И мёртвых, и живых, и нерождённых

Тринадцатилетняя Ташка во все глаза таращилась на самодельную небольшую клетку из сетки-рабицы, стоящую у крыльца за кривым и облупившимся забором соседа Тихона Фёдоровича. С тех пор, как в их маленькой деревеньке закрылась школа, все Наташины подруги разъехались – кого родители могли, определили к родичам, поближе к образовательным учреждениям. Да и соседей за последнее время стало поменьше – съезжали из Растёсса все, кому ни лень. Точнее, кто мог. Идти-то не всем есть куда.
Ташку вот ни к кому и не пристроили. Мать писала тётке, но у той у самой семеро по лавкам. Отказалась девку-дылду брать. А значит, с концом лета превратится Наташа в неуча неграмотног

Пропажа

Маленькая, игривая кошечка, трехцветная - рыжая с пятнами черного и белого цвета. Говорят, это к удаче...
Но детей удача не волновала. Они любили её за игривый и ласковый нрав. За любопытный характер и желание участвовать во всём. Они были в восторге от общения со своей любимицей.
А Лапа, так её звали, отвечала им привязанностью и любовью. Все в семье её обожали.
Ну, так вот...
Лапа обожала везде просунуть свой розовый носик и поинтересоваться - а что тут делают?
И поэтому, холодильник, стиральная и сушильная машина, закрывались после тщательной проверки.
Кошка вполне себе могла забраться туда незаметно. Немного хлопотно и тревожно, но по сути, совершенно обычно.

Конец пути

- Вы всё равно ничего этим не добьётесь, шакалы плешивые! - гневно крикнул я на захлопнувшуюся дверь.
В ответ лишь презрительный лязг тяжёлого засова. Откуда-то из другого мира - несправедливого, но не беспросветного - доносился насвист стражника.
Ничего, соловушка. Посмотрим, как ты запоёшь, когда я тебе язык вырву... Хотя, бросаться столь резкими обещаниями в моём положении, по меньшей мере, глупо. В темнице я, а не он. И, если верить слухам, живым это место ещё никто не покидал.
Так! Спокойно, Ванька. Они не могут оставить тебя здесь надолго. Это не в их интересах...
- Добро пожаловать в конец пути, молодой человек, - услышал я за спиной хриплый голос.
Он напоминал шорох

Забытый грех

«Галя, одумайся! Верни Федю. На чужом несчастье счастья не построишь» — говорили ей односельчане. Но она только отмахивалась от них. «Завидуйте молча!».
*****
Возвращаясь из леса с охапкой веток, Галя злилась на погоду.
Небо серое, ветер порывистый, холод собачий… «Пришла весна, называется...» — негодовала она.
Дрова-то, что на зиму готовила, давно закончились. Вот и приходится «побираться» в лесу.
Уже четвертый день ходит. Побирается.
Хорошо хоть лес рядом да под снегом были еще палки прошлогодние, а то давно бы уже околела.
Открыв калитку, Галя резко остановилась, нахмурившись. Прямо перед входом в дом сидел незнакомый ей кот (деревенских котофеев она всех «в лицо» знал