Предыдущая публикация
Возвращение комиссаров...
10 мая 1937 года ЦИК и СНК СССР приняли решение снова ввести институт военных комиссаров в армии.
Это решение подразумевало и создание военных советов округов в составе командующего и двух членов. Возрождение института комиссаров было обусловленное сложностью обстановки, создавшейся в армии, в связи с начавшейся в ней чисткой "пятой колонны" и необходимостью повысить партийный контроль над командным составом, в котором обнаружилось засилье приверженцев Троцкого.
Мы уже отмечали, что политический состав в РККА представлял собой вторую по численности группу военнослужащих, подпавшую под гонения и чистки в годы большого террора. Комиссары, помполиты, политруки — все они занимали соответствующее место в системе организационно-штатной структуры частей, соединений и учреждений Красной Армии. Еще В.И. Ленин точно и метко определил роль политсостава в РККА и проводимой им партийно-политической работы. Он писал, что там «...где наиболее заботливо проводится политработа в войсках и работа комиссаров, — ...там нет расхлябанности в армии, там лучше ее строй и ее дух, там больше побед»{323}.
В структуре политсостава Красной Армии особое место занимали военные комиссары — должностные лица, облеченные большими полномочиями со стороны правящей партии. В РККА институт военных комиссаров был введен весной 1918 года в связи с массовым привлечением в армию и на флот военных специалистов — бывших генералов и офицеров старой армии, а также необходимостью усиления политического воспитания многочисленной красноармейской массы. Важнейшими задачами военных комиссаров в годы Гражданской войны и некоторое время после нее были: проведение в армии и на флоте политики партии большевиков и советского правительства; политическое воспитание личного состава; руководство работой партийных ячеек; участие в решении всех оперативных вопросов боевой деятельности войск. Ни один приказ без подписи военкома не подлежал исполнению.
И военные комиссары добросовестно выполняли свои нелегкие обязанности. Это о них говорилось в резолюции 8-го съезда РКП(б) по военному вопросу: «Комиссары в армии являются не только прямыми и непосредственными представителями советской власти, но и прежде всего носителями духа нашей партии, ее дисциплины, ее твердости и мужества в борьбе за осуществление поставленной цели. Партия может с полным удовлетворением оглянуться на героическую работу своих комиссаров, которые, рука об руку с лучшими элементами командного состава, в короткий срок создали боеспособную армию»{324}.
В межвоенный период институт военных комиссаров несколько раз отменялся (в 1925 и 1940 гг.) и вновь вводился (постановление ЦИК и СНК СССР от 10 мая 1937 г.). На посты военкомов, соединений и частей подбирались, как правило, наиболее подготовленные в политическом и военном отношении люди, на деле показавшие свою преданность и верность генеральной линии партии, всецело поддерживающие политику руководства РКП(б) — ВКП(б) и советского правительства. И вот теперь этих людей, которыми по праву гордились армия и страна, сотнями и тысячами отдавали на заклание органам НКВД, превращая их в прах и лагерную пыль.
К началу июня 1937 года армейского комиссара 2-го ранга Славина (Бас) Иосифа Еремеевича, начальника Управления военно-учебных заведений РККА, а в недавнем прошлом начальника политуправления Ленинградского военного округа, обложили со всех сторон. В течение последних двух месяцев (апрель — май) он только и делал, что отбивался от разного рода пасквилей, как из рога изобилия посыпавшихся на него после окончания работы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б), На примере Славина наглядно можно показать, как один из ответственных работников наркомата обороны в 1937 году ровно полгода (апрель — сентябрь) был фактически оторван от своих прямых обязанностей, потратив все это время на всякие разбирательства (партийные и служебные), на подготовку объяснительных записок, опровергающих клеветнические утверждения своих сослуживцев (бывших и настоящих).
Одним из первых на него поступило заявление члена Комиссии Советского Контроля Кисиса, написанное в начале апреля на имя наркома обороны маршала Ворошилова. Ознакомление с этим заявлением приводит к некоторым весьма примечательным выводам. Оно, как, вероятно, и другие «сигналы» с мест, валом повалившие в центр после пленума, страдает неконкретностью обвинения, расплывчатостью формулировок. Автор, стараясь отличиться и, так сказать, «не отстать от поезда», натужно силится припомнить подробности событий пятнадцатилетней давности, но у него это не совсем получается. Хотя уже само по себе обвинение оппонента в приверженности к троцкизму, пусть даже это случилось полтора десятка лет назад, в апреле 1937 года было чревато для последнего весьма большими последствиями. Последствиями, разумеется, неприятными, что вскоре и случилось. Приведем этот документ, как образчик послепленумовских доносов.
Читать далее:
http://militera.lib.ru/research/cheryshe…
Следующая публикация
Нет комментариев