Вечером после отбоя они начинали общаться. Я просто не могла это не записать. Дарья Николаевна, заботливо утопив вставную челюсть в стакане и нацепив очки, приступала к чтению вслух какого-то бульварного любовного романа. Все, включая меня, превращались в слух.
- Она подофла к нему и ствастно прифалась фсем телом.
- Что стиралось? – кричала глухая баба Маша, - что они там стирали, говоришь, а? Белое? Ну дык прокипятить бы надоть сначала. Белое-то.
- При-фа-лась! Никто не стифал. Прифымались только.
- Ааа! Ну хороший знать, мужик, раз стирать помогает бабе. Не надобен и клад, коли у мужика лад, - успокоилась баба Маша.
- Ладно. Дальфе фитаю, - отмахнулась Дарья Николаевна, - Так, на фем я останофилась...Фначит... Прифалась фсем телом. Я фебя люблю больфе фызни – фказал он, прифав ее к фебе.
- Чаво? Чаво к шубе? Опять за стирку взялись чтоль? Да что они такие засери, столько навазюкали-то? Этак только и стирай. Чай черное от стирки не белеет, - кипятилась баба Маша.
- Погодите-ка, - встрепенулась Нина Ивановна, - так и сказал – люблю? Да не могет быть такого! Врут небось! Мне мой обалдуй только два раза за всю жизню сказал, что любит – когда замуж звал, и когда помирал. А этот уже раз десять одной и той же девке мозги пудрит. Знать, девка-то не дура! Не поддается! Молодец, девка! Эка петух какой!
- Фак! Фитаю дальфе, - не поддавалась на провокации Дарья Николавна, - он фадно прильнул к ее губам…
- Чаво??? – проснулась баба Маша, - жадный, знать, мужик-то оказался? Ах ты пес! Такие они! Жадные все как один! Небось стирал-стирал, да и мыло спер! Мыло-то поди дорогое, а как же! Знаем-знаем! Все они такие! У жадных в зенках пятак, а в ушах четвертак.
- Да прильнул он жадно! К устам! Любовь у них! – гаркнула Нина Ивановна в ухо бабе Маше.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 53
"глухой не дослышит, так доврет"
Посмеялссь от души.