Солнце. Нет солнца. Скуден сам век, как в театре
гаснущий свет. За порог зато выйди – и Бог:
быт Его праздники, будней в них ноль, и год-за-три…
Не опоздаем, успею, как раз соберусь.
Место родное. Цербера вышколил егерь.
Вереск балтийскую вновь бальзамирует русь.
В потустороннее вход из по-сю – через Север.
Север, монарший клевер, кузнец-зинзивер.
Хвоя гармошкой, кора, муравьи-короеды.
Векша из нижних, Мокша из высших сфер.
Стразы черники, брусники, прочей победы.
Это когда ты жив. А когда ты мертв,
закоченел и, захоти – не ослабишь
хватки межзвездной, ты номер, абстракция, норд,
тысяча тысяч шахт в мерзлоте и кладбищ.
В рубище редком чуть что исчезающих тундр,
в морге земли на холстине морей-полотенец,
нежен как пепел, наивен как небо, немудр
на океанской приступке подкидыш-младенец.
Как, почему ты ничего кроме как смерть?!
Горло пучины в петле ненамыленной верви.
Сколь ни серчай, сердце-вепрь, ни усердствуй, ни сердь,
только шершавые сходят дощаники с верфи.
Анатолий Найман
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2