Предыдущая публикация
ПОЧЕМУ НЕМЦЫ СССР НЕ ХОТЕЛИ БЫТЬ "СОВЕТСКИМИ" НЕМЦАМИ?
В марте 1976 года 111 немецких семей из городов Иссык, Талгар, Каскелен, и других районов Алма-Атинской области Казахстана, численностью в 583 человека (293 паспорта) сдали в органы МВД свои паспорта и официально отказались от гражданства СССР, требуя разрешения на выезд в Федеративную Республику Германия. Организаторы акции Виктор Клинк, Гельмут Мартенс и еще несколько активистов объявили голодовку.
Через месяц отказываться от советских паспортов стали немцы в Киргизии. В апреле 1976 г. сдали свои паспорта 54 семьи численностью в 294 человека. Всего в первой половине 1976 г., по Казахстану и Киргизии отказались от советских паспортов 165 семей, численностью 877 человек. Началась новая волна арестов и судебных процессов.
О всем, что происходило во время этой акции, сразу же становилось известно в немецком городке Еспелькамп (Espelkamp) земля Северный Рейн-Вестфалия, где проживал один из самых ярких активистов движения за выезд и борец за права человека Иоганн (Йоханн) Унгер. В ноябре 1972 года И. Унгер, вместе с единомышленниками из Киргизии и Прибалтики, такими как Петр Бергман, Мария Штайнбах, Терезия Франзен, Андреас Мазер, Георг Сали, основали организацию, главной целью которой, было право на свободный выезд для немцев из СССР. Конечно же в СССР деятельность организации была подпольной, а её название "Hilfsaktion für Volksdeutsche in der UdSSR" звучало только в Германии, куда в 1973 году выехал И. Унгер, продолжая представлять интересы немцев, которые боролись за выезд из СССР.
В апреле - мае 1976 года в своих письмах немецким политикам и прессу И. Унгер сообщал об акции немцев в СССР. В середине мая 1976 года в нескольких изданиях Германии вышли публикации на эту тему:
«Die Welt» 15.05.1976. „Verzweifelter Hilferuf von 583 Deutschen aus der Sowjetunion“.
"Deutsche Tagespost“ 19.05.76.“ 583 Deutsche in Kasachstan wenden sich an Bundesregierung“.
Статьи на эту тему вышли в „Berliner Morgenpost“,18.05.76., „Rheinische Post“ 18.05.76., Frankfurter Neue Presse“ 18.05.76.
Уже 3 апреля 1976 газета «Neue Westfalische» сообщила о начатой в Бонне голодовке, в знак солидарности с политическими заключенными в СССР. И. Унгер от организации „Hilfsaktion für Volksdeutsche in der UdSSR“ открывает фонд помощи немцам в СССР. В дело вмешивается международная организация „Gesellschaft für Menschenrechte“. А в это время сотни обращений с просьбой о помощи продолжали поступать в Эспелькамп.
В своем письме на имя И. Унгера от 20 декабря 1976 г. немцы из казахстанского г. Иссыка, ходатайствующие о выезде ФРГ, подробно описывают беседы, которые с ними проводят работники КГВ и МВД.
«С 25 октября 1976 г. началась новая волна обысков и арестов, исключение из высших учебных заведений, переводы на нижеоплачиваемую работу, вызова в прокуратуру, милицию и КГБ, где велись беседы с угрозами и оскорблением чести ходатайствующих. Их называют предателями и изменниками социалистической родины, врагами народа и симпатизантами немецких фашистов, угрожая всех засадить в тюрьму, — «вот там вам будет историческая родина, сгниёте в тюрьмах и не увидите своей Германии. Вы хлеб советский кушаете, вас учили и воспитывали в духе самого гуманного и миролюбивого, самого передового учения марксизма-ленинизма, в духе интернационализма, советского патриотизма и социалистического реализма, в духе мира и братской дружбы между всеми равноправными советскими народами.
Советская власть и советский реализм раз и навсегда покончили со всякими тенденциями мелкобуржуазного национализма, и надо добавить, что большинство немцев вполне довольны этим существующим положением, тихо и мирно работают на благо нашей социалистической родины. Только вы, — кучка националистических отщепенцев бунтуете.
Советский закон не будет больше терпеть враждебных нашему государству националистических отщепенцев, им нет и не будет места в нашем социалистическом обществе. Мы их будем карать со всей строгостью советских законов и всех врагов искореним в тюрьмах и перевоспитанием в спецлагерях. Искореним всех этих националистических отщепенцев и провокаторов, — которые провоцируют и агитируют честных, добросовестных и трудолюбивых немцев на массовую эмиграцию в ФРГ, — силой и могуществом наших советских законов. Вы сами спровоцированы западногерманскими провокаторами и антисоветчиками, такими как Унгер, который подстрекает вас покинуть СССР как чужбину и вернуться в Германию. Собирает списки с воззваниями, обращениями и заявлениями для ООН и Европейской Конференции в поддержку этих эмиграционных требований. И это он делает, якобы как уполномоченный от немцев в СССР. И надо бы спросить вас: кто уполномочил этого Унгера? Кто кроме вас бунтовщиков? Кто ему поручил распространять эти мифы, что якобы в Советском Союзе нарушаются права человека по отношению к немцам? Кто как не вы? На самом деле эта грубейшая антисоветчина, и вам за это придется ответить перед советским законом!»
Из Иссыка в Эспелькамп на имя Унгера снова и снова поступают тревожные сообщения: «Аресты продолжаются. Наш практический опыт явно подтвердил, что только Ваше вмешательство может спасти тех, против кого сегодня возбуждаются уголовные дела».
Почему эти списки были так важны? Дело в том, что в 1958 году во время переговоров между ФРГ и СССР было достигнуто соглашение о том, что граждане СССР немецкой национальности, которые попали под оккупацию и были репатриированы в Германию, где до 8 мая 1945 года получили гражданство, а также их родственники, имеют право подавать заявление на выезд в ФРГ, а советская сторона должна рассматривать их в индивидуальном порядке. С этих пор Германская сторона стала регулярно передавать советской стороне списки людей желающих выехать в ФРГ, и требовала от советской стороны выполнения соглашений. Именно благодаря И. Унгеру списки с сотнями немецких семей доходили до правительства Германии, и это было гарантией, что рано или поздно вопрос выезда этих семей будет решен. В тоже время "зоркое око" КГБ отслеживало каналы переправки писем со списками в ФРГ, за каждое подобное письмо грозил реальный срок заключения, однако людей это не пугало. В середине 70-х годов более 70 человек, которые боролись не за личный выезд, а за право выезда для всех этнических немцев, были приговорены к срокам заключения от двух до дясяти лет.
Почему большая часть "советских" немцев не хотели состоять в советском гражданстве и стремились покинуть СССР?
Пожалуй лучшим ответом на это может служить письмо Фридриха Руппеля, жителя станции Берлик Чуйского р-она Джамбульской области, которое он еще в марте 1971 года отправил на имя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорного.
В своем письме он писал:
"Я, Руппель Фридрих Фридрихович, 1923 года рождения, уроженец села Эрленбах, Камышинского р-она Саратовской области, немец, и моя жена Руппель Антонида Ивановна, 1931 года рождения уроженка села Моисеевка, Шипуновского р-она, Алтайского края, русская, просим снять с нас и наших детей – сына Руппель Александра Фридриховича 1953 г.р., дочери Руппель Лидии Фридриховны 1956 г.р. дочери Руппель Ольги Фридриховны 1961 г.р. гражданство СССР.
Мотивы нашего заявления следующие
Аресты, жестокое обращение, выселения, репрессии в отношении меня и моих близких почти всех без исключения.
В марте 1938 года в городе Бронницы Московской области, органами НКВД был арестован и постановлением Особого совещания приговорен к 8-ми годам лишения свободы мой брат, Руппель Александр Фридрихович, 1913 года рождения. Он погиб в местах заключения в результате голодания и бесчеловечного обращения. Его жена Руппель Вера Григорьевна,1910 г.р., узнав о гибели мужа, 7 ноября 1955 года покончила с собой – удавилась, оставив сиротами пятерых детей в гор. Бронницы, Московской обл. по ул. Московской 58.
В марте 1938 г. в гор. Подольске, Московской обл. органами НКВД был арестован и особым постановлением приговорен к 8-ми годам лишения свободы мой отец Руппель Федор Давыдович, 1888 г.р. В местах заключения в Магаданской обл. он получил производственную травму — ослеп на оба глаза и остался инвалидом 1-й группы. Освободился по окончанию срока. Ныне реабилитирован.
После ареста отца мать, малограмотная женщина, инвалид 2-й группы, осталась с нами, четырьмя детьми, одна.
В сентябре 1941 года органы НКВД арестовали мою мать, Руппель Марию Кондратьевну, 1895 г.р. 31 декабря 1941 года в городе Фрунзе ее приговорили к высшей мере наказания – расстрелу.
Я не могу поверить, что мать малолетних детей, слабо разбирающаяся в политике, к тому же плохо говорящая по-русски, могла совершить такие политические преступления, за которые надо было её убить. Основываясь на собственном опыте – я сам был репрессирован без всякой вины – я убежден, что за ней вообще никакой вины не было. Она погибла из-за жестокого и бесчеловечного культа личности Сталина. Я неоднократно обращался в прокуратуру Киргизской ССР с просьбой о выдаче мне копии приговора моей матери, однако в этом мне было отказано. Тогда я сам поехал в город Фрунзе, но областной суд отказался выдать мне какой либо документ. Устно мне было зачитано, что моя мать приговорена Фрунзенским областным судом 31 декабря 1941 года к высшей мере наказания — расстрелу, и что приговор был приведен в исполнение в 1942 году.
В сентябре 1941 года органами НКВД был арестован я сам. Мне тогда было 18 лет. Из тюрьмы в тюрьму меня возили этапом до 1943 года. Ни следствия, ни судебного разбирательства не было. После двух лет скитаний по тюрьмам мне прочитали бумажку: «Постановлением Особого совещания вас приговорили к 10-ти годам лишения свободы». Я отбыл весь срок на суровом Северном Урале. По окончанию срока меня «освободили» и сдали под охрану спецкомендатуры. Мое здоровье я оставил в заключении. Сейчас я инвалид. В 1957 году я был реабилитирован, т.е. была признана моя полная невиновность. Какие чувства это может у меня вызвать?
В 1938 г. органами НКВД был арестован и особым постановлением приговорен к 8-ми годам лишения свободы мой двоюродный брат Руппель Богдан Кондратьевичь,1886 г.р. Он погиб в местах заключения в Магаданской обл. от бесчеловечных условий существования.
В 1938 г. органами НКВД был арестован и особым постановлением приговорен к 8-ми годам лишения свободы его сын, Руппель Годфрид Богданович, 1910 г.р. Освободился после отбытия срока наказания. Ныне реабилитирован. Инвалид второй группы.
В 1938 г. органами НКВД был арестован и приговорен к 8-ми годам лишения свободы другой его сын, Руппель Виктор Богданович, 1913 г.р. Освобожден после отбытия наказания. Ныне тоже реабилитирован.
В 1941 г. органами НКВД арестована его дочь, Руппель Екатерина, приговорена к 10 годам лишения свободы. Погибла в местах заключения от бесчеловечных условий существования.
В 1937 г. органами НКВД был арестован Руппель Давид Генрихович 1908 г.р. Он бесследно исчез.
В 1941 г. был арестован и в тот же день расстрелян за поселком Руппель Андрей Генрихович 1910 г.р. Свидетели этого зрелища имеются.
В 1938 г. органами НКВД был арестован и приговорен постановлением Особого совещания к 8-ми годам лишения свободы Руппель Андрей Кондратьевич 1910 г. р. Он погиб в местах заключения от бесчеловечных условий существования в Магаданской области.
В 1938 г. органами НКВД был арестован сын сестры моей матери Яук Богдан Александрович, 1920 г. р. Он был замучен в застенках Таганской тюрьмы в г. Москве.
В 1938 г. органами НКВД был арестован и постановлением Особого совещания приговорен к 8-ми годам лишения свободы Руппель Егор Егорович 1907 г.р. Он погиб в местах заключения в Магаданской области.
В 1941 г. органами НКВД был арестован и постановлением Особого совещания приговорен к 10-ти годам лишения свободы Руппель Виктор Егорович 1913 г.р. Освобожден после отбытия срока. Ныне тоже реабилитирован.
Возмущение репрессиями, унижения и оскорбления людей моей — немецкой национальности в прошлом, всем хорошо известно. Напомню вкратце: массовые аресты и репрессии ещё до войны, — в 1937-1938 гг. Я хорошо знаю, что пострадали и другие народности СССР, так сказать, была общая беда и горе, но особенно жестоко это сказалось на судьбе советско-немецкого народа. В 1941 г. люди советско-немецкой национальности были поголовно выселены со своих родных мест в районы Сибири и Средней Азии по несправедливому – это теперь общепризнанно – обвинению. Но особенно жестоким был следующий удар, нанесенный по нашим людям, нанесенный в 1942 г., когда все трудоспособные и наполовину трудоспособные (подростки 14 –15 лет, матери малолетних детей, причем дети были переданы чужим людям, часто жестоко и издевательски относившимся к ним) были мобилизованы в основном на стройки, которые были поручены органам НКВД.
Я далек от осуждения мобилизации наших людей для нужд обороны. При этом, понятно случаются и большие трудности и жертвы. Но наши люди содержались не как мобилизованные на труд во имя обороны страны, а как народ преступник. Вся организация жизни и труда наших людей в точности копировала организацию жизни и труда в лагерях заключенных, включая охрану лагерей и вывод на работу под конвоем. Царил полнейший произвол разного рода начальников. Часты были рукоприкладства к истощённым от недоедания людям.
Люди гибли массами от голода и северных морозов. Наши матери, сестры и жены также были, слово мобилизованы тут не подходит, – согнаны в лагеря, содержались в условиях позорящих женское достоинство, гибли массами от голода и изнурительного труда. Подвергались оскорблениям и унижениям всякого рода начальников. Было ли это нужно в интересах защиты страны? Ни в коем случае!
Совершенно очевидно, что, я убежден, треть того количества людей, которые были согнаны в лагеря, питаясь тем же количеством дефицитных в то время продуктов, выполнили бы не меньший объем работ и дали бы то же самое для обороны страны, как и вся эта масса истощенных и практически не трудоспособных людей. В тоже время в Сибири и Казахстане ушел под снег столь нужный стране урожай.
Создается впечатление, что люди, запланировавшие и осуществляющие все эти мероприятия, руководствовались не соображениями здравого смысла, не нуждами обороны страны, кажется все это сделано с целью уничтожения людей из чувств национальной ненависти, ничего общего не имеющих с нуждами обороны страны.
Кончилась война. Все свободно вздохнули. Казалось бы, все это должно отойти в прошлое. Но ничего такого не случилось. Была сохранена спецкомендатура. Коменданты были наделены правами, очень смахивавшими на права помещиков при крепостном праве. За выезд с мест поселения полагалось ни больше, ни меньше, двадцать лет каторги. Не скажу, что все коменданты были изуверами, не хочу клеветать на русский народ, встречались золотые люди среди них, понимающие весь ужас нашего положения. Но многие из них в полной мере злоупотребляли данными им правами распорядиться судьбами людей. Сколько я не думаю, я не могу придумать созданию комендатуры никакой целесообразности, кроме оскорбления чувств людей моей национальности.
Мне могут делать упреки, что я со всеми своими чувствами в прошлом, что я замкнулся в своих обидах и ничего другого не хочу видеть, что теперь, мол, все исправлено. Может быть, некоторая доля истины тут есть, но У КОГО УБИВАЮТ МАТЬ, У КОГО ИСТРЕБЛЯЮТ ПОЧТИ ВСЕХ БЛИЗКИХ, ЧЬЕ ПЛЕМЯ ОСКОРБЛЯЮТ И УНИЧТОЖАЮТ, ТОМУ ТРУДНО, НЕВОЗМОЖНО ЗАБЫТЬ.
Можно ли сегодня сказать что мы, немцы, являемся полноправными гражданами своей страны, если не фактически, то хотя бы формально? Я отвечаю, – НЕТ!
Прошло уже 25 лет, но до сих пор советским немцам отказывают в просьбе восстановить их ликвидированную республику — АССР НП.
Людей проявляющих активность в этом вопросе называют националистами, им угрожают всевозможными неприятностями и наказывают.
В нашей печати можно читать, что в Западной Германии не очень охотно занимаются выявлением военных преступников. Из этого видно: хорошо или плохо, но там этим занимаются. А кто и где у нас занимается выявлением преступников убивших массу людей в 1937 – 1938 годах? Где мне скажут, кто убил мою мать, изуродовал жизнь всей нашей семьи?
Все изложенные мною размышления привели меня и мою семью к решению об отказе от гражданства СССР с тем, чтобы мы могли приобрести гражданство другого государства. Пошел уже третий год как мы ходатайствуем по этому вопросу, и до сих пор не получили от Вас ответа, а поэтому ещё раз просим Вас душевно вникнуть в наше заявление и ускорить решение. Мы с нетерпением ждем положительного ответа".
(Это письмо впервые было опубликовано Фридрихом Руппелем в издании «Репатрия» № 1. 1974. Самиздат.)
К сожалению, сегодня об этой отчаянной борьбе наших земляков против советской системы мало кто помнит. Поэтому, в представленном под этим текстом фотоальбоме из архивных материалов И. Унгера, я предлагаю взглянуть на оригинальные списки (публикуются впервые), тех немецких семей, которые, в том далеком 1976 году, отказались от своих советских паспортов и потребовали право на выезд из СССР. Это были мужественные люди, которых не пугали преследования КГБ, ведь для каждого, кто стоял во главе такой семьи, это могло закончиться тогда тюремным сроком.
Андрей Триллер
5.07.2023
Фотоальбом: Неполный список немцев отказавшихся в марте - апреле 1976 года от советских паспортов и потребовавших свободный выезд в Германию. https://ok.ru/group/55730871664738/album/937386133858
Следующая публикация
Нет комментариев