Предыдущая публикация
Франсуа де Ларошфуко — выдающийся французский писатель и моралист, автор знаменитых «Мемуаров». Его жизнь прошла при дворе Людовика XIII и Людовика XIV. Будучи сторонником Фронды, он участвовал в заговорах против кардиналов Ришелье и Мазарини, был заточен в Бастилию, а затем отправлен в ссылку. Вниманию читателя предлагаются «Максимы», классический образец афористического жанра, прославившие имя Ларошфуко. Они представляют собой изящные парадоксы на тему человеческих поступков и придворных нравов эпохи.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3
У мадемуазель Монпансье занимались составлением литературных портретов. Ларошфуко «написал» свой автопортрет, который современные исследователи признали одним из самых лучших.
«Я полон благородных чувств, добрых намерений и неколебимого желания быть поистине порядочным человеком…» — писал Ларошфуко и отмечал, что всегда был до конца верен своим друзьям и неукоснительно держал слово.
В салоне мадам де Сабле увлекались «сентенциями». Заранее определялась тема, на которую каждый составлял афоризмы. Затем сентенции зачитывались перед всеми, и из них выбирались самые меткие и остроумные. С этой игры и начались знаменитые «Максимы».
Дополнял и редактировал «Максимы» Ларошфуко всю оставшуюся жизнь.
*
Первое издание «Максим» вышло в 1664 году в Голландии — без ведома автора п...ЕщёЛарошфуко был желанным гостем в литературных салонах, где велись серьезные беседы, и он, хорошо знавший Аристотеля, Сенеку, Эпиктета, Цицерона, читавший Монтеня, Шаррона, Декарта, Паскаля, принимал в них активное участие.
У мадемуазель Монпансье занимались составлением литературных портретов. Ларошфуко «написал» свой автопортрет, который современные исследователи признали одним из самых лучших.
«Я полон благородных чувств, добрых намерений и неколебимого желания быть поистине порядочным человеком…» — писал Ларошфуко и отмечал, что всегда был до конца верен своим друзьям и неукоснительно держал слово.
В салоне мадам де Сабле увлекались «сентенциями». Заранее определялась тема, на которую каждый составлял афоризмы. Затем сентенции зачитывались перед всеми, и из них выбирались самые меткие и остроумные. С этой игры и начались знаменитые «Максимы».
Дополнял и редактировал «Максимы» Ларошфуко всю оставшуюся жизнь.
*
Первое издание «Максим» вышло в 1664 году в Голландии — без ведома автора по одной
из рукописных копий, которые ходили среди его друзей. Ларошфуко был в ярости. Он срочно издал другой вариант.
Вольтер отозвался о ней как об «одной из тех работ, которые в наибольшей степени способствовали формированию у нации вкуса и дали ей дух ясности…»
*
Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой разум.
*
Проявить мудрость в чужих делах куда легче, нежели в своих собственных.
*
Причинять людям зло большей частью не так опасно, как делать им слишком много добра.
*
Можно перехитрить кого-то одного, но нельзя перехитрить всех на свете.
*
Ничто так не мешает естественности, как желание казаться естественным.
*
Я среднего роста, гибок и правильно сложен, кожа
у меня смуглая, но довольно гладкая, лоб открытый, в меру высокий, глаза черные, небольшие, глубоко посаженные, брови тоже черные, густые, но хорошо очерченные....
Волосы черные, от природы вьются, притом изрядно длинные и густые...
На моём лице запечатлелось выражение досадливое и горделивое, поэтому многие считают меня заносчивым... Я подвижен, даже чрезмерно, разговаривая, слишком много жестикулирую.
Характер у меня меланхолический...
Для меланхолии у меня столько посторонних причин и они так занимают мое воображение и переполняют ум, что чаще всего я погружен
в задумчивость и молчу или отделываюсь ничего не значащими словами. Я скрытен с людьми малознакомыми, да и с большинством знакомых
не слишком нараспашку...
Я не лишён ума, но и его портит меланхолия;
хотя память у меня хорошая, особого беспорядка
в мыслях нет и мне не чужд дар красноречия, но я так погружен в свои печали, что нер...ЕщёПортрет герцога Ларошфуко, им самим написанный.
*
Я среднего роста, гибок и правильно сложен, кожа
у меня смуглая, но довольно гладкая, лоб открытый, в меру высокий, глаза черные, небольшие, глубоко посаженные, брови тоже черные, густые, но хорошо очерченные....
Волосы черные, от природы вьются, притом изрядно длинные и густые...
На моём лице запечатлелось выражение досадливое и горделивое, поэтому многие считают меня заносчивым... Я подвижен, даже чрезмерно, разговаривая, слишком много жестикулирую.
Характер у меня меланхолический...
Для меланхолии у меня столько посторонних причин и они так занимают мое воображение и переполняют ум, что чаще всего я погружен
в задумчивость и молчу или отделываюсь ничего не значащими словами. Я скрытен с людьми малознакомыми, да и с большинством знакомых
не слишком нараспашку...
Я не лишён ума, но и его портит меланхолия;
хотя память у меня хорошая, особого беспорядка
в мыслях нет и мне не чужд дар красноречия, но я так погружен в свои печали, что нередко изьясняюсь довольно несвязно...
Беседа с достойными людьми - одно из величайших моих удовольствий. Я люблю, чтобы она велась
в серьезном тоне и чтобы вопросы нравственности составляли главное ее содержание. Но я не враг и лёгкой беседы...
Я хорошо пишу прозой, без труда сочиняю стихи и, будь я чувствителен к такого рода славе, думаю, что при некотором старании добился бы немалого успеха.
Я люблю читать, особенно те книги, которые образовывают ум и укрепляют душу.Более всего мне по сердцу совместное чтение с умным человеком, потому что тогда ежеминутно вслух размышляешь над прочитанным, а из размышлений рождается наиприятнейшая и наиполезнейшая беседа...
Мне нравится присутствовать при спорах, и я часто вступаю в них, но свои взгляды отстаиваю обычно
с неумеренным пылом...
Я полон благородных чувств, добрых намерений и неколебимого желания быть поистине порядочным человеком...
Я не подвержен буйным и неумеренным страстям, меня почти никогда не видели в гневе, и я ни к кому не испытывал ненависти. Однако, если речь идёт
о моей чести, я весьма щепетилен и всегда готов отомстить за оскорбление...
Меня не гложет честолюбие, я мало чего боюсь и вовсе не боюсь смерти. Я не очень склонен
к жалости... Тем не менее я сделаю все, от себя зависящее, чтобы утешить человека в горе...
Но следует изгонять жалость из сердца... Предоставим это чувство простолюдинам, которые, будучи не способны поступать по указке разума, действуют лишь по велению чувств.
Я люблю своих друзей... Я пожертвую ради них любой своей выгодой. Я полон к ним снисходительности...
Я от природы нисколько не любопытен...
Хранить чужие тайны мне не стоит никакого труда. Свое слово держу неукоснительно...
С женщинами строго блюду учтивость...
Если у женщины образованный ум, беседу с ней я предпочитаю беседе с мужчинами; они обладают той мягкостью, которая отнюдь не присуща нам,
к тому же свои мысли женщины выражают
с большой ясностью и всему, что говорят, придают большое изящество.
Я покончил с пустым волокитством и не перестаю удивляться, что столько достойных людей все ещё тратят на него время.
Я безмерно ценю способность испытывать высокие страсти: они говорят о величии души...
Я знаю, какая утонченность и какая сила таятся
в большой, настоящей любви, поэтому если когда-нибудь и полюблю, то лишь такой любовью.
Но при моем характере вряд ли опыт ума сможет превратиться для меня в опыт сердца.