий-то какой! Вовка его не кормит совсем, похоже! — Зачем завел животное?! Самому жрать нечего! — Да не заводил он! От мамки-покойницы остался песик… Кузя не стал слушать дальше. «Бесполезные бабульки! Лучше бы поесть чего дали! — подумал он. — Придется на помойку идти. Авось повезет!» Кузя не мог понять, за что его хозяина так ругают. Ведь Володька иногда бывал очень добрым. Вот, неделю назад, он поделился с Кузей тушенкой. А было дело, даже купил для него пакетик специального собачьего корма. Такой раньше покупала для Кузи Вовкина мама... Бывало, конечно, и по-другому... Володька сто раз забывал Кузю у магазина, ругал и охаживал веревкой, которая заменяла псу поводок. В такие моменты Кузя вспоминал слова одной кошки: «Каждый получает такого хозяина, которого он заслуживает!» Он ни на секунду не усомнился в этой мудрости. Ведь кошка жила у психолога и в таких вещах разбиралась. Кузя не очень понимал, чем его пятая точка заслужила тапок сорок пятого размера. Но собачьему боженьке, наверное, виднее... Подойдя к помойке, Кузя понял, что сегодня ему ловить там нечего: среди объедков пировал Злыдень со своей свитой. И единственное, что ждало Кузю, если он посмеет подойти к пухто, это то, что он станет десертом для серого, свирепого пса и его собачьих подхалимов... Кузя был не готов так бесславно расстаться с жизнью, поэтому попятился назад и, пока его не заметили, дал деру. ***** Домой идти не хотелось. Ведь если даже хозяин и проснулся, то он вряд ли бросится кормить Кузю, в лучшем случае пнет, чтобы не путался под ногами. А после соберется и пойдет куда-нибудь, но совсем не за едой, а за очередной бутылью со странным названием «догон»... Незаметно для себя Кузьма оказался у магазина. В животе урчало, лапы отваливались. Поэтому он присел напротив дверей отдохнуть. Кроме того, если очень повезет, то, может, какая-нибудь добрая душа поделится с Кузей чем-то съедобным... Незаметно для себя пес задремал. Ему снилась удивительная бесконечная сосиска... Он ел, ел, ел, а она все не кончалась... — Малыш, ты чей? — разбудил песика незнакомый голос, и мягкая рука погладила грязную шерстку. Кузя подскочил: ударит или нет? Девушка, сидящая перед ним на корточках, не ударила, а совсем наоборот, протянула Кузьме кусочек пирожка с мясом. И когда пес, не жуя, проглотил угощение, почему-то засмеялась: — Да ты просто кадавр! И, похоже, беспризорник. Ошейника нет, голодный, тощий и, ты уж меня прости, жутко грязный. Пойдем-ка со мной... Дома, конечно, мне дадут по шапке, но не оставлять же тебя здесь! Девушка подхватила Кузю на руки. У нее это получилось совсем не больно. Володька так не умел... ***** Когда Кузя на руках своей спасительницы въехал в квартиру, то занервничал, вспомнив слова девушки о шапке, по которой ей обязательно должны дать. «Что же это значит? Интересно — это очень больно? А вдруг и мне перепадет? Хотя у меня и шапки-то никакой нет...» — мысли скакали в голове, обгоняя друг друга. Прямо как ставшие почти родными блохи. — Нина, вернулась, наконец?! Чего так долго-то? — из кухни вышел мужчина, вытирая руки о фартук. — Познакомься! Это новенький! Имя пока не придумала! — Нина взглядом показала на Кузю. — Что?! Опять?! Ниночка, сколько у нас уже в доме собак?! — мужчина страдальчески закатил глаза. — Пять... — Шесть, Нина! — Ну я Пуфика не считала... Он ведь еще не собака, а щенок... — замялась Нина. — Дим, ну не ругайся... Я же им ищу хозяев. И некоторых даже пристраиваю! — Только количество собак в доме не меняется! Потому что на место пристроенных ты сразу приносишь новых! Ой, бесполезно это... Идите в ванную, а то твой новенький грязный, как черт! — махнул рукой Дима. — Ну вот, по шапке мы получили, теперь вымоем тебя, покормим и придумаем имя, — прошептала Нина на ухо Кузе. Тот удивленно посмотрел на девушку. «И всего-то! — говорил его взгляд, — Ерунда какая, тапком значительно больнее!» Кузю вымыли несколько раз каким-то особым шампунем. Потом расчесали, накапали на холку что-то вонючее и еще раз расчесали. Он терпел. Наконец, Нина осталась довольна. — Ну вот, твои спиногрызы повержены! Теперь можно идти знакомиться с ребятами. Кузя с удивлением понял, что его в кои-то веки никто не кусает... ***** Ребят оказалось много. Кузю разглядывали, обнюхивали, морщились от запаха средства против блох. Наконец, старенькая собачка, больше похожая на щетку для смахивания пыли, сказала: — Ну чего ты жмешься? Никто тебя здесь не обидит. Можешь считать, что тебе повезло и ты попал в собачий рай. Нина — она же, как ангел для нас, беспризорников... Лучшей хозяйки просто в природе нет. Кузя задумался. Ангел, это, конечно, хорошо... Но у него уже есть Володька. Разве ж его можно бросить? — Как же нам тебя назвать? — тем временем размышляла Нина. — Да что там думать! Маленький, беленький, как выяснилось после мытья — натуральный Снежок, — сказал Дима. Кузя покатал новое имя в голове. Оно оказалось круглым и симпатичным — Снежок... Он согласно тявкнул. Пусть зовут Снежком, ничем не хуже Кузи. ***** Володька заметил, что Кузя исчез, дня через три. Да и то не сам заметил — подсказали. — А где же твой котопес? — поинтересовалась Верка, глотнув янтарного из чумазого стакана. — Че, сегодня ты не только кошек любишь?! — расплылся Володька в улыбке. — Ща найдем! Кузька! Иди сюда, блохастый! Кузьма, к его удивлению, не прибежал... Вовка, возжелавший во что бы то ни стало порадовать свою подругу, удивился. — Че это он?! Совсем страх потерял?! Кузька, мать твою за ногу! Ну-ка ко мне! — рявкнул он. Безрезультатно. Володька поднялся из-за стола и, покачиваясь, обошел квартиру, заглянул под продавленный диван, высунулся на балкон. Собаки нигде не было. — Исчез... — недоуменно сообщил он своей собутыльнице. — Да, и черт с ним! Забот меньше! Вера пожала плечами: ну, исчез, так исчез. И протянула Вовке пустой стакан: — Наливай! ***** Нынешняя жизнь радовала Снежка. Даже в прошлом, когда еще была жива мама Вовки, о такой жизни можно было только мечтать. У него было все: друзья, вкусная еда, куча игрушек, ласковые руки Нины. А еще было чувство вины перед Вовкой. Снежку казалось, что он предал старого хозяина. Эта мысль отравляла каждый день и мешала счастью. Но однажды... Они вышли с Ниной, Димой и «ребятами» на прогулку. Вся честная компания, стараясь не путаться в поводках, двигалась в сторону собачьей площадки. Путь пролегал мимо магазина. И внезапно Снежок почуял запах Володьки. А потом и увидел его самого. Старый хозяин поднимался по ступенькам, сжимая в руках пакет. Пес рванулся к Вовке, натянув поводок. — Снежок, фу! — приказала Нина, решив, что он вознамерился облаять затрапезного алкаша. Но Снежок даже не оглянулся, он тянул. Зато оглянулся Володька, окинул песика мутным взглядом и осклабился: — Смешной пес! У меня почти такой же был! Сбежал, паршивец неблагодарный! «Это же я! Я! Ты что, не узнаешь меня?! — тявкал Снежок. — Меня помыли, причесали, откормили... Но я все тот же Кузя!» Но Володька его так и не признал. Развернулся и поковылял к дверям магазина. В кармане завелось немного денег, а потому день обещал быть хорошим…