ВСТРЕЧА ИВАНА БУНИНА И ДЖЕРОМА КЛАПКИ ДЖЕРОМА
Английский писатель, автор знаменитой повести "Трое в лодке, не считая собаки" Джером Клапка Джером любил путешествовать. В 1899 году он посетил Россию. Эта поездка дала пищу для его очерка о русских, в котором он сделал немало реверансов в сторону России и её народа. После путешествия у Джерома осталось здесь много друзей. Книгоиздатель Иван Сытин даже выпустил здесь полное собрание его сочинений. Также британец увлёкся творчеством русских писателей. А когда в 1926 году в Лондон приехал Иван Бунин, оба писателя встретились на одном из приёмов.
Бунин так описал эту встречу: "Кто из русских не знает его имени, не читал его? Но не думаю, чтобы многие русские могли похвалиться знакомством с ним. Два, три человека разве - и в том числе я.
Я в Англии до 1926 года не бывал. Но в этом году лондонский Р. Е. N. Club вздумал пригласить меня на несколько дней в Лондон, устроить по этому поводу литературный банкет, показать меня английским писателям и некоторым представителям английского общества. Хлопоты насчёт визы и расходы по поездке клуб взял на себя - и вот я в Лондоне.
Возили меня в очень разнообразные дома, но в каждом из них я непременно претерпевал что-нибудь достойное Джерома. Чего стоят одни обеды, во время которых тебя жжёт с одной стороны пылающий, как геенна огненная, камин, а с другой - полярный холод!
Перед самым отъездом из Лондона я был в одном доме, куда собралось особенно много народа. Было очень оживлённо и очень приятно, только так тесно, что стало даже жарко, и милые хозяева вдруг распахнули все окна настежь, невзирая на то, что за ними валил снег. Я шутя закричал от страха и кинулся по лестнице спасаться в верхний этаж, где тоже было много гостей, и на бегу услыхал за собой какие-то радостные восклицания; неожиданно явился Джером Джером.
Он медленно поднялся по лестнице, медленно вошёл в комнату среди почтительно расступившейся публики и, здороваясь со знакомыми, вопросительно обвёл комнату глазами. Так как оказалось, что он пришел только затем, чтобы познакомиться со мной, то его подвели ко мне. Он старомодно и как-то простонародно подал мне большую, толстую руку и маленькими голубыми глазами, в которых играл живой, весёлый огонёк, пристально поглядел мне в лицо.
- Очень рад, очень рад, - сказал он. - Я теперь, как младенец, по вечерам никуда не выхожу, в десять часов уже в постельку! Но вот разрешил себе маленькое отступление от правил, пришёл на минутку - посмотреть, какой вы, пожать вашу руку...
Это был плотный, очень крепкий и приземистый старик с красным и широким бритым лицом, в просторном и длиннополом чёрном сюртуке, в крахмальной рубашке с отложным воротничком, под которым скромно лежала завязанная бантиком узкая ленточка галстука, - настоящий старозаветный коммерсант или пастор.
Через несколько минут он действительно ушёл и навсегда оставил во мне впечатление чего-то очень добротного и очень приятного, но уж никак не юмориста, не писателя со всемирной славой".