#Фотокорреспонденты #Великой #Отечественной #войны делали снимки под обстрелами и бомбежками, в окопах, на кораблях и аэродромах. А еще запечатлевали повседневную жизнь — в партизанских отрядах, осажденных городах и в тылу. Эти работы вошли в историю мирового #фотоискусства и обвинительные материалы #Нюрнбергского процесса.
📸 Галина Санько, фотокорреспондент газеты «Фронтовая иллюстрация», санитарка и шофер, прошла всю войну до Берлина и Дальнего Востока, получила ранение и была награждена медалями и орденом Красной Звезды. О фронтовых буднях вспоминала просто: «Боялась ли я? Боялась. Сколько раз в аду обстрела я желала, чтобы уж попали в меня, чтобы настал конец… Возможно, в моих военных фотографиях есть что-то женское, потому что я действительно женщина. Но я не знаю что, потому что жила я как мужчина».
Эту фотографию Санько сделала в концлагере в Петрозаводске. Историю ее создания автор описывала так: «Испуганные лица. Они с недоверием смотрели на меня недетскими глазами. Я пыталась с ними заговорить, но они упорно не отвечали. Сделав несколько фотографий, я прошла в ворота. И вдруг какая-то девочка сказала мне: «Тетя!» Ребята плакали, повторяли сквозь слезы: «Мама…» Снимок стал одним из обвинительных свидетельств против нацистов на Нюрнбергском процессе.
📸 До войны Эммануил Евзерихин фотографировал Конгресс Коминтерна и съезд Советов, на котором была принята Конституция, великие стройки, арктические экспедиции и спортивные парады. В войну снимал для Фотохроники ТАСС на многих фронтах, дошел до Праги, был награжден орденами Красной Звезды и орденом Отечественной войны II степени. Наиболее известны его снимки из разрушенного Сталинграда.
На фото — вокзальная площадь и типовая скульптура фонтана после налета фашистской авиации. Снимок вошел в историю фотографии и стал одним из самых сильных образов войны и разрушенного мирного детства.
📸 Первый снимок Евгений Халдей сделал в 13 лет самодельным фотоаппаратом, а спустя три года уже начал работать фотокорреспондентом. За 1418 дней войны прошел с камерой Leica III путь от Мурманска до Берлина. Участвовал в штурме Новороссийска и Керчи, освобождении Севастополя, Румынии, Болгарии, Югославии, Австрии, Венгрии. Снимал Парижское совещание и окончание войны с Японией на Дальнем Востоке, конференцию в Потсдаме, водружение флага над Рейхстагом, подписание Акта о капитуляции Германии, а также Нюрнбергский процесс, на котором военные фотографии Халдея стали вещественными доказательствами.
✏ «В июне 1942 года фашисты решили сжечь Мурманск дотла. В огне гибли люди, дома. Тогда я встретил там старую женщину. Она несла деревянный чемодан — всё, что осталось от домашнего очага. Я сфотографировал её. Женщина опустила свой чемодан, присела на него и с укоризной говорит: «Что ж ты, сынок, фотографируешь мое горе, наше несчастье? Вот если б сфотографировал, как наши бомбят Германию!» Мне стало неловко. «Да, мамаша, — сказал я, — вы правы, конечно. Но, наверное, доведется сделать и такой снимок». Прошло еще три года войны, и в мае 1945 года на улицах Берлина среди руин я увидел старую женщину — и вспомнил ту, в Мурманске, и тот разговор. Я подошел к немецкой женщине, спросил, кто она и куда идет. Она ответила: «Я уже не знаю, кто я и куда иду, и ничего у меня не осталось, кроме того, что на мне… А был дом, и семья была. Все это было. А теперь нет ничего». Потом, прощаясь, спросила: «Зачем война? Зачем все это нужно было?»
Евгений Халдей ✏
📸 Евгений Халдей рассказывал, как он узнал о начале войны: «В десять утра позвонили от руководства Фотохроники — приезжай с аппаратурой. На улицах было спокойно. Я направлялся на работу, не подозревая, что идет война. По радио звучала музыка. Вдруг музыка прервалась, и объявили, что будет передано важное сообщение. Ровно в 12:00 началось выступление Вячеслава Молотова (заместитель председателя Совета народных комиссаров СССР, народный комиссар иностранных дел. — Прим. ред.). Я посмотрел в окно и увидел, как у репродуктора на Никольской улице собралось много людей. Я выскочил из здания и сделал первый снимок первого дня войны… Молотов закончил свое выступление, но люди не расходились. Стояли, молчали, думали. Я попытался спросить о чем. Никто не ответил. Люди были ошеломлены».
📸 Во время учебы Георгий Зельма посещал школьный фотоклуб и студию пролетарских фильмов «Пролеткино», где осваивал профессию оператора. В 1920-х годах снимал жизнь в Средней Азии, документировал традиции и обычаи, работал на шахтах и в колхозах. Во время войны снимал Битву за Сталинград и создал фотохронику боев за город, а после фотографировал сражения в Молдавии, на Украине, оборону Одессы.
Этот снимок опубликовали в «Огоньке». В 1944 году Георгию Зельме написал директор одного из уральских заводов. Он узнал на фото своего отца Михаила Помпика. Зельма вспоминал: «Снимок этот известен широко, был на многих выставках — генерал прикрепляет медаль на груди бородатого старика. Это и есть герой, Михаил Помпик, старый железнодорожник-стрелочник. Он проследил, куда немцы ставят мины, запомнил проходы в минных полях и показал их командирам наших наступающих частей. Через много лет после войны снова побывал я в тех местах, нашел знакомую будку стрелочника. Ее хозяина уже не было в живых, но на стене под стеклом висел дорогой мне снимок… И хотя на многих выставках он получил почетные дипломы, был напечатан в книгах, самое высокое признание — этот «стенд».
📸 В годы войны Георгий Петрусов работал фотокорреспондентом Совинформбюро и газеты «Известия». В апреле 1945 года с передовыми войсками вошел в Берлин. Фотографию он сделал в последний день войны. На снимке — германское командование во главе с генерал-фельдмаршалом Кейтелем, маршал Советского Союза Георгий Жуков, главный маршал авиации Великобритании Артур Уильям Теддер и другие. Георгий Петрусов снял это историческое событие и его участников с разных ракурсов. В небольшом помещении офицерского клуба в Карлсхорсте собралось много людей. Чтобы сделать эффектный кадр, в который бы поместились все основные действующие лица и журналисты, фотографу пришлось влезть на стол. На эту мысль его навел довоенный опыт: Петрусов всюду возил с собой небольшую лестницу-стремянку.
📸 Якова Халипа называли прямым наследником русского авангарда в фотографии. Во время войны он работал корреспондентом газеты «Красная звезда» и Совинформбюро. В 1941 году вместе с Константином Симоновым, автором стихотворения «Жди меня, и я вернусь…», находился в осажденной Одессе, в Крыму.
Константин Симонов в книге «100 суток войны» описывает свой конфликт с Халипом, когда они добирались к фронту на автомобиле в августе 1941 года. У переправы под Днепропетровском Халип вышел из машины, чтобы сделать этот кадр, а Симонов вырвал у него камеру с криком: «Разве можно снимать такое горе!»
✏ Тогда мы были оба по-своему правы. Фотокорреспондент мог запечатлеть это горе, только сняв его, и он был прав. А я не мог видеть, как стоит на обочине вылезший из машины военный человек и снимает этот страшный исход беженцев, снимает этого старика, волокущего на себе телегу с детьми. Мне казалось стыдным, безнравственным, невозможным снимать все это, я бы не смог объяснить тогда этим людям, шедшим мимо нас, зачем мы снимаем их страшное горе. И я тоже по-своему был прав… Часто мы злимся на фронтовых корреспондентов и кинооператоров за то, что они почти не снимали тогда, в тот год, страшный быт войны, картины отступлений, убитых бомбами женщин и детей, лежавших на дорогах, эвакуацию, беженцев… Словом, почти не снимали всего того, что тогда, под Днепропетровском, я сам с яростью помешал снять Халипу.
Константин Симонов ✏
📸 Военный фотокорреспондент ТАСС Георгий Коновалов работал в блокадном Ленинграде, на Ленинградском, Волховском, Северном, Карельском фронтах, под Курском, в Польше, Румынии и Венгрии. Девушку-санинструктора он сфотографировал на Курской дуге. Снимок повторно опубликовали в «Литературной газете» 6 мая 1970 года, и вскоре в редакцию пришло письмо от героини фото. Она вспоминала обстоятельства съемки: «Бой был нелегкий. Я как услышу, где стонут, — туда. Оказываю первую помощь и тащу бойца в медсанбат, чаще всего на себе, а уж если очень тяжелый — волоком на плащ-палатке. Вот перевязала одного раненого, обхватила его, а он даже на ногах не стоит, повис на мне. Идем как можем… И тут фотокорреспондент из-за горящего танка вынырнул. Я еще, помню, удивилась — откуда, думаю, он в этом пекле взялся. А он подбежал к нам, говорит: «Девушка, голову повыше поднимите…» Как будто не рвутся кругом снаряды, а я сижу в каком-нибудь фотоателье…»
***
Читайте также:
Вячеслав Низеньков писатель-фантаст
Все книги автора здесь: https://nizenkov.ru/ocart2/desktops #ВячеславНизеньков #стихи #проза #топ #актуальное #книга #Россия #Оренбург #поэзия
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев