Письмо с оккупации.
Из Херсона.
"Наташа, мы держимся изо всех сил. Чувствуется, что они боятся. Очень боятся. Они могут остановить на улице любого человека заставить повторить несколько раз, что они великие, что они сильные и что мы хотим жить с ними.
Мы опускаем глаза и повторяем, а в голове крутится — как же вы, с@ки, боитесь, если вам, для вашего величия, нужно, чтобы кто-то про это величие повторял. Как же вы сами в себе не уверены.
Это как, половой акт с импотентом, которому нужно бесконечно повторять, что он сильный, что у него всё получается, очень долго и упорно для него стараться и при этом думать, когда же это мучительное издевательство, наконец - то, закончится.
Мы повторяем
Письмо с оккупации.
Из Херсона.
"Наташа, мы держимся изо всех сил. Чувствуется, что они боятся. Очень боятся. Они могут остановить на улице любого человека заставить повторить несколько раз, что они великие, что они сильные и что мы хотим жить с ними.
Мы опускаем глаза и повторяем, а в голове крутится — как же вы, с@ки, боитесь, если вам, для вашего величия, нужно, чтобы кто-то про это величие повторял. Как же вы сами в себе не уверены.
Это как, половой акт с импотентом, которому нужно бесконечно повторять, что он сильный, что у него всё получается, очень долго и упорно для него стараться и при этом думать, когда же это мучительное издевательство, наконец - то, закончится.
Мы повторяем