«В бою прыгнули в воронку, а там два фашиста сидят: ошарашено на нас смотрят!»- откровения советской девушки-снайпера
Как многие её сверстники, Тоня Махлягина попала на фронт, приписав пару несуществующих лет к своему возрасту. На самом деле она была 1927 года рождения, а не 1925-го. Из родного Краснотурьинска Свердловской области её сразу же отправили в Центральную женскую школу снайперской подготовки, которая функционировала под Подольском в 1943 – 1945 гг.
Как это нередко бывает в сказках, после смерти матери её отец женился во второй раз, и мачеха оказалась вовсе недоброй к неродным детям. «Мы (Тоня с младшими) были для неё никто: у нее была своя дочка, Зоя. Нас обделяли хлебом». Поэтому, когда какие-то деньги выдавали – Антонина Васильевна – всё отправляла домой, сестрёнке и братишке.
Никто из девчонок не знал, что они едут учиться снайперскую школу – знали только, что в Москву. Ехали в нормальном пассажирском вагоне, не в теплушке.
«Для снайперского дела девушки подходят лучше»
О снайперской школе остались хорошие воспоминания: хорошее снабжение, тёплое и корректное обхождение командиров. Учились работать в снайперских парах. Антонина Васильевна работала в паре тоже с Тоней, Братищевой. Она была тоже с Урала, из Челябинска. После войны ещё долго переписывались.
«Для женщины очень подходит снайперская профессия. Женщина любая более собранная, выдержанная и терпеливая, чем мужчина. Стреляли мы отлично. Когда учились, у нас были соревнования с мужчинами, и мы занимали первое место. Мы работали выдержаннее и спокойнее».
Задания были разные. Например, учили выявлять и ликвидировать пулемётчиков, с разных расстояний и 200, и 800 м. Помня о том, что пулемётный расчёт – это два человека, не один, и что обоих их надо по очереди ликвидировать.
На фронт были отправлены в июне 1944-го. Комиссар школы Екатерина Никифорова («Мама Катя») лично привезла девчонок на передовую. Прошла по линии, траншее.
«Ну что ж, теперь придётся нам с вами попрощаться, набор следующий уже ждёт обучения».
На фронт они попали где-то под Оршей, в 48-й армии, сначала в 755-м, а потом в 217-м стрелковом полку. Началось наступление.
«Я открыла счёт первая: Тоня наблюдала. В окопе сидишь и смотришь в бинокль. Увидел цель – стреляешь. Только один раз стреляешь, потом надо сразу менять позицию. Свой снайперский счёт я открыла со слезами: потому что немец был немолодой, и я подумала: «Вдруг у него дети?» Убить человека - это не так просто. Руки тряслись. Это только легко сказать. Девчонки мне говорят: «Чего ты ревёшь, ты же убила фашиста!» – «А вдруг у него дети, что будет с детьми?» – «Какая твоя забота?!»
«Для снайперского дела девушки подходят лучше»
А.В. Бородкина (Махлягина). Фото в свободном доступе.
«Очнулась: лежу на носилках, на земле, а рядом нет никого»
В наступлении уже вскоре погибло пять человек, из 30-ти или 40-ка приехавших из снайперской школы девчонок. В итоге, примерно половина из прибывших девчонок-снайперов погибли, многие были ранены или контужены во время ответного огня.
«Если убьешь кого-то – в ответ сразу миномётный огонь. Мы выстрелим, а солдаты нас попрекают: «Девчата, нам опять прятаться придётся!»
Случалось попадать под такой сильный обстрел! Но приходилось брать себя в руки, прятаться, сжиматься и терпеть. Не только физически, но и морально трудно было выдержать.
Родным никаких подробностей в письмах не писали, только что живы-здоровы. Бабушка в ответном письме писала:
«Крепись, ты пошла сама, добровольно, а теперь нельзя сдаваться, надо идти до победного конца».
Одно письмо Тоня получила и читать не могла (бо́льшую его часть цензура вымарала). Письмо было от сестры, как они живут – очень тяжело и голодно. Тоня попросила увеличительное стекло у одной девчонки и кое-что смогла прочитать. И было очень больно и обидно.
Где-то под Бобруйском Антонину Васильевну сразу и ранило, и контузило. Снаряд (или мина) разорвался неподалёку, она потеряла ориентацию: ничего не могла понять, а потом потеряла и сознание.
Когда очнулась – увидела, что лежит на носилках, оставленных на земле, а вокруг нет никого. Кто-то оказал ей первую помощь, но потом оставил, до наших позиций не донёс. Немцы пошли в контрнаступление и прорвались.
Лежала на носилках, встать не могла. Вдруг подходит ребенок лет восьми. «Вам плохо?» – «Плохо, детка, плохо». В сумке были продукты – хотела дать ему. «Нет, я не возьму, это Вам надо. Я сейчас побегу к маме, они на носилках принесут вас домой. Мы живем в хате. Правда, хата у нас плохая. У нас течет сильно, но мама топит печь, у нас тепло». – «Не надо, ты лучше побудь со мной немножко, поговори».
«Очнулась: лежу на носилках, на земле, а рядом нет никого»
Девушки – снайперы Красной Армии. Фото в свободном доступе.
Но потом пришла его мать, и они её забрали, принесли на сеновал и сеном забросали. Предупредили:
«Только не стоните и замрите, не двигайтесь, когда немцы придут. Будете стонать – немцы услышат, и вас, и нас убьют. Если только пошевелитесь, сено сразу даст понять. Вы уж нас не подводите».
Лежала без звука, терпела, хотя боль была дикая в голове. Потом наши пришли, забрали в госпиталь. Там были очень хорошие, сердечные и заботливые медсёстры. Выздоровела – опять на передовую. Ещё одно было ранение потом…
Напарницу, Тоню Братищеву, тоже тяжело ранило осенью 1944-го. Антонина Васильевна приползла к ней оказывать первую помощь. Перевязывать её пришлось под обстрелом! Но обошлось. Только смогла обуздать кровотечение – сразу с Тоней поползла в траншею.
Однажды в Польше, когда Антонина Васильевна стояла в карауле у колодцев, отравленных врагом (чтоб из них никто воду не взял), мимо шла женщина и вдруг позвала её незнакомым именем. Оказалось, что Тоня выглядела точь-в-точь так же, как пропавшая без вести дочь той полячки.
Другой необычный случай: прячась от обстрела, они с напарницей заползли в воронку от снаряда на нейтральной полосе. А потом туда же заползли и два фашиста. Так и сидели, молча и с удивлением глядя друг на друга. А затем, как обстрел стих, – уползли, каждый в свою сторону.
Когда вернулась домой с фронта – запомнилось, что: приехала домой, а там дети голодные совсем.
«Очнулась: лежу на носилках, на земле, а рядом нет никого»
Снайперская пара. Фото в свободном доступе.
Она открыла мешок с продуктами, дала печенье сестре и брату – они с жадностью набросились. Скорее начала остальное доставать. Продуктов привезла с собой много. Ещё привезла отрезы ткани, туфли… – с таким набором их отправляли из Чехословакии. Тут же стол накрыли, сидели, пили за победу.
С будущим мужем Антонина Васильевна Бородкина (Махлягина) (1927-2015) и познакомилась на такой вечеринке фронтовиков.
Спасибо за прочтение! Ставьте лайки, пишите, что думаете в комментариях!
Как вы думаете, почему советские снайперши всегда действовали в паре?
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 43