✨Судьба Человека✨ (истории из жизни)

Что заслужила... -Ой, стыд-то какой! Горе горькое. Да разве так можно? Грешно, вот ей-богу грешно. Жил всю жизнь Пал Петрович как неприкаянный, при родной жене голодный, холодный, да не обстиранный, и помер, так людского отношения не увидел. Жаль его, хороший был мужик. -И не говори, Матрёна, и не говори. Нехристь и есть эта Анна. И как только земля таких носит? -А что ей сдеется? Почто бы ее земля не носила? Ходит себе, ноги переставляет. Довела мужика, и схоронить по человечьи не хочет. -Ой, бабы, да ну вас! Вот слушаю вас, и диву даюсь! Вы теперь Пашку-то чуть-ли не на божничку посадили, а Аннушку за чёрта сосватали! А коли глянуть-то, так и права Анька. Вот кака теперь Павлу разница, где гроб его стоять будет? То ли в зале, то ли в сенях? Ну подумашь, беда какая, из сеней на погост вынесут! -Уйди, Наталья, уйди от греха подальше. Кака разница-то? А така, что ковры твоя сестрица пожалела, да пол побоялась замазать, а от людей ей не совестно, да к мужу покойному , что столь лет её пестовал, ни капли уважения! -А вам бы только причину, чтобы языки почесать! А я вам так скажу, бабоньки: коли на людей оглядываться, да стыдиться, то и жисть не в радость. Людям только волю и дай, чтобы человека осудить. А сами-то, люди эти , далёко ли ушли? Подумашь, от людей совестно! А в чем вина Аннушкина? В том, что в избу толпу людей пущщать не хочет? Так право имет, вот истину говорю! Это почитай поболе сотни человек как прошлындают по всей избе, пока до гроба-то дойдут, это сколь же грязи ей бедной выволочь потом придется? Ить ни один не додуматься обутки-то снять у порожка, да на крыльце. -Вот потому счастья-то у вас и нет бабьего, что вам полы чистые дороже мужа да детушек родных! Ты хоть думашь иной раз своей черепушкой, али она у тебя на шее так, для красоты приделана? Где это видано, чтобы Самого, мужика, хозяина дома, кормильца, в последний путь из сеней выносили! Гля-ка, придумали! Ишшо и обутки имя на пороге сымай! А может и вовсе от воротцев провожать- то пойдём, чтобы и в сенях не намарать? А поминки справлять тоже в сенках будет Аннушка твоя? Или на полянке столы ставить будет? -Да побойся Бога-то, Матрёна! Какой ишшо обед придумала? Каки таки поминки? Где уж ей одной-то бабеночке сдюжить, таку ораву людей накормить! Это ить при жизни пройдут мимо, и руки не подадут, головой лишний раз не махнут, словно бы и не знают человека, а стоит помереть, так поисти-то ( поесть) на халявушку мы тут как тут. Ты думаш мало люду-то будет? Целу свинью да кур с десятка 2 на утробы чужи перевести? Оне ить сёдня отобедают, такими речами слащавыми сказывать будут, словно друг лучший, Пашка-то имя был, а назавтра и как звать не вспомнят, и что был такой забудут. -Тьфу, чистоплюйки! Смотри, Наталка, он, Бог-то, он ить все видит. Ох, и и бессовестные вы, бабы! Положено из дому выносить человека. Не нами придумано, не нам и нарушать те традиции. И обедать за упокой души тоже положено. Да коли так трудно Анне, почто же она сроду ни к кому не подошла? Чай не люди мы, не человеки? Кто мясца кусок, кто капустки, а кто и курицу бы не пожалел! Вон, сколь раз вот так, вскладчину людей поминали, и ничего, ни один не облез, все по человечьи было. Я по жизни на все обеды блины пеку, Дарьюшка сдобу стряпает, и сроду ни яиц не стребовали с людей, ни сахарку с мукой. Паласы завернуть можно, а полы после выноса всю жизнь за покойным замывали, у нас вон, Валька, сроду никому не отказывает, всегда горазда, тут, как тут, только народ вышел, калитка за покойным хлопнула, а она уже с ведром бегает, все помоет, почистит, и на кладбище бежит! -Да ну вас, бабоньки! Вам хоть кол на голове теши, а все одно ничего не доказать. Я вам одно, а вы все свое. Говорю же, тяжело Аннушке, трудно, а вы, как те мартышки, положено, да положено! А кем положено-то? Да и слыхали поди, как отвечают на то, что положено?

А ДАВАЙТЕ ПОИГРАЕМ В «ГОРОДА». ВологдА, вам на *А*

Не брошу - Сынок, Настя не подходит тебе. Ты совершаешь ошибку. - Мам… не вмешивайся, пожалуйста! - Когда ты был маленький, я тебе рассказала историю о том, что твой папа – космонавт. - Я помню. - Серьезно? Ну так вот дед тогда сказал тебе, что это всё чушь. Просто мы с твоим отцом не договорились. - К чему ты, мам? - Ты не договоришься с ней. Нет, это твоя жизнь, и твой опыт. Ну… просто поверь!..

Теперь я вас - точно - привлеку - Выпустите меня отсюда немедленно! - Уличный туалет содрогался от ударов изнутри. - Я требую адвоката! - Будет тебе скоро и адвокат, и прокурор, и судья в одном лице. - Мария, с непроницаемым лицом и огромной палкой в руке, стояла возле сортира, и следила за тем, чтобы дрын, которым она подперла дверь, не упал, и сосед не оказался на свободе. - А если ты мой туалет сломаешь, я тебя ещё раз огрею по хребтине. - Маш, может, всё-таки, зря ты его заперла? - в сомнении спросил её супруг Иван, который сидел возле собачьей будки и гладил по загривку встревоженного лающего пса. – Просто прогнала бы со двора, и всё. И Шарик наш сразу бы успокоился. - Хочешь, чтобы дружок твой легко отделался, да? Зло должно быть наказано! - отрезала супруга. - И он туда, между прочим, сам спрятался. Вот и пусть теперь посидит, понюхает острые запахи, подумает о своей жизни. А Шарик пусть лает. Ему тоже нужно проораться, что свой собачий стресс снять. - Ну, Маш, - продолжал просить за соседа Иван. – Васька, он же, как бы, защищался. Он же не хотел. - Чего он не хотел? - возмущённо воскликнула супруга. - Он же сразу шёл к нам во двор с палкой в руках. Зачем? Чтобы от кого-то защищаться, да? И кто заставлял его дубасить Шарика? - Потому что ваш кобель орёт как ненормальный! - опять раздался пьяный голос из закрытого сортира. - Он мне постоянно на нервы действует, когда я с похмелья! - Так ты же уже похмелился! – закричала в его сторону Мария. - Да так, что на ногах еле стоишь! - Выпустите меня немедленно! – уже вопил Василий. - Иначе я вас обоих привлеку! - Ну-ка, ну-ка? За что это ты нас, привлечешь, окаянный? - немедленно отозвалась Мария. - За похищение человека! Знаете, это какая статья? Да за неё дают, между прочим, вплоть до пожизненного. Откройте дверь! - А никто и не узнаёт, что я тебя похитила! - захохотала Валентина. – Как ты это докажешь? - Как это никто не узнает? Да моя Ольга, наверное, уже в полиции, и пишет там заявление на мой розыск. - Что? - Мария захохотала ещё громче. - Да мне твоя супруга за это похищение ещё и заплатит! Будешь сидеть в моём туалете всю ночь, и твоя Ольга хоть одну спокойную ночь проведёт. Выспится! Ты же уже замучил её своей пьянкой. - Я имею право! – не сдавался сосед. - У меня, выходной! Иван, ты рядом? - Ну, - неохотно отозвался муж Марии. - Открой мне дверь. - Не могу. - Почему? Мы же с тобой соседи! Мы с тобой вместе бок о бок по жизни идём. Открой дверь, Ваня. Здесь же пахнет. - Нет… - печально ответил Иван. - Если я дверь тебе открою, Василий, тогда Мария и меня к тебе определит. - Ты что, с женщиной справиться не можешь?! – опять завопил сосед. - Да я бы на твоём месте!.. - А как же ты тогда в моём сортире запертым оказался? - Так у неё же в руках дрын был. - Он и сейчас у неё в руках. - А ты сам сейчас чего делаешь? - Шарика ласкаю. Ты зачем его огрел? - А чего он на меня орёт? - А ты зачем на него с палкой попер? - Так я же человек! – нервно закричал сосед. - Я имею право! - А Шарик – моя любимая собака! – закричала Мария. - И я за неё тебя в следующий раз ещё не так огрею! Работа собаки, между прочим, такая, дом хозяина охранять, и на алкашей лаять. Ясно тебе? Сиди в сортире, и молчи. Такое тебе нынче наказание! - Мария, открой, по-хорошему прошу, - уже не так агрессивно попросил из туалета Василий. - Пока твоя жена за тобой не придёт, будешь сидеть там, – категорично ответила Мария. – Даже не проси. - Да когда она придёт? Она же у меня работает. - Скоро придет. Я ей позвонила. И всё рассказала. - Ох, ты... - застонал сосед. - Ну, всё... Мне теперь - точно - конец. - Ага, - подтвердила Мария. – И это правильно. - Чего, ага? – интонация Василия стал жалобной. – Ольга, ведь, и правда, меня сегодня прибьёт. По-настоящему. Я же у неё деньги из шкафчика взял. Очень сильно у меня внутри всё горело. Так горело, что я не выдержал. Начал искать, и нашёл... - Значит, это тебя, Васька, привлекут, - сказала злорадно Мария. - За воровство. - Ты чего, с ума сошла? – возмутился сосед. - Я же не больно у кого взял. Я же у жены у своей. - А она тебе эти деньги брать разрешала? - Так эти деньги я заработал! - Ну и что? После того, как ты их Ольге отдал, они уже не твои! - Как это? – растерялся Василий. - Вы чего тут мне голову морочите? Запомни, Мария, если моя супруга меня инвалидом сделает, ты будешь в этом виновата. Только одна ты. - Ну и что? - Как это – что? Я же по ночам к тебе в кошмарных снах приходить буду. И спать не давать. - Во снах мертвецы приходят, а не инвалиды. - Так ведь у Ольги рука такая тяжёлая… Она меня может так гореть, что... Вдруг внутри сортира раздался треск ломающейся доски, и окрестности села озарил страшный крик. - Ааааа!!! Помогите!!! Мария с Иваном замерли, затем, не сговариваясь, бросились к сортиру, а Шарик, почему-то с лая перешёл на вой. Когда дрын был отбит ногой Ивана, и хозяева открыли дверь, они увидели торчащую из дыры голову Василия. - Господи, Вася... – растерялась Мария. – Ты чего здесь, плясал, что ли? Чего теперь с тобой делать-то? - А вот теперь я вас точно привлеку! – заорал сосед. – Ещё как привлеку! - А теперь-то за что? - За порчу моей одежды! Меня же Ольга за такое купание… - Мария, беги, проверь, осталась ли в бане горячая вода! – наконец-то придя в себя приказал Иван. – А если нет, придётся баню топить. Нужно отмывать человека. - Потом он сморщил нос, и недовольно сказал: - Ну а ты, Васька, давай руку, что ли… Вечером, Иван да Марья, и протрезвевший Василий с Ольгой, сидели, распаренные после бани, на веранде возле самовара, и мирно пили чай. Василий, в который раз, клялся и божился, что с завтрашнего дня он пить бросает. Все ему кивали, и, как будто, даже верили. Потому что народ у нас такой – очень доверчивый. И добрый. Если что, огреет, конечно, дрыном по хребту, но это же - не со зла. Это, так... Это в целях воспитания... Автор Рассказы Анисимова

Поздно спохватилась Лишь в тридцать три года Регина сделала для себя вывод, что знакомить подруг со своими мужчинами больше не будет. И хотя до этого возраста на первом месте у неё была карьера, но пора бы задуматься и о семье. Лет семь назад Регина поехала в командировку в соседний город для налаживания деловых контактов. Там проходила конференция, контакты она наладила, в том числе и с офисом, где работал Глеб, который приехал из Сибири. Конференции и встречи проходили часто – раз-два в месяц. С Глебом они знакомы были года два, часто общались по телефону, постепенно узнавали друг друга, их интересы и хобби. Как-то сидели в ресторане гостиницы, где остановились, Глеб рассказывал о себе. Ему тридцать пять лет, раньше жил в Прибалтике, туда занесла его романтическая влюбленность. Там он встречался с женщиной, работал, уже и жили вместе, но отношения так и не сложились, ребенка не было. Решили расстаться, и он уехал обратно к себе в Сибирь. Регина с Глебом были хорошими друзьями, и в каждой командировке плотно общались и даже созванивались, когда разъезжались каждый в свой город. Так прошло около двух лет. А когда именно у них все изменилось и как они перешли дружеские границы сами и не поняли. Как-то в очередной командировке, Глеб проводил её до номера и у двери вдруг поцеловал. Она не отстранилась, не испугалась, а наоборот ей было приятно и она поняла, что совсем не против продолжения совместного вечера. Так и начались их отношения. Отношения были ровными, редкими. Признаваться в своих чувствах друг другу не спешили. Регина особо и не рассчитывала на серьезные отношения, потому что он не собирался переезжать куда-либо. Его устраивала работа в своем офисе, у него своя квартира, все устроено. Да и Регина тоже не собиралась менять свою жизнь, работая в офисе, она понимала, что её ждет впереди перспектива, она стремительно росла в плане карьеры и через год-два может стать начальником отдела. Этим грех не воспользоваться. А там приличная зарплата и много приятных бонусов в виде премий. К семейной жизни она не стремилась, насмотрелась на своих подруг, которые немного пожив с мужьями, разбегались в разные стороны, другие обложившись детьми, не могли себе позволить поехать хорошо отдохнуть, регулярные больничные, родительские собрания в садиках и школах. И никакой личной жизни. И ни о какой карьере речи и не могло быть. Семья и дети требуют своего. А ей хотелось многого достичь. А самое главное Регина привыкла жить одна. Она любила свободу и независимость и ей становилось не по себе, когда думала, что свое личное пространство она должна делить еще с кем-то. Поэтому и к отношениям с Глебом подходила спокойно и практично. Жили в разных городах, далеко друг от друга. - В нашем случае с Глебом вопрос – кому придется переезжать, менять место жительства и работы. Я например, не хочу переезжать, у меня здесь все стабильно и впереди маячит перспектива. А там я не уверена, что смогу найти нормальную работу. Глебу я думаю, тоже не захочется все начинать с нуля. В наших отношениях неопределенность. Ладно, пусть будет, как будет, время покажет, - часто думала Регина. В самом начале их отношений этот вопрос её совершенно не волновал, но проходило время и она сильней озадачивалась. Встречались уже пять лет. За это время она стала начальником отдела, поменяла свою однокомнатную квартиру на более приличную в новостройке, купила машину, правда в кредит. Прошло столько времени и такие отношения Регину стали напрягать. Уже все у неё есть, годы идут, а семьи нет. Как-то состоялся между ними разговор на эту тему, и Глеб раскрыл свои планы. - Жизнь свою менять не собираюсь, у меня все хорошо, стабильно. Квартира, престижная работа. А если уеду в другое место, все нужно начинать сначала. А мне уже за тридцать. Регина выслушала Глеба и поняла, если она хочет с ним создать семью, то придется ей жертвовать своей карьерой и начинать все с чистого листа. - Глеб, я тебя услышала. Как-то у нас тобой не все в порядке в отношениях. Кто-то из нас должен жертвовать. И не ты, и не я не готовы к этому… - Да, Регина, нужно думать, не можем же мы всю жизнь жить в разных городах, если хотим создать семью. А кстати, я совсем не против, чтобы с тобой создать семью и воспитывать детей. Ты умница, ты воспитана, ты все понимаешь, деловая и хваткая. Мне все в тебе нравится. А как ты на это смотришь? - Как? Я смотрю в этом же направлении. У нас с тобой много общего, полное взаимопонимание, и совсем не против создания семьи с тобой, но я тоже не готова менять что-либо в своей жизни. После этого разговора они вновь разъехались, потом созванивались, говорили друг другу, что скучают, но эту тему разговора не затрагивали. Зато с коллегой своей Лерой она делилась. - Ой, Лера даже и не знаю, что делать. И Глеба не хочется упускать, я знаю, что из него получится хороший муж, заботливый. Но вот живем в разных городах и не один из нас не хочет менять свою жизнь. - Значит ты его не любишь, подруга, - говорила убежденно Лера. – Если бы любила, бросила бы все и уехала. Так же и он. Значит вы недостаточно любите друг друга. При очередной встрече они вновь разговаривали, начала Регина. - Глеб, а тебя устраивают наши отношения? - Но я же еще в тот раз тебе сказал, что не против создать с тобой семью. - Но ты мне ни разу не признался в любви, и как-то подходишь к созданию семьи по-деловому, словно хочешь не жениться, а устроиться на работу. Наши отношения конечно странные и длятся долго пять лет - шестой уж идет. - Регина, я тебе еще раз говорю, что ты мне очень нравишься и я бы хотел перевести наши отношения на другой уровень. Но для тебя важна карьера, и я это понимаю. А мне будет сложно у вас там начинать все сначала. Не могу сказать, что это меня устраивает, но наш с тобой случай не прост. - Да, я тоже тебя понимаю, Глеб, - грустно говорила Регина, - и что же делать? - А кстати, я еще года два-три назад хотел тебе сделать предложение выйти за меня, но ты как раз пошла на повышение и так этому радовалась, что я не решился. То есть, я твою точку зрения понимал и принимал. Для меня важны были твои предпочтения. На этот раз они вновь не пришли к единому мнению, а в следующем месяце Регина приехать в командировку не смогла, заболела и вместо неё поехала Лера. Она не растерялась, познакомилась с Глебом, ведь от подруги она о нем многое знала, его интересы, предпочтения. Лера была инициатором в их романтической встрече. Так у Леры с Глебом начались отношения за спиной Регины. Лера совсем не стремилась работать, просто работала, потому что нужны были деньги, но больше всего хотела замуж. А с этим вопросом у неё не получалось, попадались мужчины не те. А тут такой случай… Регина постоянно думала и старалась подобрать решение вопроса их отношений с Глебом, но все сводилось к тому, что рано или поздно скорей всего они сойдут на нет. Никто не хотел уступать друг другу. Шло время, они так же периодически встречались, иногда вместо неё ехала Лера. Уже почти шесть лет длились эти отношения. Но однажды Регина получила шок. Как-то ближе к зиме Лера огорошила её новостью, что она встречается с Глебом и собирается за него замуж. Глеб сам сделал ей предложение, а она приняла и готова с ним ехать на край света.

Я его отвоюю — Давай перекусим где-нибудь? – спросил у Нади Олег. – Ну вот хоть в том летнем кафе? — Да ну, забегаловка какая-то, и название соответствующее – чебуречная «Дубок». Чего ребенка чебуреками травить? Лучше найти какое-нибудь детское кафе. — А я хочу чебурек! – сказал восьмилетний Сережка. — И я хочу! – повторил за ним Олег. Летнее кафе не напоминало забегаловку, все чисто, аккуратно, деревянные скамеечки со столами по периметру, а в середине – что-то вроде танцплощадки с дощатым полом. Рядом с каждым столиком – большой зонт для тени и на случай дождя. Из здания самой кафешки тихо слышалась музыка, между столиками ходила официантка. Меню на столах предлагало множество блюд, но хотелось именно чебуреки, тем более посетители ели их с таким удовольствием! — А вы приходите к нам по вечерам! Здесь весело, танцы, даже есть особенная пара, которая танцует вальс. Они – наша гордость, здешние завсегдатаи. Надя пожала плечами. Подумаешь - пара завсегдатаев. Ну танцуют, и что? Это что – такая шоу программа? Нечем тут гордиться. — Ну может когда-нибудь и зайдем. Чебуреки действительно были очень вкусными – не придерешься. Сережка в восторге, Олег тоже, да и Надя довольно улыбнулась, когда доела последний кусочек. Постепенно семья освоилась в чужом городе, познакомилась с соседями, где тоже был мальчик – сверстник Сережи, и сын часто стал пропадать в гостях у Вовки, особенно вечером. Можно было спокойно погулять вдвоем – соседка даже радовалась, что Сережка оставался у них, даже с ночевкой. Лето, каникулы, друзья вместе. А Надя с Олегом однажды вечером еще раз решили зайти в «Дубок». Была суббота, народу в кафе много, но все как-то культурно – пьяных не было, некоторые парочки даже с детьми сидели. Посетители весело болтали, а некоторые даже танцевали под современную музыку. Темнело, а над танцплощадкой горели гирлянды разноцветными лампочками. Было как-то уютно. А чуть позже подошла пожилая пара – сухенькая старушка с ровной осанкой и представительный старичок. Старушка была в сарафане с пышной юбкой, напоминающий чем-то бальное платье. «Добрый вечер, Алла Дмитриевна, здравствуйте Петр Леонидович» - послышались уважительные голоса посетителей. Пожилая парочка всем вежливо кивала. Они сели за столик, о чем-то говорили. Спустя несколько минут из динамиков послышался «Вальс цветов» Чайковского, люди освободили танцплощадку и на середину вышла эта пара, закружилась. Это было что-то неожиданное и сказочное – темно, огни гирлянд, и только эти двое кружат по площадке! Все завороженно смотрели, впрочем, как и Олег с Надей, все молча наслаждались танцем. Явно было, что старички в прошлом настоящие профессионалы, и даже в этом возрасте они здорово вальсировали! После танца старички всем поклонились под аплодисменты и крики «Браво!», а потом смущенно сели за свой столик. — Вот это да! – восхитилась Надя. – Просто чудо! Интересно, им за это платят? — Нет, конечно! – сказал какой-то парень, сидящий напротив со своей девушкой за столиком. – Это просто пенсионеры. Рестораны для них дорого, а тут можно дешево поесть и потанцевать. Их все здесь любят. — Надо же, в такой забегаловке и такое чудо! – восхитилась Надя. — Это не забегаловка, - обиженно сказал парень. – Это хорошее место, несмотря на простоту. Надя с Олегом еще несколько раз посещали по вечерам «Дубок», чтобы насладиться танцем пожилой пары, а потом старички куда-то пропали. Близилась осень, летнее кафе закрыли, и как-то все забылось. А осенью Надя легла в больницу на обследование – что-то по поводу ее здоровья доктора стали беспокоиться, хотя в итоге оказался пустяк. Напротив ее отделения располагалась неврология, и Надя стала замечать знакомую фигуру – да, это была та самая Алла Дмитриевна, она уже с утра спешила в одну из палат с пакетом в руке. Наде стало любопытно, и она приоткрыла дверь палаты. Старушка суетилась возле кровати седого, бородатого старичка и Надя даже не сразу узнала в нем Петра Леонидовича. — Вот, Петенька, я пришла, сейчас завтракать будем. Я в блендере все измельчила, чтобы тебе легче глотать было. Алла Дмитриевна положила на грудь ее Петеньки салфетку и стала его кормить из ложечки. — Что вы тут делаете? – спросил строго проходящий врач у Нади. – Вы из какого отделения? Надя тут же ретировалась, но ей очень хотелось поговорить с Аллой Дмитриевной. Она дождалась, когда старушка вышла из палаты и подозвала ее к себе. — Вы меня простите, - начала Надя. – Вы меня не знаете, но мы с мужем всегда восхищались вашим талантом, смотрели на ваш вальс в «Дубке». Хотелось бы узнать – как там Петр Леонидович? Алла Дмитриевна погрустнела и в ее глазах появилась слезинки. — Не знаю! Как сказал мне его врач – на все воля божья. Он после инсульта, сейчас на реабилитации, но пока плох мой Петенька. А мы же с ним еще с танцевального кружка в Доме Пионеров были знакомы, считай всю жизнь вместе после росписи, душа в душу! На конкурсы разные ездили, дочка у нас. Мы с мужем почти не расставались, и тут такое! Алла Дмитриевна расплакалась, вытерла слезы платочком. — Может чем-то помочь надо, может деньгами? — Нет-нет, что вы, девушка, дочка хоть далеко живет, но присылает нам деньги. Она хотела сама приехать, но я сказала: «Дашенька, я справлюсь, я поставлю папу на ноги, я его отвоюю у смерти, подниму его, вот увидишь!». Только бы он жил, только бы он жил! — Скорейшего выздоровления вашему мужу. Надю выписали, прошла осень, а за ней и зима. В мае в летнем кафе все вернулось обратно – и зонтики и гирлянды, только как-то не тянуло больше туда. Той парочки уже не было видно. Но в июне, в одну из суббот произошло чудо: Алла Дмитриевна и Петр Леонидович вдруг появились под вечер! Он, правда, шел очень осторожно, с палочкой, но своими ногами! Был и танец – правда старичок неспешна двигался, но Алла Дмитриевна кружилась вокруг него так, что танец получился еще интереснее, были бурные аплодисменты и крики: «Браво!». Отвоевала все же она своего Петеньку у смерти, поставила на ноги! Автор Tetok. net

Присоединяйтесь!))

Дед Пантёха Деду Пантехе стукнул восемьдесят пятый годок. Прямо так и стукнул - отрывным календарем по обросшему белым пухом темечку. Этот толстенный талмуд последыш Васька повесил зачем-то на стенку старой хаты, приютившейся у новенького двухэтажного белокирпичного пятистенка. Повесил в аккурат над любимой дедовой завалинкой, на которой Пантеха вот уж лет двадцать встречал утречко зимой и летом.

Поиграем?

О, Господи, как жалко стариков... О, Господи, как жалко стариков, трясущихся с последнею копейкой, хватило чтоб купить на зиму дров, считая деньги, в старых телогрейках. "Ты, милый, мне березки привези, Не крупных, чтобы их убрать смогла я, по чище чтобы были, не в грязи, хранить в избе чтоб, нынче нет сарая..."