Предыдущая публикация
«Легко запоминала где были немецкие базы: их выдавала одна простая деталь»- откровения девушки-разведчицы из СССР
«Мать, я в плену никогда не буду! Меня не жди. Или я вернусь, или не вернусь», – такие слова сказал жене отец Александры Алексеевны Нестеренко, когда сразу после начала войны уходил добровольцем на фронт.
Они жили в поселке Петропавловка Сталинградской области (ныне город Ахтубинск Астраханской области). Александре было 16 лет. Отец погиб 17 декабря 1942 года под Сталинградом, когда там уже соединились два фронта, группировка Паулюса была взята в кольцо и добивалась нашими войсками.
Нестеренко тоже вскоре ушла на фронт, по призыву комсомола, на защиту своего родного Сталинграда. Ушла, только что закончив школу-семилетку.
В то время немецкие самолёты, бомбившие Сталинград, долетали и до Петропавловки (130 км по прямой). Что такое бомбёжка, Александра познала не понаслышке: конкретно в их двор попала бомба, и одна стена дома обрушилась.
Немцы стремились разбомбить госпитали, развёрнутые в посёлке, полные раненых, а также проходившую неподалёку железную дорогу и эшелоны, двигавшиеся по ней. В августе в Клубе речников была фронтовую лекция. И как раз в этот вечер в клуб было прямое попадание авиабомбы. Те, кто сидел на первых рядах, а среди них было много девочек, школьных подруг Александры – все погибли. А она сидела на заднем ряду, почти у самой кинобудки, поэтому осталась жива. Только засыпало досками и другими обломками.
Три недели – и курс обучения разведчицы пройден
Набранных по комсомольскому призыву юных девушек, в том числе и Александру, доставили в штаб Сталинградского фронта. Им разъяснили: нужны девушки в качестве тыловых разведчиц.Смысл работы заключался в том, чтобы перейти через линию фронта, пройти километров за 30 вглубь территории, занятой противником, и выполнить определённое задание. А по пути – всё видеть и запоминать: какие войска, какое передвижение техники. Записывать было нельзя, только запоминать.
Занятия и тренировки заняли всего лишь три недели, в Красной Слободе (на той стороне Волги от Сталинграда).
Учили основам тыловой разведки: какие задачи у тыловой разведки, как переходить через линию фронта, как вести себя в тылу среди врага. Разыгрывали всевозможные ситуации, чтобы показать, как нужно себя вести в том или ином случае. Учили быть незаметными, бесконфликтными, уметь всё анализировать.
Ребят не было: только девушки. Занятия вели военные. Те преподаватели, что были в гражданской одежде – по их выправке и поведению было видно, что они тоже военные. Немецкий язык не преподавали совсем. Владение оружием – тоже. Ничего этого не нужно было для будущей работы. Никакой формы не выдавали! В чём из дому прибыли, в том и ходили.
И вот, однажды утром объявили: «Завтра выезжаем. К такому-то часу собраться и быть готовыми». Ничего никому не объясняли. Просто пришла машина – девушек в неё погрузили, и перевезли через Волгу в Сталинград. Там всех сразу же разъединили.
«Когда нас стали распределять по заданиям, меня отправили самой последней, потому что мне еще не было 18-ти лет. Я была маленькая, худенькая. Видимо начальство думало, стоит ли меня вообще куда-нибудь отправлять. Но все-таки дали мне задание идти в тыл фронта, к немцам», – рассказывает Александра Алексеевна.
Советские разведчицы на занятиях. Фото в свободном доступе.
Легенда у неё была такая. Она жительница пригорода Сталинграда. Ищет, где выменять разные вещи на продукты. Приказано было найти какую-нибудь группу женщин и с ними слиться.
Перед переходом линии фронта не дали ни продуктов, ни денег. Только кусок хлеба на первый день, и всё. А из вещей «на обмен» дали иголки, спички в коробках, керосиновые лампы и стеклянные пузыри к ним. Эти вещи были в то время одним из самых необходимых в хозяйстве.
Перевели через линию фронта так, что немцы не заметили, показали направление и сказали: «Вот по этой дороге иди». Теперь нужно было найти женщин, которые ходили по населенным пунктам и с ними начать общаться.
Основной задачей было – в одном из сёл в немецком тылу удостовериться, что есть место для нашего радиста. Когда наши отступали, они договорились с одним дедушкой, что он у себя спрячет радиостанцию. И договорились с ним, что он у себя поселит радиста, которого пришлют из-за линии фронта. И Александре нужно было добраться до этого села и оценить ситуацию.
Оказалось – нельзя! Всю семью этого дедушки немцы выселили в летнюю кухню, а в его доме разместили свой штаб.
Кроме того, по пути она следила за движением немецких войск, их дивизии выдавала простая деталь:
Обратно переходить линию фронта, ночью, было самым страшным. Двое суток пришлось сидеть в каком-то рве, соображая, где наши, а где немцы.
Перед переходом линии фронта не дали ни продуктов, ни денег. Только кусок хлеба на первый день, и всё. А из вещей «на обмен» дали иголки, спички в коробках, керосиновые лампы и стеклянные пузыри к ним. Эти вещи были в то время одним из самых необходимых в хозяйстве.
Перевели через линию фронта так, что немцы не заметили, показали направление и сказали: «Вот по этой дороге иди». Теперь нужно было найти женщин, которые ходили по населенным пунктам и с ними начать общаться.
Основной задачей было – в одном из сёл в немецком тылу удостовериться, что есть место для нашего радиста. Когда наши отступали, они договорились с одним дедушкой, что он у себя спрячет радиостанцию. И договорились с ним, что он у себя поселит радиста, которого пришлют из-за линии фронта. И Александре нужно было добраться до этого села и оценить ситуацию.
Оказалось – нельзя! Всю семью этого дедушки немцы выселили в летнюю кухню, а в его доме разместили свой штаб.
Кроме того, по пути она следила за движением немецких войск, их дивизии выдавала простая деталь:
«У немцев всегда на машинах были нарисованы какие-нибудь знаки. Вот, к примеру, едет немецкая машина, а на ней нарисована, допустим, летящая птица. Это значит, что где-то рядом аэродром, который эта машина обслуживает. Я вот это все запоминала и, когда вернулась, в штабе подробно рассказала, какие знаки и где я видела, и в каком количестве примерно».
На обратном пути на неё, вместе с настоящими женщинами-«менялами», напали мародёры-румыны. Они отняли у них все вещи.Обратно переходить линию фронта, ночью, было самым страшным. Двое суток пришлось сидеть в каком-то рве, соображая, где наши, а где немцы.
Фото в свободном доступе.
Ночью вышла на пулемётное гнездо, в котором сидел какой-то казах. Рядом с окопом у него была обустроена маленькая земляночка. Хорошо, что он не дал очередь по Александре – просто на звук в темноте.
Она попросила казаха: «Отведи меня, пожалуйста, отсюда». Он ответил:
Также, тот дед, у которого была радиостанция спрятана, покормил её и приютил на ночь. Немецкие патрули не встречались: женщины, с которыми она шла, уже знали, как лучше идти, они не впервые там ходили. Они говорили: «Тут отсидимся, а потом пойдём туда-то». Им тоже не хотелось лишний раз встречаться с немцами.
Не все меняли вещи на хлеб, некоторые – на крупу:
Она попросила казаха: «Отведи меня, пожалуйста, отсюда». Он ответил:
«Нельзя. У меня передовое гнездо с пулемётом. Вот сейчас придет разводящий, принесёт мне ужин, и тебя у меня заберёт».
В штабе Александра рассказала всё, что ей удалось увидеть, и постаралась как можно точнее показать на карте те места, в которых побывала. Вещи, которые ей выдали, она у деревенских поменяла на хлеб, им и питалась. А когда на них напали румыны, у неё уже ничего не оставалось.Также, тот дед, у которого была радиостанция спрятана, покормил её и приютил на ночь. Немецкие патрули не встречались: женщины, с которыми она шла, уже знали, как лучше идти, они не впервые там ходили. Они говорили: «Тут отсидимся, а потом пойдём туда-то». Им тоже не хотелось лишний раз встречаться с немцами.
Не все меняли вещи на хлеб, некоторые – на крупу:
«Из неё я детям хоть кашу сварю, а хлеб – его не утерпишь и съешь по дороге».
Психологически вынести эмоциональное напряжение Александре было нелегко. Когда она, вернувшись, начала в штабе рассказывать всё, что видела и узнала, то делала это так эмоционально, что её стали успокаивать:«Ну всё, доченька, успокойся. Всё уже прошло, всё самое страшное ты сделала. Теперь будешь отдыхать».
А.А.Нестеренко: 96 лет, 2021 год. Фото в свободном доступе.
Потом у Александры опять была учёба, их разведшколу держали сначала в Саратове, а потом в Москве. Её больше никуда на задания не посылали, а летом 1944-го было решено отказаться от услуг девушек, работавших в тыловой разведке.
Вместо этих методов, в прифронтовой полосе на оккупированных территориях работали уже серьёзные армейские разведгруппы. Поэтому девушек демобилизовали, и то задание под Сталинградом так и осталось для Александры Алексеевны единственным. Однако ей тоже была вручена военкоматом медаль «За победу над Германией».
Спасибо за прочтение! Ставьте лайки, пишите, что думаете в комментариях!
Как вы думаете, насколько эффективной была такая разведка?
Вместо этих методов, в прифронтовой полосе на оккупированных территориях работали уже серьёзные армейские разведгруппы. Поэтому девушек демобилизовали, и то задание под Сталинградом так и осталось для Александры Алексеевны единственным. Однако ей тоже была вручена военкоматом медаль «За победу над Германией».
Спасибо за прочтение! Ставьте лайки, пишите, что думаете в комментариях!
Как вы думаете, насколько эффективной была такая разведка?
Следующая публикация
Комментарии 4