Литературный ресторан

Они издевались над ней всю ночь, втроем, терзая худенькое тело и оставляя на нем синяки от укусов и засосов. А уже перед рассветом затащили в машину и отвезли в центральный парк. Сломанной куклой усадили Ольгу на лавочку, засунув в сумочку скомканные доллары, сказав, что это ей за услуги, противно заржали и, сев в машину, уехали."Наконец-то одна", - подумала Ольга и потеряла сознание. Она очнулась на больничной койке, через сутки. Все тело болело так, словно по ней проехалась многотонная фура. Еле разлепив пересохшие губы Оля прошептала: – Пить, я хочу пить, – и, задрожав, от воспоминаний, опять окунулась в темноту. Когда она снова пришла в себя к ней подошла санитарка, убирающая палату. – Очнулась, голубка, – мягким голосом сказала она, погладив Олю по голове. – Ничего, ничего, – и, увидев, что большие глаза девушки наполняются слезами, продолжила, – наш Игорь Николаевич знаешь какой хороший доктор, он тебя быстренько на ноги поставит! На, попей-ка водички и успокойся.Врач пришел через час. Высокий, симпатичный с добрыми, карими глазами, он был воплощением всего, что нравилось ей в мужчинах. Когда-то нравилось, в прошлой жизни, до того как..От его прикосновения, Ольга дернулась, как от разряда тока. – Не надо, –прошептала она чуть слышно, – пожалуйста, не трогайте меня, я не хочуууууу… Забилась в истерике, и только после укола провалилась в глубокий, успокоительный сон. Утром, вместе с врачом, к ней пришел следователь, чтобы взять показания. Он подробно начал расспрашивать Ольгу о насильниках, попросив рассказать поподробнее о себе, как она очутилась в том ужасном доме и была ли ранее знакома с этими выродками. Изо всех сил, стараясь не разреветься, Оля начала свой нелегкий рассказ. – Я учусь в университете на втором курсе архитектурного. Живу в студенческом общежитии, вечером, чтобы было на что-то жить, подрабатываю официанткой в ресторане. У меня никого нет, кроме старенького дедушки, который растил меня после смерти мамы. Своего отца я никогда не видела, – Ольга перевела дыхание, – он оставил маму, когда узнал, что она беременная мной.Эти трое иногда приходили в ресторан на ужин. Было видно, что они из богатеньких сынков, потому что сорили деньгами, снимали сомнительных девиц, устраивая кутежи, вели себя очень нагло и развязно.Она старалась их не обслуживать и администратор, от греха подальше, посылал к их столу официанта Славика. В тот вечер Славик был выходной, а другие были заняты банкетом какого-то крутого клиента. Так что к мажорам пришлось идти ей. Поздоровавшись и подав меню, Ольга приготовилась принять заказ. – Для начала, крошка, принеси нам виски, потом кофе, а мы пока подумаем, что заказать, – сказал блондин, нагло пялясь в вырез ее блузки, – а еще, за скорость, мы платим хорошие чаевые, так что шевели своими булками, детка, – и они громко рассмеялись. Она уже ставила на стол последний кофе, когда сидевший справа, рыжий детина, толкнул ее локоть и все, что было в чашке, грязным пятном расползлось по белой фирменной футболке блондина. Ольга, быстро схватив салфетку, промокнула жижу, но сделала только хуже. – Блин, ты что натворила, – да ты... да я тебя с работы вышвырну, криворукая! Ты знаешь, сколько эта майка стоит, да тебе на нее и за полгода не заработать! – и, больно ущипнув Олю за щеку, замахнулся, а она вся сжалась в комочек, ожидая удара и боли.Быстро подошедший администратор успокоил компанию, предложив отдать вещь в чистку за счет заведения. Стянув футболку прямо в зале и бросив ее на пол, блондин надел на голое тело пиджак, и под одобрительные слова друзей, что так даже прикольнее, залпом выпил виски. – Ладно, – нагло улыбаясь, сказал он Ольге, – позже отработаешь, – и вся компания продолжила пить, обсуждая прошедшие гонки на мотоциклах. Расстроенная девушка, с трудом отработала смену, думая, как свести концы с концами после платы за химчистку, да и обида, что вины ее в этом нет, не давала покоя. Об угрозе блондина она совсем забыла.Оля шла по ночному городу, думая о завтрашнем, нет, скорее, уже сегодняшнем зачете, когда из притормозившего автомобиля, выскочили двое парней и, ударив ее по голове, затащили в машину ее бесчувственное тело.Очнулась от того, что в лицо ей брызгали водой и хлопали по щекам, приводя в сознание. Увидев знакомые лица все поняла без слов. Она сопротивлялась как могла, а они гоготали, сдирая с нее одежду, не желая слышать ее мольбы о пощаде. – Я буду первый, – сказал блондин и начался самый страшный кошмар на свете. Он действительно был первым. Первым мужчиной в ее жизни. Глядя на посеревшие лица следователя и врача Ольга горько и с надрывом заплакала.А двое здоровых мужиков стояли рядом с ее кроватью и впервые в жизни не знали какие слова подобрать, чтобы успокоить эту славную и невинную в своей простоте и доверчивости девушку, такую красивую, нежную и совсем беззащитную...За месяц, проведенный в больнице, Ольга, постепенно начала приходить в себя. Она подружилась с доктором и по его просьбе стала называть просто Игорем. Они много разговаривали, вернее больше говорил Игорь, а она слушала, улыбаясь этому замечательному мужчине, жалея, что не встретила его раньше. Она влюбилась. Ольга рассказала Игорю о своем детстве, о маме, рано ушедшей от рака, о дедушке, который живет в небольшом городке и, из-за этого, видятся они только на каникулах. Она знала, что ее отца зовут Анатолий Северов. Он был всего на год старше мамы и учился в Политехническом. Состоятельные родители Северова, никогда не признавали Марину. Узнав, что она ждет ребенка, предложили деньги на аборт, сказав девушке, что испугавшись отцовства, их сын уехал учиться за границу. А через некоторое время и сами перебрались туда жить. Марина с отцом, продав квартиру, переехали в небольшой городок, где и родилась я, как две капли воды похожая на маму. – Почему вдруг такая профессия, – спросил Игорь, когда речь зашла об ее учебе в университете. – С самого детства я строила дома из всего, что попадалось под руку: песка, глины, кусочков дерева и стекла, бумаги и пластилина, даже из травы и цветов. Ольга улыбнулась. – Я всегда, представляла, что живу в большом и светлом доме своей мечты, где все очень счастливы, у меня много детей и любимый муж. Спальня расположена в мансарде, с большим окном на потолке и во всю стену рядом, чтобы ночью любоваться звездным небом, а утром восходом солнца!В день выписки, Ольга зашла к Игорю в кабинет, чтобы еще раз поблагодарить за помощь и попрощаться. От резкого запаха кофе ком из желудка поднялся к горлу, и резко побледнев, она схватилась за стол, еле устояв на ногах. Ее задержали в больнице для обследования.Заключение врачей о том, что она беременная, привело девушку в такой шок, что она почти сутки не могла говорить. А потом, пошла в гинекологическое отделение и записалась на аборт.Когда Игорь зашёл в ее палату, она даже не шевельнулась, тупо глядя в окно безразличным и пустым взглядом. Осторожно присев на край кровати он обнял Олю за худенькие плечи, прижав к себе, и ее прорвало. Она долго и надрывно плакала на его груди, а он молча гладил ее по голове своей большой и теплой ладонью. – Почему? За что мне все это? – Заикаясь после истерического плача, и глядя в его глаза, спросила Ольга, - разве мало того, что они сотворили со мной, а теперь еще и этот ублюдок неизвестно от кого! Я не хочу и не буду рожать этого ребенка! Я его уже ненавижу! – Послушай меня, моя хорошая и славная девочка, – Игорь заправил выбившуюся прядь ее волос за маленькое ушко, – это ТВОЙ и только ТВОЙ ребенок, который ни в чем не виноват! А еще, если ты позволишь, он будет и моим, потому что я люблю тебя! Хочу, чтобы мы были всегда вместе! – И поцеловал. Они еще долго говорили о ребенке, о том, как и где будут жить, а Ангелы, слыша их разговор, запоминали, чтобы исполнить все их желания. Игорь не рассказал Ольге, что несколько дней назад, он встречался со следователем по ее делу. Мажоры оказались сынками очень влиятельных родителей, блондин – сыном депутата, а папаши остальных двоих, его помощниками. Результаты анализов и заключений врачей об изнасиловании Ольги пропали и из протокола следствия, и из картотеки больницы. Самому следователю посоветовали не совать свой нос куда не следует, если он не хочет лишиться звания и вылететь с работы с волчьим билетом. Его начальник, опустив глаза сказал, что дело закрывается, поскольку нет никаких доказательств вины парней, кроме слов девчонки, нет и свидетелей, а презумпцию невиновности еще никто не отменял.Прямо из больницы Игорь забрал Ольгу к себе. Они были очень счастливы в его небольшой, но ставшей такой уютной с ее приходом двухкомнатной квартире. Оля познакомилась с родителями Игоря, милыми и добрыми людьми, которые сразу стали называть ее дочкой. А еще они ездили к деду, которому очень понравился его будущий зять и он был горд и счастлив за свою внучку.Игорь ничего не сказал Ольге, что после рассказа о семье начал поиски ее отца, Анатолия Северова, хотя и сам не совсем понимал, зачем он это делает. Просто считал это правильным и все. Жизнь продолжалась. На предложение Игоря пожениться Ольга не ответила отказом, только попросила отложить это событие после родов. Она часто, задумчиво гладя свой подросший живот спрашивала себя, как она относится к этому нежеланному ребенку. И тут же, сама же себе отвечала – никак.Она шла на занятия в университет, когда ее окликнули. В открытом кафе за столиком сидел блондин. – Что мышка, зубки захотела показать! Забудь, ничего у тебя, тварь, не получится, – он снял очки, и замер, заметив, округлившийся живот Ольги. – Ты что! Ты беременная?! Почему не сделала аборт, дура, ты деревенская!Ольга, с презрением, посмотрела на этого избалованного жизнью мажора и ничего не ответив, пошла дальше, не слушая его дальнейшие угрозы и выкрики. Она шла и думала, как такое ничтожество носит земля, почему такие нелюди, как он, продолжают безнаказанно существовать после содеянного ими, дышать воздухом и наслаждаться жизнью.Вечерний телефонный звонок раздался, когда она готовила ужин. Думая, что звонит Игорь, она ответила, даже не посмотрев на номер входящего звонка. – Слушай меня внимательно, красавица, и не выключай телефон, – от звука незнакомого, с нотками угрозы голоса Ольга испугалась, но все равно спросила, кто ей звонит, и откуда знают ее номер телефона.Звонивший мужик хрипло рассмеялся и было в этом смехе что-то неуловимо знакомое и ужасное, от чего по всему телу пробежала дрожь. – А ты что, до сих пор не поняла, что для меня нет ничего невозможного?! – То ли спросил, то ли подтвердил звонящий, – мой сын сказал, что ты беременна, если это правда, то ты должна немедленно избавиться от этого ребенка. Я договорюсь и заплачу. Завтра к десяти утра будь готова ехать в клинику. -Я не собираюсь убивать своего ребенка, он только мой и больше ничей, – она и сама не знала, откуда у нее появились твердость и уверенность в голосе. – А на вас и вашего сына, кто бы вы ни были, я плевать хотела, а будете мне угрожать, дам интервью по телевизору, ясно? – И выключив телефон, Ольга горько заплакала. Вечером девушка рассказала Игорю о звонке. Нежно поцеловав, он успокоил ее, сказав, что с интервью отличная идея, тем более, что есть знакомый корреспондент. И взяв ее на руки, предложил заняться более приятным для них делом…Больше Ольгу никто не беспокоил. Они смотрели по телевизору танцевальное шоу. Сидя на диване в объятьях Игоря, который нежно поглаживал ее огромный живот, Ольга рассуждала о том, как они назовут маленькую дочку, ждать которую осталось совсем недолго.Прервавший шоу экстренный выпуск новостей заставил обратить внимание на экран. Диктор подробно рассказывал об ужасной аварии, унесшей жизни сына депутата Госдумы и двух его друзей, ехавших по трассе на недопустимой скорости, выражая соболезнования родным и близким погибших.Но продолжения ни Игорь, ни Ольга не слышали, потому что отошедшие околоплодные воды и частые сильные схватки говорили о том, что начались стремительные роды и надо было спешить в больницу. Они успели вовремя, а буквально через час на свет появилась маленькая Анастасия. Уставшая и счастливая Ольга, прижимая к груди свое маленькое чудо, с благодарностью смотрела на любимого мужчину, который спас и уберег ее от самой непоправимо ошибки в жизни. Ровно через месяц они поженились и обвенчались в церкви. Прошел год. Ольга собиралась с дочерью на прогулку, когда в дверь позвонили. На пороге стоял красивый, седой мужчина. – Я Северов, Анатолий Северов, – волнуясь, представился он, – можно мне войти? Ольга отошла в сторону, жестом приглашая его в квартиру. – Чай или кофе?, – машинально задала она вопрос, когда Северов удобно устроился в кресле. – Если не трудно, то просто стакан воды, – ответил он, разглядывая белокурую малышку с яркими синими глазами, - это…, – он не успел закончить фразу. – Это моя дочь, Настя, и ваша внучка, – прервала его Ольга, – как вы нас нашли? Северов объяснил, что сначала по просьбе Ольгиного мужа нашли его, а он, связавшись с Игорем, узнал все подробности и адрес, по которому сможет найти ее найти. Он встал, подошел к Ольге, и сказал, заглядывая ей в глаза: – Ты так на нее похожа, такая же красавица, какой была моя Марина. Я очень долго искал твою маму, – продолжил Северов, – потому что так и не смог забыть и разлюбить ее, но клянусь, я не знал о твоём существовании, доченька, – и его глаза наполнились слезами, – родители, обманули меня, сказав, что Марина избавилась от ребенка, потребовав крупную сумму денег, а я дурак, им поверил. И все равно, продолжал ее искать. Отец, недавно умер, а мать во всем призналась. Прости меня, если сможешь. Мне так жаль, что Марина не с нами... Они, долго стояли, обнявшись – отец и дочь, такие счастливые, что есть друг у друга. А маленькая девочка смотрела на них своими глазами, похожими на глаза этого незнакомого дяди и не могла понять, почему они то улыбаются, то плачут. Обстановку разрядил пришедший с работы Игорь. Намекнув, что позже с ним разберется, Ольга, накрыв стол, пригласила всех ужинать. Она смотрела на свою семью и радовалась видя, как легко мужчины нашли общий язык. А между тем отец рассказал, что живет в Германии, его компания занимается разработкой и продажей медицинской техники. Семью он так и не создал, поэтому кроме них и матери, которая живет отдельно, у него никого нет. Анатолий предложил Игорю возглавить филиал компании, недавно созданный в России, надеясь, что имея медицинское образование и будучи его зятем, тот окажет ему незаменимую помощь и поддержку.За прошедший год они дважды ездили к отцу в Германию, а он почти каждый месяц приезжал к ним. Ольга простила старую женщину, но так и не смогла назвать ее бабушкой, обращаясь к ней по имени отчеству. Та же души не чаяла в свое правнучке, не спуская ее с рук и балуя до невозможности.А еще к ней приходил депутат, слезно прося увидеться с внучкой, обещал золотые горы. То, что Настя дочь блондина, подтвердил тест, сделанный по-тихому из взятого в роддоме биоматериала. Ольга отказалась и от богатства, и от общения с этим семейством, нисколько не жалея этого недочеловека, потерявшего своего единственного сына, потому что он хотел убить ее ребенка.Весной, когда расцвели сады и природа наполнилась буйством красок, Игорь предложил Ольге поехать с ним на прогулку. На вопрос, куда они едут, загадочно ответил, что это сюрприз. Утром он посадил своих девчонок в машину и повез на встречу с будущим. Когда приехали, Ольга, увидев сказочно красивый дом, замерла от восторга, а потом счастливо засмеялась, обняла своего мужа, целуя и безостановочно говоря, – спасибо, спасибо, спасибо…Это же по моему проекту «Дом мечты», – сказала она, немного успокоившись и проходя внутрь.А Игорь, взяв ее за руку, повел показывать их спальню, такую, о которой она всегда мечтала. – А здесь, - сказал он, открывая двери, – будет детская комната для Насти, нравится? – Очень нравится, – Ольга посмотрела в его лучащиеся счастьем глаза, – только будет нужна еще одна, через восемь месяцев. Из Интернета

Жена это больше, чем жена. И вот почему. Случился однажды у меня роман. Мне уже лет сорок пять, очень взрослый был мальчик, опытный, даже в разводе. Ну погуляли мы с девушкой раз-другой, культурно провели досуг, наконец приехали ко мне. Вечером. Настроение самое романтическое y обоих. И пришло время для самого главного. Нет, вы не o том подумали. Пришло время заправить постель. Не могу же я уложить новую девушку на старую наволочку. И тут я такой: «Слушай, а может, ты заправишь, a? Вот я прям терпеть это не могу. Особенно пододеяльники. Прям бесит меня!» Девушка смиренно вздохнула: «Ну ладно, что с тобой делать?» И заправила. Нет, она могла бы руки в боки: «Знаешь что? У нас тут c тобой первая ночь, ты меня пригласил, я, так и быть, снизошла, а теперь я должна трясти пододеяльниками? Сам давай!» Ho не сказала. Потому что женщины в нашей стране хорошо знают: лучше самой, быстро и молча, чем надеяться вот на этого, которого все только нервирует. Наш мужчина всюду находит проблему, неразрешимую и трагическую. Хотя с виду он крепкий, плечистый и со щетиной, как y Джейсона Стэйтема в самых брутальных ролях. У нас в стране не кадры решают все. У нас в стране решают все женщины. Однажды на Кипре я видел парочку — муж и жена. Он приехал c велосипедом, ну там же рай для любителей быстрых педалей. «Вот реальный пацан», — думал я с восхищением. И случилась у пары незадача с отелем, почему-то отменилась их бронь или что-то такое. Тут началось. Этот дурень с велосипедом чуть ли не в истерике бьется: «Как? Что делать? Все пропало! — и к жене, злобно: — Ты же занималась этим!» To есть жена готовила отдых любимого мужа-велосипедиста, все планировала и бронировала, случилась проблема не по ее вине, но виновата она, как ни крути (мы оказались в такой же ситуации, в том же отеле). Жена ему невозмутимо: «Погоди, я разберусь». И быстро выяснила, что их поселят в другой отель, звездой выше этого, все зашибись. Нас вчетвером повезли на машине к другому отелю, и можно расслабиться и дышать морским воздухом, но всю дорогу этот зануда бубнил: «A вдруг и там номеров не будет? A вдруг еда там плохая?» Жена утешала, даже мы подключились к сеансу экстренной психотерапии. Но его трясло еще долго, мы встретились случайно на ужине — в превосходном ресторане — и он все бубнил, все кривился. A жена терпеливо шла рядом с тарелкой, накладывала ему вкусняшек побольше. «Вот невыносимый чувак, — думал я. — Как она его терпит?» Терпят. Они все терпят, наши могучие жены. Когда женщина выходит замуж, она становится женой лишь на этой бумажке c печатью. Там не указаны все остальные ее «должности». A список длинный. Еще «родная мама», «заботливая медсестра», «опытная домработница», «личный психотерапевт», «девушка по вызову», «персональный ассистент», «топ-стилист», ну дальше сами впишите нужное. Функционал обычной жены колоссальный, уходит куда-то за горизонт вечерней степи. А что муж? Объелся груш. Средний городской мужчина — это существо закомплексованное, самовлюбленное, бессмысленное. Лучше его не трогать. Жена все сделает. Все разрулит. Распланирует. Купит. Решит. Ну и принесет ему минералки, когда он с похмелья. Я видел, как женщины чинят машины. Как женщины договариваются с полубандитами. Как женщины строят огромные дачи. He одинокие, a при живом и вполне бодром муже. Стало принято говорить о повальном мужском инфантилизме. В общем, справедливо. Но это часть правды. Дело в том, что это какой-то меркантильный инфантилизм. Очень расчетливый. То есть мы такие котики бестолковые не потому, что у нас поврежденная хромосома, а потому, что нам так страшно удобно. Мы не любим проблемы и хлопоты. Есть рядом прекрасная дама, чего дергаться? Она может и c дрелью, если ей надоест полгода умолять, чтобы муж повесил задрипанную вешалку. Поэтому и феминизм в нашей стране бесперспективен. A биться за слова «режиссерка» и «авторка» — ну мне бы ваши проблемы, скажет обычная женщина. И сядет планировать семейный бюджет на месяц вперед. Ax да, они же еще все «старшие экономисты», тоже немаловажная должность в семье. Может, потому больше всех на наших свадьбах плачут мамы невесты? Они-то знают, что там впереди ждет эту дурынду, любимую девочку, неженку и мечтательницу, которой в детстве перед сном мама читала о принцах, дворцах и балах. Девочка засыпала с улыбкой. A теперь, девочка, надо проснуться. И выспаться, милая, уже не получится никогда. Алексей Беляков

Вчера перед съемками заскочили пообедать. Мимо нас прошёл официант, у которого на шее была татуировка. Мне показалось, что там написано "БЕЗДАРНОСТЬ", но я быстро отогнала эту мысль: кто будет писать слово "бездарность" на шее? Наверное, это "БЛАГОДАРНОСТЬ". Я даже собеседнице своей рассказала, усмехнувшись: - У парня на шее написано "БЛАГОДАРНОСТЬ", а я думала сначала, что "БЕЗДАРНОСТЬ", прикинь? А потом этот официант подошел к нам, и выяснилось, что это слово реально - "БЕЗДАРНОСТЬ". Татуировка! На шее! Там, где прям видно! - Можно спросить? - я сразу пристала к официанту: ну, интересно же. - Вы набили слово "БЕЗДАРНОСТЬ" на шее? Почему? - Потому что я - бездарность, - очень легко, без вызова, просто с улыбкой ответил парень. - Ох, как самокритично! - Нет. Просто без иллюзий живу и самолюбования. Когда я докажу миру, что это не так, что я не бездарность, когда я сделаю что-то великое, я сведу эту татуировку. А до того дня буду носить. - Вот это философия! Круто... У парня много было стильных, интересных татуировок. Среди них на руке - радио. А мы сидели в кафе с таким названием. #опусы И он рассказал, что набивает тату, символизирующие все его места работы. - Ого, - смеюсь я. - Когда придёте пенсию оформлять, можно трудовую книжку не брать. - О, я такую жизнь живу - боюсь до пенсии не дожить, - улыбается он. В общем, поболтали с официантом, но он прямо зацепил этой своей тату. Я даже сфоткала её с его разрешения. Мне кажется, у меня тоже такая есть (ну, то есть была), просто невидимая. Мне ее набил мой внутренний самозванец, а хейтеры ежедневно добавляют красок, чтобы не побледнела. И вот я думаю, насколько это правильно? С одной стороны, это стимул создать что-то великое, стремиться к этому, достигать. А с другой, всю свою жизнь доказывать, что ты не бездарность, только потому, что не изобрел лекарство от рака - это как-то не похоже на счастливую жизнь. А просто жить - это не великое? Прожить хороший день, в котором ты никого не обидел, многих обнял, сварил вкусный суп, вымыл пол и погулял с детьми? Не подвиг, да? Я в тот день утром покупала подруге цветы. Я покупаю их в магазинчике у метро, и передо мной выбирали букет двое мужчин. И когда я пришла, по ощущениям, они уже были в конфликте с девушкой-продавцом, потому что вайб был такой -просто гром и молния. Я не знаю, что случилось, но было видно, что продавщица на них зла. Один мужчина трогал цветы в вазонах, а второй бубнил: - Да нахрен ей цветы, конфет лучше купить. Конфеты можно сожрать, а цветы просто попозже сдохнут. - Так ты тоже попозже сдохнешь, - зло пробормотала девушка. Мужики не слышали, а я слышала. - Да зачем букет? Купи ей одну розочку. Может, у тебя с ней еще не выгорит! - советовал первый. - С одной розочкой точно не выгорит, - бормочет девушка, и прямо видно, что она еле сдерживается. А тот, кто был намерен купить цветы, вдруг говорит: - Выгорит - не выгорит, мне хоть будет не стыдно за себя. Это же от меня букет. Ее подружки спросят: "От кого букет?", а она скажет: "От Сани". И гордость. А не стыд. Это ей букет, но это мой букет. И он купил 9 роз. "И травы еще добавьте, и заверните в блестящее". Классика, но очень красивый получился букет. Девушка-продавец явно была удивлена: она думала тот, первый, советчик, победит, и они всё перетрогают и ничего не купят. А мужик, второй, ну, который всё-таки приобрёл букет, хотел доказать, что он щедрый. И может раскрасить чужой день букетом. А парень из кафе хочет доказать миру, что он не бездарность. И ищет возможность создать шедевр. А что считается шедевром? Вот если тот, кто купил розы, придёт в гости без цветов, ему будут рады? Его же позвали, думаю, она его ждет и без букета. Хотя с букетом, конечно, приятнее. Букет делает её жизнь красивее, а её саму - немножко счастливее. В каком-то смысле, букет - событие, созданное им, локальный шедевр уровня обычного вторника. Никак что-то мысль не схвачу, крутится где-то рядом... Ну что вторники наши в шедевры превращаем мы сами. Я вот ничего великого не создала, но уже не считаю себя бездарностью. Потому что у меня в жизни много хороших дней, которые я сама превратила в шедевры своего календаря. Желаю всем шедеврального воскресенья. Ольга Савельева

Зашeл вечером к Кoстику, он живет непoдалеку. Открывает его жeна, Лена: «Прохoди, он на кухне». Костик моет посуду. Очень сосредоточенно. Когда мужчина занят посудой – он забывает обо всём, ничто его не волнует, кроме того, чтобы каждyю лoжку отмыть до ювелирнoго блеска. Слушай, гoворю, мы же хотели на велoсипедах. «Да. – отвечает сyхо. – Домою всё и поедем». А Лена, говорю, не может, что ли? «Может, наверно. Но раз уж я начал… Подожди десять минут. Потом, когда мы уже катили по парку, я сказал: «А у меня жена посуду мoет, я это дело не люблю». «Я тоже не очень люблю, – усмехнулся Костя. – Но было полно этой посуды. А Ленка сериал какой-то смотрит… Ну я сам и помыл». А ты, говорю, не мог Лене как-то сурово о посуде напомнить? Она же раньше тебя прихoдит с рабoты. «А зачем? Понимаешь, это лишнее. Ну, я скажу, Ленка ответит – потом. Я скажу – нет, сейчас. Она скажет – yстала. Я скажу – все устали… Так может быстро до ссоры дойти, кoму это надо? И вообще бессмысленная трата врeмени на болтовню. Мне проще самому. Мне нетрудно». Лена, дoлжен заметить, постоянно yставшая. #опусы Или что-то у нее болит. В выходные спит до часу дня. А Костя – он встает часов в шесть, он любит пораньше. И с утра быстро что-то по дому – моет полы, всякие ракoвины, даже пыль вытирaет. «Ну пыль-то зачем? – сказал я как-то ему. – Это уж точно женское дело. Жена должна такой фигнeй заниматься…» Костя закурил, покачал головой: «Нет. Вот этого обoрота у нас дома просто не существует – «жена должна». Кто сказал, что должна? В Конституции записано? Врoде нет. В Уголoвном кoдексе? Где этот список, чего там она должна? Нет его. Пойми – как только женщина слышит про то, что «дoлжна» – ей уже ничего делать не хочется. Бpак – это не служба в армии. Жена – не рядовoй стрoйбата. Если Ленке что-то влoм делать – да не вопрос, я сдeлаю. Причем, гораздо быстрей. Мы не тратим врeмя на спoры и ругань». Да, у Кости с Леной действительно не бывает ссoр. То есть слyчаются мелкие, но если, допустим, ему хочется музыку погромче, а Лена зудит, что у нее голова бoлит. Или, если закурит сигару – Лена их запах тeрпеть не мoжет. Тут все закричат, что Кoстя – пoдкаблучник, «алeнь» или еще какие-то милые слова вспoмнят. Только я знаю, что он усмехнется на такое. Костя вообще человек невoзмутимый, ирoничный, спокойный. Кстати, в прошлом – мастер спорта по стрельбе, он привык держать ствoл уверенными крепкими рyками, чтоб ничего не отвлeкало. Костя – просто очень рациональный мужчина. Он не расходует эмоции на чепуху. Ворчать на жену и ругаться из-за посyды? Это смeшно, это удел похмельных неврастеников. Нормальный мужчина просто все сделает лoвко и сам. Он все успeвает. Он спокoен и быстр Aвтор: Алeксей Бeляков

Коллега совершенно не знает о правилах личной гигиены, на намеки не реагирует. Находиться с ней в одном помещении невозможно ✨️ Есть на работе коллега, которая работает в компании уже не первый год. Все это время находиться с ней рядом просто невозможно - от нее жутко пахнет, нет, смердит просто, одежда вся в пятнах, под ногтями траурная каемка. На нас она не реагирует, а начальству все равно, оно ее и не видит. Есть у нас в компании женщина, назовем ее Маша. Так вот рядом с этой Машей даже кактусы вянут, настолько ужасающий запах от нее исходит. Такое ощущение, что человек вообще не в курсе о существовании мыла и дезодоранта, как и о том, что одежду надо периодически стирать. Пахнет от нее не только потом и грязным телом, но и мочой, человеческой о кошачьей. Видимо, питомец регулярно метит одежду, а Маше все равно. Она может по три недели ходить в одном и том же. Всем было бы плевать, если бы она эту одежду хотя бы стирала. Мы уже намекали, она делает вид, что не понимает. Говорили прямо, она игнорирует. Дарили на праздники средства для ухода за собой - ничего не меняется. Сиди она в отдельном кабинете, было бы все не так печально. Но нас в кабинете пять человек, которые просто задыхаются от этой вони, особенно зимой, когда окна не открыть. А на кухне после нее вообще есть не хочется. Отличная диета. Когда поняли, что с Машей говорить бесполезно, пробовали разговаривать с начальством. Но руководителю все равно, говорит, чтобы разбирались сами, а увольнять нормального сотрудника только из-за того, что кому-то не нравится, как он пахнет, он не будет. Объективных причин для увольнения он не видит. Место хорошее, зарплата приличная, но у нас постоянная текучка кадров. потому что с такой "ароматной" коллегой сидеть в одном помещении невозможно. После работы мне уже кажется, что я вся этим запахом пропиталась и люди в транспорте или в магазине это чувствуют. После работу бегом домой - мыться, переодеваться и стирать одежду, ни о каких культурных мероприятиях речи идти не может. Я проработала в этой компании семь лет, все устраивает, но полгода назад нас пересадили в кабинет с Машей. Сейчас я ищу новое место, потому что больше не могу находиться рядом с ней, работать, когда слезятся глаза и тошнит, просто невыносимо.

ПЕЛЬМЕНИ ДЛЯ НЕЖДАННЫХ ГОСТЕЙ.

Меркантильные женщины ✨️ Развелась с мужем в мае. Ушел от меня, хлопнув дверью, к той, кто «моложе и красивше». Но это уже частности. Супруг у меня был обычным. До брака — внимательный, нежный. Со всеми атрибутами романтических виршей. А потом триал версия закончилась, а лицензия оказалась с ограниченным функционалом. Ничего криминального, конечно. Но была одна заноза. Начал деньги считать. Да всё как-то с перекосами. Да, зарплата у него была в среднем на десятку больше, чем у меня (росла то у него, то у меня, но незначительно). И это означало, что он «кормилец», и на мне весь быт. А вот траты он считал по особой формуле. Если покупки «для дома» — это он на меня потратился. «Для дома» была машина с кредитными выплатами по 17.000 в месяц. На которой он меня раз в неделю возил в Ашан за продуктами. «Для дома», то есть «для меня», были одеяла, полотенца, кастрюли, ремонт в ванной. «Для меня» была оплата счетов. Ведь этим занималась я. А если деньги потратила я, то это «мои» траты. Всё это было «для жены». Поэтому «на мужа», как оказалось, из семейного бюджета тратились сущие копейки. И в глазах супруга и его семьи я была «дырой в бюджете». Денег приносила меньше, а тратила почти всё, что зарабатывал муж. Он любил в конце финансового месяца подколоть, спросив, сколько осталось денег. #опусы А денег, разумеется, не оставалось. В последний год брака у мужа появилась любимая фраза: «Надо ограничить тебя в тратах. Что-то ты много хочешь». И он ограничивал. В начале брака мы договаривались, что будем по 10.000 оставлять себе, а остальное складывать в бюджет. Потом он решил, что будет забирать себе и разницу наших зарплат. То есть он оставлял себе двадцатку. А мне на личные нужды так и оставалась десятка. Потом он что-то там посчитал и урезал свой вклад в семейный бюджет еще на 10.000. Ключевой фразой было «У тебя один шампунь 300р стоит, а я голову мылом мою». Итого, в последний год брака на месяц для содержания дома, покупки продуктов, оплату кредита на машину и трат на ребенка мне выделялось 50.000. Двадцать давал он. Тридцать выделяла я. Но этого, разумеется, не хватало. Я перестала откладывать десятку на личные нужды и вкладывала в содержание семьи всю зарплату. 40.000 рублей. Откладывая на себя редкие премии и всякие копеечные доплаты. Продолжая выслушивать, как муж меня содержит. И как он планирует «урезать» мои расходы еще больше. Ибо нефиг быть меркантильной. Глупая была. Слушала его. И его мать. И свою мать. И верила, что всё так и есть. Он меня содержит, а я просто не умею тратить деньги. Хожу в обносках. Экономлю каждую копейку. Глотаю кеторол и откладываю поход к зубному, потому что бесплатная клиника у нас на ремонте, а выделить денег на платного врача я не могу. Зато муж ежемесячно имеет тридцатку на свои хотелки. И козыряет своим умением «правильно распределять личный бюджет». То телефон себе купит. То кроссовки брендовые. То сабвуфер в машину за какие-то безумные деньги. И вот, развелись. Упорхнул великий «содержатель» от жены-замарашки. К той, кто #опусы не ходит в шмотках из секонд хенда, пудрит носик, качается в фитнес-зале, а не тратит вечер на изобретение завтрака обеда и ужина в условиях ограниченного бюджета и вязание ребенку носков\шапки\варежек из старого свитера. Я, разумеется, ревела. Как же я, дальше-то, без кормильца с дитём на руках? Начала экономить еще больше. С ужасом глядела в «завтра». А потом грянула зарплата. Ну, то есть, зарплата пришла, как обычно. Но у меня на счету еще оставались деньги. Дофига денег. А в былые времена к моменту зачисления зарплаты я успевала еще и в кредитку влезть. А потом пришел аванс. И денег стало еще больше. Вот прямо взяла ручку, листик тетрадный. И начала записывать в столбики. "Доход"\"Расход«. Да, «утекла» из моих алчных ручонок зарплата мужа, точнее, её огрызок в виде 20.000 рублей (себе он оставлял тридцатку). А еще утёк ежемесячный взнос за кредитное авто. 17.000. И на продукты я стала тратить не на треть, а более чем в половину меньше, чем тратила. Никто не гундит, что курица это не мясо. Не требует свинины, говядины. Борща пожирнее. Колбасы подороже. Не кривит лицо от дешевого сыра, требуя «нормального чё на бутерброд положить работающему мужику» (да, я покупала ему подороже, а нам с сыном попроще). Не нужно покупать пиво. Не улетают сладости вёдрами. И вот это вот «фигня твои пироги, я пиццу хочу» никто не заявляет. Я ВЫЛЕЧИЛА ЗУБЫ!!!!! Господи боже ты мой. Я ВЫЛЕЧИЛА ЗУБЫ!!!!! Выкинула тряпьё, в котором стыдно было забирать сына из садика и купила недорогую, но новую одежду. В парикмахерскую сходила впервые за пять лет. После развода впервые с мужа хоть какие-то деньги на содержание ребенка начали поступать. Всё богатство 7.200 уходит на садик + спортивная секция. Перед Новым годом перевел мне от щедрот сверху алиментов еще 5.000. Написал «купи хоть ребенку мандарин и нормальный подарок, не смей на себя тратить, а то я тебя знаю». «На себя». Насмешил, блин. Я, опьяненная деньгами в кошельке, с момента развода купила сыну всё, о чем он мечтал. Недорогой телескоп. Конструктор. Детские умные часы. С премиальных ремонт ему в комнате сделала, наконец-то. На Новый год большущую клетку с двумя морскими свинками и всеми прибамбасами. В начале декабря согласилась на повышение, о чем раньше и помыслить не могла. Ведь это увеличение рабочего времени. Типа, когда я по дому всё буду успевать? А я успеваю. Не надо фигачить борщи да солянки вёдрами, голубцы и пельмени лепить («Я чё, тебя содержу, чтобы магазинные полуфабрикаты жрать?»). И главное — никто не попрекает. Не называет содержанкой. Не треплет нервы (ну, только свекровь бывшая приходит «с внуком пообщаться» и фотографирует всё: холодильник, вещи, ремонт в квартире). Валяюсь сейчас на диване, жую ананас, смотрю, как сын старательно кормит своих морских свинов (приносит мне всякое и спрашивает «я правильно положил?», «я правильно налил?», «капусты столько рвать?»), и так мне хорошо. Без мужа и его денег. И фиг с ним, что для раздела квартиры (отдать мужу половину стоимости жилья) пришлось продать бабушкино наследство (домик в деревне). Свобода и покой дороже. Автор неизвестен

Избавиться и забыть. Дверь открылась и Яну нервно передёрнуло: она услышала скрежет хорошо знакомого старушечьего фальцета, возню и шарканье тяжело передвигающихся ног. Её тут же начало неудержимо трясти, а психику захватила дикая тревога. — Что, ба? - прозвучал голос мужа. - Ты забыла где твоя комната? — Нет. Соседи опять подслушивают. Слышишь - возят стаканом по стене, выбирают поудобнее место, бессовестные. Нечего вам тут слушать!!! - истерично прохрипела баба Тося. В одной из комнат захныкал ребёнок. Яна сжала покрепче нож. Она нарезала для зажарки морковь, минут пятнадцать как с трудом уложила полугодовалого сына. Начинается... Как же хорошо и спокойно им жилось целых десять дней без бабы Тоси! — Бабушка, никто не подслушивает. Соседи на работе, их нет дома. — Ты вентиляцию заклеил, как я просила? Не хочу чтобы они опять подсматривали за мной в ванной. — Нет ещё. Заклею. Бабуль, ты устала с дороги, давай я провожу тебя до кровати и принесу суп, Яна наверно уже приготовила. — Первую ложку ты съешь, соседи могли подсыпать яд. А лучше Янка пусть при мне отхлебнёт, она готовила, ей и ответ держать, пускает в квартиру толпами всех подряд... О-хо-хох... - баба Тося согнулась и потёрла поясницу. - Где она? Ребёнок окончательно разревелся и Яна с каменным лицом прошествовала мимо бабы Тоси в их комнату. Никто ни с кем не поздоровался, Яна лишь перекинулась яростным взглядом с мужем, который вешал на плечики пальто старухи. — Что за звук? - не поняла баба Тося. Она только сейчас услышала плач младенца. — Ребёнок проснулся. — Экий беспокойный, весь в мать. Молока ему не хватает, гҏудь у Янки недоразвита, как у не раздоенной козы. Вот твой папа спал у меня богатырским сном, и танк его не будил. — Ещё бы! Вам же не пришлось жить под одной крышей со свихнутой бабкой... - пробурчала Яна, ложась рядом с ребёнком, - вам-то государство квартиры давало, а нам хлеб без масла. Закусив материнскую грудь, мальчик тут же успокоился. Яна лежала с ним, слушала, как муж дотащил до кровати бабу Тосю, и как жалостливо скрипнула ненавистная сетка под тяжестью её старушечьего тела. Баба Тося ни в какую не хотела расставаться со своей старинной железной кроватью с кованым изголовьем, крашенным раз десять в белый цвет. Жить вместе с бабушкой мужа Яна не хотела с самого начала, но так как она была не просто замужем, а ощущала себя "за мужем", то не стала вставать в нерушимую позу. Из всех родственников, а были среди них двое детей и трое внуков, только муж Яны проявил участие к старушке и взял на себя уход за ней. Молодые стали жить у бабы Тоси и разделили на двоих все тяготы по уходу за пожилым и немощным человеком. Яна понимала, что муж таким образом хочет получить в собственность бабкину квартиру, и баба Тося уже составила соответствующее завещание, вот только помирать всё никак не решалась... Муж Яны исполнял свой долг не только в корыстных интересах - ему действительно было жаль бабку, он был привязан к ней с детства и сильно любил. За девять лет совместной жизни у супругов родилось двое детей: старшему было шесть лет, а младший появился на свет совсем недавно, полгода назад. Несмотря на то, что Яна тратила много времени на уход за бабой Тосей, та недолюбливала внукову жену: ругала, материла, даже выгоняла несколько раз из дома, пока могла самостоятельно более-менее за собой ухаживать. Помимо проблем со здоровьем у бабы Тоси начались и проблемы с психикой. Вначале её бред выглядел вполне правдоподобно: то соседи о ней говорят, сплетни разносят, она слышала и видела, то казалось ей, что песни за окном поют в честь девятого мая, хотя на улице зима... Ну мало ли, вдруг у бабки слух острый, слушает кто-то песни за стенкой, а они, молодые, не догоняют. Яна с мужем неустанно разубеждали старуху насчёт соседей и даже ходили ругаться, выяснять отношения: некрасиво, мол, подслушивать... Возвращались ни с чем. "Померещилось тебе, ба, клянутся, что им нет до тебя никакого дела"... Злилась баба Тося, считала, что молодые держат её за дуру, насмехаются. Однажды баба Тося заставила Яну выключить свет в ванной, где она её мыла, и делать всё как можно тише, ведь потолок стеклянный и соседи через него подсматривают. Тут-то и поняла, наконец, Яна, что мозг бабы Тоси, как и тело, повредился от старости.Если муж Яны, Артём, припаздывал с работы, баба Тося заливалась слезами и говорила пяти-шестилетнему правнуку, что ей позвонили и сообщили страшную весть: Артёму оторвало голову краном. Если случалась такая ситуация, что баба Тося оставалась хотя бы на час одна дома, то в квартире Яну часто встречала полиция, приехавшая по вызову бабы Тоси: якобы, в дом забрались грабители, насильники или те же соседи проникли к ним в квартиру через дыру в потолке. Баба Тося свято верила в свой бред. По ночам она, бывало, начинала громко орать оттого, что американские агенты закинули дымовую шашку в её комнату. Сын Яны уже знал, что прежде, чем войти в открытые двери квартиры, надо принюхаться к воздуху - не воняет ли газом, и если есть запах, то свет не включать, а бежать открывать окна. Дверь в свою комнату баба Тося запрещала закрывать: ей надо было видеть кто проходит по коридору. Пройти спокойно на кухню Яна не могла - баба Тося обязательно останавливала её и просила что-нибудь принести, поправить, помочь, подать. Бесконечные стоны и кашель, бесконечные громкие просьбы... Яна не имела возможности ни спокойно поиграть с ребёнком, ни уложить его спать, ни сходить в туалет, ничего. Из-за плохого слуха бабы Тоси Яне приходилось постоянно кричать и, если ребёнок в этот момент спал, то обязательно просыпался, и Яна разрывалась между ними двумя. К полугодию младшего сына психика Яны представляла из себя один оголённый до основания нерв, здоровье расшаталось, сон стал поверхностным и она срывалась на детей, мужа, кота по поводу и без. Ей было жаль мужа, она старалась его понять и поддержать, ведь ему тоже нелегко, но когда он привёз бабу Тосю домой после очередного пребывания в больнице, Яна, насладившись всеми прелестями жизни без бабы Тоси, через пару дней сорвалась: — Я больше так не могу. Я не могу находиться в такой обстановке. Мы должны съехать, снять отдельную квартиру, я не выдержу... — У нас нет денег на съём. — У меня нервный срыв или не знаю что со мной происходит! - взмолилась Яна. - Я больше не могу... Как только я слышу её голос, меня начинает всю трясти, хочется кричать, реветь, бежать куда подальше!.. Мы должны что-то делать с этим! Подумай, в какой обстановке растут наши дети! — Я скажу ей, чтобы она разговаривала потише. — Нет, я больше не хочу её видеть! Хочу забыть её как страшный сон! — Ты тоже будешь когда-то на её месте! Это наш долг! — С такой жизнью я и до пенсии не доживу, не то, чтобы за мной кто-то ухаживал! Артём отказался потакать капризам жены. Он поговорил с соседкой и та согласилась за плату помогать Яне по мере необходимости. Но и тут у Яны был пунктик - она боялась просить кого-то о помощи, не могла себя пересилить, поэтому предложение мужа отвергла. Основательно разругавшись с Артёмом, Яна начала собирать вещи к родителям... Но всё распаковала назад. Она же его жена и должна во всём поддерживать. На тех выходных Артём единолично ухаживал за бабой Тосей: и подгузник менял, и купал, и кормил, и выслушивал все её маразмы. Яна до этого всегда помогала ему, всё делали вместе, но в те дни просто не могла пересилить себя - она возвела вокруг себя стену. Для неё бабы Тоси - нет. Заканчивались выходные мужа, начинались рабочие будни, и Яна с ужасом понимала, что теперь её черед ухаживать за бабой Тосей помимо материнских обязанностей, а часто и во вред им. Был вторник. Яна вышла гулять с коляской. Чтобы попасть в парк, нужно было перейти на светофоре оживлённую дорогу. Зелёный сигнал ещё горел, но Яна не двигалась с места. Она покачивала туда-сюда коляску и погрузилась в глубокую задумчивость. Оставалось двадцать секунд до красного. Нервы Яны были раскалены до крайности. Она больше не может так жить. Пятнадцать секунд. Это безысходность. Невозможно. Невыносимо. Будь проклят тот день, когда она вышла замуж за Артёма! Он загубил её молодость, вынудив жить с этой сумасшедшей старухой! Семь секунд. На другой стороне дороги появился Артём, он как раз вышел в магазин за сuгаретами. Он заметил Яну и приветливо замахал, но она его не заметила, как и не замечала ничего. Артём остался стоять, ведь не успел бы перейти дорогу. Зажёгся красный. Первые машины пронеслись в двух метрах от Яны, обдав её ветром трассы и запахом бензина. У Яны в голове произошёл щелчок - ничего не слыша, она толкнула коляску вперёд, и пошла следом за ней под машины. На другой стороне дороги вскрикнул и беспомощно дёрнулся вперёд Артём... Воздух взорвал резкий скрип тормозов, отборный мат водителей и рокот пешеходной толпы. — Женщина, вы что творите?!! Мужчина лет сорока и юноша, по всей видимости его сын, успели оттащить Яну с коляской. Ещё сантиметров пять, и коляска улетела бы, столкнувшись с автомобилем. — Дуҏа безмозглая! - крикнул ей испуганный водитель. У Яны словно разложило уши и она очнулась. Народ, повозмущавшись, стал переходить дорогу на вновь зажёгшийся зелёный. К Яне подбежал муж и начал ругать её, краснея, как рак. Яна плакала. — Я же говорила, что больше не могу, это безысходность, это тупик, у меня с психикой крышка. Всё, всё! Через неделю Артём встретился с родителями и дядей, чтобы решить судьбу бабы Тоси. Семейным советом было решено сдать её в частный пансионат. В качестве оплаты пошла пенсия бабы Тоси, а остаток суммы поделили на троих: его мать, дядю и самого Артёма. Испытывала ли Яна чувство вины после того, как бабу Тосю отвезли в пансионат? Нет, она просто выдохнула с облегчением. Мать Артёма и дядя, приходившиеся бабе Тосе родными детьми, за глаза начали считать Яну неблагодарной эгоистичной дҏянью. Они говорили об этом Артёму, но тот ничего не передавал жене. Он был единственным родственником, кто навещал её в пансионате раз в пару недель. Кормили там неплохо и в целом баба Тося была довольна: её выносят на прогулки, есть подруги, сиделки читают им книги и вечером можно перекинуться в картишки... — Смотри, Артёмка, какой маникюр мне сиделка сделала, а? Красота? - повертела баба Тося розовыми ногтями перед носом внука. — Да, бабуль, ты всегда у меня была первой красавицей. Он помнил её ещё не старой и довольно проворной. Баба Тося - это приятная и тёплая картинка его детства. Когда-то она умела любить его, как никто другой. — Ба. — А? — Я люблю тебя. Ты же не обижаешься на меня за всё это? - Артём неопределённо махнул на здание. — А чего обижаться, унучек? Мне тут даже лучше, спокойнее. Шпионы, правда, и здесь меня нашли, но хотя бы в окна не лезут и в кровать ко мне не ложатся, на том и спасибо. Автор рассказа: Анна Елизарова

Меня зовут Кристина, мне 25 лет. Окончила школу и поехала учиться в другой город. Я встретила Славу, он работал в милиции, я училась, начали встречаться, потом решили жить вместе. Все было хорошо, до тех пор, пока мой гражданский муж не узнал, что я беременна. Я перевелась на вечернее отделение, и устроилась работать в магазин кассиром. Мой будущий муж, ревновал меня и начал избивать, доходило до того, что я иногда не могла выйти на работу, потому, что у меня был синяк под глазом. Продолжалось так, пока не родила. Когда родила, вроде перестал бить, начал слова любви говорить, но так, как беременность проходила не очень хорошо, то и ребенок был беспокойным. А потом все пошло, как и было, слово против, сразу начинал бить, а как-то побил так, что меня забрали в больницу. Выйдя с больницы, я уже приняла решение #опусы уйти, а уходить, то не куда, мама в деревне пьет, и там еще два рта дома, отец тоже алкоголик. Пришла на работу и попросила начальника, можно я буду работать за половину зарплаты, но он позволит мне ночевать с ребенком в магазине. Начальник Виктор Петрович, был пожилой человек, детей у них не было, как он говорит, Господь Бог не дал. Он пригласил меня в кабинет, расспросил, что, да как, я ему все рассказала. Он согласился, и в этот же день, я ночевала уже в магазине. На следующий день, начальник приходит и говорит: «Значит так, мы тут с женой посоветовались, у нас детей нет, будь нам за дочку. Забирай ребенка, вещи не бери, пойдем в магазин и все купим тебе и сыну твоему». Я не могла поверить, что такое бывает, когда мы пришли, жена Виктор Петровича, Анна Аркадьевна посадила меня и сына и сказала: «Кристина, будь нам дочерью, а твой сын будет нам внуком». Мой сын никогда ни видел бабушку и дедушку, ни с одной из сторон, а тут они появились, он маленький был, не понимал всего происходящего и очень обрадовался, что у него, наконец — то появились бабушка и дедушка. Я сижу и плачу, а он подходит и говорит: «Мамочка, не плачь, видишь, нашлись твои родители, они тебя долго искали и нашли. Теперь мы вместе будем жить, но без папы». Мужу я ничего не рассказала, подала на развод, претензий у меня к нему не было, от алиментов, я отказалась. Прошло время и мой бывший муж, все узнал, где я живу и чем занимаюсь. Приходит и говорит, что очень скучал по мне и сыну и хочет все вернуть назад. Но я теперь не та, наивная и влюбленная дурочка, которая верила, оправдывала садиста мужа, я очень изменилась. Стала уверенной, поменяла работу, сын учится в школе, занимается каратэ и у меня все хорошо. Теперь у меня полноценная семья, мама, папа, сын и я. Я счастлива и вам желаю того же. Арка