ПОСТ и МОЛИТВА

Вы смущаетесь, что во время молитвы не можете со­брать своих мыслей, но рассеиваетесь: молиться без раз­влечения — есть дело совершенных, но мы, немощные и находящиеся в борьбе (со страстями), должны собирать скитающиеся мысли наши и смиряться при нахождении помыслов, и отнюдь не смущаться, ибо смущение подает врагу силу больше на нас вооружаться, а смирение прого­няет его. А если бы всегда имели молитву чистую, без развлечения, то опять не избежали бы тщеславных и гордых помыслов, от врага наносимых. Помните, что Бог прием­лет молитву смиренных. Преподобный МАКАРИЙ ОПТИНСКИЙ

А ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО означают слова "Тебе, Господи"? В конце любой ектении диакон или священник призывает народ в молитвенном прошении полностью предаться Господу, говоря: "Сами себя и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим", а молящийся народ отвечает: "Тебе, Господи!" Слова эти очень важные. Их можно применить в любом случае жизни людской. Когда имеешь здоровье и успех в работе, возвысь сердце свое и скажи: "Благодаря Тебе, Господи!" Когда люди тебя уважают и хвалят, скажи про себя: "Я этого не заслуживаю, похвалы принадлежат не мне, а Тебе, Господи!" Когда детей отправляешь в школу, или на работу, или в армию, благослови их с порога дома своего и скажи: "Предаю их Твоим заботам - Тебе, Господи!" Когда нападет на тебя зависть людская или измена друга, не падай духом и не держи зла в сердце своем, но скажи: "Предаю все это на праведный суд Тебе, Господи!" Когда пойдешь за гробом, провожая в последний путь самого дорогого человека, шагай храбро, будто несешь подарок лучшему Другу, и скажи: "Эту любимую душу приношу в дар Тебе, Господи!" Когда над тобой соберутся мутные тучи бесовских искушений, муки и болезни, не отчаивайся, но скажи: "За помощью и милостью обращаюсь к Тебе, Господи!" Когда ангел смерти встанет около твоей постели, не бойся его, ибо он друг твой, но простись с этим светом и скажи: "Душу свою покаянную предаю в руки Тебе, Господи!" Святитель Николай Сербский (Велимирович)

Того, кто каждый день молится по типикону, то есть читает утренние и вечерние молитвы, можно сравнить с хозяином дома, который вокруг своего двора возвел большой забор и защищен от окружающих. А того, кто не молится, можно сравнить с хозяином, у двора которого нет забора, и всякий может зайти в его двор. Преподобный Гавриил Самтаврийский (Ургебадзе)

Жили две монашки. Одна, по своей лености, клала только три поклона в день. И, когда она эти поклоны клала, говорила: "Господи, прости меня, нерадивую!" Раз, два, три, аминь, и все. А вторая монашка была упертая. Она после вечернего правила еще Евангелие и Псалтирь читала, акафисты пела. И пришли они к одному человеку, который имел способность видеть состояние человеческих душ. Он говорит первой, ленивой: "Ты, лентяйка, всего лишь три поклона кладешь в день. Что это за молитва такая?" А второй говорит: "А ты вообще не молишься!" Такое тоже может быть: ты язык о зубы стер на молитве, а Господь скажет: "Я не знаю вас!" Это будет сказано людям, которые Христу ответят: "Мы же именем Твоим творили знамения и чудеса!" Но вот какая хитрая задача получается: не брать Бога за горло количеством своих прошений, что я до посинения буду молиться и буду этим брать Бога за горло: Он же обязан мне дать! Я же такой благочестивый, настырный молитвенник. Но бывает и по-другому. Бывает, что одно слово, сказанное шепотом и со слезой, меняет вселенную. Бывает, что и не нужно говорить много. На кресте благоразумный разбойник смог выдавить из себя совсем немного слов: "Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!" (Лк. 23: 42). Бывает, нужно и много говорить, но не когда тонешь. Петр, когда тонул, одно только успел сказать: "Господи, спаси, я погибаю!" Или когда совесть болит. Мытарю, когда он был в храме, пяти слов хватило. Можно много говорить, когда ты здоровый и у тебя все в порядке. Но если тонешь, висишь на кресте или у тебя болит все внутри, ты много говорить не будешь. Скажи мало! Такой человек, может быть, пришел домой или даже не дошел до дома, сел в парке на лавку, где не было никого, и заплакал, и сказал Богу самые главные в жизни слова – о себе, о жизни своей заплеванной, о том, что уже времени мало осталось, а он жить еще не начал. Это, может быть, самая большая молитва была в его жизни. И в этот день ты уже не читал молитв, но потом лег спать с чувством, что Бог услышал тебя. Но потом тот же самый человек, который вечером в парке на лавочке плакал, потом будет каяться на исповеди, что не прочитал полностью вечернее правило. И это и есть то самое наше фарисейство, глупость, мелочность: всех верблюдов проглотить, комаров всех выцедить. Он чувствует, что он в тот день по-настоящему помолился, но вот вечернее правило не прочитал, понимаете? Или сел человек в ресторане за стол и заказал себе хороший обед. А за окном стоит бедный человек и просит этим обедом поделиться. Ты возьмешь, дай Бог, и поделишься. Это, может быть, главный день в твоей жизни. На Страшном суде Господь тебе скажет: "Я помню тот гуляш, которым ты Меня угостил". Ты же Ему его отдаешь. Он скажет: что ты сделал ближнему, то ты сделал Мне. Одел ты нищего в свой свитер, в этом свитере Господь будет тебя встречать на том свете. Он скажет: "О, это ты Мне сделал, Я помню. Ты Мне свой свитер отдал, заходи!" И этот же человек, который сделал самое большое дело в своей жизни, потом будет каяться в какой-то мелочи. Это болезнь или не болезнь? Мне кажется, что болезнь. Мы так много тратим времени на мелочи, что потом на большие дела у нас времени и сил просто нет. Всё это требует даже не мудрости, потому что мудрость – это такое большое слово, откуда у нас мудрость? Мудрость – это нечто свыше, с Небес. Скорее тут требуется просто рассудительность, какой-то совет – поменьше формализма, побольше живости. В той же молитве побольше живости. Вот приходит человек на исповедь и говорит: "Батюшка, скажу вам искренне: я неделю назад причащался. Конечно, у меня есть грехи, но вот в чем мне сейчас исповедоваться, не поймите меня неправильно, я просто не знаю". Есть такие блаженные носители священного сана, которые скажут: "Ну и хорошо, ну и молодец. Чем меньше грехов, тем легче жить. Поцелуй крест и иди причащаться". А есть и такие, которые говорят: "Что-о-о?! У тебя нет грехов?!" И начнут полоскать человека на предмет выковыривания у него грехов. И засуживают его, и требуют от него ангельской чистоты, заведомо зная, что ее у него нет и не будет! А требуют! Зачем? Чтобы жизнь осложнить на ровном месте? Чтобы мы носили дрова в противогазе, стоя на лыжах? Так ведь тяжелее! Протоиерей Андрей Ткачев

❗️Когда ты видишь, как диавол хватает за горло твоего ребенка, ты, вместо того чтобы гневаться на своего сына за то, что он сбился с правого пути, обратись к Богу. 🙏🏻Научитесь обращаться к Богу с молитвой о своих детях. Вместо того чтобы ругать их, поведайте Богу о своих проблемах с детьми. ☦️ Преподобный Порфирий Кавсокаливит

*КАК ТВОЯ МОЛИТВА?* *_Игумен Нектарий (Морозов)_* Как мы приветствуем при встрече наших родных, близких, просто людей, которые нам небезразличны? Обычно, поздоровавшись, мы спрашиваем, как они себя чувствуют, все ли в порядке у них дома, на работе, в семье. И это вполне естественно и наглядно показывает, что мы и правда беспокоимся о них и интересуемся их жизнью. Подвижники древности, иноки, спасавшиеся в египетской пустыне, тоже не были равнодушны друг к другу, поскольку носили в своем сердце огонь христианской любви к ближнему. И, встречаясь, они также задавали один другому крайне важный вопрос, объемлющий, согласно их представлению, все, что касается земного бытия человека: – Как твоя молитва? И это не удивительно, ведь молитва – доступная для нас форма богообщения, и то, какова она, многое, если не все, может сказать о том, в каком положении по отношению к Богу мы находимся, какова мера нашего духовного преуспеяния или же, наоборот, оскудения, преодолеваем ли мы свои страсти или же, напротив, живем, утопая в них. Сегодня редко кто спросит нас о нашей молитве: жизнь сейчас совсем иная, да и не в пустыне мы обитаем, и не подвижниками окружены, и сами чаще всего далеко не подвижники. К сожалению. Но ничто не препятствует нам задать себе этот крайне важный вопрос самостоятельно. И время поста – воздержания, покаяния и молитвы – для этого самое что ни на есть подходящее. Не спорю: вероятно, нам труднее будет разобраться во всех тонкостях и нюансах этой непростой темы, чем отцам, обитавшим в скиту. Однако если упростить задачу, разбить ее на различные фрагменты, то выполнить ее будет все-таки проще. *Враги молитвы* У каждого из нас есть (или – должно быть) молитвенное правило. Оно может быть достаточно внушительным, включать в себя, помимо прочего, чтение Псалтири, акафистов и канонов, поклоны с Иисусовой молитвой. Может состоять из молитв утренних и на сон грядущим. Может быть еще более лаконичным. Но все мы знаем, что существует такая беда у современного христианина, как сокращение правила, даже если оно невелико, или вообще его пропуск. И поэтому первый и очень легкий вопрос, который можно задать себе, выясняя, «как наша молитва», это вопрос о том, не сокращаем ли мы и не отменяем ли вовсе свое правило слишком часто? Молитва – делание не только важнейшее, но и сложнейшее. Когда авву Агафона спросили, какой подвиг он считает самым трудным, то он, нимало не сомневаясь, ответил: – Простите меня! Полагаю, что подвиг молитвы труднее всех прочих подвигов. И, предвосхищая недоумение собеседников, тут же пояснил: – Когда человек захочет излить пред Богом молитву свою, тогда враги – демоны – спешат воспрепятствовать молитве, зная, что никакой подвиг столько не опасен для них, сколько опасна молитва, принесенная Богу от всей души. И истинно так: враг неустанно ведет борьбу против нашей молитвы, зная, что лучший способ преуспеть тут – не дать помолиться вовсе. И тот сумасшедший ритм, в котором проходит наша жизнь, ему как нельзя более на руку. Эта брань начинается с утра и продолжается до поздней ночи. Стоит нам открыть глаза, услышав звонок будильника, как он начинает свою атаку, подступая к нашей постели и вкрадчиво убеждая в том, что мы очень устали, что еще слишком рано, что надо подремать еще 30 или хотя бы 15 минут, или хотя бы 5… И стоит послушаться его, погрузиться в сон, и вот мы уже потеряли то время, которое было необходимо нам для молитвы. Если же враг не преуспел в первой попытке, он предпримет иную. Например, напомнит нам о каком-то очень срочном деле, до которого у нас не дошли руки накануне. О звонке, который необходимо сделать. О чем-то, что сломалось и что обязательно нужно починить. На худой конец (да нет, в действительности это весьма эффективный прием) начнет настаивать на том, что нужно проверить почту, посмотреть в интернете новости или, что опаснее всего, заглянуть ненадолго в соцсети. Кто не сталкивался со всеми этими уловками, и кто не проигрывал не раз в этом сражении за молитву?.. Если мы все же помолились утром, но у нас есть еще какое-то правило, кроме утренних и вечерних молитв, которое мы отложили до вечера, то в течение дня враг посредством различных искушений и нестроений будет всеми силами отнимать у нас время, силы, сосредоточенность, чтобы к вечеру мы оказались совершенно обессиленными, чтобы, добравшись до дома и перекусив, мы тотчас упали на кровать и уснули, будучи не в состоянии совершить свой маленький, но значимый подвиг молитвы. А если и не так, если день прошел спокойно и даже если, помимо вечерних молитв, мы уже все прочли, его окончание в каком-то смысле будет похоже на начало. С момента возвращения домой начнется все то же, но в обратном порядке: воспоминание о важных делах, звонки, исправление неисправностей и на десерт – такое же вкрадчивое, наполненное «заботой о нашем здоровье» убеждение в том, что мы уже так утрудились, что надо скорее дать телу отдых. Да ведь и не соображаем мы уже ничего толком, и какая польза от такой молитвы… надо скорее ложиться, а уж утром мы, конечно, встанем бодрые и с ясной головой и помолимся как следует. Но утром, конечно же, все начнется по новой. Именно поэтому и приходится на исповеди сталкиваться с тем, что кается человек не только в том, что стал молиться хуже и меньше, но и в том, что перестал молиться вовсе. Перестал и никак не может начать молиться снова. *Важнейшие константы* И потому нельзя раз за разом сдаваться без боя, нельзя находиться в неведении о тактике врага, нужно противопоставлять ей решимость и постоянство. В жизни любого человека необходимы константы, необходимы они и в жизни христианина, и одной из них должна быть молитва. Утреннее и вечернее правила – это «два момента стабильности», то, что не дает впасть в нерадение, разленение, забыться и в результате отдалиться от Бога, – и держаться за них следует всеми силами. И несколько простых принципов, как говорят в наши дни: установок, способны нам в этом помочь. Ложась спать (по возможности – в заранее определенное время), мы ставим будильник, рассчитывая свой сон так, чтобы мы могли отдохнуть, но так же и чтобы мы могли утром спокойно помолиться. И как только раздастся сигнал, мы тотчас, безотлагательно должны встать. И совершив необходимые гигиенические процедуры, приведя себя в порядок, мы больше ничем не должны заниматься до тех пор, пока не помолимся. Надо отнестись к этому правилу как к чему-то железобетонному, превратить его за долгое время в укоренившийся навык, и проблема будет таким образом решена. И если, кроме утренних и вечерних молитв, мы читаем еще что-то дополнительно, то лучше тоже выделить на это время утром – если только есть у нас такая возможность. День тогда пройдет спокойнее и успешнее, в том числе и потому, что у врага уже не будет такого резона без конца искушать нас и отнимать у нас силы: мы ведь уже сделали то, чего он хотел нас лишить. И вечером благоразумно поступает тот, кто не откладывает молитву до самого последнего момента, когда будет уже неудержимо клонить в сон, глаза будут слипаться и сосредоточиться окажется трудно или даже невозможно. Гораздо лучше прочесть правило вскоре после ужина, оставив на потом лишь молитвы, начиная с «Владыко Человеколюбче, неужели мне одр сей гроб будет». И это тоже необходимо обратить в навык. *Не только количество, но и качество* Разумеется, враг воюет не только против количества молитвы, но и против ее качества. И если ему не удается лишить нас молитвы вовсе, он постарается преуспеть в другом: заставить нас молиться рассеянно и холодно, а если получится, то и хуже того – сознательно формально. Мы часто читаем о том, что настоящая молитва – молитва внимательная, искренняя и горячая. Однако так – внимательно, искренне и горячо – молиться удается далеко не всегда. И подчас человек, закончив читать молитвы, не может сказать, положа руку на сердце, а молился ли он на самом деле или же просто отдавал некий формальный долг – настолько рассеянной была его молитва, настолько не участвовало в ней его сердце. Поэтому вслед за тем, как мы наведем порядок в отношении регулярности выполнения правила, нужно разобраться и с этим: а все ли мы делаем для того, чтобы действительно молиться, а не «вычитывать»? И здесь тоже есть определенные принципы, соблюдение которых способно существенно нам помочь. Прежде всего мы должны… понимать слова молитв, а для этого нужно обязательно найти время, чтобы разобрать их, вчитаться в них, найти перевод непонятных слов – не в момент выполнения правила, разумеется, а в какое-то другое, специально выбранное для этого время. (Если у нас нет необходимой для этого литературы, то интернет предоставит всю требующуюся информацию.) Такой труд дает возможность по-настоящему глубоко вникнуть в то, о чем мы просим Бога день за днем, осознать, насколько важно то, с чем мы обращаемся к Нему, – жизненно важно… Это удивительно, но порой человек, годами исполняющий свое правило и исправно посещающий храм, взявшись вот так детально разобраться с текстом молитв, испытывает настоящее потрясение: он читает их словно впервые. Еще очень значимый момент: мы не должны в молитве торопиться – а враг обязательно будет гнать нас вперед, доказывая, что нас ждут неотложные занятия. Преподобный Исаак Сирин советует, чтобы справиться с этим искушением, поступать ему наперекор: когда хочется прочесть молитву побыстрее, сделать это, наоборот, медленнее, чем обычно. Искушение таким образом упраздняется. И, конечно, обязательно нужно стараться, по Лествичнику, заключать ум в слова молитвы, не ленясь снова и снова возвращать его к этому «заключению», сколько бы ни стремился он прочь. Постепенно внимательная молитва тоже становится навыком – это нужно знать, как и то, что на приобретение такого навыка требуется много времени и труда, а утрачивается он при нерадении легко и быстро. Но однозначно: стяжание его возможно. И вот что еще знать необходимо: ум, молясь внимательно, «утесняет сердце», или, иными словами, наше сердце постепенно оживает и откликается на слова молитв, и мы испытываем то, что называется умилением, что делает молитву не только сосредоточенной, но и искренней и горячей. И наконец, или же – прежде всего: нельзя начинать молиться «вдруг», всегда, когда у нас есть возможность, – нужно к молитве готовиться. Как? Так, как сказано об этом в Молитвослове: «Таже постой мало, дондеже утишатся вся чувства». Но и этого недостаточно. Важно еще вспомнить: к Кому мы собираемся обратиться в молитве, о чем просить, насколько мы зависим от исполнения этих прошений, насколько зависим от Него… Причем не только и не столько временные наши обстоятельства и участь, сколько участь вечная. Размышление об этой участи и есть лучшая подготовка к молитве. Как учил об этом святитель Феофан Затворник: поставь себя перед Господом Судией, как если бы ты уже оказался на Страшном Его суде, и знай, что ты ждешь решения от Него, когда скажет Он: «Приди» или «Отыди». И сознавая, что по делам своим достоин услышать лишь «Отдыди», сокрушись сердцем и из этого состояния сокрушения возноси молитвы свои о помиловании. Тогда они точно будут настоящими. *Чтобы дом не остывал и чтобы солнце светило в окно* Плохо, когда ты заходишь с мороза в дом, а он не натоплен, выстужен. И, наоборот, как отрадно, когда он дышит теплом горячей печки! И с молитвой так же: трудно приступать к ней вновь, если ты в течение всего дня о ней не вспоминал, если ум и сердце были заняты чем угодно, но только не памятью о Боге. Жизнь многопопечительна и полна забот? Но ничто не мешает обращать эти заботы и попечения в повод для молитвы – краткой, в немногих словах выраженной. Тогда то, что отвлекает от Бога, может превратиться в возможность как можно чаще вспоминать о Нем. Не говоря уже о том, что Господь не оставляет без помощи тех, кто смиренно о ней просит: сама жизнь станет легче и отрадней. И ничто не мешает хотя бы однажды в час обращаться к Создателю с краткой же молитвой о насущнейшем – о спасении нас и наших близких. Точно так же мы имеем прекрасный шанс уделить время молитве Иисусовой, когда спускаемся по лестнице или на лифте, идем по улице, стоим в очереди – тогда, словом, когда наши действия не требуют от нас серьезного умственного напряжения. Достаточно сделать для себя все это правилом, и мы точно начнем молиться иначе: живее, естественнее и теплее. Это то, что тоже очень хорошо было бы включить в свою «программу на пост», о чем стоило бы позаботиться сейчас, когда всё нас к такому подвигу призывает и само сердце – влечет. И еще… Непременно нужно помнить, что молитва – не только заповедь, обязанность и долг. Молитва – это, прежде всего, удивительная, прекрасная возможность – важнейшая и счастливейшая из всех, что у нас есть. Мы страдаем от отсутствия радости, чувства полноты бытия, ощущения счастья. Мы унываем, а нередко и плачем, чувствуя себя лишенными всего этого. И не отдаем себе отчета в том, что на подобное лишение обрекаем себя сами. Мы похожи на человека, который сидит в комнате с закрытыми ставнями, плотно задернутыми шторами и мучается оттого, что в ней нет света. Но стоит ему раздвинуть шторы, распахнуть ставни, как солнечные лучи проникнут внутрь и осветят его жилище. Так же и мы: стоит научиться молиться всерьез, подлинно – и мы дадим войти в нашу жизнь Солнцу незаходимому, а вместе с Ним войдут в нее и радость, и полнота, и счастье. А ради этого стоит трудиться и тратить время и силы – и даже самую жизнь.

Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, не попусти, чтобы суетность, самолюбие, чувственность, нерадение, гнев господствовали надо мною и похищали меня у любви Твоей. О Господи, Создатель мой, все Упование мое! Не остави меня без удела во блаженной вечности; соделай, да и я последую святому примеру Твоему. Даруй мне сию чистоту духа, сию простоту сердца, которые делают нас достойными любви Твоей. К Тебе, о Боже мой, возношу душу и сердце мое, не попусти погибнуть созданию Твоему, но избавь меня от величайшего и единственного настоящего зла – греха. Соделай, Господи, да переношу с таким же терпением беспокойства и скорби душевные, с какой радостью приемлю удовольствия сердечные.   Если Ты хочешь, Господи, – можешь  очистить  и  освятить меня. Вот я предаю себя Твоей благости, прося истребить из  меня все противное Тебе и присоединить к сонму избранных Твоих. Господи! Отними от меня праздность духа, погубляющую время; суетность мыслей, мешающих Твоему присутствию и развлекающих внимание мое в молитве; если же, молясь, я уклоняюсь от Тебя моими помыслами, то помоги мне, дабы отвращая ум, не отвращал сердца от Тебя. Исповедаю Тебе,  Господу Богу моему, все грехи моего беззакония, ныне и  прежде содеянные пред Тобою: отпусти мне их ради имени Твоего святого и спаси душу мою, которую Ты искупил драгоценною Кровию Твоею. Вручаю себя милосердию Твоему, предаюсь в волю Твою, твори со мной по благости Твоей, а не по злобе и беззаконию моему. Научи меня, Господи, располагать дела свои так, чтобы они содействовали прославлению имени Твоего святого. Умилосердись, Господи, о всех христианах, услыши желания всех вопиющих к Тебе, избави от всякого зла и спаси рабов Твоих (имена): пошли им отраду, утешение в скорбях и милость Твою святую. Господи! Молю Тебя особенно о тех, которые меня чем-либо обидели и опечалили, или какое-либо зло сделали: не наказывай их меня ради грешного, но пролей на них благость Твою. Господи! Молю Тебя о всех, которых я, грешный, опечалил, обидел или соблазнил словом, делом, помышлением, ведением или неведением. Господи Боже! Отпусти нам грехи наши и взаимные оскорбления; удали, Господи, из сердец наших всякое негодование, подозрение, гнев, злопамятность, ссоры и все, что может препятствовать любви и уменьшать братолюбие. Помилуй, Господи, тех, которые поручили мне, грешному и недостойному, молиться о них! Помилуй, Господи, всякого просящего Твоей помощи. Господи! Сотвори сей день днем милосердия Твоего, подай каждому по прошению его; буди пастырем заблудших, вождем и светом неведущих, наставником немудрых, отцом сирых, помощником угнетенных, врачом больных,  утешителем умирающих, и приведи нас всех к желанной цели – к Тебе, Пристанищу нашему и блаженному упокоению. Амин Повседневная Молитва Парфения Киевского.

Мнение, что земные поклоны в воскресные и великопраздничные дни якобы вовсе не допускаются Уставом и канонами - это мнение обывателей в литургике и поверхностных или скороспелых, кабинетных уставщиков. Входные поклоны Престолу, а наипаче - по пресуществлении Даров - в монастырях совершались всегда земные. В Ионинском монастыре (традиции которого взяли начало из Белобережской пустыни - образца лучших монастырей середины XIX столетия) Престолу входные поклоны полагались земные круглый год, а Устав там соблюдался до йоты! Как видим, земные поклоны в нарочитых случаях даже при архиерее не отменяются и в великие праздники - при хиротонии. То же соблюдается и у старообрядцев: т.е. земные поклоны полагаются не именно Престолу, но есть моменты в литургии и утрени, когда и на пасхальной седмице у них кладут земные поклоны все молящиеся. Так же и на православном Востоке, как сообщается у епископа Порфирия (Успенского). В Лавре некоторые старцы говорили: "Если бы нам в день Пасхи явился Сам Господь, разве мы не упали бы ниц пред Ним? Или мы, положив Ему поясной поклон, сказали бы в оправдание, что на большее не имеем права по Уставу?!" архим. Спиридон (Лукич) "Проскомидия", §2

Стоит ли вообще просить у Бога что-либо? / А.И. Осипов

ЧАСТО СПРАШИВАЮТ: Какая молитва за больного человека самая сильная? ОТВЕЧАЕМ: Самая сильная молитва за больного человека — та, которая сопряжена с личным подвигом молящегося. Пусть небольшим, но направленным на исправление собственной духовной жизни. Дело в том, что все мы, христиане, по слову апостола Павла, духовно составляем один организм — единое тело. И если один из членов этого тела оказался болен, то и остальные так или иначе тоже страдают вместе с ним. Что же делать здоровым, чтобы помочь больному? Взять на себя дополнительную нагрузку, которая из-за болезни оказалась непосильной для больного собрата. А для этого нужно самому позаботиться о собственном духовном здоровье. Молитва за больного, сопряженная с таким решением, и будет самой сильной. Только лучше делать это, посоветовавшись со священником. #говорят_что