Предыдущая публикация
Старые девы - вековухи.
Просьба не ставить гневные смайлики.
Спасибо.
Седая макушка, девуниха, домовуха, браковка, перестарка, «прокисшая невеста», однокосая - как только не называли старых дев! Десятки прозвищ - одно другого обиднее. При этом обрасти всеми этими прозвищами можно было уже к 20-ти годам: не вышла замуж до этого возраста - с тобой что-то не так. Уже и женихи смотрят с подозрением, и соседи, да и сваха больше не заходит на чай. Ну а если тебе стукнуло 23, и ты всё ещё сидишь «в девках», пиши пропало, шансов практически нет. Так и будешь доживать свой век старой девой.
Мало у кого судьба была трагичнее, чем у старых дев. В своём селе они становились изгоями и лишались многих женских радостей. Их презирали и жалели, сторонились и побаивались, заставляя женщин до конца дней носить позорное клеймо вековухи или «непетого волосья». Это странное прозвище постоянно напоминало незамужней девушке о том, что она лишилась всего, что дается женщине после свадьбы. В том числе и атрибута почётного статуса – платка. Именно его перед свадьбой подружки с жалобными прощальными песнями надевали на голову невесты. Вековухи через такой обряд не проходили – песни в их честь не пели и платок они не получали. Отсюда и пошло – «непетое волосьё».
Но самым обидным было другое уничижительное прозвище – «седая макушка». Запрет на ношение головных уборов замужних женщин заставлял старых дев ежедневно демонстрировать собственные волосы, в которые с возрастом закрадывалась седина. Так что на улице за вековухой нередко бежала ребятня с криками: «Вон она, седая макушка идёт!».
Супружество в те времена было делом богоугодным, правильным, поэтому полноценными считались лишь те, кто обзавёлся семьей. А в отношении женщин – ещё и родившие детей. В силу этого вековух считали ущербными, отклонившимися от социальной нормы, некими моральными уродами. А было это явление не таким уж и редким: так, согласно материалам переписи населения 1897 года, например, во Владимирской губернии, на девушек в возрасте 20-29 лет незамужних приходилось 20%, в возрасте 30-49 лет - более 8%, а в Ярославской губернии - и того больше - эти группы составляли 36% и более 16%.
Положение старых дев в обществе было маргинальным, оно существенно отличалось от статуса замужних женщин в социальном, правовом, ритуальном и других отношениях. Поэтому если в скором времени после 20-25 девушка не выходила замуж, потенциальные женихи и их вездесущие свахи начинали её автоматически «браковать»: если несколько лет сидит в девках, то, значит, имеются какие-то недостатки.
⠀
Причины безбрачия были весьма разнообразны. Одной из самых распространённых причин являлись физические недостатки: уродство, глухота, болезненность, близорукость, хромота и др. И это вполне понятно, поскольку жену брали в дом не только для продолжения рода, но и как работницу. Чаще обрекали себя на безбрачие девушки физически слабые и при этом из более или менее зажиточных семей, имевших достаточные средства. В крестьянской среде причиной безбрачия девушек без внешних изъянов считали также порчу, нарушение ритуалов при рождении или брачных обычаев. А. Михалёва в своей статье «Девичество как феномен» указывает на ещё одну причину безбрачия – чрезмерная разборчивость невесты или её родителей. Пока они ждали «лучшей партии» для старшей, у младшей росли шансы остаться в девках. А если девушка нарушала принятые нормы поведения, работала в праздничные и выходные дни, не ходила на посиделки и праздники, редко наведывалась в церковь, считалось, что её безбрачие – Божье наказание.
⠀
Препятствием к браку могли быть распространяемые вымыслы и слухи, а также венерические болезни, туберкулёз, психические расстройства или слабоумие родителей невесты. B
число отрицательных факторов могло входить и сложившееся мнение односельчан о дурном поведении девушки, нарушение невинности, а так же материальные соображения. Бедность невесты или недостаток её приданого тоже служили значительными препятствиями при заключении брака. Однако бывало, что иногда девушки и сами не желали выходить замуж. Они боялись замужней жизни и оставались в доме родителей или братьев, а также с овдовевшим отцом, чтобы помочь ему управиться с малыми детьми. Дочь оставалась в доме отца, помогала в работах по хозяйству, пользуясь вполне достаточным содержанием.
Точно так же взрослая сестра могла остаться незамужней в доме родного брата по его просьбе или совету из-за недостатка в работниках. Непростая альтернатива для крестьянской девушки - выйти замуж или остаться старой девой - выражена в словах
Н. Иваницкого: «Баба спорит со старой девкой: «Я не дура - у меня муж есть!» «Я не дура- замуж не пошла!» - возражает последняя»...
⠀
Отношение к девушкам, не вышедшим замуж, среди односельчан было в основном негативным. С одной стороны, существовала веками культивируемая и поддерживаемая церковью традиция замужества, поэтому только замужнюю женщину относили к полноправным членам общества. Но если девушка оставалась вне брака по собственному выбору, по обету или для поддержки вдового отца с малыми детьми, это соответствовало религиозным и крестьянским канонам и встречалось с одобрением.
⠀
Одновременно с осуждением крестьянская община проявляла заинтересованность в замужестве девушек. Правда, помощь с замужеством зачастую приобретала унизительный характер. Во многих сёлах вплоть до XIX века сохранялся обычай, когда потенциальную невесту старше 20-ти сажали в корыто и возили по селу. Останавливались перед домами потенциальных женихов и кричали «Поспела! Поспела!» - до тех пор, пока парень или его родители не давали «сватам» и «невесте» от ворот поворот – зачастую весьма жёсткий и обидный.
⠀
Попавшим в категорию старых дев в родном селе с каждым годом выйти замуж становилось всё сложнее. Даже если в дом приходил жених, соседки считали долгом «разубедить» сватающихся. И по традиции к недостаткам реальным добавляли вымыслы и слухи, описывая в нелицеприятных подробностях способы приобретения изъяна.
⠀
Так как «перестарка» была незавидной партией для молодых парней, перед ней стояла невесёлая задача: найти соответствующего своему положению жениха - социально или физически ущербного, отвергнутого другими девушками из-за плохого рода, бедности, слабого здоровья или крайней безнравственности («непутящего»). Имелась ещё возможность выйти за вдовца. Но тут надо принять во внимание одно обстоятельство: выйти замуж за вдовца многим мешали предубеждения и суеверия о наведенной им порче на покойную жену, а так же о гнилости рода. Поэтому многие девушки старались избегать таких женихов.
⠀
Так и получалось, что не выйдя замуж, вековуха находилась как бы между двух социальных групп, которые в глазах односельчан были чётко определены. Она уже и не девушка, которой позволительно наряжаться и «невеститься», но и не стала полноценной женщиной с семейными хлопотами. Так вековухи оказывались исключенными из социума. Участвовать в девичьих посиделках возраст уже не позволял, а присоединиться к женщинам замужним они ещё не могли. Им не дозволялось приходить на общее гулянье. Если вековуха и заглядывала на какой-то праздник, то быстро его покидала – все её сторонились и в лучшем случае перекидывались лишь парой слов. Ни о каких задушевных беседах или дружбе с односельчанками не могло быть и речи. Девушки-невесты считали, что вековухи портят их репутацию и отпугивают женихов. Замужние брезгливо отстранялись от той, которая не знает ничего о семейной жизни, не имеет ни мужа, ни детей. И о чём с такой говорить?
⠀
Перевод на маргинальное положение отражался и в поведении, и во внешнем облике старых дев. Он представлял собой комбинацию внешнего вида девушки и старухи. Девичью косу вековухи не расплетали на две. Им запрещалось не только носить женские головные уборы, но и надевать понёву. Общий «смиренный» наряд вековухи всегда был тёмным, без украшений, «старушечьим». Как подмечает этнограф Н. Гринкова в статье «Родовые пережитки, связанные с разделением по полу и возрасту», за ношение неподобающей статусу одежды следовала негативная реакция односельчан – от словесного порицания до прилюдного срывания с женщины нарядного платка или бус.
⠀
Незавидным положение старой девы было и внутри семьи - она становились для неё обузой – не только моральной, но и материальной. Её постоянно попрекали куском хлеба, напоминали об ущербности, заставляли выполнять самую чёрную работу. В случае каких-либо семейных неурядиц приоритет отдавался семье в ущерб личным правам старой девы. Если её в семье притесняли, она не могла обратиться с жалобой к сельскому сходу или в суд. На все жалобы ответ был один: если тебе в семье плохо, отделись от неё.
⠀
После смерти родителей вековухи при дележе наследства получали только материнские вещи. Отцовское имущество, в том числе земля и дом, старым девам не полагались. Обычно они уходили жить в дом брата. При этом взявшему сестру-вековуху «на пропитание» дополнительного земельного надела не полагалось. Многие старые девы предпочитали податься «в чужие люди», их часто брали в няни к детям или в качестве смотрительниц за хозяйством.
⠀
Постоянные укоры, издёвки и всеобщее порицание приводили к тому, что большинство вековух становились замкнутыми и неразговорчивыми, сварливыми и склочными. Односельчане и в плохом характере обвиняли старых дев, связывая с ними множество негативных примет. Так, в статье З. Мухиной «Старые девы в крестьянской среде» говорится, что вековухам запрещалось выполнять традиционные и почётные женские дела – например, замешивать тесто и печь хлеб. Подготовка к свадьбе также проходила без них, зато обмывать покойника в качестве своеобразного наказания старым девам разрешалось. «Под сердитый час мать погрозит купить ей (дочери - старой деве) шайку, мыло и мочалу - покойников мыть», - говорили так.
⠀
Вековухи не могли подходить к роженицам и были обязаны сторониться скотины – считалось, что дурным глазом они способны навести порчу. Их не звали на первый праздничный день уборки урожая. Присутствие старой девы гарантировало, что урожай не долежит до весны. Во всех бедах, свалившихся на деревню, тоже обвиняли вековух. Их нередко называли ведьмами и «невестами Сатаны». Избы, где жили «вековухи-ведьмы», регулярно окуривали, а постель засыпали маковыми семечками. В некоторых деревнях вековух заставляли носить специальный пояс, сшитый из поповской ризы - такой амулет защищал жителей от колдовства и порчи старой девы.
⠀
С другой стороны, отсутствие половой жизни сближало вековух с группами невинных девушек и старух, поэтому они могли участвовать в некоторых ритуальных обрядах. Например, широко известен обряд, совершавшийся в русских деревнях во время эпидемий для предохранения от проникновения опасных болезней. Старые девы, девушки, вдовы, старухи впрягались в косулю (соху) и проводили борозду вокруг деревни, полагая, что опахивание явится защитой.
⠀
По народным представлениям, вековухи должны были оставаться невинными, потеря девственности и рождение ими ребёнка считались особенно позорными. Однако были описаны случаи, когда старые девы рожали детей, и окружающие смотрели на это снисходительно. Детей они воспитывали сами, а отца ребёнка вынуждали давать средства на пропитание, выждав, когда он задумает жениться; в этих случаях народ оправдывал старых дев по пословице: «Любил кататься, люби и саночки возить».
⠀
Интересно, что традиционные взгляды на брак в деревнях проявлялись и в том, что в случае смерти старая дева должна была хоть символическим образом, но выйти замуж. Поэтому похороны старых дев нередко оформлялись как свадьба, ей даже подбирали «мужа» для будущей супружеской жизни на том свете.
⠀
В заключение необходимо подчеркнуть, что не только девушки-крестьянки, но и крестьянские парни, оказавшиеся вне брака, были ущемлены в экономическом, социальном и правовом отношении. Неженатый парень, если ему было даже далеко за 30, никем всерьёз не воспринимался, он был не мужик, а малый. Его клеймили самыми позорными для крестьян именами, бесцеремонно выражали свои догадки о его физическом уродстве. Холостое
состояние было сродни безнравственному поведению. Таким образом, не только женщина без мужа не имела самостоятельной ценности - и мужчина без жены зачастую воспринимался как социально неполноценный.
Следующая публикация
Комментарии 8