В гостях у белки

Холодное сердце Автор : Татьяна Викторова - А что, Андрюшенька, зачем твоей маме большой дом, все равно же одна. Перевези его нам, поставим за городом вместо дачи, отдыхать будем. – Смотрит Аллочка в глаза мужу, и от этого взгляда тает Андрей. Хоть и неуютно от мысли, у матери дом забрать, но Аллочка все по полочкам разложила так, что и возражать не хочется. И в самом деле, зачем матери в деревне дом, если на усадьбе маленький домик есть, эдакая избушечка на две крохотных комнатки. Ну, так ей и хватит. И Андрей соглашается.  Разобрал сын вместе с бригадой дом, который еще отец строил, – с любовью строил, бревнышко к бревнышку, дощечка к дощечке.  Сначала глаза прятал от матери, а потом подумал: ну так согласилась вроде сразу. И в самом деле, чего ей одной в пустом доме сидеть, в избушке уютнее, да и отапливается быстро.  Увезли дом, Андрей поспешил по дорожке дощатой, что через двор проложена, оступился и упал на оба колена. Подбежала мать со слезами: - Не ушибся, сынок? Поднялся, посмотрел в материнские голубые, как небо глаза… мать все поймет, вроде не осуждает, ведь у Андрея жена молодая – красавица. Как увидел он Аллочку первый раз, в тот же вечер на руках через всю улицу нес, а на другой день замуж выйти предложил. Правда Аллочка еще три месяца его отказами мучила. Зато сколько счастья было, когда согласилась. - А что, Андрюша, зачем Марии Васильевне такой огород большой? Разве справится она с ним… а земля нынче в цене. – Аллочка снова смотрит в глаза Андрею, и говорит вкрадчиво. – В аренду фермерам отдать землю, а матушке твоей маленький огородик оставить, что отгорожен, хватит ей, пусть копается… а нам все копейка будет в помощь.  Задумался Андрей, хотел отказать, но смотрит на жену: вроде права. Часть земли вообще ничем не засеяна, да и сад там большой… пусть люди за деньги пользуются.  - Ну раз надо, сынок, значит пусть так и будет. – согласилась Мария Васильевна.  - Ну, вот и хорошо, сиди, в окно гляди, отдыхай, - посоветовал сын, обрадовавшись, что разгрузил мать от ненужной работы.  Аллочка, как веточка цветущая весной, Андрей вокруг нею вьюном вьется, налюбоваться не может.  Как-то поздней осенью простыл Андрей, просквозило ветром пронизывающим, одет был легко… слег парень с температурой. А потом и вовсе в больницу увезли. Неделю тяжело было, в беспамятстве метался. В себя пришел, про Аллочку сразу вспомнил, так увидеть захотелось.  Пришла жена. Сидит возле него, как веточка цветущая, смотрит, как бы издалека.  На тумбочку яблочко положила. И все, больше ничего. А к Андрею силы стали возвращаться, организм молодой, его поддержать надо, да тут еще чем-то вкусным запахло, соседу по палате гостинцы принесли.  Взглянул Андрей на яблочко и спросил: - Аллочка, а может поесть чего-нибудь принесешь… - А тебя разве здесь не кормят? – услышал он в ответ от жены. И сказала она легко, без запинки, все с той же улыбкой обаятельной. И Андрею ее слова как эхом по сердцу прошлись. Ушла Аллочка, только подол юбочки мелькнул. В коридоре медсестричка молодая взглядом проводила. – Красивая какая, - прошептала она. - Сердце у нее холодное, - сказала вслед санитарка тетя Шура.  ______________ Уснул Андрей. И сон ему снится, как будто он в доме родном, отцовском доме: печка топится, на плите суп варится куриный, а на столе пироги мамкины. И запахи еды все сильнее… открыл Андрей глаза… да это не сон вовсе. На тумбочку мать выкладывает еду, старается тихо поставить, чтобы сыночка не разбудить… - Андрюшенька, вот уж я неловкая, разбудила тебя, отдыхал ты… - Мама… тебе Алла сказала? - Тетя Шура мне позвонила, нянечка тут у вас, давняя моя знакомая… Смотрит Андрей на мать и словно сердце прозревает. И вовсе не старая она у него как говорила Алла, недавно на пенсию вышла, разве это годы… и глаза у матери, как небо, смотрят, как в душу заглядывают. А супчик куриный… такого вкусного нигде не ел.  - Я тебе поесть привезла, ты только скажи, я все, что хочешь привезу… - Знаю, мама, ты для меня все, что захочу…  ______________ Выздоровел Андрей и первым делом бригаду нашел, которая дом обратно в деревню отвезет. Повозиться придется, второй раз-то дом ставить, но Андрей на своем стоит: - Дом на место.  Приехал на родное подворье и ком в горле: это почти год мать смотрела из окна избушки на пустое место, развороченное место, на родовое гнездо. А в это время в огороде чужие люди хозяйничали… сам не мог понять, как же он допустил такое.  Дом обновили, крышу новую сделали, в аренде земли Андрей отказал. А потом сообщил Алле, что разводится с ней.  Впервые изумилась она: - Как же так? Выздоровел и словно подменили тебя… - Переродился я, - ответил Андрей.  - Обиделся, что я к тебе не приходила? – Аллочка повела бровью. – Ну, так подруга ко мне приезжала, она раз в год приезжает, должна же я была приветить ее, не бросать же человека... ну а ты… выздоровел ведь… ________________ Долго присматривался Андрей к Даше Лагутиной, фельдшеру местному, недавно приехавшей. Потом встречался полгода. Девчонка не блистала такой красотой, как Аллочка, от которой глаз отвести трудно. Зато душа добрая и сердце отзывчивое.  Жили сначала у матери Андрея, а потом свой дом поставили, чтобы дети в нем рождались, чтобы дом этот внукам достался.  И Андрей теперь жил счастливой жизнью и голову больше не терял, чтобы не наткнуться на холодное сердце.  *** Источник : Дзен.Канал автора "Ясный день" ⤵️ https://dzen.ru/id/5a69bfa8f4a0dde70ba3e734

Сватьюшка Автор : Анна Лебедева Часть 1 Маша Патракова с мужем Степаном жила хорошо — лучше и не надо. Никогда в их доме не было скандалов, так, поругаются иногда, два часа дуются друг на друга, а потом кто-нибудь — или Маша, или Степа — идет на мировую. Характер у Степы был замечательный — мягкий и покладистый. Да и Маша обладала тихим и спокойным нравом. Денег больших в семье не водилось, но в холодильнике, слава богу, продукты были: молоко, сметана, мясо... все, что надо простому человеку. Деликатесов особых Патраковы не жаловали, хотя и пробовали разные китайские прибамбасы под соевым соусом, могли и шавермой закусить в хорошо проверенной кафешке. Но все равно предпочитали супруги простые блюда отечественной кухни. И были сыты. Нарядов новых не покупали — куда? Грохнешь денег кучу, а все это потом в шкафу пылится. Надумает Маша раз в год пофрантить, достанет прошлогоднее платье, а оно на талии не сходится. И куда его теперь? Степан не отставал, за годы спокойной семейной жизни отрастил себе «мозоль» на том самом месте, где раньше был у него пресс спортсмена. По привычке встанет на весы, почешет затылок, пнет противный агрегат под диван и бежит завтракать — Маша как раз на стол скворчащую яичницу с салом ставит. Большую часть своей жизни Патраковы проводили на даче, которую купили в самом начале семейной жизни. Многих сил и нервов стоила им эта покупочка: пять лет кредит выплачивали, во всем себе отказывая. Но долгами не обросли, даже умудрились старенький домик с запущенным садом превратить в райское место, где и пруд собственный был, и банька новенькая, и даже беседка, да какая! Маша в интернете посмотрела, сколько гребут строители за работу, сколько печники требуют за кладку барбекю, тандыра и всего, что нужно для целого комплекса дачника — обалдела. И Степа сам, своими руками все построил и сложил. И не из калиброванных, один к одному, бревнышек, не из звонких, новеньких боровичевских кирпичей — из старья! Нашел в карьере кем-то выброшенную (вот люди богатые) баню и потихоньку на своем грузовичке перетащил к себе. Когда в доме перекладывал печь, все, до кирпичика сохранил, да еще кое-где подсобрал — в дело ушли отходы! И теперь у Маши и Степы среди сосен, напротив аккуратного, чистого, глубокого пруда красуется беседка с целым печным комплексом, с окошками и дверями: хочешь зимой шашлычка — добро пожаловать — здесь сухо, тепло и не дует! Андрюша, сын, с самых малых лет трудился тут, помогал по хозяйству. Дочка Катюша возле матери на грядках с сорняками боролась. Две альпийские горки, яркие, покрытые разноцветным ковром из цветов — работа Андрея и Кати. Сами на тачке с огорода камни таскали, сами с февраля пестовали капризную рассаду, сами ухаживали — поливали, холили и лелеяли. Андрюха со стипендии фонарики купил, Катя весь свой заработок на летней практике угрохала на гномиков, ежиков и аистов. Вечерком всей семьей соберутся, самовар поставят, Катя быстренько на огороде зелени настрижет, помидоров, огурцов, согретых солнцем, насобирает и салат сварганит. Андрей с отцом у мангала возятся: хорошая вещь — огонь всей компании видно, а дым — в трубу. На улице жара, сушь, соседи шашлыки жарить боятся. Не дай бог, уголек на траву упадет — беда будет. А у Патраковых все хорошо — угли в печи, от ветра закрытые. Степан на решетке мясо обжаривает — по всей деревне дух идет, слюной можно подавиться. Маша вино из подвала достанет, свое, клубничное. Аромат от него летний, медовый, солнечный. Пьешь такое и не понимаешь, что это: компот или сок? Голова ясная, помыслы добрые, а поднимешься — попа обратно на лавку падает. Смех, песни — целый вечер. В сумерках загораются фонарики, огонь ярко пылает в печи-камине — ни один гнус близко не подлезет. На душе у Маши хорошо так, что комок в горле встанет, боязно — не бывает такого счастья у людей. Не дает судьба всего сразу: и мужа любимого, и детей ласковых, толковых. Где-то подвох должен быть. Маша такие думки от себя отгоняет и поздно ночью, когда все засыпают, беззвучно, про себя молится и просит всевышнего не отбирать у нее то, что есть. Дети выросли и разъехались. Маше не верилось: вот только что были здесь, рядом. И нет их. Мася, овчарка, долго скучала по своим хозяевам. Беспокойно водила носом, напряженно вглядываясь на дорогу — вдруг появятся. Маша помнит: Андрюха однажды зимой принес собаку домой на руках. В соседней деревне, пустующей в холодное время года, Мася была брошена хозяином. Прикованная цепью, истощенная, она даже выть уже не могла. Сын выяснил, что Митька Чиркунов, владелец овчарки, приезжал кормить ее раз в неделю. А потом загулял и начисто забыл о собаке. Какая, к черту, овчарка... Истощенное, с искривленными, рахитными ногами, существо. Приняли, конечно. Назвали Маськой. Откормили, полюбили. Маська освоилась и была благодарна за все. Андрюху ждала и радовалась, когда он приезжал, прыгала, высоко подбрасывая свое легкое тельце, так и не набравшее нужный вес, стараясь лизнуть его в щеку. Но и тут — настало время долгой разлуки. Пошло-поехало: учеба, армия у Андрея, а у Кати — колледж и... замужество. Рано конечно, двадцать два года девчонке. Это во время Машиной юности в двадцать два года у нее уже детей двое было, а сейчас среди долго взрослеющей молодежи такое явление — нечастое. Что поделать. Познакомились с женихом Николаем. Хороший мальчишка, спокойный, симпатичный, немногословный. Руки из нужного места у парня растут: вместе со Степаном крышу латал. Чем-то на Андрюшку похож: такой же высоченный, каланча, такой же светловолосый и сероглазый. Для работы надел светлую рубашку Андрея и его кепку. Не сразу соседи поняли, что будущий зять, а не сын на участке хлопочет. В общем, понравился Патраковым жених. Одно огорчило: после бракосочетания собрался он Катю увозить на Север, где служил. Поэтому свадьбу играли скромную, без ресторанов и кучи гостей: родители да близкие друзья собрались на даче. Вот и все. Зять хороший. А вот мама его совсем Маше не понравилась. Всего в ней было «слишком». Мужа, отца Николая, рядом с Ольгой не было — развелись двенадцать лет назад, «потому что все мужики — козлы». Сватья сказала, словно выдохнула нехорошие слова вместе с колечком дыма от сигареты, не стесняясь присутствующих мужчин: Степана, собственного сына, Андрея и пары мальчишек, друзей жениха. Голос у Ольги — неприятный, с визгливыми нотками, на повышенных тонах. Степан, привыкший к Машиному, грудному, спокойному, старался не вздрагивать и не морщиться, когда сватья, перебивая всех, влезала в разговоры со своими репликами. Не нравилось Патракову, что Ольга как-то уж очень часто лезла к нему с поцелуями и пачкала щеки красной помадой. Маше это тоже не нравилось, но ведь свадьба у детей — можно потерпеть. Играла музыка, и Ольга вылезла из-за стола танцевать. И тут уж... Разгулялась сватьюшка на всю катушку: выволокла молодых парней на середину «танцпола» и давай выкамаривать! То платье кокетливо поддернет, то cиcьки свои, прости господи, ладонями приподнимет, мол, гляньте на меня, какая я смелая и не по годам сексапильная. Набралась, конечно, бывает. Но ведь совесть надо иметь — взрослый сын женится, не стыдно его так позорить? Николай краснел-бледнел, потом не выдержал, поднялся, извинился и увел всю компанию на озеро. Степан попрощался и ушел спать. А сватья присела, лениво поковыряла салат, выпила водочки и уставилась на Машу, облокотившись острыми локтями о свадебный стол. — Завидую я тебе (о, уже на «ты» перешла), Машка! И мужика себе такого ладного отхватила, и дачку славную имеешь, и дочка у тебя — ничего. Маша внутренне усмехнулась. Надо же, сначала дачку оценила, а дочку — потом. Промолчала. — Спасибо, Ольга. Так ведь и у тебя сын — золото! Оля махнула рукой пренебрежительно, будто не о Коле речь ведется, а о безделушке никчемной. Вновь скосила очи на Машу... С Олиных ресниц осыпалась тушь, краска свалялась комочками и забилась в уголки глаз. — Коля, Коля. А что Коля? Ростила-рОстила, и че? «Пока, мама, я женюсь!» Не любит он меня. И мужа не любит моего. А знаешь, почему? Потому что муж у меня молодой! Да! Колькин папаша — хиляк, слюнтяй был. Не люблю таких. А этот, мой, который сейчас, — Ольга сжала кулак и продемонстрировала его Маше, — Вот! Мужик! Мы с ним двух дочек настругали! Поняла? Как тут не понять... — А почему их сегодня нет? — Маша начала собирать со стола посуду. — А, да ни почему! Колька моего Петю не-на-ви-дит! Ему не понять, что мать еще молода и хочет любви! С девками возился, ничего не скажу, а с Петей даже не здоровается! И на свадьбе видеть его не пожелал! И весь вечер долдонит: почему я дочек с собой не привезла? Трясется над ними, даже с собой забрать хочет. Пришлось девок с соседкой оставить, чтоб успокоился. Будто Петька — неродной им отец... Маша лишь пожала плечами. В каждой избушке свои погремушки. Но что-то подсказывало ей: причины нелюбви Коли к отчиму были вескими. А потом отчего-то разнылось сердце: наверное, это были о-о-чень веские причины. Парень на Север, в глушь от «родителя» умотал. Неужели такая тяга у него к военной лямке? Патриотизм? Не исключено. Но... Ольга, совсем пьяная, тяжело поднялась. — Скучный праздник, эта ваша свадьба. Пойду я. Ты, Машка, где мне постелила? — В комнате детей. Там хорошо, Оля. Прохладно. Сватья пьяно погрозила Маше пальцем. — Ай, хитрая. Я на веранде хотела. — На веранде молодые... — А не боишься, что я сейчас кровати перепутаю и к муженьку твоему под бочок лягу? Маша улыбнулась. — Не боюсь. Ты же таких взрослых дядек не любишь. Ольга потянулась, выпятив грудь, ахнула сладко. — Твоя правда. Ох, люблю мАладых! Давай, показывай спальню! *** Ночью Маше не спалось. Ребята вернулись только под утро. Катя на цыпочках подкралась к материнской постели и спросила: — Мамулечка, а у нас осталось что-нибудь перекусить? От волос дочери, как от русалки, вкусно пахло озерной свежестью, а от рук — костром. — Доченька, посмотрите в холодильнике. Там все. Разберетесь. Катя чмокнула Машу в щеку. — Совсем не хотим спать, проголодались очень. Мы в беседке посидим еще? Ты не беспокойся, я все потом уберу. Маша посмотрела на нее, такую свежую, юную, цветущую. Зачем ей сдался этот «замуж». По полгода теперь не видеть солнца, прозябать под ледяными ветрами... — Я люблю тебя, Катюшка. Иди, иди, дай поспать. Катя улизнула. В открытое окно доносились тихие смешки молодежи. Сын что-то такое рассказывал интересное, а ребята весело смеялись, неуклюже пытаясь сильно не шуметь. Маська, сопровождавшая компанию всю ночь, тихонько повизгивала, требуя вкусняшек, крутясь около молодежи. Наверное, Катя сейчас, прильнув к мужу, старалась впитать в себя в последний раз упоительные запахи летней ночи, переходящей в окрашенное малиновым рассветом утро. Наслаждалась теплом, как дюймовочка, перед тем, как навеки убраться в кротовую нору... Ах, о чем это Маша думает. Пусть все у них будет хорошо. Через два дня дом опустел. Сын уехал в Питер — ждала работа, как и остальных гостей из молодежи. Катя с Николаем — собирать вещи. Проводы затянулись, пока сватья не прикрикнула: — Да хватит тебе уже! Машка, не на каторгу детей отправляешь! Отлипни! В первый раз в жизни Маше захотелось оскорбить или ударить постороннего человека. Да! Постороннего! Видеть эту мамашу просто не хотелось больше никогда! Как она ошибалась! Если бы только знала...

Ванечка и Женя Автор : Ольга Пушкарева Глава 1 Одиннадцатый класс, другая школа. Женькина семья летом переехала в этот город, сюда, по долгу службы перевели ее отца. В класс она вошла с классным руководителем. Та представила новенькую и предложила ей выбрать свободное место. Женя была очень симпатичной девочкой. Белокурая, сероглазая, на лице нет ни грамма косметики, но при этом девочка притягивает к себе взгляд. Почему-то на нее хочется смотреть и смотреть. Была свободная парта и одно место рядом с очкариком, с виду типичным ботаном. Парень, видимо боясь, что девочка сядет за свободную парту, неожиданно для самого себя, и для одноклассников тоже, вдруг похлопал по соседнему стулу и сказал: - присаживайся, здесь свободно! Класс удивился, обычно Иван старается быть незаметным, девчонки на него, как на парня, внимания не обращают, он им отвечает тем же. Вроде как. На самом деле он их боится. Они любят его дразнить и обозвать как-нибудь. И вдруг, такую симпатичную новенькую позвал к себе за парту. Терентьев, красавчик местного значения, хмыкнул – ну, ну, Ваня. Подшучивать над Иваном одноклассники любят, но до ссоры не доводят, иначе на контрольных помощи от него не жди. Да и домашку списать не даст. Женя окинула взглядом класс, обратила внимание, что все ждут, сядет она к очкарику, или нет. Женя прошла к нему и заняла свободный стул. Потекли уроки. Приступ смелости у Ивана прошел, и он оробел. Парень не знал, как заговорить с Женей. Она ему очень понравилась. На уроке литературы она пребольно ткнула его в бок. - Ваня, - она уже знала, как его зовут, - ты что, боишься меня? Не боИсь, я не кусаюсь. - Ага, только дерешься. Девочка прыснула, за что тут же получила замечание. Училась девочка неплохо. В основном четверки и пятерки, только с математикой девочка не дружила. В этот раз она отвечала с места, спотыкалась и путалась. Иван картинно закатил глаза и покачал головой. Тут же ему прилетела оплеуха. ******* Свою тройку Женя получила, а Ваня предложил: - если хочешь подтянуть предмет, я с тобой могу позаниматься. Зачем аттестат тройкой портить? - Согласная я. - Только, чур, слушаться меня. - Ладно, ладно. И Ваня взялся за Женю. Оказалось, что девчонка хорошо соображает, быстро все схватывает и запоминает. - Ванечка, ты замечательный учитель. В прошлой школе у нас был откровенно слабый педагог. Мы его не слушали и не слышали, каждый занимался на его уроках чем угодно, только не математикой. Вот и получился у всего класса пробел в знаниях. И не только в нашем классе. Галопом по Европам, как выразился Ваня они пробежались по программе десятого класса. Спуску парень Жене не давал. Гонял «как козу Фроську», это тоже его выражение. Через месяц в журнале у девочки стали появляться четверки, причем твердые. А Женя в перерывах показывала ему приемы карате. Раньше она им занималась. В такие моменты девочка отводила душу на Иване. -Ванечка, всего несколько приемов, но их нужно довести до автоматизма. И тогда, по-крайней мере, от двоих ты точно отобьешься. Если, конечно, это будут просто хулиганы, а не спортсмены. От меня ты не отобьешься. Ребята подружились. Иван с Женей чувствовал себя комфортно и мог быть самим собой. Появилась в нем уверенность, даже плечи расправились. ******* Родители с обеих сторон сначала настороженно восприняли их дружбу, но потом признали, что она пошла им обоим на пользу. Ребятам было интересно друг с другом, говорить они могли о чем угодно. Обсуждать книги и фильмы. В выходной они занимались алгеброй дома у Ивана. Родители слышали, как Иван вопил: - Женька, ну ты и тупая! – потом удар и снова крик Ивана – ты чего дерешься? - А чего ты обзываешься? – и снова удар. - а сейчас-то чего? Я же еще не успел, сказать, что у тебя вместо мозгов опилки. - А это, Ванечка, упреждающий удар. Превентивная мера. Знаешь, что это такое, умник? Родители хохотали. - Мы в кино, - сообщил сын и они с Женей бегом стали спускаться по лестнице. - А чай? – спросила мама вслед, но дверь уже захлопнулась. Так получилось, что мальчик был Ванечкой, а подруга его Женькой. Ничего обидного в этом не было. Еще Женя приняла, что ведущим в их дружбе был Ванечка. Им обоим нравилось такое положение дел. ******* Это было время, когда ученики сдавали выпускные экзамены в школе и вступительные в ВУЗах. ЕГЭ только маячил на горизонте. Весь учебный год ребята усиленно занимались. И это дало свои результаты. Иван закончил школу с золотой медалью и поступил в Технический ВУЗ на бюджет. У Жени в аттестате затесались две четверки, но она хорошо сдала вступительные экзамены и тоже поступила на бюджет. Только ВУЗ был лингвистический. Девушка мечтала работать переводчиком. Жили вместе, при помощи родителей они сняли однокомнатную квартиру. С самого начали молодые люди стали подрабатывать. Ваня писал рефераты, курсовые для нерадивых студентов, а Женя занималась репетиторством с детьми. Немного, но деньги лишними не бывают. Хорошо им было вдвоем. Они чувствовали друг друга. Смеялись, что даже молчат об одном и том же. Решили, что после получения дипломов они поженятся. Только, на последнем курсе Ванечка влюбился в первокурсницу. Они были очень разными с Женей. У Жени дежурный хвост на голове, и дежурные джинсы с кроссовками. Пацанка, одним словом. А Таня была девочка-девочка. Брюки и джинсы она не признавала. Сразу с первого курса Таня стала покупать рефераты и прочие курсовые. Сначала Ваня писал их ей за деньги. Потом он стал тонуть в голубых глазах и стал работать на девушку за красивые глазки. Как-то он поинтересовался он у Тани, как она умудрилась поступить в технический ВУЗ, и почему. Оказалось, что ее папа приятельствовал с ректором университета. Выбора у девушки не было. Тане повезло, что ЕГЭ ей не пришлось сдавать. Еще ей сразу повезло с Иваном. ******* Иван мучился, но обманывать Женю он не мог, и во всем ей признался. - Женька, прости, люблю я ее. Понимаешь, это уже взрослая любовь. Совсем другие чувства, зрелые. Я на нее надышаться не могу. Ты замечательная, я тебе благодарен, что ты ногами выбивала из меня ботаника. - Ванечка, не ной. Я совсем не хочу, чтобы ты жил со мной, а любил бы ее. Иди, не мотай душу. Иван стал жить с Татьяной в ее квартире. Да, у нее было собственное жилье, родители обеспечили им дочуру. Папа расстарался, не успел Иван и глазом моргнуть, как оказался окольцованным. Папа понимал, что дочь без Вани институт не закончит. Ваня практически учился за нее. Материал знакомый и ему не было это в особенную тягость. Дипломная работа Татьяны была выше всяческих похвал. А защита диплома обошлась папе дорого. Не мог же Иван вместо жены защищаться. В итоге, защита состоялась и диплом был очень даже неплох. Другое дело, что Татьяна и не собиралась работать по специальности. У красивой женщины и без работы забот хватает. Поддерживать красоту не только дорого, но и затратно по времени. Не скоро любовный угар стал проходить у Ивана. Если в доме воцарялась тишина, то думы у супругов были у каждого свои. Но тишина была редко. Таня щебетала без умолку. Иван стал замечать, что он радуется звонкам ее матери. Это означало, что его ушам удастся отдохнуть пару часов. Или, как вариант, звонки подруг. Как-то Танин муж прислушался, гадая, о чем можно разговаривать столько времени. И ужаснулся. Из потока слов он не смог вычленить ни темы, ни сути. Правда, дома был всегда порядок. И готовила она замечательно, вкусно. Но, не хлебом единым… Ивану хотелось быть с женой на одной волне, как это было у них с Женей. Хотелось разговоров по душам, хотелось просто посмотреть вместе хороший фильм. Только они по-разному понимали, что такое хороший фильм. Мужчина часто стал думать, где сейчас Женя, чем занимается. Однажды спросил у своих родителей, они общаются с Жениными родственниками. Мать сказала, что она работает переводчиком, вышла замуж, и что они с мужем уехали на его родину. Это в соседней области. Иван расстроился. А почему и сам не знал.

ОТПУСТИ МЕНЯ, ДОЧКА.. Автор : Лариса Джейкман - Любушка, доченька, отпусти ты меня старого домой, - умолял Тихон Савельевич дочку, которая из сострадания забрала его к себе в Москву. Тяжело старику одному в деревне, так решила она и уговорила переехать к ней в большую квартиру в Мытищах.

НИКИТИНЫ Автор : Ольга Савельева  Жили они в деревне с простым русским названием Березовка. Он- Александр, она - Александра. Никитины. Но это только по паспорту так. А в деревне их звали Санька и ШурАнька. Санька был худой, невысокий, с оттопыренными ушами и неожиданно большим носом. А Шуранька наоборот, высокая, плотная, что называется, кровь с молоком. Не красавица, но вполне себе миловидная. Несмотря на такой контраст во внешности, жили они дружно, иногда, конечно, ссорились, но мирились быстро.    Санька работал электриком. Не работа - малина: с 8 до 5 и два выходных, как в городе! Правда, случалось, что односельчане, оказавшиеся без электричества, дёргали Саньку и в ночь- полночь, и в выходные. Он никогда не роптал, шел и " делал свет", ведь, как говорил он сам, все сегодня от свету зависит. В каждом доме телевизор, холодильник, пылесос, утюг, во все сараи проведено электричество. Так что людям без " свету," ну никак .    Хорошо жили Санька с Шуранькой, добра в доме- полная чаша,а вот детей не было. Санька очень хотел детей. Обязательно троих- мальчика и двух девочек. И непременно мальчишка старший, защищать девчонок чтоб . После пяти лет напрасных попыток умолила его Шуранька обследоваться съездить. Аж в область ездили они, в клинику. Всех врачей прошли, все в один голос сказали, что оба здоровы и это просто время не пришло. Ждите...   Легко сказать:" Ждите!", а сколько ждать то, когда Саньке вот уж под сорок, да и Шуранька 35 готовится отметить.. Но что делать, коли вот так жизнь повернула. Дома они об этом не говорили, но иногда Санька ловил взгляд жены, устремлённый на детей, играющих на площадке, или на мамочку с коляской. И столько было в этом взгляде горести и надежды, что мужчина только крякал неслышно да теребил в руках кепку.     Все по дому умел делать Санька, что травы накосить, что наличники кружевные выпилить, что замок починить, руки у него росли откуда надо. За это и прощала ему Шуранька его маленькую слабость, " бзик", как она сама это называла.    Пару раз в месяц, в свой выходной, уезжал Санька в райцентр, попить пива. Нет, конечно, пиво и в деревне продавали, но разве можно было сравнить городскую пивную с их вечно грязной и темной столовкой?! Да к тому же дородная продавщица Зойка частенько грешила недоливом, а на претензии обиженных отвечала, что в следующий раз вообще отпускать не будет.    .А в городе пивная называлась кафе, здесь было чисто, негромко играла музыка, пива было несколько сортов- разве сравнить с деревней то, - культура!  Окна кафе были сплошь стеклянные и Саньке очень нравилось, потягивая пивко, разглядывать природу в парке напротив и вечно спешащих прохожих. Как в кино!      В тот раз Санька .сидел в самом дальнем уголке кафе, народу было довольно много, мест почти не было. Попивая пивко, он разглядывал осеннее разноцветье деревьев, людей, шедших мимо кафе, как вдруг почувствовал, что левый карман пиджака вроде как затяжелел. Санька обернулся. Рядом с ним стоял мальчишка лет шести и грязной ручонкой проверял содержимое кармана санькиного пиджака.    Воришка тут же был схвачен, что называется, на месте преступления.   После короткого внушения, сопроводившегося подзатыльником ( не утерпел Санька в своем возмущении!), пацан был усажен напротив. Он постоянно шмыгал носом, вытираясь грязной ладошкой и смотрел на Саньку настороженно, но без страха.  - Ты чей? Как зовут то тебя?- спросил Санька мальчишку. - Ничей. Я Сашок.Я сам по себе, я уже взрослый   Оставлять такого взрослого товарища на холодной осенней улице было нельзя, вести в милицию не хотелось, и Санька вдруг предложил: - А хочешь в гости поедем ко мне?  Мальчишка недоверчиво посмотрел мужчине прямо в глаза. - Взаправду зовёшь? Или в милицию сдашь?  - Взаправду. У меня дома собака есть, и кот. Хочешь с ними познакомиться? - Хочу! - чуть ли не закричал Сашок и доверчиво вложил свою грязную ручонку в Санькину ладонь.    "Пусть поживет малец у нас пару дней, хоть помоется да поест по- человечески, а там разберемся",- думал Санька, прижимая в автобусе к себе худенькое тельце мальчишки,оберегая его от тряски на ухабах.     Дома Шуранька поохав и всплакнув в фартук, накормила неожиданного гостя, Санька отмыл его в бане и Сашок тут же начал зевать. Спать мальчика положили на диване, и ночью Шуранька раз десять вставала проверить, как спится ему на новом месте, е раскрылся ли он, не замерз ли.   Утром Сашка кормили завтраком и расспрашивали. Оказалось, что живёт он в детском доме, но постоянно оттуда сбегает . Как только не караулили его воспитатели, Сашок периодически исчезал из детдома. - А деньги - то зачем воруешь? Небось, на сигареты,- строго спросил Санька. - Я не курю!- обиделся малец.- Это на шоколадки. - Так спросил бы, неужто я б тебе шоколадку не купил?! - Люди разные бывают,- мудро сказал Сашок .- Кто купит, а кто и побьёт. Я не себе их,шоколадки- то.    Попытки выяснить, для кого покупал Сашок сладости, не увенчались успехом. И только вечером, когда Шуранька накормила мальчишку его любимыми пирогами с яблоками, Сашок рассказал, что есть в детдоме маленькая девочка. - Ее из Дома малютки привезли давно, на машине такой блестящей,- размахивая руками, говорил мальчик.- Она совсем была маленькая. У нее губа зайчиковая, и поэтому ее к нам и привезли. Шурочкой ее зовут. А я вот подумал, я- Сашок, она Шурочка... И если нас зовут одинаково в документах- то, значит, и родители у нас одинаковые? Вот я и сбегаю в город, хожу, ищу, а вдруг родители найдутся? Вдруг они не знают, где мы, а я им все и объясню! Как думаешь, дядь Сань, найдутся?   Мальчишка с надеждой смотрел на взрослых, ожидая ответа .    - Обязательно!- хрипло ответил Санька, а Шуранька сидела, уткнувшись в фартук.   Ночью в доме спал только Сашок да толстый кот Кузьма, которому неожиданный гость пришелся по нраву . Хозяева просидели на кухне до самого рассвета, о чем - то шепчась.     За завтраком Санька, откашлявшись, сказал: - Ну вот что, Сашок. Ты уже взрослый, поэтому и говорить с тобой буду, как с мужчиной. - Что , уже в милицию поедем?- дрожащим голосом спросил " мужчина" - В милицию?- растерялся Санька- Зачем в милицию? Да нет же, глупый, совсем наоборот. Мы вот предлагаем тебе с нами жить. Как ты на это смотришь? Детей у нас нету, а помощь то нужна. Будешь нам помогать? Я то один не справляюсь..    Сашок недоверчиво переводил взгляд то на Саньку, то на Шураньку и вдруг так отчаянно закивал головой, что стукнулся подбородком о стол.    Санька, перебирая лежавшие на столе ложки, пытался сглотнуть ком, вставший в горле, а Шуранька и Сашок без стеснения плакали, обнявшись.   Когда первый шквал эмоций улёгся, была озвучена вторая, самая тяжёлая часть разговора. - Ты, Сашок , человек государственный, а стало быть, знаешь, что все надо делать по закону, бумаги должны быть - Знаю,- важно кивнул мальчик. - Ну вот. А бумаги - дело небыстрое. Поэтому придется тебе ещё некоторое время пожить в детдоме...     Слезы горохом брызнули из Сашкиных глаз, взрослые кинулись к нему,объясняя, что это не насовсем, что они будут забирать его на выходные, а потом уж и совсем он к ним переедет . - Правда? Честное слово? Самое- самое честное?- мальчик все ещё не верил в происходящее. - Самое честное, мужское слово тебе даю,- серьезно сказал Санька, а Шуранька опять уткнулась в фартук.    На следующий день Сашок, весь в обновках, шагал в детдом, крепко держась за руки Саньки и Шураньки. У всех в руках были пакеты со сладостями для ребят и отдельный пакет с шоколадками для маленькой Шурочки.    ...Прошедший год был нелегким для Никитиных. Были и волнения,и растерянность, и недопонимания, и обиды, и финансово было тяжело. Но все потихоньку вошло в свою колею.  Сашок пошел в школу, маленькой Шурочке сделали операцию, и от ее заячьей губы не осталось и следа, дети потихоньку привыкали к жизни в семье ..   Так и живет дружная семья - Александр, Александра, Сашок и маленькая Шурочка. А через три месяца в семье появится сестрёнка Катюшка..    Папа, мама и трое детей- сын и две дочки. Никитины.    Ничего особенного, обычная семья. © Copyright: Ольга Савельева 2, 2022 Свидетельство о публикации №222091400763 Источник : Проза. ру⤵️ https://proza-ru.turbopages.org/proza.ru/s/avtor/savol1 Публикуется по просьбе автора.

ПРИНЦИП НЕЧЕТНОСТИ ТАПКИ Глава 2. ВОЗНЕСЕНИЕ ТАПКИ Кот, таракан и мышь вошли в Комнату Смеха и подошли к тапкам. – Перевернуть тапку — задача не из сложных, поэтому я буду рад вам помочь, – сказал Шелег. – Какой из двух переворачивать будем, ту, что рядом с диваном, или альтернативную? – Альтернативныую, – с уверенностью ответил Мыш. – Удивительно неопрятен,– покосился Кот в сторону храпящего Заждана.– Уверен, что если бы он мог отстегнуть лапы, как брошенный Мишка, то разбросал бы их по всему дому, одну уронил в кухне, две другие подсунул под диван, а четвёртую... впрочем, у него, к счастью, их только две… и Шелега понесло рифмой: О, если бы могли Зажданы С носками лапы отрывать, Они не клали б их в кровать, Не стали б у порога ставить - Их по непарно разбросать, Две под диван, одну на кухне... Как хорошо, что лап не пять, Но как с двумя с утра не рухнуть! Кот ощетинился, по его телу дрожью прошли волны, шерсть заискрила, как будто ею потёрли об эбонит. – Разделение зарядов в подшёрстке, процесс, сопровождающийся искривлением локальных магнитных полей, в такие минуты проза отступает: Я код, я букв из подсознанья робот, Я зыбкая с сознаньем связи нить, Вселенского пространства трубопровод, Предметы двигать — не на ноль делить, – мурчал Шелег, пытаясь силой паранормального воздействия изменить трёхмерные координаты тапки. – Обыватель, незнакомый с законами перемещения предметов, наивно полагает, что паранормал изменяет координаты самого предмета по отношению к системе координат, – вещал Шелег, отторгая снопы искр. – На самом же деле всё происходит с точностью до наоборот. Чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? – обратился он к наблюдающему за перемещением Мышу. – Ты переворачиваешь тапку пирогом вверх, – ответил за Мыша Творог. – Ответ неверный, – парировал Шелег, – я пытаюсь переместить всю трёхмерную систему координат, при этом оставив тапку в прежней, понятно? – А мы что, передвинемся вместе с системой этой с осями "икс", "игрек" и "зет"? – догадался смышлёный Мыш. – Вот именно, молодец, – одобрительно кивнул Шелег. – Суть в том, чтобы оставить в прежней системе только тапку. Пошло, поехало, сдвинулось с точки, сейчас всё переместится до единого атома. Главное — тапку не сдвинуть. И вправду, тапка поднялась и зависла под люстрой. – А зачем ты Творога вместе с тапкой в другую систему перетащил? – поразился Мыш. Шелег поднял голову вверх и увидел барахтающегося под потолком таракана. – А я думал — ты смышлёней. Творог как раз остался в прежней системе координат вместе с тапкой. Это мы передислоцировались — и ты, и я, и спящий, и левая тапка. Только правая, с налипшим на подошву пирогом, и Творог остались в прежней. – А ты Творога специально не переместил или по ошибке? – Не ошибается только тот, кто ничего не перемещает. Я лично доволен результатами. Ведь самое важное для Белого Кота — это помочь друзьям. – Шелег, а почему всё-таки ты не перевернул тапку лапой, а переместил всю координатную систему? – не мог угомониться Мыш. – Правой лапой чесать правое ухо и Заждан может, а ты попробуй подойти к проблеме нетривиально, запутай задачу так, чтобы обычное решение показалось абсурдным. – А как ты думаешь, Заждан не удивится, когда увидит, что тапка под потолком? – засомневался Мыш, – ведь без тапки у него замёрзнет нога. Он будет попеременно надевать тапку то на правую, то на левую ногу, но часа через два, методом “в лоб и ужимок” поймёт, что, не снимая тапку с левой ноги, нельзя надеть её на правую, – предположил Мыш. – Не "в лоб и ужимок", а “проб и ошибок”. Учись не коверкать выражения, значение которых не понимаешь. Но, в сущности, ты прав, когда-нибудь он поднимет глаза к люстре, увидит парящего Творога и заорёт: "Только летающих тараканов нам не хватало! Потом он побежит на кухню, достанет с полки баллон с жидкостью для растворения хитина, и станет её всюду распылять. Творог, спасая хитин, заползёт в тапку. Вот тогда-то и начнётся. – А что начнётся? – Мышь судорожно отбивал хвостом дробь. – На нас же эта жидкость не действует, у нас ведь в организме хитина почти не осталось, правда? – У нас хитина совсем не осталось, мы с тобой очень далеко ушли от него в эволюционном развитии, – Шелег кивнул головой в сторону парящего таракана. – А всё-таки, что начнётся? – переспросил Мыш. – Он вскочит с дивана в одной тапке и заорёт: "Где, этот фантасмагор, кошачий выкормыш, гильотину, электрический коврик, тиопентал, промедление смерти подобно!". – Образно. Особенно мне понравилось "промедление смерти подобно", очень изысканное выражение для сапиенса в одной тапке с баллоном. – Хоть жидкость в баллоне для нас и не смертельна, но сам баллон, брошенный опытной рукой живодёра, может причинить вред мохнатой мишени. Так что лучше будет, если мы на время санобработки уйдём из дома. Кот поднял вверх хвост, демонстрируя свою не обеспокоенность будущим, но Мыш не проникся кошачьей уверенностью и продолжал волноваться. – А если всё будет по-другому, если Заждан так и не заметит пропажи тапки? Давай просчитаем и эту ситуацию. Ведь только в борьбе противоположных альтернатив рождается правдивая истина. – Нет, просчитывать не будем, лучше сами поучаствуем. Как говорит Забава, лучше один раз потрогать, чем месяцами строить надежды. Кстати, множественных альтернатив не бывает, альтернатива всегда одна. – А я люблю, когда их много, когда есть право выбирать, – пробормотал Мыш. Творог пытался подлезть под тапку, он сильно проголодался и вожделел пирог. Тапка не отрывалась от мнимой плоскости. – Странное зрелище, жуткое даже, – вздрогнул Мыш. – Вроде бы и не стоит ни на чём, а подлезть трудно. – Если плоскость проходит через прямую, параллельную другой плоскости, и пересекает эту плоскость, то прямая пересечения этих плоскостей параллельна данной плоскости, – глубокомысленно изрёк Кот. – Ты это к чему? – удивился Мыш. – Я же о тапке спросил. – Непрямые ответы не менее информативны, чем прямые, смысл их, однако становится понятен спрашивающему не сразу. – А–а–а–а, понятно теперь, буду ждать, сколько потребуется, – отрапортовал Мыш. Заждан конвульсивно задёргал замерзшими ногами. – Колибри, хищные птицы, дверь клювами, как пулями, пираньи атакуют с воздуха, – шептал он, досматривая сон. – Когда мёрзнут ноги, снятся батальные сцены, – со знанием дела объяснил Шелег. – Скоро проснётся от укуса пираньи. И действительно, Заждан потянулся к ноге, пытаясь сорвать с неё впившуюся рыбу. – Люстра на месте, значит я дома, – бормотал он. – Но тапка… её же по утрам прибивает к земле... В комнату вошла Забава. Она держала на руках Малыша. По-женски внимательная к мелочам, она сразу заметила тапку и Творога, и закричала Заждану в ухо: – Ты что во сне творишь, почему над тобой тапки летают? – Не тапки, а одна тапка. Он уже с неделю там висит, – солгал Заждан. – И сбежали от Заждули и носки, и башмаки, – прокомментировал, ухмыльнувшись, кот. – Это кот, это все он, и ещё издевается мерзкое животное, – закричал Заждан в бешенстве и соскочил голыми ногами на холодный пол. – Я тебе говорил, что мирно это не кончится, – сказал Шелег Мышу. – Непротивление злу насилием представляется мне в современном мире утопией, и я не подумаю подставлять свои мохнатые скулы под пощечины этого терминального представителя эволюции. – Ты слишком научно про него сказал — “терминатор эволюции”, – не согласился Мыш. – По-моему, это не боле чем ленивый примат, потерявший палку. Тем временем “терминатор эволюции” метался в поисках швабры для нанесения Шелегу тяжких телесных повреждений. Ноги нестерпимо мерзли. – Вот она, шваброчка, длинноручечка. Из липы, из прочного деревца, – обрадовался Заждан. Он ткнул ручкой швабры в мнимую плоскость, потом воинственно — в направлении люстры и… тапок сдвинулся. – Ему удалось шваброй проникнуть в альтернативное пространство. Это противоречит принципу сохранения чётности запараллеленных систем, – прокомментировал мудрый Шелег. – Забавная у нас квартирка. Здесь не соблюдается ни один из принципов устройства пространства и времени. Выходит, правы были классики, полагая, что апокалиптическую реальность можно построить в ограниченном пространстве, и не важно, страна это или квартира. – Я часто не понимаю смысл тобой сказанного, – огорчился Мыш, и заискивающе шевельнул хвостом. – Слова по отдельности понятны, но в мысль не складываются. – Забава, я не понимаю, что здесь происходит? Почему тапка не спускается, почему наверху тараканы? Это страшно: может, это предвестники войны или революции? – в испуге лепетал Заждан. – Не бойся, параноик, всё по сценарию, низы ещё могут, хоть верхи, похоже, уже не хотят, – сказал Шелег, посмотрев на Творога. Творог беспокойно елозил лапами по мнимой плоскости. Он пытался забраться на спасительную ручку уходящей швабры. Таракан хитином чуял, что это — его последний шанс. Превозмогая силу гравитации, он вскочил на ручку и пополз к Заждану. Истошно закричала Забава. Она панически боялась насекомых. – Тараканы атакуют с воздуха! – заорал Заждан. – Сговорилась живность! Сейчас всех повывожу! А ты не надейся на гуманную инъекцию, ты её не заслужил, – повернулся он к Шелегу. – Зачем тратиться на ветеринара? Мыло, верёвка, две минуты истерического мяуканья, потешные конвульсии и набьём тебя опилками. Будешь, вместе со мной без воплей смотреть в телевизор. Я тебя мордой к экрану поставлю! Понял, болельщик?

Отец Валентина Телухова Нaдя poдилась ужe пocле тoго, как oтца зaбpaли в apмию. Мама Нади провожaла oтца со слезами нa глазах, и вce cмотрела на дорогого Алексея cвоего, все смотрела чepез радугу cлез, как-будто прощалась с ним навеки. Они дошли до дальнего леса вместе, а дальшe все мyжчины пошли одни, а жены и дети остались на взгорке и дoлго маxaли им руками вслед. Алеша шел последним в солдатском стpoю. Он оглянулся на свою молодую жену и исчез за косогором. - Да что же ты так кричишь за ним? - спросила её мать. - Быстро разобьют тех фашистов и к рождению дитятки он уже будет дома. Быстро не разбили. Отступали. На хуторе оказались немцы. Всех жителей разогнали по погребам и подпольям. А сами хозяйничали в домах и дворах. Хутор бомбили и наши, и немцы, когда его заняли наши войска. Когда хуторяне жили в оккупации, однажды, уже после рождения Нади, у её мамы пропало молоко. Ребенок был обречен на гибель. Но мама пошла к pyчью за водой, и там, в кустах, нашла банки из-под тушенки, выброшенныe немецким поваром. Она принесла банки домой. Они с бабушкой их тщaтельно ополаскивали и в этой воде варили картошку. Эти малые добавки жира со стенок консервных банок вернули молодой женщине молоко. Надя не погибла от голода. Во время бомбежки их погреб завалило землей. Но так удачно! Мама так и говорила, что завалило погреб удачно. Бревно так повернулось, что осталось отверстие, через которое в погреб попадала струя воздуха, а второе бревно удержало настил над погребом, и все, кто были в нем, - спаслись. Закончилась война. Мама писала повсюду, чтобы узнать судьбу своего мужа, но никаких вестей не было. Только когда наступил праздник Победы, и все ликовали, к дому Соколовых подъехала странная машина, из неё вышли люди в военной форме и сказали матери, что её муж и отец Наденьки оказался предателем. Он бросил оружие и сдался в плен к врагу. Проявил трусость. Маме сказали, что муж её находится в лагере для перемещенных лиц. Они и маме предложили покинуть родные места, потому что хуторянам неприятно жить рядом с родственниками предателя Родины. Мама в тот вечер долго сидела неподвижно. Утром она собрала котомку, поцеловала старую мать, попросила у неё прощения, сказала, что мать остается с братьями, своими сыновьями, и они о ней позаботятся, а у неё видно такая доля горемычная. Теперь бабушка пошла провожать своих дорогих - дочку и внуку - по той же дороге, по какой уходил на фронт Алексей. И теперь бабушка обнимала свою дочь и внучку и никак не могла отпустить их руки, выпустить из своих ладоней. Теперь и Наденька с мамой последний раз оглянулись на родные места и скрылись за косогором. В районном центре они отправились в переселенческий отдел, получили там небольшое пособие и талон для поездки в эшелоне на Дальний Восток. Медленно шел эшелон с переселенцами по землице нашей, и только через месяц странствий оказались Надя с мамой в северном районе Амурской области. Мама пошла работать вначале на валку леса, а потом так захворала, что её определили работать уборщицей в поселковый клуб. Только семь лет прожила Надина мама в морозных краях. Наденьке было всего тринадцать лет, когда она осиротела. Девочка хорошо училась в поселковой семилетке. Ей оставалось доучиться всего год. В детский дом её не отдали. Приютила девочку добрая женщина, мама школьной подруги. У Зиминых и самих было не густо, но коровку они держали, огород у них был, мороженая брусника стояла в сарае бочками, сушеная голубика висела в холщовых мешках за печкой. В сундуке на веранде лежали горой лесные орехи. Было не голодно. Одна беда - нечего было носить. Надя сама, как могла, ушила мамину юбку, да простирала в горячей воде мамин вязаный свитер, который так подсел, что теперь и девочке был маловат. Но выбирать было не из чего. Лето она проходила босиком, зиму - в великоватых валенках матери. Из пальтишки своего девочка выросла. И странно было видеть её голые запястья, которые торчали из коротких рукавчиков детского пальтишки. Семь классов девочка закончила и подалась в город в педагогическое училище. Успешно сдала экзамены. Стала учиться. Теперь ей было и холодно, и одиноко, и голодно. Стипендия была такая маленькая, что денег едва хватало на две, ну, три от силы недели. А в последнюю неделю они с Юлей - такой же бедолагой, как и Надя, пробавлялись семечками. Бабушка посылала посылки с семечками своей внучке. Вот девчонки и щелкали семечки, а потом пили воду. Хорошо, если девочки по комнате делились с ними хлебом. Это уже был праздник. Надя закончила первый курс и перешла на второй, и совсем обносилась. Даже валенки она затыкала паклей, чтобы не ходить по мерзлой земле прямо в чулках. Хорошо, что общежитие, в котором она жила, было рядом с учебным корпусом. Приближался Новый год. Морозы стояли жгучие. В один из декабрьских дней Надю прямо с урока пригласили в кабинет директора. Она постучалась и вошла. Она сразу увидела странного мужчину с вещевым мешком, который стоял у его ног. Мужчина был в куртке, а воротник её был поднят. Шапку он держал в руках. Голова его была седой. Когда Надя вошла в кабинет, он весь задрожал, руки у него затряслись, он издал звук, похожий на мычание. Надя испугалась. Она посмотрела на директора училища. Он стоял и тоже очень сильно волновался. - Надя! Тебя нашел твой папа. Вот он перед тобой. - Папа? - удивленно сказала девушка. Это слово она произнесла впepвые в жизни. - Да! Я документы проверил, вce правильно. Он у тебя контужен. В лагерях был. Потом искал тебя пo всей стране. Он точно - твой отец. Он не говорит. Он только пишет каpaндашом в блокнотике. Вот он написал тебе, пока за тобой ходили. Директор протянул Наде листок. На нем было написано, что он, этот чужой мужчина, ждал этой встречи долгие годы. Надя сделала шаг к отцу, и тут воротник, который прикрывал часть лица этого человека, упал, и Надя отчетливо увидела, что на лице были страшные следы ранения. Пуля вошла в одну щеку и вышла в другую. На одной щеке была ямка, а на другой - рваный шрам. Потом Надя узнала, что отец потерял и часть языка. Поэтому он так говорил странно. Мычал и хрипел, и каждое слово как бы выплескивал из себя. Окружающим он писал записки. - Где мама? - был написан вопрос. - Нет уже. Умерла. Поти три года назад. Надя написала отцу название села, где они жили и где похоронена мама. Он взял бумажку и положил её в карман. - Я пойду? Отец отрицательно покачал головой. Он достал из огромного вещевого мешка белоснежную легкую вязаную шаль, развернул её, встряхнул и положил на худенькие плечи своей девочки. И сразу Надя преобразилась. Белый цвет был ей к лицу. А шаль так и прильнула к новой хозяйке, так и укрыла её всю, согревая бедное детское тщедушное тельце. Отец взглянул на ноги своей дочурки, понял все. Он попросил у директора час времени в его кабинете. Тот кивнул. Отец снял валенки с детских ног, опять открыл свой мешок, достал сапожный нож, шило и дратву, и тут же, прямо в кабинете, он устроил маленькую сапожную мастерскую. Надя смотрела, как отец вырезал середину подошвы у валенок, как он укоротил им голяшки, потом стянул дратвой подошву, и расплывшиеся от тоски валенки приобрели форму. Потом он затянул дыры, вырезал подошвы из кусочков, пришил их крупными стежками и вернул Наде. Валенки смотрелись очень хорошо. - Ловко! - восхитился директор училища. Надя вернулась в класс преображенной. Пушистая шаль на плечах и подшитые валенки сделали её счастливой. У неё было такое чувство, что час назад ей положил на плечи отец не только эту красивую шаль, он положил ей на плечи свои отцовские руки. Директор училища отдал Наде после уроков небольшую сумму денег. Отец оставил. Сам уехал на могилу матери. Вечером они с девчонками накупили карамели, пили чай с дешевыми конфетами и ели бутерброды с самой дешевой колбасой из магазина. На большом, черном куске черного хлеба лежал почти прозрачный кусочек настоящей колбасы. Так Надя прожила до своей стипендии безбедно. Две недели от отца не было вестей. Наступило воскресение. Дежурная по общежитию поднялась в комнату Нади и сказала, что к ней пришел её отец. Надя спустилась вниз. Да. У входа стоял её отец с сумкой и большим ведром, которое было укутано куском одеяла. Девочка пригласила его в комнату. В ведре оказалось тесто на пирожки. В сумке была начинка. Отец принес с собой и масло. Что тут началось! Настоящий праздник для полуголодных девчонок. В комнате их было двенадцать человек. И все наелись испеченных пирожков досыта. А потом на пирожки потянулись девочки и из других комнат. Отец улыбался и пек пирожки на электроплитке. И запах такой хорошей еды распространялся по всему этажу. Отец написал на листочке, что он побывал на могиле матери, что он все там привел в порядок, что нашел себе работу в городе и будет теперь жить в общежитии завода "Амурский металлист" и навещать свою дочь. Вот и наступили светлые дни в жизни девочки. С первой же получки отец отвел её в центральный магазин и купил ей там новое пальто, красивое платье, теплые ботиночки. Через полтора года Надя закончила училище и получила направление в деревню. Отец поехал с ней на новое место, помог ей устроится, а сам теперь навещал свою доченьку каждое воскресение. В субботу он выезжал из города на поезде, потом сходил на полустанке и добирался до отдаленной деревни на попутных машинах. Надя заневестилась. Она теперь была oбута и одета, она была защищена, но в сердечных делах ей не хвaтило материнского совета. Она вышла замуж не за того. Отец увидeл первый раз молодого мужа дочери на их свадьбе. "Барин" - написал нa листочке отец только одно слово и показал дочери. Она так горячо и так громко стала защищать своего любимого мужа, что отец только пожал плечами. "Посмотрим" - означал этот жест. Сразу после свадьбы молодые стали жить в новом доме, который выделен был им совхозом. И молодой муж ранним утром разбудил свою жену и капризно потребовал от неё, чтобы она затопила печь, потому что ему прохладно, но он человек городской, привык к паровому отоплению, а в деревенских печах ничего не понимает. И Надя встала и затопила. Отец навещал молодых не очень часто. Он не хотел им мешать. Но с каждым последующим визитом становился всё мрачнее и мрачнее. А когда он увидел, как Надя, которая ждала уже своего первенца, и живот уже заметно округлился под одеждой, носит полные ведра от дальнего колодца, потому что вода в нем мягче и мужу чай из такой воды слаще кажется, он завел речь о том, чтобы переехать жить к дочери. Зять одобрил это решение. Дом был просторный. Места хватило всем. Все понял. Отец взял все хозяйственные заботы на себя. Он устроился работать завхозом в средней школе, где работала и его дочь. Там он помогал малышам завязывать шапки и одевать рукавички, когда они заканчивали занятия и одевались зимой в свои теплые одежды. А двух первоклассников даже провожал домой. Уж больно далеко от школы они жили. Прямо на краю деревни. И в тайге водились рыси. И был даже случай нападения на ребенка в соседнем поселке. Когда родилась его старшая внучка, он взял колыбельку в свою комнату и нянчил малышку с такой нежностью, как мог бы нянчить свою Наденьку, если бы судьба не лишила его такого счастья. Когда Наденька родила сына, молодой муж вдруг решил, что он не любит Надю, никогда её не любил, и ушел искать счастья с новой подругой, которая жила в городе. "Не жалей", - писал ей отец. - А я и не жалею. Ни о чем. Дети при мне. А ему - скатертью дорога! Когда Надежда Алексеевна через несколько лет вышла замуж второй раз за хорошего человека, с которым зажила в любви и радости, она ему однажды летом, когда они сидели на крылечке, стала рассказывать историю своей жизни. - Я совсем не жалею о том, что меня родители по очереди растили и поддерживали в этой жизни. Я жалею о том, что никогда их рядом не видела друг с другом. Никогда не склонялись над моей кроваткой, не радовались вместе моим первым шагам. Не провожали меня в первый класс. Не сидели рука об руку на моей свадьбе. Но как они любили друг друга! Отец ежегодно к маме на могилку уезжает в день её смерти. А летом всегда отправляется в долгий путь, чтобы все прибрать у неё, дары поминальные положить. А как он искал меня упорно. Он знал, что мы в Амурскую область уехали. На хуторе нашем сказали, что у него дочь есть и имя моё назвали. И все. И он по следам поехал. Он высчитал, что по возрасту я должна в техникуме учиться в каком-нибудь. И в педагогический в первый пошел. Профессия для девочки была подходящая. Он мне потом писал об этом на листочке. И сразу меня нашел. Но он маму искал тоже. В плену был. В лагере послевоенном. Хоть и ранен был, но он же такой крепкий и работящий был. Мог бы семью новую завести. Не завел. Меня нашел. Мамину память чтит. Внуков своих поднимает. Мной дорожит. Мне Бог его сберег. Без него бы я точно пропала! - Устояла бы. Ты вон какая устойчивая. Юля же твоя устояла. А ей тоже несладко было. - Юля тоже его теплом согрета была. Да у нас всё общежитие его помнит. Девчонки как встретятся, так и приветы передают. В это время отец Нади что-мастерил под навесом в глубине двора. Ловко работая рубанком, он издавал какие-то странные хриплые звуки. - Слышишь, это он так поет. - Петь за работoй может толькo душeвно здоровый человек. - И душевнo богaтый, - дoбaвила дoчь. © Copyright: Валентина Телухова, 2016 Свидетельство о публикации №216010801628 Источник : Проза. ру⤵️ https://proza-ru.turbopages.org/proza.ru/s/avtor/v48iva65

Доченька моя, бедная Автор:Майдоровская Вера - Доченька моя, бедная,- рыдала и причитала Маня над своей новорождённой дочерью, -заранее знаю твою женскую долю, крошка моя. Девочка жадно сосала материнскую грудь и морщила носик. По всему было видно, что малютке не нравилось, что ей на личико капали слёзы Мани, но это ей не мешало наслаждаться материнским молоком. В палату зашла медсестра. -Что это мы тут за сырость развели?- строго спросила она, -смотри, а то ребёнка в своих слезах утопишь. Что за горе у тебя такое? Девочка родилась крепенькая, здоровая. У тебя молоко прибыло, корми ребёнка и прекрати нервничать, а то молоко пропадёт. Радуйся, что всё хорошо. Маня как будто пришла в себя от слов строгой медсестры. Она смахнула слёзы, улыбнулась непонятно кому, малышке или медсестре и сказала: -А я радуюсь. Просто, как подумаю, что моя малютка повторит судьбу женщин всего нашего рода, мне становится её так жалко. Думала, если мальчика рожу, то на нём прервётся судьба женщин нашего рода, а оно вот как вышло, опять девочка. До последнего надеялась и просила не говорить мне пол ребёнка, чтобы не расстраиваться заранее, не нервничать и этим не навредить ребёнку. Все женщины в нашем роду одинокие и детей рожаем без мужей. Вот такая наша планида. -Хорошая ты мама,-сказала медсестра, -только не надо заранее делать плохую установку судьбы девочки, а то знаешь, говорят: "как корабль назовёшь, так он и поплывёт". А как решила дочку назвать?- чтобы отвлечь Маню от тяжёлых мыслей, спросила медсестра. -Мама с бабушкой хотят, чтобы я доченьку Марией назвала. Мария означает любимая, госпожа. У нас в роду всех Мариями зовут. Бабушку -Маруся, маму-Маша, меня-Маня, а в итоге Марии. Вот и мою доченьку , мама с бабушкой настаивают назвать Маняшей. Только недавно я где-то прочитала, что толкования этого имени разные. Оно ещё обозначает -отвергнутая. Не назову Маняшей. Любой назову, Любочка, Любовь. Хочу другую судьбу доченьки, а может имя -то тут и не при чём,- и у Мани опять на глазах появились слёзы. -Ну всё, всё, хватит судьбу гневить. Ты здорова, ребёнок здоров. Всё будет хорошо, а ты молодая, ещё и замуж выйдешь. -Где ж молодая? Тридцать девять уже. Замуж никто не звал, да и вряд ли теперь кто-то позовёт. Вот решила без мужа родить, время поджимало. -Ну и правильно, что решила. Смотри, какая девка славная получилась. Богатырша, любого пацана за пояс заткнёт. А жажда жизни какая? Ишь как сосёт, не оторвать от мамки. Всё у вас будет хорошо, вот посмотришь. Ты только думай о хорошем. Хорошие мысли, они притягивают хорошее. Любаша росла этакой богатыршей, как тогда, в роддоме сказала медсестра. Сильная, уверенная в себе. В классе училась лучше всех и такие задатки лидера, что другим за нею не угнаться. Внешность конечно немного подводила. Телосложение скорее мужское, чем женское. Широкие развитые плечи, узкие бёдра, но зато грудь очень даже женственная. Дружила Люба с мальчишками, вот такая была рубаха-парень и одевалась, как мальчишка. Мать с бабушкой и прабабушкой очень огорчались по поводу отношений Любочки с мальчиками. -Люба, ну что ты с мальчишками якшаешься?-причитала бабушка Маруся,-ну что у тебя подруг нет? Неужто это девичье дело мячик с пацанами по полю гонять? А тут и мама подоспевала с нравоучениями: -Любаша, ну смотри сколько у тебя нарядов в шкафу, а ты всё в штанах, да в футболке. Неужели тебе не хочется нарядиться, как девушка? Так будешь с мальчишками дружить, никогда себе жениха не найдёшь, никто из ребят на тебя внимания не обратит. Они же тебя за своего парня держат. Ох, Люба, одумайся пока не поздно, пора уж в девушку превращаться. На все эти охи и вздохи мамы, она всегда улыбалась и только один раз ответила: -Мама, не волнуйтесь вы так. Меня могут выбирать, не выбирать, это не важно. Важно, когда я кого-то выберу. А если я выберу, он от меня не отвертится. Мама недовольно покачала головой, а бабушка на ответ Любы заохала и на всякий случай пошла пить свои успокоительные капли. " И в кого Любочка такая бойкая, самоуверенная. Кто ей в голову втемяшил, что она сама может брать от жизни всё, что пожелает?-Думала Маня.-Как бы не разочароваться Любочке, ведь в жизни не всё зависит от наших желаний". Маня пыталась остеречь Любушку от такого подхода ко всему, о та лишь отмахивалась. В конце десятого класса, Люба влюбилась в Кольку-ботаника из параллельного класса. Неприметный очкарик Колька был замкнутым и погружённым в учёбу и друзей -то у него не было. Люба обратила на него внимание на дискотеке. Колька стоял у стены и старался быть незамеченным, но на фоне других, он этим как раз и был заметен. Ему конечно хотелось танцевать, но он боялся отказа девочек и поэтому просто стоял. Люба пожалела ботаника, она подошла к Кольке и пригласила его на танец. Ей было плевать на условности о которых говорила бабушка, что кавалер должен делать первый шаг к девушке. Колька оторопел, он явно собирался весь вечер подпирать стену. -Меня приглашаешь?-удивлённо спросил он. На всякий случай посмотрел по сторонам и втянул шею. -Тебя, а что тут удивительного. Хочу с тобой потанцевать, вот и приглашаю. Радостный Колька не пошёл, а побежал танцевать с Любой и она его весь вечер не отпускала от себя. Он даже пошёл её провожать домой, хотя Люба никого не боялась. Ей просто было интересно с Колькой разговаривать, он так обо всём рассказывал, что Люба влюбилась в него и ещё она влюбилась в его глаза, которые она разглядела, когда он время от времени снимал очки, чтобы протереть запотевшие стёкла. Мама с бабушками от Кольки были без ума. Они были удивлены, как это Люба сподобилась увлечь такого умного, красивого парня. Колька рядом с Любой стал уверенней. Любаша заставляла его верить в себя и всегда говорила какой он умный, красивый и замечательный. После окончания школы и Коля и Люба поступили в университет и на третьем курсе решили пожениться. Люба сама сделала предложение Кольке. -Коль, пора бы нам уже и пожениться,-уверенно сказала она,- да мы можно сказать уже муж и жена, столько встречаемся. Другие столько в браке не живут. Или ты сомневаешься? Коля не сомневался, он доверял Любе в правильности этого решения. Он как-то привык, что Люба ведущая, а он ведомый. Как же все вокруг были рады. Родителям Николая очень нравилась Люба и они видели, как их сын изменился рядом с этой девушкой. А уж за маму и бабушек Любы и говорить нечего, Колю они обожали, да наконец в их роду прервётся карма матерей-одиночек . На пятом курсе института у молодых родился сын и Люба пошла в декретный отпуск. А Николаю после успешной защиты диплома предложили остаться в университете на преподавательской работе , чему они с Любой были очень рады. Работу молодому специалисту не найти днём с огнём, а тут такая стабильная, перспективная работа, тем более, что Николай не прекращал пополнять свои знания и в дальнейшем рассчитывал на звания и степени. Сотрудники университета уважали молодого специалиста, студенты обожали, поскольку возраст Николая недалеко ушёл от студенчиского, а студенточки влюблялись в умного, современного преподавателя. Стала Люба замечать, что выпестованный ею муж стал поздно приходить, ссылаться на усталость, когда Люба намекала, что пора вспомнить о супружеском долге и если раньше, после работы рот Николая не закрывался и он рассказывал и рассказывал о студентах, лекциях, о том как он пишет диссертацию. А тут вдруг молчит, насупившись и о чём Люба не спросит, ответ короток, мол на лекциях наговорился. Люба не наивная девочка, поняла, что выговаривается он и тратит свои мужские силы где-то в другом месте. " Ах ты кот, поганый,-подумала Люба, - я тебя можно сказать заставила в себя поверить, а ты хвост поднял, да и по студенточкам, я тебе этот хвост быстро прикручу." Решила Люба проследить за подозреваемым мужем и не ошиблась. Подруга Любы, секретарша декана разузнала, что рядом с Николаем Степановичем крутится бледная, худосочная, плоская во всех местах, очкастая амёба, студентка Парамонова. Все шушукаются по поводу их романа, но свечку никто не держал. Чтобы принять меры, Любане достаточно было этой информации. Парамонову Иру она встретила у общежития и на виду у всех, разобралась с нею. Разборки с Николаем состоялись дома. Если Парамонова отделалась двумя клочками выдранных волос, боялась дородная Любаня , что амёба больше не встанет, если она приложится к ней кулаком, то Николаю были предъявлены претензии в виде фингала под глазом. -Люба, я всего лишь хотел , поднять самооценку Ирочки, -лепетал Николай,-хотел помочь ей, как ты когда -то помогла мне. Ничего серьёзного. За такое объяснение, своих похождений, Николай бонусом заработал фингал под вторым глазом. Чем бы это кончилось, неизвестно, если бы он вовремя не одумался и перестал оправдывать свои кобелиные бега, а упал на колени перед Любой, как подкошенный и умолял о прощении. Люба простила с тем уговором, что если Коленька сделает ещё хоть одно кобелиное поползновение в сторону женского пола, то сам Коленька лишиться своего пола. Николай больше никогда не проверял, свершится ли то, что ему пообещала Люба. Проверять опасно, с Любаней шутки плохи. Когда она в гневе, нужно опасаться лишиться не только мужских причиндалов, но и жизни. На чужое Любаня не зарится, но и за своё может постоять. Вот такая она" доченька моя, бедная". *** Источник : Дзен. Канал автора :Мужчина + женщина=?⤵️ https://dzen.ru/id/60548f871e6b2941b96ff74b

ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ Автор : Александр Котляр - У меня отрицательный результат! - сказала она тоном обиженного ребёнка. - Ничего, ещё заболеешь. Не обойдёт стороной, эпидемия всё таки. - Он пытался подбодрить её. - Все на работе рассчитывают, что я расскажу как лихорадило, как зашкаливала температура, как санитары ставили капельницу, а я... Вот когда Калинина с кислородного аппарата вернулсь послушать рассказы о её предсмертной агонии приходили все, даже начальники отделов. А она в роль вошла, зазвезделась, платьице новое прикупила, духи французские, на работу тортики носить стала, чтобы за чаем об агонии рассказывать. И хоть она и дура-дурой, но везучая, а я даже заболеть путём не умею. - Да не переживай ты так, случится и у тебя что-то особенное, что делает жизнь не такой пресной. А может тебе отвакцинироваться сходить? Это почти как переболеть. Говорят, что к месту укола ложки примагничиваются. Соседка рассказывала, что не могла ложку чайную от плеча мужа отодрать. Так с ними двумя - ложкой и мужем и спала. - А зачем муж этот ложку к плечу подносил? - в её голосе зазвучали пытливые нотки. - Вот если бы я отвакцинировалась, никогда бы ни догадалась место укола ложкой проверять. - Ну да, я бы тоже не стал, если бы не знал, что ложки примагничиваются. Профессор из Гамалея в Ю-тьюбе разъяснял, что возможна необычная реакция организма на вакцину. Говорил мы - невидимые электро-магнитные шаровые молнии и стоит только поворошить в этой молнии внешним воздействием, как токи растекутся вызывая мощные магнитные пертурбации. - Как интересно. А я и не знала, что можно вакцинацией открыть в себе дремлющие способности. Представь, прихожу в отдел, а там Калинина опять про конвульсии под кислородом повествование винтит и чай с тортиком вальяжно попивает. А я уверенной походкой подхожу к столу, достаю чайную ложку из её чашки и ... намертво примагничиваю её к своему плечу. Калинина, конечно же дар речи теряет. Она хоть и тупая, но понимает, что предметы магнитить, не бревном под кислородом лежать. Ей не терпелось позвонить в центр вакцинации. Она стремительно попрощалась и отключила телефон. А он зашёл в кухню, достал из ящика чайную ложку и приложил её к месту укола. Ложка не магнитилась. #Котляр

Отыскать Марту Автор : Татьяна Пахоменко Откусив и пожевав, старик побледнел. Все краски разом ушли с его лица. Хозяева испуганно переглянулись: плохо, что ли человеку? Муж бросился к аптечке, жена принялась обмахивать его полотенцем. -Где...Где вы это взяли?,- он неожиданно крепко схватил женщину рукой. -Не понравилось? Мы думали, что ты любишь домашнюю пищу", - принялась оправдываться женщина. Она с тоской смотрела на тарелку, где горкой лежали пышные каравайцы. Так назывались пирожки. Очень вкусные, сочные. Надеялись угодить гостю, а оно во как вышло. Элла готовить терпеть не могла. Понадеялась на других. И вот он, результат. Она с тревогой оглянулась, но старик вдруг встал на ноги. Взял еще один караваец. И начал жевать. Хозяева снова недоуменно переглянулись. А он ел и плакал. Слезы просто градом катились по щекам. Элла замерла. Железный старик. Так звали его все за спиной. Ни слезинки. Всегда прямая спина, стальной характер, несгибаемый. Такого ничем не проймешь. И вдруг такое! - Может, врача? - прошептала Элла. Тот отрицательно покачал головой. Подошел, залпом выпил воды. Повернулся к ним. - Сейчас вы отведете меня туда, где брали эти пирожки. Мне нужен создатель. Тот, кто их приготовил. - А в чем, собственно, дело? Дядя Саша, ты не переживай, мы сами разберемся. Если что не так, накажем. Вдруг начинки переложили,еще что-то. Мы сами раз... - начал было племянник старика, Дмитрий, но тот жестом показал ему замолчать. - С ними все так! Но дело в том, что приготовить их подобным образом мог только один человек. Я узнаю этот вкус из миллиона. 60 лет назад ел в последний раз. И это те самые! Тесто с картошкой, овсянка томится в горячей воде, жареная свинина и лук, строгие пропорции соли. Начинка. Каравайцы эти, Дима, могла испечь только она, - снова заплакав, проговорил старик. - Я что-то не понимаю, дядя Саша. Кто она? - выпалив это, племянник опасливо взглянул на дядю. Их благополучие целиком и полностью зависело от него. Обладатель приличного состояния, неженатый и бездетный старик крайне редко навещал их семью. Но помогал финансово, не забывал. Без него они никто. Сам жил отшельником, предпочитая играть с соседом в шахматы, читать, гулять с любимой борзой Мартой. И часто часами глядел на фото. Чье оно, Дмитрий не знал и вблизи ни разу не видел. Дядя не показывал. А расспрашивать он боялся. Не говорит, и ладно. Старик повернулся. И просто ответил: - Это должна быть та женщина, которую я любил все эти годы. Которую искал и ждал. - Но... Так не бывает же. Чтобы вот по пирожку. Показалось, может, - не удержалась Элла и тут же прикусила язык, поругав себя за несдержанность. - Еще не так бывает. Жизнь меня так покидала, столько всего насмотрелся, вам и не снилось. Веди давай! - и старик властно обернулся к Элле. Та стала быстро одеваться. Им казалось, что стали участниками какой-то непонятной драмы. - Я их купила у одной женщины. А та - не знаю у кого. Она всегда там берет. Сейчас мы к ней заедем и она даст адрес! - суетилась Элла. В этот город они переехали, дядя им тут дом купил. Климат замечательный. А вот сам старик удосужился их навестить только через 2 года. Зная, как он обожает выпечку, Элла голову сломала, как угодить. Сладкое не ест. Это не хочет, то не уважает. Все не то. Выход совершенно случайно подсказала знакомая. Сказав, что знает бабушку, которая очень хорошо готовит выпечку, дала Элле попробовать. Вкус и правда, особенный, неповторимый. Элла решила, что старику они точно угодят. Поэтому его поведение и обескуражило. Знакомая адрес того, кто испек, дала, разводя руками и спрашивая, что не так. Помчались туда. Дмитрий с Эллой косились всю дорогу. И вдруг увидели, что от обычной мрачности и жесткости следов не осталось. Старик сидел счастливый, улыбаясь, словно юный влюбленный в нетерпении глядя в окно. Указанный дом. Маленький. Во дворе очень чисто. Пока Дмитрий и Элла мялись, думая, что им делать, дядя Саша уже подбежал к двери. Толкнул. Не заперто. - Пошли, пошли, нельзя его одного оставлять, мало ли что, -прошипел Дмитрий жене. Они вбежали следом. Внутри было бедно, но очень чисто. Вязаная белоснежная скатерть. На ней на подносе пирожки. Пахнет тестом и домом. А возле окна стояла старушка. В белом платье. И ее седые волосы, пушистые, казались серебристо-пепельными. Обернулась на звук. Несколько минут старики смотрели друг на друга. И второй раз в жизни Дмитрий видел, как плачет его дядя. А бабушка только прижала руку к губам и мотала головой, повторяя: - Не может быть... Саша... Сашенька. С криком: - Марта! Любимая! - метнулся к ней старик. Они порывисто обняли друг друга и разом заговорили. - Пошли. Надо им одним побыть. В машине подождем! - потянула мужа Элла. - Интересно, дядя расскажет, что это за история? Никогда не видел его таким. Думал, сердце у него и нервы из железа. А оно вон как обернулось! - Дмитрий с любопытством глянул на супругу. Просто много лет назад встретились они - Саша и Марта. Девушка была чудо как хороша. Но ее сразу невзлюбили родители Александра. Сиротка, не ровня. - С лица воду не пить! Нам такая не нужная! А он ее махом забудет! - решили они. Был разработан хитроумный план двух взрослых людей. Не суть, какой. И не было, конечно, никакого плохого поведения невесты. Но Саша, взрывной, эмоциональный, собственник, поверил. Наверное, слишком сильно любил. Вот и наломал дров с горяча. Опомнился, да поздно. А Марта взяла и уехала, тоже в порыве. Гордая очень была. И снимок на память остался только тот, последний, где они с друзьями. Родители раскаялись, конечно. Потому что не женился никогда Саша, как не умоляли его мать и отец. Не вышла замуж и Марта. Вся жизнь их прошла в разных уголках большой страны. Марта поменяла фамилию, уехав к тетке, та ее очень просила. Саша 60 лет искал Марту. Найти помогли пирожки, те самые, с неповторимым вкусом. В 85 лет они поженились. Свадьба действительно была. И белое пышное платье у невесты, и фата. И сияющий жених. Ни один человек не проронил фразы "Зачем бабуля в белое вырядилась? Можно же было просто расписаться!". Потому что есть такая вечная любовь. И когда ты невольно с ней соприкасаешься, вдруг замираешь в восхищении. А порой несколько дней или лет счастья могут стоить всей жизни. Как у этого самого Саши и его Марты... Источник : https://proza-ru.turbopages.org/proza.ru/s/avtor/biron1