Предыдущая публикация
ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ!!!
)))))
Берия: «Нет армянских танцев. Все танцы либо грузинские, либо азербайджанские»
Сталин в их кругу обратился к Микояну не со своим обычным Анастасия, а 27-й, то он в явном подпитии. Что, по всей видимости, очень устраивало Микояна..
…Первый раз он назвал Микояна 27-м за пару лет до войны. Прямо на заседании Политбюро. Донельзя обозленный его высказыванием – «Не нашим не вашим», Сталин ногтями впился в плечо Микояна.
- Было двадцать семь бакинских комиссаров. Басмачи расстреляли 26. 27-й улизнул… Не так ли, товарищ Ежов? Нет ли чего в рукавицах ваших ежовых по этому поводу? – не глядя на наркома внутренних дел, процедил Хозяин.
- Так точно, товарищ Сталин! Я докладывал вам об имеющихся на этот счет документах. Шаумян, Петров и Джапаридзе избежали казни. Их увели англичане… Чичерин по этому поводу давал ноту по возвращению их. Особенно Шаумяна, в багаже которого было 800 с лишним тысяч рублей золотом… - поедая глазами вождя, стал докладывать нарком.
- Садись! Болтун! – взъярился Сталин. – Быть может, ты нам сейчас, не сходя с места, еще и огласишь список нашей зарубежной агентуры?..
Ежов уже тогда попал в немилость вождя. Это и спасло Микояна. Хотя для Анастаса Ивановича в те мгновения уже слышался зловещий звук бряцающих наручников и лязганье камерных засовов. Сталин разжал пальцы и медленно прошел к своему месту. Уже там, набивая трубку, он тихо и нравоучительным тоном произнес:
- Ты Анастас, а не Анастасия… Только женщинам свойственно говорить вокруг да около не нашим и не вашим. Только женщине, какая бы порядочная она ни была, хочется нравиться всем. На всякий случай.
Губы Анастаса Ивановича забились мелкой дрожью, зрачки, обуянные страхом, в панике забегали по белому овалу орбит, в которых не было укромных уголков где можно было спрятаться. Ему бы подняться, а он не мог. Ноги не слушались, а гортань тонко, по-предательски, задребезжала:
- Я, товарищ Сталин… У меня… Плохая привычка… Слабость… Слабость к рассуждениям…
- Если не ошибаюсь, - чему-то вдруг улыбнулся Сталин, - кажется, Маркс... Да, он, основоположник научного коммунизма, - уверенно подтверждает себя он, - сказал, что больше всего в женщинах ценит слабость. В женщинах, а не в коммунистах. Здесь твоя слабость неуместна. Политбюро нужна твердая позиция.
- Я – за! Безоговорочно за точку зрения Политбюро. По дурной привычке мне хотелось объяснить… Самому себе объяснить, что толкнуло Бухарина и его клику в лагерь наших врагов…
Разрядил обстановку Никита Сергеевич Хрущев, которого на том самом заседании утвердили на должность первого секретаря ЦК Компартии большевиков Украины. На первых порах вождь снисходительно относился к вольностям своих назначенцев. А тут было в кон. Он сам хотел нажать на тормоза.
- Товарищ Сталин, - подал голос новоиспеченный босс украинских большевиков, - мне думается, в данном случае Анастаса Ивановича подвела его армянская национальная черта быть добреньким… - Хрущев сделал паузу, а затем заключил: - Как вы выразились, на всякий случай.
Сталин прыснул.
- Что же, товарищи, согласимся с мнением товарища Хрущева и поручим ему помочь коммунисту Микояну избавиться от вредной национальной черты.
Инцидент был исчерпан. Карающий меч, жутко вжикнув, просвистел над головой.
И тогда между Хрущевым и Микояном началась дружба, переросшая в самые доверительные отношения…
Залихватский выкрик: «Маэстро! Танец солнечной Армении!» - был просто выкриком на потеху. В удовольствие Хозяину. Оркестром здесь и не пахло. Сталин не любил посторонних ушей в узком кругу. Оркестр заменял самый последней модели стереофонический проигрыватель фирмы «Грундик». А роль маэстро выполнял Берия. Поставив выбранную им пластинку, он незаметно подмигнул вождю и до отказа повернул регулятор громкости… Анастас, медленно перебирая ногами, закружил по комнате. Казалось, что стопы его с величайшей осторожностью нащупывали ту горную тропу, на конце которой едва слышно уже подавала голос зурна. И вот она, тропа. И вот он, ритм. И вот он, взрыв… И Анастас, выделывая немыслимые пируэты и вскинув в размахе руки, летел по бешеному темпу музыки, как одержимый страстью сокол за дразнящей его соколицей.
- Молодец, кацо! – сидя на корточках у стула Хозяина, хвалил Берия.
В один из моментов, склонившись к Лаврентию, Сталин по-грузински спросил:
- Ты что подмигивал мне?
- Он просил армянскую, а я поставил азербайджанскую «Чобаны».
- Армянских не было?
- Да какие они армянские?! Они или наши, или азербайджанские…У них и музыки то своей нет!!
Следующая публикация
Комментарии 13