Артур Олейников
СУДЬБА
– Как копается? Лапотники! – спросил венгр эсэсовец у раздетых догола деревенских русских мужиков, которых заставили копать себе могилы.
Гитлеровцы стояли над приговоренными к смерти и посмеивались. Многие знали русский им хотелось окончательно сломить дух своих жертв, чтобы они их стали умолять, целовали сапоги и просили пощады.
– Хорошо! Земля мягкая как пух! – ответил один из мужиков по имени Кирилл.
Один из палачей скривился:
– Что и умирать не страшно?
– Страшно! Не без того. А кому не страшно?! – сказал Кирилл.
– Так копайте быстрей!
– Э – э -э! Мил человек, – протянул Кирилл. – Куда торопиться?!
– Мы спешим!
– А ты не спеши!! Ну сам посуди, для кого копаем мог
Артур Олейников
СУДЬБА
– Как копается? Лапотники! – спросил венгр эсэсовец у раздетых догола деревенских русских мужиков, которых заставили копать себе могилы.
Гитлеровцы стояли над приговоренными к смерти и посмеивались. Многие знали русский им хотелось окончательно сломить дух своих жертв, чтобы они их стали умолять, целовали сапоги и просили пощады.
– Хорошо! Земля мягкая как пух! – ответил один из мужиков по имени Кирилл.
Один из палачей скривился:
– Что и умирать не страшно?
– Страшно! Не без того. А кому не страшно?! – сказал Кирилл.
– Так копайте быстрей!
– Э – э -э! Мил человек, – протянул Кирилл. – Куда торопиться?!
– Мы спешим!
– А ты не спеши!! Ну сам посуди, для кого копаем мог