Добрались до места, разбили лагерь (зимовья там не было), сели обедать. Первую рюмку Абсолюта Раскольный вылил в костер, поблагодарив дедушку – хозяина этих мест – за то, что пустил нас на участок.
Несколько ритуалов, влияющих на удачливость на охоте, мы переняли из книжки этнографа Потапова «Охотничий промысел алтайцев», который в 1927-28 годах провел два сезона в тайге с алтайскими охотниками. Например, мы с Юрой никогда не говорили «я добыл», а говорили «дедушка дал/позволил добыть». Перед тем, как стрелять птицу или соболя, мы просили дедушку помочь нам добыть их, объясняли, что не с жиру бесимся, а нам это нужно для дела. После удачного выстрела благодарили и дедушку и добытых птицу или соболя. Что интересно, в те редкие моменты, когда в голове проносилась мысль, мол, «зачем зря дедушку беспокоить просьбами, ситуация легкая, глухарь как на ладони, сам добуду», мазали по глухарю в упор.
Кто-то может опять меня назвать суеверным как в ситуации с орлом, описанной во второй части дневника. Но мне кажется, что и тут дело в психологии. Пока ты в скромности, то максимально мобилизован, собран, действуешь на пределе сил и адекватности. А когда считаешь, что море по колено, особенно уверен в себе как учили на всяких курсах успеха, как-то расслабляешься, действуешь расхлябанно, по-разгильдяйски и в итоге мажешь.
Естественно, что никаких фото с добычей мы не делали, чтобы не возгордиться. Лишнего старались не добывать. Когда поняли, что птицы у нас достаточно и на еду и на приваду, больше глухарей не стреляли, спугивали. Внимательно следили за своим психологическим состоянием. Например, накануне выхода на новый круг (двухнедельный обход охотничьего участка) Юра на ровном месте разлил 3 кружки чая подряд, я порезался, пытаясь отколоть замерзший на холоде кусок сливочного масла. Эта неадекватность в простых ситуациях нас насторожила. Решили остаться еще один день на зимовье, привести себя в порядок, обсудить, в чем может быть причина нашего улёта. Как только убедились, что состояние выровнялось, ничего из рук больше не выпадало, пошли на круг.
Чем тяжелее окружающая обстановка, тем более внимателен человек к любому инструменту, помогающему выжить. И подчас неважно, что ты не понимаешь, как это работает. Чувствуешь результат и этого достаточно. Например, самый прославленный летчик Великой Отечественной войны Александр Покрышкин, первый трижды Герой Советского Союза, на все боевые вылеты брал с собой портрет Сталина. Об этом он написал в своих мемуарах 1948 года издания. Не буду пересказывать, чем это ему помогало, желающие могут загуглить ролик «Возможности древней приметы «посидим на дорожку». Вот и я распечатал портрет вождя, заламинировал его и носил с собой в нагрудном кармане, а на зимовьях ставил над столом. Тем более, что Сталин сам три года провел на Енисее в районе реки Курейка и охотился в тайге.
Нет комментариев