Литературный салон "Страницы книг"

ИРИНА ВИНЕР: ОДИН СЫН, ЧЕТВЕРО ВНУКОВ И СТО ДОЧЕРЕЙ... Алина Кабаева, Ирина Чащина, Яна Кудрявцева, Евгения Канаева, Ляйсан Утяшева, Дина и Арина Аверины – она воспитала целую плеяду звезд, многие из которых стали для нее такими же родными, как сын Антон и четверо внуков.

«Вы наверняка читали или смотрели фильм «Унесённые ветром», я его тоже люблю и прочитал очень рано, но я никак не мог понять, что это такое — унесённые ветром. Пока я не оказался в Тбилиси... Я пришёл во двор, где жили наши друзья, а это двор - колодец, четырехэтажное здание, где я знал всех жильцов. И вот я стою в этом дворе и вижу, что там нет ни одной семьи, среди которой я вырос. Стены те же, но другие занавески, другие фамилии на дверях... И я понял, что такое «унесённые ветром» — когда твой мир больше не существует, его унесло. Это очень сложно, и я никому не желаю с этим столкнуться». Николай Цискаридзе

Если человек вас по-настоящему любит, он приедет, придёт, прискачет, прилетит, приплывёт. Даже приползёт, если не сможет идти. А если не сможет ползти, - то его так и найдут лежащим в вашем направлении. Как стрелку компаса. Как писателя Стивенсона нашли в лесу без сознания. Он двое суток пролежал без сил, но его нашли и подлечили. Как только писатель смог ходить, шатаясь, он немедленно продолжил путь. Он направлялся к своей любимой женщине Фанни Осборн. И он добрался до неё в итоге. Фанни совершенно не подходила Стивенсону. Она была на десять лет старше, в 19 веке это было просто неприемлемо. У Фанни было двое детей. А главное, она была замужем. Беспутный муж жестоко разбил её сердце. Развестись тогда было очень трудно, почти невозможно. Можно представить, как семья молодого писателя отнеслась к этой любви! Резко отрицательно. Да и Фанни не хотела портить жизнь юноше. Она уехала к себе в Америку, а ему пришлось вернуться в Шотландию. Стивенсон полюбил Фанни так: он ее просто узнал. Узнал свою женщину по смутному силуэту в дверях; он ещё даже лицо не видел! Но тут же полюбил, а она ответила взаимностью. И любовь не прошла. Потому что однажды Фанни написала Стивенсону письмо из Америки. Говорят, что она сообщила о своей тяжёлой болезни. Тогда слабый, худой, чахоточный писатель немедленно взял билет на пароход и поплыл на другой континент. Плавание тогда было ужасным. И очень долгим. Но он приплыл! Оказалось, что его любимая уехала в другой город. Она же не могла ни написать, ни позвонить. Она, возможно, даже не знала, что плывет к ней. Стивенсон сел в страшный поезд для иммигрантов и поехал в тот, другой город. Но Фанни не нашёл, она дальше поехала. Измождённый больной писатель взял лошадь и поскакал к своей Фанни. Скакал двое суток, а потом упал с лошади без сознания. Потом его привели в сознание, чуток подлечили, и он пошёл к своей любимой женщине. И дошёл! Вот так. Это и есть любовь. А дальше все сложилось счастливо. Фанни выздоровела, муж-абьюзер дал ей развод, наконец, а дети Фанни очень полюбили отчима. И помогали ему сочинять книги. «Остров сокровищ» помог сочинить сын Фанни, а дочь - переписала повесть. Книга принесла успех и деньги. Они стали жить хорошо. Понимаете, если человек по-настоящему любит, у него найдётся время, чтобы к вам приехать, если вы позовёте или просто сообщите, что вы в беде. Он приплывёт, прилетит, на лошади прискачет, пешком доковыляет. А если нет времени и возможности - это не настоящая любовь. Это как силуэт в дверях или тень любви, но не любовь. И обольщаться не стоит. Если вы нуждались в помощи и были в опасности, а человек даже не попытался сесть в машину или в поезд и приехать, это не любовь. И вам не быть вместе, скорее всего. Даже если вы не на разных континентах живёте, а совсем рядом… Анна Кирьянова

Мать звала Лизку «Лизка, дрянь, иди сюда!», отец с пьяных глаз называл «уу, страшилище», бабка отцовская шипела: «женился на чучеле, а она еще эту страшилу родила, тьфу ты… пропасть…». Конечно, думала Лизка, глядя в зеркало: «рыжая, лицо все конопатое, зубы передние выпали. Ууу, страшилище!» - гудела она, показывая сама себе язык. Мать на кухне в баке белье помешивала палкой, отец храпел, а бабка ушла к соседке. Лизка выскочила во двор и огляделась. Убедившись, что ее никто не видит, она скользнула за дом. Там, за высоким деревянным забором был заброшенный яблоневый сад. Отодвинув только ей известную доску, девочка проскользнула в сад. Доска тихо вернулась на свое место, закрыв проход... Лизка любила этот сад. Высокий, заросший, он казался ей сказочным царством, в котором живут феи, эльфы и гномы. А в старом доме, который таился в глубине сада, должна жить Волшебница, повелительница всех сказочных существ... В доме давно никто не жил. Соседи говорили, что жила в нем когда-то не то балерина, не то актриса известная. Но то ли уехала куда, а может, и вовсе померла. Вот и стоит дом пустой. И никто не видел, как Лизка играла в саду, как танцевала она на крыльце дома, представляя себя балериной на сцене. Однажды она видела такую тетю по телевизору. Отец тогда уснул в кресле и не слышал, как начался концерт. А в телевизоре порхала фея в белом платье, и такая она была красивая! Лизка потом ночью долго не могла заснуть, так взволновало ее увиденное. В саду частенько появлялась соседская кошка. Она грелась на солнышке и вылизывалась, вытянув лапку. Поймав мышь, кошка играла с ней – подкидывала и ловила. И Лизка мечтала, что когда-нибудь и у нее будет настоящая кошка. Девочке нравились мягкость и гибкость кошечки, и она повторяла эти движения – тянула ножку, вскидывала тонкие руки и медленно опускала их, разводя в стороны. Лизка называла кошку Изабеллой. Это красивое имя она услышала по телевизору, так представили ту красивую фею. Девочка понимала, что ее никто так не назовет, а имя пропасть не должно. Так и звала девочка кошку – моя Изабелла. Однажды, пробравшись в сад, Лизка поняла, что что-то изменилось. В саду появились люди. Садовник собирал опавшие яблоки, убирал старые ветки. Некоторые яблони уже стояли в белых нарядах – их побелили снизу. Лизка пробралась к крыльцу и увидела ее – Волшебницу. В плетеном кресле восседала тонкая, прямая как палка, немолодая женщина. На ней было синее платье с кружевным воротником. Ажурные оборки на манжетах скрывали тонкие руки, на длинных пальцах кольца с красивыми камнями. Девочка разглядывала женщину, прячась в кустах. - Так это ты танцуешь в моем саду? – не поворачиваясь к кустам, спросила Волшебница. – Выходи, подойди, пожалуйста, ко мне. Как тебя зовут? - Лизка. - Что значит Лизка? Нет такого имени. Есть имя Елизавета. - Нуу, мамка так меня зовет, а папка «страшилищем», я ж некрасивая. Поэтому и Лизка. А Лизаветом меня никто не зовет. Волшебница поморщилась. - Ладно. Но я буду называть тебя Елизаветой, или Лизой, но не Лизкой. Ты не кошка и не коза. - А я кошку соседскую зову Изабеллой. - Батюшки, откуда ты имя такое узнала? - А по телевизору. Там тетя такая красивая танцевала, в белом платье, она еще руками вот так делала, - и Лизка вскинула вверх тонкие руки, медленно опустила их и развела в стороны. А потом села в глубоком поклоне. - Вот ее и представили Изабеллой. У женщины перехватило дух. - Деточка, кто же научил тебя так делать, так танцевать? - А никто. Я помню, как тетя танцевала, и за Изабеллой повторяю. - А за кошкой ты что повторяешь? Мышей умеешь ловить? – засмеялась женщина. - Неет, мышей я не умею, - улыбнулась девочка. – А вот ножку, как она, могу, - и вытянула ножку. Сначала вперед и вверх, а потом назад и прогнулась, вытянув руки вперед. Женщина смотрела, затаив дыхание. - Ой, Изабелла, - девочка увидела в кустах кошку и бегом спустилась с крыльца. Вернулась она с кошкой в руках. - А сколько тебе лет, Лизонька? – спросила женщина. - Уже пять, - шептала Лиза, обнимая кошку. - А вот я себя чувствую на все сто двадцать пять, - вздохнула женщина. – Лиза, ты приходи, пожалуйста. Можешь танцевать в саду. Подглядывать никто не будет. Садовник только немного наведет порядок. А зовут меня Анна Николаевна. Запомнишь?... Лиза приходила в гости так часто, как только могла. Они пили чай с вишневым вареньем, гладили Изабеллу. Анна Николаевна рассказывала интересные истории девочке и читала вслух книги. Лиза уже запомнила буквы и складывала из них слова. А еще Анна Николаевна просила, чтобы Лиза танцевала. Они включали проигрыватель и ставили пластинки. Лиза слушала незнакомую музыку и повторяла имена композиторов – Чайковский, Глинка, Шуберт. Очень ей нравилось танцевать под музыку Шопена – руками она повторяла движения дождя, а ножками перебирала так, словно это капли ударяли по луже. - Боже мой! – шептала Анна Николаевна. – Боже мой, у нее же идеальный слух, а руки, а гибкость, а выворот стопы… и кто учитель – кошка, самая обыкновенная кошка! Это невероятно!Вот уже несколько дней Лиза не появлялась в саду. Изабелла приходила, лежала на крыльце, прыгала в руки Анны Николаевны, а Лизы не было. Встревоженная женщина отправила садовника узнать, не случилось ли чего. Услышанное потрясло! - Анна Николаевна, голубушка, беда! Лизоньку увезли в приют! - Как в приют? У нее же и мать, и отец, и бабка какая-никакая. - Да вот и никакая… перепились они да отравились. Соседи нашли их, а Лизонька с Изабеллой под кроватью были. Так кошку оторвали от ребенка и выбросили, а нашу Лизоньку… в приют… Да как же так, Анна Николаевна? - Так вот почему Лизы нет. А Изабелла, она же не может рассказать, что случилось… Так, надо взять себя в руки. И что-то делать… Что делать? С чего начать?... Прошло несколько дней. На пороге детского дома появилась худая, прямая как палка, женщина. Она тяжело опиралась на трость, но решительно, балетным шагом шла вперед. У нее появился смысл жизни – Лиза, эта маленькая девочка, которая была похожа на нее саму в детстве. - Лиза, моя Лиза, я иду... Долгий разговор в кабинете директора, и вот открылась дверь и в комнату влетела Лизонька. - Анна Николаевна, Анна Николаевна, вы меня нашли! – и она зарыдала в голос. - Девочка моя, моя Лизонька, я здесь, я с тобой! Все будет хорошо! – она держалась изо всех сил. – Все будет хорошо, ты мне веришь? Успокоившись, Лиза не выпускала из объятий Анну Николаевну. Она вцепилась в женщину, словно зверек. «Синяки, конечно, останутся, - мелькнуло в голове у женщины, - но боже, как хорошо, что Лизонька в порядке». Прошло несколько лет. В концертном зале хореографического училища шел отчетный концерт учеников - Елизавета Храброва! – объявил ведущий. Зазвучала прекрасная музыка, и на сцену выпорхнула девочка. Рыжие волосы были уложены в корону, на лице задорные веснушки. Она двигалась, как сказочная фея, вскидывая вверх тонкие руки и плавно их опуская. Белое платье было такое нежное и красивое... В зале сидела немолодая женщина, прямая и тонкая как палка. Трость лежала под ногами, а на коленях стояла переноска. В ней сидела старая кошка, которая когда-то дала первые уроки юному таланту. - Какая ты у меня красивая, Лизонька! – шептала женщина. А кошка потянулась в переноске, размяла свои старенькие лапки и подумала: «В прошлой жизни я определенно была балериной! Да, точно. Балериной. Недаром я Изабелла!» Вот так, дорогие друзья, необычно переплелись судьбы маленькой девочки из неблагополучной семьи, обладающей несомненным талантом, бывшей балерины, ушедшей со сцены из-за травмы, и простой серой кошки. И как хорошо, когда кто-то видит в тебе талант и поддерживает. И здорово, когда приходят на помощь родственники и друзья, для которых просьба немолодого человека имеет значение. И как прекрасно, что маленькой серой кошке дарят не только красивое имя, но и дом, и семью. Я желаю вам всем добра и счастья! Автор ВИТА САПФИР

Шли мы с приятелем из бани. Останавливает нас милиционер. Мы насторожились, спрашиваем: — В чем дело? А он говорит: — Вы не помните, когда были изданы «Четки» Ахматовой? — В тысяча девятьсот четырнадцатом году. Издательство «Гиперборей», Санкт-Петербург. — Спасибо. Можете идти. — Куда? — спрашиваем. — Куда хотите, — отвечает. — Вы свободны… Смесь обыденности и безумия. Оказалось, вовсе не художественный вымысел. Вот заехал я сегодня на заправку, пристроился в очередь. Жду, слушаю по радио музыку. А в двух шагах на перевернутом деревянном ящике сидит бомж. Санитарно запущенный. В каком-то блохастом балахоне. Сидит, жмурится на солнышке, ковыряет в носу, прислушивается к музыке из открытого окна моей машины. И вдруг так, между прочим, спрашивает: — Девятая симфония Бетховена? Дирижирует кто? Не Аббадо? Сергей Довлатов, "Наши"

Во время съемок фильма Страсти Христовы Джим Кэвизел, играя Иисуса, похудел на 45 фунтов, был ударен молнией, получил настоящие удары кнутом - один рассек ему плечо и оставил шрам в 35 см. Он вывихнул плечо, когда нес крест на Гоолгофу - он не был бутафорским и весил около 70 килограммов. Кэвизел пострадал от пневмонии и переохлаждения. Съемки проходили зимой, и часто актеру становилось так холодно, что он не мог говорить — его замерзшее лицо приходилось отогревать, чтобы он хоть немного мог шевелить губами. Сцена распятия заняла 5 недель из 2-месячного съемочного времени. Чтобы положить на тело Кэвизела кровавый грим, требовалось от 7 до 10 часов. От многослойного грима тело актера покрылось волдырями. Его организм был настолько напряжен и измотан, что после съемок ему пришлось сделать 2 операции на сердце! "Мэл Гибсон предупредил меня о том, что эта роль может разрушить мою карьеру. На что я сказал ему: "Мэл, вот во что я верю. У всех нас есть крест, который мы должны нести. Я должен нести свой собственный крест. Если мы не будем нести наши кресты, мы будем раздавлены их тяжестью. Так что давайте пойдем и сделаем это"

«Здесь лежит подлинная Анна Каренина». Как смерть обычной экономки повлияла на финал романа Льва Толстого. Недалеко от Ясной Поляны на церковном кладбище в селе Кочаки, где находится семейное захоронение Толстых и покоятся дед Толстого, мать, отец, брат Дмитрий, жена Софья Андреевна, их дети и другие родные, есть одна скромная могила, которую никто из посетителей кладбища не замечал, пока возле неё не поставили табличку. На надгробии - скромном известняковом саркофаге - выбиты такие слова: «Под сим камнем положено тело дочери поручика девицы Анны Степановны Пираговой. Жития ея было 32 года. Кончина была 4 генваря 1872-го года. Поставлен камень убитыми горем ея матерью и сестрою». Кем была эта девица, Анна Степановна Пирогова (в современном варианте через «о», раньше писалось «Пирагова»), несведущий посетитель кочаковского некрополя сразу и не поймёт и очень удивится, когда узнает, что здесь, на церковном кладбище, в начале 1872 года было «положено тело» несчастной самоубийцы, покончившей с собой крайне жестоким способом — бросившись под товарный поезд. Тем самым она хотела отомстить своему любовнику — соседу Льва Толстого по имению, помещику Александру Бибикову, у которого служила экономкой. Так что по нынешним временам называть её девицей не совсем правильно. Но это XIX век. Не вышла замуж — значит, девица. Интересно и другое: могила Анны Пироговой опровергает стойкое убеждение в том, что на православных, а уж тем более церковных кладбищах не хоронили самоубийц. Получается, хоронили. Ведь, как и сегодня, в то время существовали разные исключения, позволяющие обойти принятое Церковью ещё в IV веке правило Святого Тимофея, архиепископа Александрийского, согласно которому самоубийц запрещено хоронить на православных кладбищах. Исключения делались, например, если самоубийство было совершено в состоянии душевной болезни или неосознанно, под влиянием аффекта, как сказали бы сегодня. Впрочем, следствие, которое было проведено после истории с Пироговой, вообще признало этот случай даже не самоубийством, а несчастным случаем. Хотя все понимали, что это не так. Большинство читателей «Анны Карениной» и слыхом не слыхивали об Анне Степановне Пироговой. Кому нужна эта 32-летняя девица, ни портрета которой не сохранилось (да и вряд ли он был, кто бы стал писать портрет экономки?), ни истории её жизни, кроме того, что она была любовницей Бибикова, ревновала его и бросилась под поезд... А между тем именно Анна Пирогова подарила Толстому сцену, которая является одной из самых сильных в романе и которую мечтает сыграть любая мировая актриса. И её играли: от Греты Гарбо до Вивьен Ли, от Софи Марсо до Киры Найтли, от Татьяны Самойловой до Татьяны Друбич и Елизаветы Боярской. И каждая из них старалась сыграть это по-своему, максимально эффектно. Для актрисы броситься под поезд — это то же самое, что для актёра произнести монолог Гамлета «Быть или не быть?». ⠀ Литературовед Павел Басинский перечитывал роман Толстого не один раз и каждый раз герои и события представали для него в новом свете - всё это сподвигло его однажды написать книгу-исследование, посвященную роману Толстого «Подлинная история Анны Карениной». И вот что он пишет: «Не думаю, что Толстой сам бы до этого додумался: бросить молодую женщину под колеса товарного поезда. В русской литературе героини «предпочитали» топиться: Лиза у Карамзина, Катерина Кабанова в «Грозе» Островского, Катерина Измайлова в «Леди Макбет Мценского уезда» Лескова… Все три произведения написаны раньше «Анны Карениной». Кстати, в черновой версии романа тело героини тоже сначала находят в Неве. Но Толстой перечеркивает это место и даёт «железнодорожный» вариант. Так в мировой литературе появился неожиданный новый «персонаж» — поезд. Река или яд, которым отравилась главная героиня романа Гюстава Флобера «Мадам Бовари», написанного 20-тью годами раньше «Анны Карениной», «персонажами» быть не могут. Поезд — может. В поезде мы впервые встречаемся с Анной, поезд ставит и последнюю точку в её судьбе...» Как считает автор книги, если бы Анна Каренина утопилась, или отравилась, или выстрелила себе в грудь, или повесилась, это было бы несравненно более слабым финалом истории её любви. Всё было бы не то! Ни один из вариантов так не поражает воображение, как сцена, где молодая прекрасная женщина позволяет многотонной громадине раздавить себя... Правда, не во всех фильмах, снятых по роману Толстого, на экранах появляется этот эпизод. Например, в киноверсии 1948 года, где роль Анны играет несравненная Вивьен Ли, героиня вовсе не падает под колёса поезда. Она стоит, гордо выпрямившись и широко раскрыв сияющие глаза, перед идущим на неё и громко гудящим локомотивом. Даже для тех времён эта сцена была слишком радикальной, что уж говорить о 70-х годах XIX века, когда поезда ещё были внове, железных дорог было не так много! Поэтому вряд ли Толстой сам бы додумался до такой сцены. Однако он вспомнил недавний случай Анны Пироговой и решил использовать его. Тогда-то и появилось имя героини — Анна. До этого были другие варианты: Татьяна, Анастасия… И весь трагический финал заиграл другими красками и смыслами. А посетителям кочаковского кладбища, указывая на могилу Анны Пироговой, теперь с уверенностью говорят: «Здесь лежит подлинная Анна Каренина». ⠀ К сожалению, ничего конкретного об этой женщине не известно, кроме того, что она проживала в качестве экономки и гражданской жены у соседа Толстого, Александра Николаевича Бибикова, с которым писатель поддерживал добрые отношения и даже вместе с ним затевал строительство винокуренного заводика. По воспоминаниям, Анна Степановна была некрасивой женщиной, но с одухотворенным лицом. Бибиков был гостеприимным и прекрасно относился к детям Толстого. Анна Степановна же всегда суетилась и угощала их домашними сладостями. ⠀ Скудные сведения о Пироговой есть и в записке жены Толстого, Софьи Андреевны. И вот что она писала: «У нас есть сосед лет 50-ти, небогатый и необразованный — А. Н. Бибиков. У него была в доме дальняя родственница его жены, девушка лет 35-ти, которая занималась всем домом и была его любовница. Однажды Бибиков взял в дом к сыну и племяннице гувернантку - красивую немку, влюбился в неё и сделал ей предложение. Прежняя любовница его, которую звали Анна Степановна, уехала из дома его в Тулу, будто повидать мать, оттуда с узелком в руке (в узелке была только перемена белья и платья) вернулась на ближайшую станцию — Ясенки (ныне Щекино Тульской области, прим.) и там бросилась на рельсы, под товарный поезд. Потом её анатомировали. Лев Николаевич видел её с обнажённым черепом, всю раздетую и разрезанную в Ясенковской казарме. Впечатление было ужасное и запало ему глубоко. Анна Степановна была высокая, полная женщина, с русским типом и лица, и характера, брюнетка с серыми глазами, но не красива, хотя очень приятная». ⠀ Интересно, что записка Софьи Андреевны была озаглавлена так: «Почему Каренина Анна и что именно навело на мысль о подобном самоубийстве?». Написана она была уже после публикации «Анны Карениной» в «Русском вестнике» и выхода романа отдельным изданием. Имя Анна было подчёркнуто Софьей Андреевной - у неё не было сомнений, что именно Анна Пирогова подарила имя главной героине. ⠀ Интересно и другое: в черновых набросках к роману будущая Анна Каренина (Толстой ещё только подбирал ей имя) тоже показана как женщина полная и некрасивая, но очень приятная. Это потом Анна станет «прекрасной», способной свести с ума не только Вронского, но и твёрдого моралиста Левина. ⠀ В том, что самоубийство Анны Пироговой было её обдуманным поступком, несмотря на вывод следствия, подтверждают два факта: перемена белья и платья в узелке (приготовила для похорон) и письмо, которое она отправила любовнику со станции с ямщиком и которое он не принял. Его текст приводит Софья Андреевна в письме к своей сестре, Татьяне Андреевне Кузминской: «Вы мой убийца; будьте счастливы с ней, если убийцы могут быть счастливы. Если хотите меня видеть, вы можете увидать моё тело на рельсах в Ясенках». Здесь же Софья Андреевна отмечает: «Случилось около Крещенья». Крещение праздновалось в XIX веке по юлианскому календарю 6 января, а Пирогова бросилась под поезд «4 генваря». Анна Каренина покончила с собой в мае. Но в её истории тоже была записка. Перед тем, как совершить этот поступок на станции Обираловка Нижегородской железной дороги, она посылает Вронскому «в конюшни» (Вронский - страстный лошадник, продаёт своих лошадей) записку, но она его не застаёт (он уехал в имение к матери по денежным делам). И потому записка возвращается к Анне, она отправляет её в имение графини Вронской и ещё дублирует телеграммой. Потом едет в поезде на станцию Обираловка близ имения графини, чтобы самой увидеться с Вронским, не надеясь уже ни на записку, ни на телеграмму. И на станции узнаёт, что в имение графини отправилась коляска с княгиней и княжной Сорокиными, к последней из которых она страшно ревнует Вронского. Здесь же Анне передают его ответ, где он обещает вернуться к десяти часам, но он кажется ей холодным и небрежным... А то, что произошло дальше, знают даже те, кто ни разу не читал роман. ⠀ Конечно, не смотря на схожесть сюжетов (в жизни и в романе), и в той, и в другой истории найдётся много различий. Анна Каренина уходит к любовнику от почтенного мужа, крупного государственного человека. Пирогова же — бедная дальняя родственница и приживалка. И совершает самоубийство она не только от ревности, но и понимая, что её место хозяйки дома, пусть и бесправной, теперь займет другая. Пирогова решает покончить с жизнью обдуманно, приготовив смену белья и написав любовнику мстительное письмо (она во всём винит его одного). Анна же винит себя и бросается под поезд, не вполне понимая, что она делает. «Где я? Что я делаю? Зачем?» - спрашивает она себя, уже опустившись на колени перед колёсами. До этого она отбрасывает в сторону «красный мешочек» - он мешает ей опуститься на руки по ту сторону рельсов. Это специальная дорожная сумочка. Такие брали с собой дамы в путь на небольшие расстояния, зная, что в этот же день вернутся домой. Возможно, Каренина так и планировала, а вот Пирогова - нет. Этих двух совершенно разных женщин объединяет только то, что обе они в конце жизни были несчастны, их возлюбленные охладели к ним. Конечно, Толстой, побывав в Ясенковской казарме и испытав тот ужас при виде анатомического стола, на котором лежала Пирогова, просто не мог не упомянуть об этом в романе. Вронский у него, так же, как и он, видит на анатомическом столе Анну. И испытывает тот же ужас при этом зрелище. В своих воспоминаниях «Моя жизнь» Софья Андреевна пишет: «Лев Николаевич потом рассказывал, какую ужасную картину он застал в Ясенках. Анна Степановна, совершенно обнажённая, большая, полная, с высокой грудью, лежала на столе. С затылка её была поднята кожа, и густые чёрные волосы падали на лицо. Доктор, судебные власти и много мужчин любопытно окружали её и готовились анатомировать». А вот что видит Вронский: «…на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, ещё полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжёлыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее страшное, жалкое в губах и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему». Если внимательно сравнить эти два отрывка, мы обнаружим, что в них описана одна и та же картина. ⠀ И последнее. Вронский после самоубийства Анны чувствует свою вину перед ней и едет на Балканскую войну, желая погибнуть. Можно предположить, что человек, который отправляется на войну с такими мыслями, непременно и погибнет. Бибиков же, узнав о смерти Анны Степановны, даже не приехал в Ясенки. Как напишет об этом Софья Андреевна, «на Бибикова это вообще произвело мало впечатления, он потом всё-таки женился на немке, которая была ему хорошей женой…». Что ж, жизнь не роман... Но как бы то ни было, эта частная провинциальная история, на которую в 1872 году обратила внимание только одна тульская газета, стала важной частью мирового шедевра. А несчастная девица, могила которой сиротливо приютилась рядом с семьёй Толстого, своей смертью подарила вечную жизнь его героине.