Это не каждый может на это решиться дело. Мама была против: «Цирк это грубо. Вот театр!..» Некоторые не выдерживают, когда над ними смеются. Когда меня спросили: «Почему вы решили прийти сюда?», я ответил: «Разве от хорошей жизни пойдешь!» Шутка. Я мечтал об эстраде. Еще с войны. Я мечтал петь в джазе. Ставил пластинки, подпевал Утесову, Шульженко. А вообще это целое учение - быть смешным, плавать в законах смеха. Я 25 лет проработал – не угадаешь, в каждом месте будет смешно...
⠀Бывает, в цирке человек сидит мрачный. Мы иногда наблюдаем. И вдруг – засмеялся над какой-то глупой вещью, на которую зал не реагирует. У него свое понятие. И это тоже хорошо»
Юрий Никулин обладал врожденным чувством юмора. В этом переставал сомневаться всякий, кто хотя бы раз слышал, с каким непревзойденным блеском Никулин рассказывал анекдоты, причем на любую тему. Никулин — это синоним смешного. А ему и нравилось смешить. Но едва ли не лучшая его роль — военкор Лопатин в фильме «Двадцать дней без войны» Алексея Германа по сценарию Константина Симонова. Ещё были драматические роли — дедушки Лены Бессольцевой в «Чучеле» Ролана Быкова, фронтовика и пьяницы Кузьмы Кузьмича в «Когда деревья были большими» Льва Кулиджанова, монаха Патрикея в «Андрее Рублёве» Тарковского…
«Смешное и трагическое — две сестры, сопровождающие нас по жизни», — писал сам Юрий Владимирович в дневниках. Смешное в нём видели охотно... А трагического он сам насмотрелся вдосталь. «Самое страшное — когда на тебя идут танки и ты ничего не можешь сделать», — вспоминал он о том, что пришлось пережить на фронте. И ещё: «Когда я жив, а ребят нету...» Признавался: тяжело играть «про войну» — «как током сразу ударяет»...
У Юрия Никулина как артиста были в основном две главные характеристики, но зато какие! Доброта и остроумие. Первая — привлекала, вторая — восхищала. Остроумие — высочайшее достоинство ума, интеллекта.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев