Предыдущая публикация
Дорогие друзья!
Не один десяток лет меня интересует жизнь моих предков, их уклад и традиции, где жили, кем были... Благодаря интернету нашел меня троюродный брат, талантливый и творческий, и сотворили чудо, нашли родственников до 1700 года. Ну, конечно, интересно было три года ворошит метрические книги церкви "Вознесения Господня"... Но вряд ли это кому-то еще кроме наших родственников будет занятно, а вот воспоминания о жизни в недалеком прошлом -прочитаете, и свое житие-бытие вспомните! Я сегодня дарю вам на время "машину времени" и, ай-да, назад в СССР, ПОЕХАЛИ!
ДЕД – ХОЗЯИН
Мы переехали из Камбарки в Галаново, к родителям мамы, вынужденно. Оказались временно галановскими на целых три года, пока не переехали в Николо-Березовку на вечное местожительство.
Появление зятя в доме дед принял без большого удовольствия. В своем хозяйстве он моего отца не видел никаким образом:
- Ничего не шевели, не твоё. Гвоздей в стену не вбивать, не портить брёвна. Я тут хозяин, всё моё.
А деду уже было 76 лет. Некоторое время в хозяйстве было даже две коровы: одна филимоновская, которую доила бабушка, вторая – павлова.
Зять был невероятно брезглив. Подглядел в щелочку, как Денисовна неаккуратно подмывает вымя коровы: не наливает воду в ладошку, а каждый раз забирает ее из ведра уже грязной рукой, понял, что в подойник попадает грязь. Зять категорически возразил, чтобы бабушка ухаживала за нашей коровой. А кринки были у нас у каждого - свои!
Старики почти 80 летние (!) не хотели терять самостоятельность, поэтому и было две коровы, два поросенка, раздельные куры, какое-то время даже гуси и прожорливые утки.
Филимон говорил: "Если отказываешься от хозяйства, значит, уже нет жизненных сил, готовься к смерти. Или работай и живи!"
Но ели все, образно говоря,… из одного чугунка! И заготовка кормов была заботой только моих родителей.
Вопрос объединения домашнего хозяйства был решен на "самом высоком государственном уровне" - и это без шуток. Премьер-министр Никита Хрущев готовил людей к коммунизму, который к нам должен САМ прийти в 1980 году. Да еще Никита Сергеевич съездил в США, и очень хотел догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока. Колхозники должны были, по мнению Хрущева, меньше работать в личном хозяйстве, и, кушать, видимо, тоже! Он запретил иметь большие огороды - последовал указ: обрезать усадьбы до 15 соток. Он разрешил иметь только одну корову во дворе, поэтому нашу кормилицу по имени Культура отвели в колхоз.
Молока, творога, сметаны, масла стало в семье в два раза меньше, но никого из руководителей страны это не волновало, живите, крестьяне, как хотите. Местная власть отрапортовала наверх: указание выполнено. Огороды обрезали, скот колхозники безропотно сдали государству.
Думаешь, молока – сметаны стало больше в государстве? Дудки! Думаешь, крестьян замотивировали больше работать в колхозе? Частная собственность, непобедимое «моё!» - самая сильная мотивация для работы…и даже ночью крестьянин готов работать, но только на себя.
- А как мы стали жить без «Культуры»?
Получили за корову деньги, и отец купил …на них балалайку в универмаге.
- Всё, «Культуры» у нас больше нет. Теперь попросите молока, я вам сыграю на балалайке, это теперь наша «Корова»… наша культура!
Балалайка «Культура» навсегда осталась с нами, и даже сейчас висит на стене в родительском доме, напоминая о былом, достаточно неудачном хрущевском правлении.
Чтобы кормить выросшее колхозное стадо, от Никиты Хрущева последовало распоряжение: выращивать всем колхозам кукурузу. Он в Америке видел тучные стада коров, которых фермеры кормили кукурузным силосом.
Помню картинки из газет в то время: улыбающийся тостячок Хрущев держит кукурузный початок на кукурузных полях Кубани. На Кубани – тепло, там чай растет…а Галаново – это холодное Нечерноземье.
И где Америка, и где Галаново? Но посеяли кукурузу и на галановских полях, кстати, прямо по соседству с нашим филимоновским домом. Выросла кукуруза высокая да тощая. Не преминули мы, не без моей помощи, покормить нашу кормилицу кукурузными меее-елкими початками. Ела корова с большим аппетитом, но мало уродилось початков, да и рост у кукурузы был хрущевский-«полтора метра с шапкой». Несмотря на неудачу, сеяли кукурузу пока в государстве рулил Хрущев.
Бедствовал народ, начались перебои с хлебом, проблемы с продуктами питания, поэтому в СССР ввели талоны на масло, крупы, макароны, да практически на всё. Наши родители до талонов не покупали продукты в магазине каждый день – жили скромно, но дали талоны, и отец все выкупил: и крупу манную, лапшу, и масло, и сыр... Мы стали жить лучше?! Ха-ха-ха! Шутка. Как все…одинаково бедно.
Мама под конец жизни с юмором вспоминала, что пережила три периода «раскулачивания»: в колхоз при Сталине, потом при Хрущёве с коровой, и еще при Ельцине с вкладами на похороны в Сбербанке. Но не сомневаясь, любила свою страну, объясняя мне, «где государство, и где Родина – это большая разница… просто «рукой водители» не любили свой простой народ», потому вот так и жили...
СЕПАРАТОР
Летом у меня, как и у всех деревенских детей, была святая обязанность: ходить вечером встречать корову. Это был целый ритуал. Не дай Бог, забегаться и забыть! Не избежать наказания и проблем поиска коровы и овечек, которые уйдут с чужими в неизвестно куда.
Чувствуешь, как меня воспитывали? Всегда наказывали за все провинности, вырабатывали дисциплину и исполнительность, ответственность и трудолюбие. И у них это получилось!
К семи часам на край деревни стекалась со всех сторон босоногая детвора. У всех в руках калега или крупная морковь, огурец или «голова» подсолнуха. Еще на подходе каждый раз кричишь: «Сорок один – ем один!», чтобы ни с кем не делиться. А если кто-нибудь успевает прокричать: «Сорок восемь – половину просим!», забирали вкуснейшую калегу и уже не похрустишь. Оказывается, очень полезно «точить» зубы, есть жесткие овощи. Бегать босиком! Есть семечки подсолнуха! И это всё у меня было в детстве.
Для коровы в кармане – краюха хлеба, чтобы приучать корову приходить домой самостоятельно. Пока ждешь стадо, успеваешь поиграть в скакалки, фантики, в классики, попрыгать – подуреть, и съесть пол краюхи хлеба.
Наконец, слышен топот, мычание коров и блеение козочек, окрик пастуха.
Стадо большое, пышет теплом, мычит, хрипит, над ним от сотни копыт клубится столб пыли, который поднимается и висит кружевом в воздухе вечернего заката. Пастух умело жонглирует хлыстом, звук хлесткий, звонкий, и громко кричит, часто матерно. Обязательно при встрече расскажет хозяйкам о своих наблюдениях днём за их коровами и козочками, овечками и баранами. Загоняет в село стадо и уже не отвечает за скотину, которая может завернуть на другую улицу, уйти погулять в поле, забрести в кусты. Если не встретишь, ищи-свищи до ночи, а самое неприятное, корова теряет много молока. Оно от избытка сочится из огромного вымени и капает прямо на землю.
Обычно у ворот корову ждет бабушка, широко распахивает ворота, чем-нибудь угощает – приваживает к дому. В руках у Денисьевны подойник с теплой водой и полотенцем, баночка с топленым маслом болтается на веревочке для обихаживания вымени. Бабушка привязывает хвост коровы к ноге, чтобы она нечаянно не хлестнула ее по голове, отгоняя мух, готовит к дойке коровушку, приговаривая и успокаивая любимицу.
Вечерняя дойка обильная. Звонко звенят в подойник молочные струи, образуя пышную пенку. Если утром корова давала литров пять-шесть, то вечером – это все 10 - 12 литров молока и всё нужно отдоить до капельки. Руки устанут, пальцы сводит от напряжения. А дояркам в колхозе раньше нужно было доить десять – пятнадцать коров. Вот как достается молочко - масличко!
Бабушка, кряхтя от тяжести, несет молоко домой. Целое ведро теплого душистого молока процеживает по кринкам через ситичко с марлюшкой или несет на сепаратор. Сепарировали только, когда шло большое молоко: это в июне-июле.
Сепаратор – замечательная сложная бытовая техника 50-х годов была не у каждого хозяина, только у зажиточного. А у Филимона сепаратор был! Он был установлен на лавке, которую ставили на поворотной площадке крытого крыльца.
Высокое крытое крыльцо было в домах пчеловодов, потому что улья на зиму ставили в подполье, в котором высота была под два метра. Поэтому, чтобы попасть в дом, строили высокое боярское(!) крыльцо с площадкой.
Молоко выливалось в чашу - сосуд, ручку сепаратора я начинала вращать, создавая центробежные силы. Молоко разделялось на сливки и обрат, они текли струйками и сливались по лоткам в кастрюлю и ведро. Я успевала собрать первые сливки в кружку и съедала с хлебом. Сепаратор жужжал мелодично, исполняя молочную симфонию, сильно разгоняясь. Но мне – торопыге, надо всё быстрее сделать и убежать играть с подружками. Поэтому я одновременно ела хлеб с парными сливками, чтобы хватило сил для беготни, бесконечных игр и дурачеств до полуночи, и сильно раскручивала ручку сепаратора, и он уже не пел молочные
симфонии, а визжал, как поросенок, и плохо отделял сливки.
Поэтому иногда мама меня отстраняла и повторно сепарировала молоко.
К Филимону на сепаратор приходили соседки. Пока ждали своей очереди, общались, рассказывали местные новости, что в огороде наросло, как в колхозе сегодня робили, к кому гости приехали, что в магазин привезли.
Такая деревенская тусовка соседок украшала и разнообразила монотонно текущую филимоновскую деревенскую жизнь.
После сепарирования разбирали сепаратор, тщательно промывали все конусные тарелки, чашу, лотки, их сушили и снова собирали.
Из сливок получалось вкусное масло, из обрата делали творог, или просто пили охлажденным. Благодаря сепаратору копили на зиму масло, превращая его в топленое. Сыворотку после того как взбивали масло из сметаны с удовольствием ели с хлебом. Масло растопляли в русской печи и сливали в миску, охлаждали и хранили в погребе. Оставшееся оденье съедалось с лепешками.
Ни капельки молочных продуктов не теряли, ведь всё доставалось тяжелым трудом. Мне и сейчас не выплеснуть остатки даже прокисшего молока: жалею труд людей, работающих на селе.
Следующая публикация
Комментарии 16
Через это проходили все...особенно два хозяйства. Бабушка наша, вечной ей памяти, тоже долго не расставалась со своей коровой. А сенокос-это святое.