150 лет.
Пропустить такой повод невозможно, рефлексия душит, фрустрация от факта своей нереализованности и полнейшей несостоятельности как театрального критика – душит вдвойне)))
А уж то, что и рассказать, и поделиться, кроме своих немногочисленных друзей в жизни и в сетях, не с кем – не знаю, в каковой степени.
Мейерхольд, несмотря на утверждения (да и объективные факты!), что, мол, забыт-затерт, вымаран и так дальше, – самый, тем не менее, на сегодняшний день исследованный, самый счастливый в плане изученности и изучаемости, самый благоприятный для таковых манипуляций с собою деятель.
Ему забыться просто не дали. Более того, это было совершенно невозможно допустить. Слишком уж неуспокоен был. И не дает до сих пор повода успокаиваться и тем, кто в теории, и тем, кто на практике.
При всем том, человек был очень разный. Да и режиссер тоже.
Л.В. Варпаховский, его ученик и выдающийся режиссер времени уже своего, посвятивший Мастеру значительную часть своей книги «Наблюдения. Анализ. Опыт», в частности, упоминает, что Мейрхольд в спектаклях иногда терял чувство хронометража, времени, и оттого возникали паузы, провалы. Кто об этом знал и задумывался? Это мог заметить лишь ученик и внимательный свидетель и участник репетиций. А так, ведь о Мейерхольде и подумать такого совсем нельзя. Напротив, у него (как мы считаем) буквально все было расхронометрировано и расчерчено по секундам.
Однако, отчасти, не потому ли Есенину стало скучновато на «Ревизоре» и он пошел пить вино в буфет?
Все ли так ровно и верно?
Если, как утверждает в своих воспоминаниях Галина Алперс (бесценное наше всё «Старое Радио», ссылки в первых комментариях), он со всеми рвал? Чтобы рвать со всеми (были поводы на него всерьез обижаться и у Михаила Жарова, и у Леонида Варпаховского, и у Эраста Гарина, и у Марии Бабановой – со всеми своими учениками Мейерхольд однажды и неоднажды поступал как, фактически, предавший их), нужно было иметь на то полное право. Или не иметь. Но. В один голос, его ученики, даже во времена жесткого вымарывания его имени из всех возможных источников, оставались верны его памяти. Немало благодаря им он оставался, немало благодаря им именно жил и был все годы после своего исчезновения. Исчезновения из жизни вне страшных стен. Как и когда наступила смерть – узнают и ужаснутся много после.
А такие штрихи как работа с Бабановой, забота о каждом ее шаге, о вдохновенном процессе репетиций и его знаменитое «Хорро-шоооо!!!»? Репетиции отлично зафиксированы в книге Майи туровской «Бабанова». Опровергает начисто миф о том, что Мейерхольд – режиссер театра марионеток. Напротив. Первопроходец уникального метода по достижению высшей свободы актера в волшебных условиях условной ситуации! (Не тавтология!)
Он был одним из самых внимательных и вдумчивых учеников Станиславского. Настолько полно и ясно – учеником, чтобы понять и собственный тупик в этом смысле, и собственную дорогу. Но задачи учителя были реализованы самым выдающимся образом. То же можно с полной уверенностью сказать и о Вахтангове, и о Михаиле Чехове. С уверенностью. Но, несмотря на доказательства существующие в этом смысле, на этом поле еще пахать и пахать.
Он был уроженцем Пензы. Города, который был всегда как-то в тени. И, несмотря на это, город этот – его. Его как человека, который еще – до самого себя. До Мастера. Однако, поверьте, это не менее интересно, и он сам – До Себя – не менее интересен.
Рвано, спонтанно – но зато, как мне кажется, несколько главных моментов о нём написала.
Об иллюстрациях.
Это фрагменты и фото вокруг репетиций «Бани» Маяковского. В.Н. Плучек – Моментальников. По-моему, невероятно.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 2