Цветок, который никогда не знал солнца, и цветок, который узнал солнце, не равны между собой. Они не могут быть равными. Цветок, который никогда не видел восхода солнца, не мог пережить восход солнца и внутри себя. Он мертв, он существует просто как потенциальная возможность. Ему неведом его собственный дух. Но цветок, который видел восход солнца, увидел также, как что-то поднялось в нем самом. Он узнал свою душу. Тогда цветок уже не просто цветок, он узнал глубокое внутреннее присутствие.
Ошо
Ты видел, как замертво падает птица?
Как падает с неба уставшая птица?
На теплую землю
Летящая птица
Подобна комете
Как стая под куполом неба кружится
Напрасно зовёт ту, что не возвратится
И крылья ломает безумная стая
О западный ветер
Как криком печальным
Проносится эхо
И с дальних сторон
Как вдруг отвечают
Подобные крики
И тянутся эхом
Пронзительно-больно
На сто километров
Молчанье деревьев
И горькие слезы
Я видел ту птицу
Она умирала всего лишь минуту
А стая летала
А стая сражалась
С бушующим ветром.
Алекс Озон
Изголодавшийся, неумолчный, рыщущий,
Я ищу в тебе только новой духовной пищи.
Только громких толчков великого вдохновения
Посреди многоглазого общества - как на сцене.
И откуда им знать эту лирику хриплых вдохов,
Это желтое небо - цвета закатной охры,
Под которым ты сделан из золота,
Юн и смертен.
Под которым лишь мы - и нет никого на свете.
Выгибайся мостом, захлебывайся дыханием -
По тебе марширует облако к океану,
Ты гранитен и слаб, ты сплавлен из камня и пота,
Ты прекраснейший мост для каждого, кто бесплотен.
Выгибайся, кричи и вздрагивай бесконечно,
Становись музыкальной,
Сбившейся с ритма речью.
И почти умирая в руках моих обессиленным -
Вдохнови меня на стихи - до того, как сгинешь
умирающий день отвратительно стонет и царапает когтем стекло на балконе
я опять закрываюсь от света ладонью и пытаюсь забиться во тьму
я черчу пентаграмму, сажусь, тушу свечи, собираюсь созвать по-ту-сторону-вече
безнадежно и глупо себя искалечив, состригаю с висков седину
мой рассудок мутнеет — не стать ему ясным, не пойму, за какие грехи сюда заслан, громкий голос кромсает пространство, как масло, и кровь снова идёт из ушей
умирающий день облачается в звёзды и отчаянно шепчет, что верить не поздно – тихий мальчик, который, пытаясь стать взрослым, убил всё, что хранилось в душе, и кричит: вот он я, вот он, дым сигареты!.. — но спустя пару лет он заплатит за это, с облегчением
не ложись на краю
кровати.
я же съем тебя
без
остатка,
ты же знаешь, что до заката
монстры просто играют в прятки.
что тебя напугало? может
холод рук
на твоих
ключицах?
я не грех, так что ты не сможешь
отмолить меня,
отмолиться.
или это моё дыханье
на щеках, что горит пожаром?
почему, если я реальный,
называешь меня
кошмаром?
резко щёлкаешь выключатель,
жадно дышишь, дрожишь всем телом.
я твой преданный
наблюдатель,
ты не видела, но
смотрела.
как смешно, что в объятьях зверя
ты боишься любого звука.
я хочу тебя съесть,
сильнее —
я хочу тебя убаюкать.
ты придумала монстра в детстве,
что сидит
под твоей
кроватью,
что твоих не страшится бе