22 июня 1941 года Евгений Халдей вернулся с очередной командировки - из Тархан, где отмечали 100-летие со дня смерти Лермонтова, в Москву, где и услышал о начале войны. В этот день он сделал знаменитый снимок, как москвичи на Никольской улице слушают сообщение о начале Великой Отечественной войны и отправился на фронт.
«22 июня я вернулся из Тархан, где отмечали 100-летие со дня смерти Лермонтова. Я снимал там ребят из сельского литературного кружка. Один мальчик читал стихи: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром...», а я просил его повторять эти строчки снова и снова, чтобы сделать хорошие дубли. Если бы знать!
И вот приехал утром в Москву, подхожу к дому - а жил я неподалеку от германского посольства, смотрю - немцы из машин выгружают узлы с вещами и заносят в посольство. Я не мог понять, что происходит. А в 10 утра позвонили из фотохроники и приказали срочно явиться на работу. В 11 Левитан начал говорить по радио «Внимание, говорит Москва, работают все радиостанции... В 12 часов будет передано важное правительственное сообщение». Он твердил это в течение целого часа - нервы у всех были на пределе. В 12 раздался голос Молотова. Он слегка заикался.
И тут мы услышали страшное: «...бомбили наши города Киев, Минск, Белосток...», - вспоминал Евгений Халдей в своих записках.
Сначала Халдей попал на Северный флот. Снимал на фотоаппарат «Лейка». В его объектив попали освобождение Севастополя, штурм Новороссийска, Керчи, освобождение Румынии, Болгарии, Югославии, Австрии, Венгрии... Фотокорреспондент запечатлел Парижское совещание министров иностранных дел, поражение японцев на Дальнем Востоке, конференцию глав союзных держав в Потсдаме, подписание акта капитуляции Германии.
На Нюрнбергском процессе снимки Халдея были представлены в числе вещественных доказательств преступлений нацистов.
Комментарии 4