Предыдущая публикация
МАРФА И МАРИЯ.
Два женских служения в христианстве.
Евангелие описывает такой случай. Однажды Спаситель пришел к Лазарю. Марфа начала готовить большое угощение. А Мария села у ног Иисуса и стала Его слушать. Марфа попросила Господа:
-Скажи, чтобы сестра помогла мне!
А Он ей ответил:
-Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее (от Луки. 10. 38-42).
Из этих слов кое-кто из женщин делает вывод: Мария занималась важным делом, а Марфа – не очень.
-Так ли это? – спрашиваем священника Петра ВИНОКУРОВА.
-Не только женщины, но и мужчины порой делают такой вывод, - отвечает отец Петр. - Действительно Господь дает преимущество стремлению человека к слову Божию, к познанию своей души. Но, с другой, стороны, давайте-ка уточним, что сказала Марфа. Ее слова прозвучали даже с некоторым вызовом: «Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне».
Господь ведь путешествовал не один, с ним были и ученики, и те, кто хотел послушать Его, принять благословение, исцелиться. Люди, которые принимали Христа в своих домах, принимали и тех, кто был с Ним. Тем самым они показывали свою любовь к Нему. Причем, им приходилось немало потрудиться. Вот и Марфе надо было приготовить много еды.
-Даже очень много.
-Апостол Лука описал, как в Иерихоне Господа принимал мытарь Закхей. Он приказал слугам сделать угощение для всех, кто только мог поместиться в его доме и дворе. Не поскупился, ни в чем не ущемил тех, кто был рядом с Христом. Эти вещи всегда рядом: желание знать Бога – и необходимость житейски обустроить встречу с Ним.
-Несомненно.
-Другое дело, что в нас самих Марфа и Мария подчас борются друг с другом. Таковы качества «мира сего» (это понятие обозначает не материальный мир, а совокупность страстей, живущих в человеке). Житейские заботы о хлебе насущном затягивают, порабощают нас, даже ослепляют. Как будто нет ничего другого, и надо только заниматься квартирой, одеждой, отношениями с другими людьми: кто как на тебя посмотрел, что сказал.
А душа все равно прорывается сквозь это, заявляет о своем праве на жизнь. Просит не подавлять, не ущемлять ее. Как тело нуждается в воздухе, так она нуждается в Боге, тянется к Нему, Его слову, присутствию. Ей нужна духовная пища.
Нам трудно уравновешивать в себе эти две части нашего бытия.
-То одно перехлестывает, то другое?
-Но может ли мать сказать своему новорожденному ребенку: «Я так тебя люблю, мне так приятно на тебя смотреть, что больше ничего делать не хочется!» Ребенок нуждается в заботе. И мать будет стараться все исполнить, лишь бы ему было хорошо, даже предугадать его потребности. Это, заметьте, уже духовное качество. Действенная, глубокая, настоящая любовь находит способ проявить себя.
Вот и Марфа готовит угощение, спешит накормить тех, кто к ней пришел. В первую очередь – Господа. Это женское, материнское желание, чтобы люди были сыты, почувствовали радость, уют, домашнее тепло. Но на этот раз забота Марфы оказалась в диссонансе с беседой Господа. Он говорил о важных вещах, и Мария боялась пропустить Его слова. Возможно, она сама переживала, что не помогает сестре, но сидела у ног Господа и слушала.
Когда Марфа стала выговаривать Христу, Он ей ответил, что Мария избрала благую часть. Этим Господь не унизил труда Марфы, но показал, что у Марии – тоже только часть. От целого. А целое – когда душа и познает, и отдает себя, служит.
-Да-да.
-Нельзя, чтобы две эти стороны нашей жизни оказывались в конфликте. Для примера обратимся к житиям святых. Когда преподобный Антоний Великий решил стать монахом, он посещал разных наставников, живших в Египетской пустыне. Как пчела, собирал их опыт. Задумывался, какой распорядок дня у него должен быть. Ему хотелось все время молиться, но он чувствовал, что не может постоянно находиться в этом настроении. И быть на чьем-то иждивении ему тоже не хотелось.
-И что же?
-Он увидел подвижника, который сначала совершал молитвенное правило, потом сел и начал плести корзину. Через какое-то время опять встал на молитву, после нее – снова принялся за труд. Антоний хотел подойти к нему, а он исчез. И святой понял: это был не человек, а Ангел. Так Господь открыл Антонию, что надо сочетать молитву с обычным трудом.
Мы живем в теле – и должны иметь какое-то дело. Даже отшельники, ушедшие от мира.
-Как в пословице: «Умирать собирайся, а огород сажай»?
-Апостол Павел говорил духовным чадам, что мог бы всем пользоваться от них. Это было бы вполне уместно: и пастух пьет молоко от стада, которое пасет. Но апостол делал палатки – и своими руками зарабатывал себе хлеб. Хотя трудно представить, как у него на это хватало сил. Целыми днями он проповедовал, принимал людей, молился. И при этом – работал.
Видите, те, кто стремится по-настоящему угождать Богу, стараются сочетать оба эти служения.
-Почему же наши «Марии» часто с пренебрежением относятся к «Марфам»?
-Порой мы заметим что-то «не то» в Евангелии и начинаем за это цепляться: «Вот, посмотрите, какой у человека недостаток!» Значит, уже можно это место пропустить, не задумываться над ним.
-И ошибаемся?
-Безусловно. Допустим, на картине великого художника мы выделяем самую удачную деталь – и остальное считаем не важным. Если это «не важное» заклеить, а оставить только выразительные глаза, что получится?
-Картины уже не будет.
-Только часть. И она не даст полного представления о полотне. Так и тут: в Евангелии для нас важно все – без исключения. Еще раз повторю: даже у подвижников совмещались молитва и обычный труд. А в нашей жизни они тем более должны совмещаться.
В XIX веке, как и сейчас, некоторые жены воображали себя «Мариями», выискивали возможность поехать в монастырь или уйти в храм помолиться, а детей оставляли с бабушками, знакомыми, слугами, гувернерами. Хорошо, конечно, что эти женщины узнавали вкус молитвенной жизни. Но никуда не годилось, что забывали о воспитании чад. В детей надо вложить свою душу, передать им любовь, которую мы получаем от Господа.
Святитель Феофан Затворник писал таким своим духовным чадам, что молитва – это не вычитывание акафистов, канонов, правил, а любое дело ради Христа, когда душой стоишь перед Богом. Желание служить Ему, служа супругу, детям. Такое делание освящает человека.
-Еще один яркий эпизод описал евангелист Иоанн Богослов (11, 17-45). Умер Лазарь, брат Марфы и Марии. Господь пришел в Вифанию, но остался за селом. Первой к Нему вышла Марфа. Она говорит Христу те же слова, которые позже скажет Мария: «Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой!».
-Господь обращается к ней: «Марфа, воскреснет брат твой!». Этим утверждением Он заставляет ее забыть скорбь и задуматься о другом. Она отвечает: «Знаю, Господи, что воскреснет в последний день, в воскресение всех». Тогда Христос говорит ей прямо: «Я есть воскресение и жизнь». Разрешение ее отчаяния так близко – прямо перед ней. Если уж Марфа верует, что рядом с Ним смерть не подступила бы к брату, то и теперь пусть верует, что смерть теряет Свою силу там, где присутствует Бог. Он восстанавливает Своим словом, обновляет человека – и духовно, и телесно.
-Но вернемся к Марфе. Она «поворчала» на Господа, когда готовила застолье. Позже проявила характер в момент воскрешения Лазаря. Христос пришел к его гробу, велел отвалить камень. Марфа возразила: «Господи, уже смердит; ибо четыре дня как он во гробе».
-Господь не подавлял людей Своим духовным авторитетом. Апостолы тоже порой вели себя несуразно. Вот Петр называет Христа Сыном Божиим, а потом, когда слышит предсказание Господа о Голгофе, начинает Ему противоречить: «Пожалей Себя!» И тут Христос говорит Петру: «Отойди от Меня, сатана!»
-В смысле «противник»?
-Действительно противник, потому что думает не о Божием, а о человеческом. Когда Лазарь умер, то Господь с учениками был в Кесарии Филипповой. Он решил вернуться в Иудею, а ученики с Ним заспорили: «Тебя иудеи хотели убить!».
Господь дает людям свободу проявить себя. Только через собственные поступки мы можем увидеть свои ошибки.
-А вера-то у сестер – одинаковая. В итоге Марфа и Мария вместе оказываются в числе жен-мироносиц.
-На Тайной вечери Господь назвал апостолов друзьями, потому что они оставили все и последовали за Ним. Живя в этом мире, вошли в будущую жизнь. «Оставить все» – не значит в буквальном смысле уйти из дома, от сетей и лодок, наполненных уловом. Гораздо важнее отказаться от прежнего образа мыслей – плотского, себялюбивого. Очистить совесть покаянием. И ты, оказывается, уже следуешь за Христом, хотя физически не поменял места жительства.
Так было с Марфой и Марией. Они жили в Вифании, не ходили за Спасителем. Но сестры были восхищены Его красотой, силой, действиями. Душой, сердцем они следовали за Ним.
Когда наступили скорбные для Господа часы и даже ближайшие ученики Его покинули, Марфа и Мария оказались рядом с Ним. Это удивительная черта живого и чувствующего сердца. Оно, когда тебе плохо, найдет возможность быть рядом и поддержать: ты не один, не брошен.
Сестры находились среди жен-мироносиц, когда узнали о предательстве, Кресте. Они ничему не могли помешать, но стояли на Голгофе вместе с Пресвятой Богородицей. А потом послужили Богу уничиженному, принявшему смерть. Это их служение было проповедью о Христе – не словом, а делом.
-Марфа и Мария все-таки разные по характеру. Но по духу – родные.
-И вот что интересно. Святая преподобномученица великая княгиня Елизавета Феодоровна создала в Москве именно Марфо-Мариинскую обитель. Там соединились два служения – молитвенное и действенное. Великая княгиня с сестрами посещала беднейшие кварталы города, принимала раненых во время войны. Все свои средства тратила на обитель – храмы, больницу, медикаменты, продукты.
Богослужения там совершались по монастырскому чину. Но никого не обязывали принимать монашество. Те, кто трудился в обители, получали образование на курсах сестер милосердия. А с этим образованием уже могли подумать, к кому они больше склоняются – к Марфе или Марии. А сама Елизавета Феодоровна видела, что именно в сочетании того и другого заключается настоящее служение Богу.
Большевики долго не могли закрыть эту обитель. Простые люди приходили и защищали ее. Для нас это важный пример.
Следующая публикация
Комментарии 8