Драконий Камень

Для мании величия не требуется величия, а вполне хватит мании. Михаил Жванецкий.

У всех нас две жизни. Вторая начинается, когда мы понимаем, что жизнь у нас только одна. Конфуций

«Фея, добрая фея, я так устала от этих лиц. Больно, вот здесь, левее; скажите, милая, где же принц? Каждое слово ранит, и каждый взгляд меня бьёт, как хлыст. Кто там ещё в программе, какие люди с глазами крыс? Фея, добрая фея, вы мне теперь как родная мать. Пусть я люблю и умею и веселиться, и танцевать, - можно мне по-английски, пока не видят, домой уйти? Сколько же может длиться этот нелепый корпоратив? Фея, кто эти люди? Моё веселье их только злит. Я не прошу, чтоб на блюде они мне чудо преподнесли; видно, до самой смерти с себя не смыть ни золу, ни гарь. Кто мне все эти леди, которые чуют во мне врага? Фея, всё это грустно, всем этим тряпкам пора в костёр, туфелька от Прокруста пусть будет обувь моих сестёр. Я же ведь не про это, не про джек-пот или первый приз. Что там конец сюжета, – мне знать бы в принципе, как там принц». Голосом, полным ласки, ответит бархатный тёмный сад: «В сказке есть доля сказки, - ну потерпи ещё полчаса». Только бы не сломаться. Ещё немного. Всё хорошо. Медленно бьёт двенадцать тяжёлый маятник медно-жёлтый. *** Было простое платье – теперь изящно, как лепесток. «Что же, теперь пора тебе, ты вела себя на все сто; пока ещё не искали, беги с территории марш-броском. Туфельки можно оставить, но я советую босиком; тыква теперь – карета, и принц давно уже ждёт домой». В сказке есть доля бреда, – не дружит сказочник с головой. /Карелиан/

Болдер опал

С ведьмой что-то не так. — С ней всё не так. Она ведьма. / Ильгам Алимов/

#костюмы

А какой твой домик в лесу?

Впервые судьба распорядилась так, что путь Геральта пересёкся с моим, прекрасным летним днём на гулянье в Гулете, что в королевстве Аэдирн. Разумеется, то был не первый раз, когда я о нём услышал, нет, к тому времени каждый знал Геральта из Ривии, Белого Волка, Истребителя Чудовищ, Снимателя Проклятий и Защитника от Всякого Зла. Также каждый слышал сказ о пресловутом Геральте, Мяснике из Блавикена, который средь бела дня вырезал полдюжины человек в том сонном городке Лукоморья, казалось бы, без всякой на то причины. Некоторые, такие как я, знали, что оба Геральта были одним человеком, и хотя в то время о деталях спрашивать я не смел, но уже тогда был столь же проницательным судьёй характера,