ТМ Юмор за Одессу и... Еврейский АнеКККдоТ...

Конфуз... Алла резала лук в котлеты и смотрела в окно. Она видела, Иннокентий стоит уже минут пятнадцать у двери и что-то думает. Размахивает руками, что-то бубнит. Смешной, опять какую-то теорию сам с собой обсуждает, аксиому... Алла делает фарш на котлеты, Кеша любит её котлетки, а у Аллы есть секрет, она лук мелко- мелко режет, прям очень мелко, целую луковицу и водички холодной добавляет, котлеты у Аллы...мммм...ум отъешь, так зять их говорит, Георгий. Наконец-то Иннокентий вошёл в подъезд, Алла улыбнулась, чудак - человек. Он тихо вошёл на кухню, прислонился к косяку, поправил очки. -Привет, иди раздевайся, что ты в пальто-то? Иди переодевайся, мой руки, скоро будем ужинать... Инокентий молча стоял, Алла посмотрела на него удивлённо. - Кеша, что-то случилось? -Ддда...Алуша...Я... ухожу. -Куда? Ты что. на вторую работу устроился, на старости -то лет, - засмеялась Алла. -Нет, Алла, пойми меня...Я ухожу от тебя. Выслушай и не перебивай я полюбил, Алла... -Ага, - ловко перекидывая с одной руки на другую котлетку, говорит Алла, - так, ты полюбил хорошо. - Алла, прими это достойно. - Достойно значит, хорошо...Значит ты переодеваться не будешь? -Нет, Алуша, я же... - Уходишь, да, я поняла. - Алуша... -Что? Котлетки, как я понимаю ты не будешь? - Котлетки? А с чем они, Алуша. -В смысле чем? С мясом конечно. Значит, Кеша, ты полюбил? -Я в смысле гарнир какой? Да...Алуша, полюбил. -Вот как...полюбил... пюрешечка, Кеша, твоя любимая, на сливочках и сливочном же масле, масло масленое так сказать, а что же она, Кеша, хороша ли? -Ой, хороша, Алуша, пюрешечка...а грибочки у нас есть Алуша? -Грибочки, - Алла задумчиво смотрит на пока ещё мужа, - есть грибочки, Кеша...И водочка стоит, замерзает...Думала, сядем с тобой Кеша, да выпьем, сегодня день ведь такой... - Выпьем? Водочки? Холодненькой? А какой день, Алуша? -Ну как же...Кеша, тридцать пять лет назад, ты и я впервые поцеловались в этот день. -Да ты чтооо, аяяяй, такой день надо бы это...отпраздновать бы, Алуша. -Так и я о том же, Кеша. Но, милый мой человек, ты же уходишь... -Куда? -Как же, Кеша, ведь ты полюбил... - Полюбил, - тихим голосом, опустив голову, говорит Инокентий, - Алуша, я вот что думаю...а может я это...не пойду сегодня? Ну раз праздник у нас... -Нет, Кеша...идти надо, ты же полюбил? - Полюбил, - опустив ещё ниже голову, говорит Инокентий, - но Алуша... - Никаких, но, Кеша, - Алла начинает жарить котлеты, запах сбивает с ног и кружит Кеше голову, - ты же мужчина, полюбил, значит иди... Кеша вздыхает, идти ему уже никуда не хочется, он бы переоделся сейчас в клетчатую любимую пижаму, вышел бы в любимых домашних тапочках на кухню, сел бы под уютный абажур за стол, выпил бы рюмочку беленькой, закусил грибочками... Они маааленькие, один к одному, Алуша сама солила- мариновала, ты их вилочкой вот так, вот так, гоняешь по тарелочке наколешь и в рот, следом за беленькой... А потом пюрешечку, да с котлеточкой... -Так что, Кеша, бери себя в руки и иди... -Куда, - очнулся Инокентий. -Как куда, туда где ты полюбил. -Да понимаешь...Алуша, не так чтобы и полюбил...Совсем и не полюбил, а так...временное помутнение... -Слушай, - ловко переворачивая котлетки, говорит Алла, - а ты знаешь что, ты не уходи... -Правда? - обрадованно спрашивает Кеша. -Ну да ты зови её к нам. -Кого? -Ту, которую полюбил. -Зачем же...Алуша? -Как зачем? Кеша! Неужто я тебя, своего родного и любимого, могу оставить на чужого человека? А таблетки она тебе по утрам будет давать? А рубашечки гладить? Котлетки жарить, да следить, чтобы вдруг холестерин не подскочил это же тоже, уметь надо...котлетками кормить и за холестерином следить... А будет ли она, Кеша, труды твои разбирать и перепечатывать, а? Как я могу тебя оставить, Кеша? Давай, звони ей...скажи, пусть собирает вещи и приезжает к нам жить, а когда докажет мне, что может, хорошо заботится о тебе, вот тогда может я и разрешу вам жить отдельно. -Алуша, - глазки Кешины бегают, - а может ну её...эту любовь я же тебя люблю, у нас сегодня праздник тем более... -Эээ, нет, милый друг, давай-ка, бери телефон и звони ей. А хочешь, хочешь я сама позвоню. Как зовут её? Галина Аркадьевна...Галя. -Галина Аркадьевна...Кеша...а не та ли это Галина Аркадьевна, что у вас на кафедре работает лаборанткой? -Та, Алуша. -Эвон как. А с чего это ты эту мым...эту женщину полюбил? -Понимаешь, Алуша, она сама меня первая полюбила... -Ага, вон оно как. Значит она первая полюбила? -Ну да. Сказала, что уже давно меня полюбила, а на днях, когда у Павла Ефимовича был юбилей, мы на кафедре... -Я в курсе, вы немного выпили. -Да, и Галина Аркадьевна, когда мы с ней понесли колбы...она...она, понимаешь Алуша, выпила шампанского. -Какой кошмар, твоя Галя алкоголичка, Кеша! -Так вот, она выпила шампанского и ты знаешь, мы понесли колбы, Галина Аркадьевна расстегнула верхнюю пуговицу, ей стало жарко... -Какой кошмар, да она мало того, что алкоголичка, она ещё и развратница! А волосы, Кеша..скажи мне, волосы она не распускала... -Нет... -Фух, это хорошо...А когда ты её полюбил, Кеша? Когда вы колбы понесли или когда она пуговицу расстегнула? -Ты смеёшься надо мной, да, Алуша. Мы..я полюбил, ну не то чтобы полюбил, гораздо раньше. Уже месяца три, как...мы тогда у Петра Ефимыча...Ты смеёшься, да? -Я? Да боже упаси...звони своей развратной алкоголице, будем делить -Кого? -Тебя Кеша... - Алуша, это всё Степанов, он смеётся надо мной и говорит, что я подкаблучник, что я тридцать пять дет с одной женщиной, что так и умру не узнав плотских утех... -Да ты что? Вот подлец, но Кеша, что-то мне подсказывает, что с лаборантшей, Галиной Аркадьевной, ты не познаешь всю глубину чувств...Скажи мне, Кеша...как низко ты пал? -Алуша...Я ни-ни...это всё Степанов, он даже заставил нас поцеловаться. -Ах, он, проказник. А с чего ты вот так...решил уходить -то от меня, но завязал бы интрижку... -Что ты...Алуша...Я слишком люблю и уважаю тебя...Я не смогу смотреть тебе в глаза, после того как... - После чего? - Алла замерла в руках с лопаткой, она как раз собиралась переворачивать котлеты. - После того как...я...как мы...поцеловались. - Земляникин, ты и.д.и.о.т? -Что, прости? -Да то. Твой Степанов прохода мне не даёт на протяжении тридцати пяти лет, а теперь он решил таким образом убрать тебя со своего пути. Давай, иди, иди, к своей распутной лаборантше, освобождай место Семёнову... -Что? Взревел словно бык Инокентий, - Семёнову? Я его...я...Где телефон? Алё, алё, Галина Аркадьевна? Между нами всё кончено, в смысле ничего не начиналось, но как же...вы и я...вы мне чётко дали понять, чтобы я...чтобы ушёл к вам жить...Ах, передумали...Что же...я рад...Да...и вам тоже...Хорошего вечера, да...действительно конфуз вышел...Ха-ха-ха, хорошо что разобрались... А кто это у вас там? Ах, Пал Палыч...Семёнов...ну привет ему передавайте... *** Сидят под жёлтым абажуром чета Земляникиных, водочку холодненькую в честь первого поцелуя, что тридцать пять лет назад случился попивают...Котлетками с грибочками закусывают, так у них хорошо... А конфузы, они со всеми случаются. *** -Ало, ало, Алла Ивановна, это Семёнов, здравствуйте, Алла Ивановна, а что такое с Иннокентием Петровичем? Он, понимаете ли дерётся. Да вот так, дерётся. Пришёл, набил мне лицо...Говорит, что я к вам приставал, помилуйте, я вас лет пять уже не видел. Тоже удивлены? Кто наговорил? Какая Галина Аркадьевна? Наша Галина Аркадьевна? Да вы чтоо? Она сплетница? Да что вы говорите, и распутница... Знаете...а с виду интеллигентная женщина...Ну замечал я за ней такое, замечал...Знаете, то глазом зыркнет...вот как-то прямо...развратно... Ну что же, порешаем этот вопрос извините, что побеспокоил, ничего страшного, я не злюсь на Кешу, мы же друзья...Что? Моей жене привет? Обязательно передам... Алла положила трубку на рычаг и тихо улыбнулась. Подкаблучник говоришь, а этот...полюбил...я те полюблю, я те так полюблю... Доброе утро, хорошие мои. Обнимаю вас, шлю лучики своего добра и позитива. Всегда ваша... /Мавридика/

- Софочка! Я тебя умоляю! Какое повышение? Ты же таки ещё совсем молодая, у тебя ж опыта нет... Софочка, насупившись, покраснев как рак и помолчав с минуту, выдаёт плачущим голосом: - Таки да, молодая! А при чём тут Ж@ПА?

Доброе утро, — сказала женщина, проходя мимо мужчины, валявшегося на земле. Тот оторопело поднял на неё глаза. Сразу было видно, что женщина хорошо зарабатывает — дорогое пальто и ухоженные руки говорили сами за себя. Сначала мужчина решил, что она издевается над ним, как и многие другие, каждый день проходящие мимо него. — Оставьте меня в покое, — со злобой проговорил он. к его изумлению, женщина не сдвинулась с места. Она улыбнулась, обнажив ровный ряд белых красивых зубов. — Вы голодны? — спросила она. — Нет, — ответил он, улыбнувшись. — Я только что отобедал с президентом. Идите уже, куда шли! Улыбка женщины стала ещё шире. Вдруг он почувствовал её руку на своей руке. — Что вы делаете, леди? Я сказал, чтобы вы оставили меня в покое! Рядом дежурил полицейский, который, услышав крики, подошёл ближе. — Какие-то проблемы, мэм? — спросил он. — Нет, что вы, офицер, — ответила она. — Я просто пытаюсь поднять этого человека на ноги. Не поможете мне? Офицер озадаченно почесал затылок. — Это де старина Джек. Он живёт на этой улице в течение нескольких лет. Что вы хотите от него? — Видите тот кафетерий неподалёку? — спросила она. — Я хочу отвести этого мужчину туда и накормить. — Вы с ума сошли, леди! — бездомный сопротивлялся изо всех сил. — Я не хочу идти туда! Вдруг он почувствовал, как сильная рука офицера подхватила его с другой стороны и подняла с земли. — Отпустите меня, офицер! Я ничего не сделал. — Она хочет помочь, Джек, — офицер ответил. — Не спорь с ней. Наконец, не без труда, женщина и офицер полиции отвели Джека в кафе и усадили за столик в углу. Было позднее утро, завтрак уже прошёл, а время обеда ещё не настало, поэтому людей было мало. Менеджер тут же подошёл к их столику. — Что здесь происходит, офицер? — спросил он. — Что все это значит, этот человек в беде? — Эта леди привела его сюда, чтобы угостить ланчем, — ответил полицейский. — Не здесь! — раздраженно ответил менеджер, — присутствие такого рода людей вредит бизнесу. Старина Джек улыбнулся беззубой улыбкой: — Видите, леди, я же говорил вам. Теперь, отпустите меня, пожалуйста! Женщина повернулась к работнику кафе: — Сэр, вы знаете «Эдди и Ко», банковскую фирму дальше по улице? — Конечно, — ответил тот, — они проводят свои еженедельные собрания в одном из наших банкетных залов. — О, и вы, наверное, имеете неплохую выручку с этих встреч? — А вам какое дело? — Простите, сэр, я Пенелопа Эдди, президент и главный исполнительный директор компании. — О, — только и смог вымолвить шокированный менеджер. Женщина снова улыбнулась: — Я думаю, это меняет ситуацию, правда? — Она взглянула на полицейского, который изо всех сил старался не рассмеяться — Хотите присоединиться к нам на чашку кофе и ланч, офицер? — Нет, спасибо, мэм, — ответил он, — я на службе. — Тогда, возможно, чашку кофе с собой? — Да, мэм. Было бы очень великодушно с вашей стороны. Менеджер пришёл в себя и быстро промолвил: — Ваш кофе сейчас будет готов, офицер. Офицер обернулся к женщине: — Ловко вы его поставили на место. — Я не ставила себе такую цель. Верьте или нет, но у меня другие причины. Она присела за столик напротив обескураженного бродяги и пристально посмотрела ему в глаза: — Джек, вы помните меня? Старина Джек внимательно изучал взглядом несколько минут: — Ну, вы выглядите знакомо. — Я немного старше сейчас. И уж точно полнее, чем в дни моей юности, когда вы работали здесь. Однажды я зашла именно в это кафе, голодная, замерзшая, в дешевой одежде. — Вы, мэм? — Стоявший рядом офицер не удержался от комментария, он не мог поверить, что такая шикарная женщина когда-то могла выглядеть иначе. — Я тогда только закончила колледж, — продолжила рассказ женщина, — приехала в город в поисках работы, но так ничего и не смогла найти. В конце концов, закончились деньги и меня выселили из съемной квартиры. Был февраль, стоял жуткий мороз, мне некуда было пойти, и я забрела в это кафе, чтобы погреться. Лицо Джека вдруг озарила широкая улыбка. — Теперь я вспомнил! — вскрикнул он , — я стоял за стойкой, вы подошли и спросили, можно ли поработать здесь в обмен на еду. Я тогда сказал, что это против правил заведения. — Именно так, — ответила женщина, — затем вы сделали мне самый огромный сэндвич, который был в меню, угостили горячим кофе и не взяли с меня денег. Я боялась, что из-за меня у вас будут неприятности с начальством. Потом я увидела, как вы положили свои деньги в кассу за мой ланч. — Так, вы начали свой бизнес? — в нетерпении спросил старина Джек. — Я устроилась на работу на следующий день. Я сама прокладывалась себе дорогу к успешной жизни. В конце концов я начала свой собственный бизнес и, с Божьей помощью, он стал расти и процветать. — Она открыла сумочку и достала визитную карточку: — Когда мы закончим здесь, я хочу, чтобы вы нанесли визит мистеру Лайонсу. Он директор по персоналу нашей компании. Я поговорю с ним, и уверена, он найдёт для вас подходящую работу в офисе. — Она улыбнулась: — Думаю, что он сможет даже дать вам аванс, чтобы вы купили себе одежду и нашли жильё, пока вы сами не встанете на ноги. И запомните, если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, мои двери всегда открыты для вас. — Спасибо вам! — по щекам бродяги текли слёзы, — Как я могу отблагодарить вас? — Не благодарите меня — ответила женщина, — Господь помог мне через вас, теперь Он помогает вам через меня! Выйдя из кафе, офицер и женщина остановились у входа на минуту, прежде чем их пути разошлись. — Спасибо за вашу помощь, офицер. — Напротив, мэм, — ответил он, — благодаря вам я увидел сегодня чудо, я никогда не забуду этого. И… спасибо за кофе! Что посеешь, то и пожнешь… /Олег Кушнирчук/

Два пожилых еврея идут по кладбищу. Абрам говорит: - Мойша, посмотри-ка на могилку Розы. Какое чудесное место : на пригорке, много солнца - здорово! Когда я умру, я бы хотел лежать вот здесь, рядом с Розой. - Нет - говорит Мойша, - Что за радость лежать на солнцепеке ? Посмотри на могилку Иды - другое дело: кусты цветов, птички чирикают - никакого сравнения. Я бы предпочел после кончины лежать рядом с Идой. Начали спорить, разгорячились. Зашли к раввину за советом: - Ребе, рассуди, какое место красивее, где лучше лежать - рядом с Розой или с Идой? Раввин: - Лучше всего лежать рядом с Ривкой! Эти в один голос: - Как с Ривкой? Она же жива! Раввин поднес к лицу указательный палец и сказал: - О!!!

- Мама, в вашем рецепте фаршированной шейки я нашла ошибку... - Та ты шо! И какая? - Там написано пол- стакана манки. - Кто писал? - Я... - Ну и всё... - Но вы диктовали... - Лара, не прошло с ста пятидесяти четырех лет, как ты стала разбираться в кАлинарии. - Ку... - Шо..."ку"? - Ку- ли- на-рии. - Да, да, я помню, шо у тибя диплом филолога... - Так шо с рецептом? - Шо, шо...теперь ты будешь знать, шо такое "по- вкусу" и "на глаз"... Лара, всё зависит от того какая курица, вернее, какая у нее шея. Ну и шо я сижу грустная с пустой чашкой кофе? - Она ж не пустая... - А до кофе, шо? - Зефирку, шоколадку? - Это для слабых женщин. Шо там у тибя есть ...для дорогих гостей? Давай сюдой свою шею по-моему неправильному рецепту... Давай... Без хлеба... Я на диете... Ну и кудой ты дела лишнюю манку с шейки? - Та, Мурзику сварила... - Хорошо, шо не Левочке. Ну,шо...шея,как...шея. Можно чуть больше соли, но если с горчичкой, то нормально... Я тебе хочу сказать, Лара, шо я становлюсь спокойнее за своих внуков... Кстати и де они? - Левочка пошел с ними гулять, кататься на лисапеде... - Ну, шо я говорила! - Шо? - Помог тибе твой диплом филолога? - А шо я сказала? - А ни шо!. Вот так, Лара, Одесса....незаметно делает из просто людей....людей нормальных... С лёгкой примесью солёной воды, неправильных рецептов..., и любви к жизни... /Марина Гарник/