Матрёна принесла с огорода лопату и села на завалинку, умываясь слезами.
В соседнем доме второе лето подряд жили столичные дачники. Семья состояла сплошь из учёных. Профессор с женой уехали в город, а их дочь Виолетта Максимилиановна осталась на даче писать диссертацию.
Ночами в доме дачников горел свет. Увлечённая наукой барышня, блестя очками, изводила несчётное количество бумаги, забывая обо всём на свете.
В доме не осталось ни крошки хлеба, закончился чай, сахар, но что значили какие-то жалкие продукты по сравнению с великой бессмертной наукой.
Наука требует жертв, и она, голодная, строчила как автомат, практически не вставая, словно её прибили к стулу гвоздями...
Спустя три дня голод победил науку. Серьёзная молодая женщина, обув свои модные туфельки на шпильках, с маленькой дамской сумочкой в руках, потопала по неровной пыльной дороге в сельский магазин.
Проходя мимо дома стариков, Виолетта увидела бабушку Матрёну, отиравшую заплаканное лицо передником.
- Здравствуйте! Почему вы плачете? У вас какое-то горе?
- Ох, какое горе-то у меня, голубка! Кузьма-то мой помер...
- Да что вы говорите. Как? Когда? - изумилась дачница, изредка наблюдавшая в окно за дедом Кузьмой, без устали хлопотавшим по хозяйству.
- Утром. Обожрался в погребе сметаны и помер, сердешный.
- А я его рано утром в огороде видела.
- Так это он, небось, огурцы надкусывал.
- Как это?
- А вот так, съесть не съест, а возьмёт и каждый понадкусывает. Характер у него такой. Был... - всхлипывала бабка.
Учёная дама удивилась таким странным гастрономическим причудам деда Кузьмы.
- Так он же ещё такой крепкий был, бодрый...
- Это-то да, бодрый. Ходок был, ещё гулял вовсю, особливо по весне, и годы его не брали. Как пойдёт, пиши пропало. Неделями гуляет и глаз домой не кажет, а опосля, почитай, полдеревни его потомства бегает.
От таких откровений Матрёны глаза у дачницы начали вылезать из орбит. Она забыла и о науке, и о том, куда и зачем шла.
- А что же вы?
- А что я. Пойду заберу его драного, отощавшего, да откармливаю, обихаживаю.
- Я вам совершенно искренне сочувствую, бабушка. А где же он теперь?
- На печке лежит, родимый, - вновь заревела Матрёна.
- Так вам надо врачей вызывать, милицию.
Бабка от удивления перестала рыдать:
- Тю-ю-ю, да ты что, милая. Вон у Агафьи спину скрутило - ни встать, ни сесть, так врачи только через три дни приехали, а на моего-то Кузьму им вместе с милицией и вовсе чихать.
- А что же вы собираетесь делать?
- Знамо дело, что. Пойду за огород, вон к тем берёзкам, вырою яму да схороню.
Глаза у дачницы округлились.
- Да вы что? Для этого есть специально предназначенные места...
- Ну, это может у вас там и тебе врачи, и милиция, и какие места, а у нас с энтим делом просто. У меня под берёзками уж третий Кузьма лежать будет.
- Трое?! И все Кузьмы?
- Так у меня, голуба, век-то длинный. Трое, как есть, и все Кузьмы, всех любила да жалела.
У Виолетты Максимилиановны глаза вместе с очками полезли на лоб.
- Надо же, какие порядки, как всё просто...
- Уж какие есть, - горько усмехаясь, вздохнула Матрёна.
Вдруг дачница, оборвала свой очередной вопрос к скорбящей бабушке, выронила сумочку и попятилась назад. Высокая шпилька с треском сломалась, и учёная дама приземлилась на мягкое место. Не в силах говорить, она с ужасом показывала на что-то пальцем.
Вернувшийся из леса усталый дед Кузьма подошёл сзади к жене:
- Печь не топлена, блинов обещанных нет, огород зарастает, а она сидит тут, лясы точит! Совсем ты, Матрёна, совесть потеряла!
- Да ты, Кузьма, сначала спросил бы, чего дома-то у нас случилось, а уж потом бы...
Матрёна замолкла, не веря своим глазам. Из-за ног хозяина смущённо выглядывал воскресший чудесным образом кот.
- Кузенька, да как же это ты, да милый ты мой, солнышко моё ясное, - запричитала хозяйка, пустив слезу от радости.
Она схватила кота на руки и принялась гладить и обнимать. Кузьма, поняв, что номер удался и его простили, громко замурчал. В глубине его глаз горели лукавые огоньки.
Они-то и выдали похитителя сметаны. Матрёна поняла, что хитрый кот обвёл её вокруг пальца.
- А ты что это нынче натворил, варнак эдакий?!
Разомлевший от ласки Кузьма мгновенно встрепенулся, поджал уши и, вырвавшись из объятий, серой ракетой унёсся в огород. Раскаиваясь в содеянном, кот притаился под кустом смородины, решив, на всякий случай, переждать...
Потрясённая происшествием учёная, скинув туфли, босая убежала домой. Дед Кузьма озадаченно почесал в затылке и, ворча, пошёл в избу.
Бабушка Матрёна, постояв, вдруг рассмеялась, звонко и беззаботно, как смеялась много лет назад во времена своей молодости.
(с) Автор НАТАЛИЯ С. /Дзен Яндекс
#рассказы
Комментарии 2