Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить свой сервис для вас. Вы можете принять их или настроить их самостоятельно. Больше информации
Левая колонка
Надежда Ермакова (Бобкова)Не мы себе отмериваем жизнь,
Кому - мгновенье, а кому - эпоха,
Но лишь от нас зависит, что вложить
В отрезок между выдохом и вдохом.
Мнe 47 лет. Я обычнaя жeнщинa, мoжно скaзaть, сeрaя мышь. Нeкрaсивaя, не облaдaтельницa хорошей фигуры. Одинокaя. Зaмужем не былa и не хочу. Ну, и не прeдлaгaл никто и никогдa ни зaмуж, ни встрeчaться. Родители мои прeстaрелые живут в пригороде. Я один ребёнок в семье. Ни сестёр, ни брaтьeв. Есть двоюродные, но я с ними не общaюсь, не хочу. Живу и рaбoтaю в Москве уже 15 лет. Рaботaю в оргaнизaции, кaждый дeнь рaботa-дом. Живy в обычной многоэтaжке в спaльном рaйoне. Я кoрыстнaя, циничнaя, никого не люблю. Детей в том числе. Нa Нoвый год езжу в пригорoд прoведaть родителей.
В этом гoду тaкже съeздилa, a после возврaщения решилa помыть холодильник и пoвыкидывaть все стaрые зaморозки. Однaж
— Отмерьте мне лета.
— Вам много?
— 100 дней.
— Добавить к нему океан?
— Ну, конечно!
Ещё заверните восходных лучей
И пять килограмм самой вкусной черешни.
— Могу положить перьевых облаков.
— Мне в форме крыла или белого паруса.
— Вот шёпот волны, облака и любовь.
И светлые сны.
— Упакуйте, пожалуйста.
— Для радости есть ещё платье из льна,
Две маленьких ласточки. Клевер и лютик.
— Спасибо за всё! Сколько я вам должна?
— Нисколько. Живите и счастливы будьте!
Алеся Синеглазая
Цветет черемуха ажурной белой пеной,
Глядят соцветья кружевами из ветвей,
Там,в зарослях,поет проникновенно
Любимой серенады соловей...
Березы сбросили ненужные сережки,
О лете шепчет изумрудная листва,
Сердцами алыми тюльпаны вдоль дорожки
Слагают нежные и страстные слова,
Доносится реки холодное дыханье,
С ручьями ей так тесно в берегах!
Вода листает на камнях воспоминанья
О белых,ослепительных снегах.
Блеснуло небо светло-серой сталью,
Птиц пенье тишина уносит прочь,
На горизонте вечер тает тонкой далью,
Ждет у порога - и никак не наступает ночь...
Его забрали из детского дома, когда ему было два года. А в детский дом он попал из милиции, куда его и привёз наряд, нашедший его на улице. Орущий свёрток лежал на скамейке. В парке. Там, где алкаши собирались, чтобы отметить свои ежедневные праздники.
Приёмные родители в нём души не чаяли. Обожали и старательно скрывали, что он приёмыш. Поэтому и переехали в другой город. Чтобы он никогда не узнал, что неродной сын.
Но в школе, где он учился, кто-то узнал об этом и постарался разнести всем вокруг. И вскоре ребёнка дразнили уличным подброском, найдёнышем. Смеялись, издевались, тыкали пальцами и били. За что и почему, он так и не смог понять. Ведь он рос спокойным и молчаливым ребёнком.