PARANORMAL ACTIVITY (мистический журнал)

Наказание темнотой...

Ленка торопливо помогает мне снять пальто, руки трясутся, взгляд мечется по сторонам. Последний раз я видела ее такой в прошлом году перед экзаменом по сопромату — точно так же была похожа на щенка чихуахуа, разве что не скулила. Экзамен, она, кстати, завалила, после чего долго мучилась с пересдачей. Стряхнув с ног туфли, следую за Ленкой в кухню. Нос улавливает аромат крепкого чая со смородиной, вечер за окном стучит каплями дождя по стеклу. — Ты расскажешь уже или нет? — спрашиваю. Минут сорок назад она позвонила, чтобы выдохнуть «приходи» и тут же бросить трубку. Я ни на секунду не выпустила телефон из рук, пока собиралась и ехала в такси, но так и не дождалась никаких уточнений. Для Ленки это типично: любую мелочь она возводит в статус большого секрета из тех, что можно обсуждать только с глазу на глаз. Усевшись за стол, гляжу максимально красноречиво, когда она пододвигает ко мне вазочку с печеньем. — Ты меня на чай так позвала, что ли? — спрашиваю. — Я чуть с ума не сбрендила, пока доехала. Ленка криво улыбается в ответ, опираясь плечом о стену. Переминается с ноги на ногу, руки скрещены на груди, левое веко чуть подергивается от нервного тика. Русые волосы небрежно собраны в пучок на затылке, колкие пряди торчат в стороны как иголки у кактуса. — Такое нельзя по телефону. — Ее любимая фраза. — Какое «такое»? Ленка оглядывается на окно, будто проверяя, не подслушивает ли кто, а потом наклоняется: — Она умерла. Мне не надо спрашивать, о ком это, потому что последнее время все наши разговоры только на одну тему. «Она» — Алла, жена Вадима, очередного Ленкиного взрослого ухажера. Полгода назад они поселились двумя этажами выше, так что Лена и Вадим вскоре познакомились в лифте, а дальше быстро завязался роман. Для Аллы это оставалось секретом совсем недолго, поэтому вскоре начались скандалы, звонки и слезы. Один раз я видела ее лично — худая, растрепанная, она прибежала в одном халате, когда я пила у Ленки чай после пар. Долго орала, требуя объяснить какие-то сообщения. — Как умерла? — спрашиваю. — Точно пока не знаю. — Ленка кусает ноготь на большом пальце. — Вроде как напилась до чертиков и заснула в ванне. Захлебнулась. — Когда? — Точно пока не знаю, — повторяет. — Вадим был в командировке с понедельника, только сегодня приехал, а она там… лежит. Может, день, может, два, может, вообще всю неделю. Я видела в окно, как ее выносили, представляешь? А его в отделение забрали, какие-то протоколы там составляют, допрашивают. Перевожу взгляд на остывающую кружку чая. С нее пялится глазастый котенок, скаля зубастый рот в широкой улыбке. Никогда не скажу этого вслух, но я с самого начала была на стороне Аллы. Ленка со своей любовью к мужчинам постарше часто играла с огнем, но в такую откровенно грязную интрижку еще не вляпывалась. Ей трудно понять, что есть вещи, которые лучше не трогать, и ценности, которые лучше не рушить. Алла же любила мужа слишком сильно, чтобы просто бросить из-за малолетней вертихвостки. Она страдала, орала, истерила, звонила Ленке с угрозами, жаловалась ее матери, но при всем этом оставалась с Вадимом. Наверное, надеялась на лучшее. Я говорю: — Почему его допрашивают? Думают, виноват? — Вот поэтому я тебя и позвала! — жарко шепчет Ленка, приземляясь на стул. — Он боится, что сейчас все всплывет про нас с ним, и кто-нибудь подумает, что это убийство. Что как будто он ее… ну… это самое, чтобы спокойно со мной встречаться. Понимаешь? А он этого не делал! — Не глупи. Следователи не дураки, они смогут отличить несчастный случай от убийства. К тому же, ты сама говоришь, что его не было целую неделю. Ничего ему не будет. — А вдруг нет? Всякие же ошибки бывают, кто знает? И потом никому ничего не докажешь! — Ты-то причем теперь? Что предлагаешь делать? Она достает из кармана пижамных шорт ключ и трясет перед моими глазами: — Вадим дал, когда уже полицию вызвал. Времени не было. — На что времени? Это от его квартиры? — Конечно, от чьей еще? Там... Ну, там надо кое-что найти и забрать на случай, если приедут с обыском. Брови у нее нахмурены, уголки рта тревожно сползли вниз. — Так, — говорю. — Что найти? — Ну, я там тетрадь с конспектами оставила. Нутро будто обжигает кипятком. — Вы что, прямо у них дома встречались? — спрашиваю. — Ты ж говорила про номер в гостинице! А Алла? Это ты как... — Да тише ты! — шипит Лена. — Всего раз было, вот прям перед этим всем. Он меня в воскресенье забрал после кино, помнишь? Ну вот мы сразу к нему поехали, потому что Алла у родителей была. А потом я заметила, что из сумки пропала тетрадь. Выпала, когда мы у него были. А он к тому моменту уже в командировке был, так что... — Так что Алла приехала, увидела тетрадь с твоим именем, напилась из-за этого и захлебнулась в ванне. Ленка подпирает подбородок кулаком, глядя так, будто я ей только что пощечину отвесила: — Ты намекаешь, что это я виновата? — Просто предположила. — Это не из-за меня! Я уж точно не хотела, чтобы это произошло. Откуда нам знать, почему она напилась? Вздыхаю. Лена не такая плохая, как может показаться. Мы познакомились семь лет назад, когда умер мой старший брат Славка. Вместе с друзьями он забрался на чердак, а там задел оголенный провод. В один из тех тяжелых дней Ленка увидела меня плачущей на скамейке и подошла, чтобы успокоить. До сих пор помню, как ревела, уткнувшись лбом в ее колючий свитер, а она совала мне под нос яркий блокнот с блестками и повторяла: «это мой любимый, самый классный, забери себе». Все эти годы мы были друг другу как родные, и я готова простить Ленке гораздо больше, чем какую-то слабость к взрослым мужикам. — Надо просто сходить туда и забрать тетрадь? — спрашиваю. — Да, мне одной страшно. И ее еще найти надо. Вадим говорит, осмотрел все наспех, но не увидел, а менты-то уже ехали, так что он мне ключ и отнес. И давай уже побыстрее, а? Мы молча поднимаемся по лестнице, стараясь ступать как можно тише. Я иду позади, поэтому прекрасно вижу, как напряжена Ленкина шея, как крепко сжаты кулаки. Хоть бы это вправило ей мозги, пора уже что-то менять в себе. Дверной замок щелкает почти оглушительно, когда Лена поворачивает ключ. С опаской оглянувшись на соседские двери, мы ныряем во мрак прихожей, торопливо прикрывая за собой. Я слышу, как Ленка шарит по стене в поисках выключателя, и шепчу: — Стой! — Что? Верчу головой, прислушиваясь к ощущениям. Непонятная тревога расползается внутри колкой изморозью. Даже самой глубокой ночью в любой квартире можно найти свет: уличный фонарь за окном, луна со звездами, щель под входной дверью. Тут же темнота такая густая, что чудится, будто на глаза повязали черную ленту. Я щурюсь, силясь разглядеть хотя бы малейший блик, но все тщетно. — Что? — нетерпеливо повторяет Ленка. — Почему тут так темно? — Потому что ты не даешь мне включить свет! Она раздраженно бьет по кнопке выключателя, и под потолком вспыхивает светильник в виде бабочки. Мягкое белое свечение заливает обои в бежевую полоску, несколько пар туфель на полке, строгое темно-синее пальто на вешалке. Зеркало отражает нас — обе опасливо ссутулившиеся, взъерошенные, с широко распахнутыми глазами. — Только в других комнатах свет не надо, а то в окнах видно будет, — шепчет Ленка, включая фонарик на телефоне. Следую за ней в гостиную, внимательно оглядываясь. Блеклый лучик выхватывает большой диван, черный прямоугольник телевизора и фотографии в рамках на стене. С них улыбаются Вадим и Алла в свадебных нарядах, Вадим и Алла на летнем пляже, Вадим и Алла на отдыхе в горах. Пока Ленка шмыгает в спальню, я подхожу к окну и отодвигаю штору. Небо все еще застлано дождевыми тучами, поэтому ни одной звезды не видно, но улицы освещены ярко, можно рассмотреть лица прохожих внизу и даже такие детали, как цвет туфель или принт на пакете с продуктами. Значит, и в квартиру тоже должен проникать свет. Лена возвращается, водя фонариком по стенам. — Там ничего, — шепчет. — Может, она выкинула? Достав телефон, я тоже включаю фонарик и наклоняюсь, чтобы заглянуть под диван. — Смотри везде, — отвечаю. — Надо поскорее уйти. Она кивает и, еще раз обведя стены лучом, уходит в кухню. Я ползаю на четвереньках, проверяя под креслом и за шкафом. Везде только комочки пыли и забытый мусор вроде засохшей макаронины или фантика от конфеты. Слышно, как соседка за стенкой громко говорит с кем-то по телефону. Хохочет. Краем глаза успеваю отметить, как Ленка открывает дверь ванной, а потом тишину разрывает оглушительный вопль. Вскидываю голову, каждая мышца в теле обездвиживается от испуга. Сердце будто срывается в бездонную холодную пропасть. Все еще визжа, Лена пятится, спотыкается о подвернувшийся край ковра и с размаху падает на лопатки, едва не ударившись затылком о подлокотник кресла. Только после этого умолкает. Подползаю ближе, чтобы проверить, жива ли. Жива — глаза размером с блюдца, губы дрожат, выпавший телефон светит в потолок, растягивая до углов тень от люстры. — Там, — Ленка тычет пальцем в сторону ванной. — Там… Направляю луч в открытую дверь. Видно кафель с цветочками на стенах, стиральную машину и кусочек раковины, где пристроился стакан для зубных щеток. — Там, — повторяет Лена. Поднявшись на ноги, осторожно ступаю, готовая в любой момент развернуться и бежать со всех ног. Дрожащий свет выхватывает резиновый коврик, когда подхожу ближе. Шторку с русалками. Большое махровое полотенце на крючке. Ванну. А в ванне — Алла. Глаза закрыты, нос и рот под водой, волосы расплываются в стороны черной тиной. Кожа такая бледная, что заметно голубые узоры вен на животе и грудях с посиневшими сосками. Зажимаю ладонью рот и отшатываюсь, едва не сбив поднявшуюся на ноги Ленку. — Ты сказала, ее вынесли! — мой голос похож на свистящее шипение проколотой шины. — Вынесли, я сама видела! В голове все крошится, рассыпается, беспорядочно разлетается на куски. Едва удерживая себя в сознании, я хватаю Ленку за локоть, чтобы тащить к выходу, но тут свет в прихожей и фонарики на наших телефонах одновременно гаснут. Давлю на кнопку разблокировки, но никакого эффекта. — Мой не включается, — слышно Лену. — Батарейка, что ли? Я чертыхаюсь и иду наугад, выставив вперед руки. В груди будто бьется дикая кошка, все инстинкты подхлестывают сорваться на бег, поддаться панике и орать до хрипа, но я только стискиваю зубы. Главное — выбраться. Рука упирается в стену, пальцы нащупывают шероховатые полоски на обоях. Темнота по-прежнему непроглядная, ни единого просвета. Затаив дыхание, я иду, придерживаясь стены, и вспоминаю, что здесь должно быть зеркало, а вот тут — уже дверь. Но стена бесконечно тянется под ладонью, словно разрослась до немыслимых размеров. — Слышишь? — раздается Ленкин шепот. Слышу: в ванной плещет вода на пол. Негромкие влажные шлепки по кафелю — чьи-то шаги. Ленка снова срывается на визг, но почти сразу затихает, и я окликаю: — Ленка? Никто не отвечает. Больше не слышно ни криков, ни шагов. Добираюсь пальцами до угла, так и не найдя дверь. — Помогите! — выкрикиваю во всю силу легких. Плевать, что нас найдут в чужой квартире. Лишь бы вытащили отсюда. — Помогите! Мечусь в панике как пойманная в банку муха. Скачу от стены к стене, и все они одинаковые, голые, без полок и мебели, без дверных проемов — глухая ловушка. Вся квартира сжалась вокруг меня, замуровав живьем. Вопли вспарывают горло раз за разом, но я не слышу саму себя. Бьюсь об стены плечами, ногами, головой, будто так можно разбить кирпичную кладку. По спине струится пот, внутри словно кипит серная кислота. Смятение пережевывает меня тупыми зубами, ни на секунду не позволяя собраться с мыслями. Кто-то хватает за плечо. Электрический разряд проходит по телу от макушки до пяток, и я падаю, едва успев выставить вперед руки. В нос бьет запах пыли, частички грязи с пола впиваются в ладони. Тяжело дыша, я замираю и прислушиваюсь. Тот, кто прикасался — это не Лена и даже не Алла. Здесь, в душной темноте есть кто-то еще. Взмокшую шею холодит легкое дуновение, похожее на дыхание. Съежившись, я стараюсь не двигаться, чтобы никак себя не выдать. Звонкий мальчишеский голос раздается в голове. Не звучит по-настоящему, но каким-то образом складывается в слова. Он говорит, очень повезло, что получилось меня найти. С подкатившими к горлу слезами я узнаю его: — Славка? Мой брат, растворяясь с темнотой, обхватывает меня со всех сторон странными объятиями. Я раскидываю руки в ответ, не уверенная, что он видит это или чувствует. Голос у него совсем не изменился за прошедшие годы. Говорит, все мертвые попадают в темноту. Она бескрайняя и необъятная, но при этом тесная и вечно держит всех взаперти. — Я не мертвая! — измученное криками горло саднит от каждого слова. — Как я сюда попала? Он говорит, эта женщина позвала нас. Заманила. Говорит, человек, умерший в злобе, может гораздо больше, чем другие. Говорит, ее надо бояться. Мои джинсы и кофта намокают от горячей воды, она поднимается сильной упругой волной и поглощает целиком. Пол становится гладким и вогнутым. Невольно задержав дыхание, я взмахиваю руками, и пальцы скользят по мокрым краям ванны. Дергаю ногой и слышу, как падают на пол сбитые тюбики с шампунями. Славка говорит, эта женщина хочет, чтобы другие страдали как она. Хочет, чтобы ее поняли. Выныриваю и едва успеваю глотнуть воздух, прежде чем невидимая сила давит сверху, снова загоняя под воду. Распахнув невидящие глаза, я барахтаюсь в попытке выбраться, но руки раз за разом соскальзывают. Вода устремляется в открытый в немом крике рот, язык улавливает горьковатый привкус морской соли. Он говорит, я ни при чем. Поэтому у него получится меня вывести. Все сотрясается, переворачивается, и я с размаху падаю на пол, больно ударившись локтями. Вдох за вдохом легкие наполняются воздухом, грудь ходит ходуном. Глаза наконец различают свет: это светильник из прихожей достает до ванной. Перед носом резиновый массажный коврик, пальцы упираются в кафельный пол. Поднимаюсь на дрожащие ноги, тяжело дыша и машинально себя ощупывая. Одежда совершенно сухая, волосы тоже. В глазах все покачивается, но я различаю, что ванна пуста, только на дне тускло поблескивает мутная вода. Слышно голос. Кто-то разговаривает, громко и оживленно. Шатаясь, я выхожу наружу. Лена в прихожей, одной рукой прижимает к уху телефон, другой сминает тетрадь с конспектами. — Да, у меня, — говорит в трубку. — Я нашла, все хорошо. Давай поскорее! И я тебя! Смеется. Подхожу ближе. Сознание медленно проясняется, мрак внутри растворяется и отступает. Сбросив звонок, Ленка поворачивается ко мне: — Вадим звонил, его отпустили. Скоро приедет. Я так соскучилась! На лице улыбка до ушей, глаза прямо искрятся радостью. Как будто совсем не она недавно верещала от ужаса. — А где Лена? — это вырывается у меня прежде, чем в мозгу успевает сложиться логическая цепочка. Она глядит с насмешкой, совсем не удивленная вопросом. — Лена, — говорит, — навсегда осталась в темноте. Автор: Игорь Шанин

ПОРТАЛ В АД (3)

Женя с Митрием резко обернулись и увидели...Валентина!
Тот, пыхтя как паровоз и вытирая пот, обильно струящийся по лицу, расширив глаза смотрел на бурлящую жёлто-оранжевую субстанцию.
-Ты как тут оказался?- пробормотала Женя глядя на обросшее рыжеватой щетиной лицо Валентина.
Валентин выглядел просто ужасно!
Лицо у него осунулось, глаза ввалились, под глазами тёмные круги, кожа на лице обветрила и была красной, губы полопались и на них кое-где запеклась кровь. Куртка которая ещё два дня назад была ему впритык, сейчас свободно болталась на нём. Казалось что за эти два дня, он сбросил килограмм пятнадцать или даже все двадцать, но особенно сильно похудело лицо. Щёки, которые раньше были как мячики, совсем опали, от рта к носу появились складки, второй подбородок совсем сдулся и висел мятой щетинистой тряпочкой, немытые сальные волосы торчали в разные стороны и взгляд...он менялся на глазах, сначала взгляд выражал удивление и радость, но за считанные секунды он изменился и теперь, и взгляд, и выражение лица Валентина были надменными и презрительными, он игнорируя вопрос Жени, с кривой ухмылкой на лице, прошёл мимо неё оттолкнув плечом и двинулся дальше вглубь рукава пещеры.
Женя глянула на Митрия, тот стоял разинув рот и переводил вопросительный взгляд с Жени на Валентина и обратно.
-Чево это с ним?- пробормотал Митрий.
Женя молча пожала плечами, вытащила телефон, включила его, с нетерпением дождалась когда система загрузится и начала снимать.
Пройдя несколько метров, Валентин остановился, сбросил со спины рюкзак, поднял руки вверх, постоял несколько секунд, потом опустил руки на голову и провёл ими по волосам по направлению ото лба к затылку, опустил их, сделал ещё несколько шагов и бухнулся на колени.
Женя сделала шаг вперёд, но Митрий схватил её за ветровку и рванул назад.
-Не ходи,- горячо зашептал он,- не ходи туда.Ты смотри чего с ним делается, ты смотри, он молится на это!
Валентин, в ярко жёлтом свете , и в самом деле стоя на коленях, поднял лицо и руки вверх, и что-то говорил, но пещера почему - то поглощала звуки и до Жени доносились только обрывки слов понять которые было невозможно.
-Давай подойдём ближе Митрий, пожалуйста, хочу услышать что он говорит,- взмолилась Женя,- ну пожалуйста!
-Ладно, только я пойду первым и если что, беги к чертям собачьим отсюда,- сказал Митрий и первым медленно двинулся вглубь пещеры.
-Ясен пень что убегу,- прошептала Женя и сделала шаг вслед за Митрием.
Метр,четыре, десять и вот Женя с Митрием уже со всех сторон окружены бурлящей жёлто оранжевой массой. Приглядевшись, Женя поняла что эта масса, эта субстанция, не бурлит и не кипит, а движется, переливается, перетекает, но остаётся на месте, она бугрится, выпирает наружу, опадает и вновь поднимается над поверхностью. Поверхность ярко жёлтая и глянцевая, но когда выпирающий бугорок чересчур выпирает, то поверхность лопается и видно что внутри субстанция оранжевая.
До Валентина оставалось ещё метров пять, как вдруг Митрий остановился, повернулся к Жене т она увидела ужас на его лице. Он сжал кулаки, взмахнул рукой снизу вверх, вскрикнул и кинулся бежать.
Видимо сработало стадное чувство которое побороло журналистское любопытство и Женя бросилась вслед за Митрием.
Митрий добежал до выхода из пещеры, остановился, Женя налетела на него, чуть не выронила всё ещё записывающий видео телефон, выключила запись, обошла Митрия и посмотрела на него.
На лице Митрия всё ещё был страх, но это уже был не ужас, он тяжело дышал, бормотал что не хотел этого и казалось не замечал Женю.
-Митрий,- чуть ли не плача сказала Женя, но ответа не последовало.
Митрий всё так же стоял и бормотал что он не хотел этого. смотрел куда-то мимо Жени и казалось что он видит нечто недоступное Жене и страшное.
-Митрий!- воскликнула Женя,- да что с тобой?!
Она с силой потрясла Митрия за плечи и не видя реакции с его стороны, размахнулась и с силой ударила того по левой щеке.
Голова Митрия дёрнулась в сторону, он ахнул, поморгал глазами, потёр щёку, огляделся, шумно и с облегчением выдохнул и потом глянул на Женю.
-Спасибо,- пробормотал он,- это ты меня с пещеры вывела?
-Нет,- ответила Женя,- ты сам выбежал.
-Я туда больше не зайду,- проговорил Митрий,- чёртово место!
-Что с тобой было?- спросила Женя пристально глядя в лицо Митрия.- что ты увидел?
Митрий молча покачал головой.
-Митрий,- напряжённо повторила Женя не спуская с него глаз,- скажи мне что с тобой было? Что ты увидел? Не тряси головой, ответь.
-Я увидел прошлое,- ответил Митрий,- нееет... я оказался в нём!
-И что было в прошлом?- спросила Женя и в горле у неё что-то сжалось в предчувствии чего-то страшного.
Митрий опять молча покачал головой, отошёл в сторону и сел на камень.
Он был бледный и испуганный, какой-то поникший и увядший, и Жене почему- то вспомнилось как много лет назад, весной, когда уже всё цвело и зеленело, ночью ударил мороз, а утром, она плакала глядя на потемневшие и вялые крохотные виноградные кисти и листочки. Ей было так жалко их, они были такие беззащитные и неживые...
-Митрий,- воскликнула Женя и села возле него на корточки,- что ты увидел? расскажи.
Митрий опять покачал головой и Женя поняла что он ничего не расскажет как бы она не просила.
-Нам надо уходить отсюда,- сказал Митрий,-развернуть этих,- он кивнул в сторону где они поднялись сюда к пещере,- пока они не влезли сюда и уходить.
-А Валентин?- спросила Женя,- мы что, его здесь бросим?
Митрий тяжело вздохнул и посмотрел на Женю.
-А ты ничего не видела там в пещере?- спросил он.
-Тебя видела, Валентина и саму пещеру, вернее то, что в ней обитает,- ответила Женя,- оно живое.
-Оно не живое,- ответил Митрий,- оно... это...ладно, попробуем вытащить Валентина и уйдём отсюда.
Митрий встал, подошёл к своему рюкзаку и вытащил из него моток верёвки и нож.
-Сейчас на две разрежу,- стал объяснять Митрий,- одну к тебе привяжу и ты пойдёшь, если увижу что с тобой что- то не так, вытяну тебя оттуда. Дойдёшь до Валентина, обвяжешь его верёвкой и вернёшься, и мы вдвоём попробуем его вытянуть.
-Зачем его вытягивать?- спросила Женя,- я его уговорю и он сам пойдёт.
-Сомневаюсь,- ответил Митрий.
-Ты же сам выбежал оттуда,- возразила Женя.
-У меня другое,- ответил Митрий,- а ему там нравится и он никуда не уйдёт.
-Да с чего ты взял что ему нравится?- удивилась Женя,- только потому что он встал на колени? Что ты видел?
Последнюю фразу Женя выкрикнула.
-Да не могу я тебе этого рассказать,- сердито закричал Митрий,- не могу! Есть вещи о которых никому не рассказывают! Тем более ты журналистка! Ну мы идём вытаскивать Валентина? Или нет?
-Конечно идём,- сердито сказала Женя и попыталась выхватить из рук Митрия верёвку, но он отвёл руку с верёвкой в сторону и сказал что сам обвяжет её.
-Фильм ужасов какой-то,- подумала Женя когда Митрий обвязал её за пояс верёвкой и сунул в руку ещё одну верёвку для Валентина,- при чём фильмдрянной, плохо срежиссированный и отвратно снятый.
Женя была уверена что она просто подойдёт к Валентину, скажет ему что пора уходить и они уйдут и никакие верёвки не понадобятся.
-Я туда не пойду,- сказал Митрий остановившись возле входа в левый рукав пещеры где всё сияло жёлто оранжевым светом,- буду стоять тут и наблюдать за тобой, а ты иди, ежели что, я тебя вытащу. Вот смотри как надо завязать узел чтобы он не развязался.
Женя мысленно хмыкнула над фразой "ежели что", несколько раз завязала и развязала узел который ей показал Митрий и пошла вглубь к Валентину.
Десять шагов, двадцать, сорок два шага, до Валентина осталось метра три, Женя уже слышала его всхлипы, видела как дрожит и сотрясается всё его тело от плача, видела как он схватил себя за волосы и рвёт их.
-Господи,- мысленно произнесла Женя поражённая увиденным.
Издали казалось что Валентин молится, но вблизи стало понятно что это не так.
Женя подошла к нему, внутренне содрогнулась, несколько раз назвала его по имени, но он не слышал её, и не отвечал, и никак не реагировал.
Митрий прав,- подумала Женя, приготовила верёвку, стоя сзади дождалась когда он в очередной раз поднимет руки вверх, накинула на него большую петлю, завязала сзади узел которому её научил Митрий и в этот момент в её голове раздался шёпот.
"Нееет, ты его не заберёшь, сама уходи, а он останется....уходи, уходи, уходи... а он останется... он должен ответить за то что сделал....уходи, уходи, уходииииииии"
***
-Не уйду,- дрожащим голосом проговорила Женя,- не уйду пока его не заберу.
-Уходииии,- продолжил продолжил шептать голос в голове,- ты с ним не уйдёоооошь, он останется здеееесь.
-Отпусти его!-хотела крикнуть Женя, но голос её прозвучал тихо-тихо, она набрала в грудь воздуха и опять крикнула,- отпусти его!
Крика не получилось, из её рта вырвался еле слышный шёпот и Жене показалось что она спит, бывают такие сны, когда ты хочешь убежать от кого- то и изо всех сил бежишь, но двигаешься медленно- медленно и понимаешь что тебя вот-вот догонят, и вот уже чья-то рука вскользь касается твоей спины, но ещё не схватила крепко, и ты знаешь, что через секунду эта рука вцепится в тебя и уже не отпустит, и ты в ужасе просыпаешься.
-Я не держу егооо,- прошептал голос в голове,- он сам себя дееержит.
-Он не..,-начала было Женя, но тут резкий рывок за талию чуть не опрокинул её на спину,женя инстинктивно переступила ногами назад, верёвка врезалась ей в живот и тянула назад.
Женя быстро перебирала ногами одновременно поворачиваясь и пыталась кричать Митрию что не надо её вытаскивать, но кричать не получалось, изо рта вырывался шёпот, она уже повернулась и видела как Митрий быстро перебирает руками таща её к себе.
Женя ускорила шаг, стала махать руками как бы говоря хватит -хватит, но Митрий стал тянуть ещё сильнее, последний сильный рывок и она врезалась в Митрия.
-Женя, Женя, ты как?- быстро заговорил Митрий,- что с тобой? Всё нормально? Ты что-то увидела? Ты понимаешь что происходит?
Митрий схватил её за плечи и затряс.
-Митрий!- воскликнула Женя и голос её зазвучал громко,- да со мной всё в порядке, зачем ты вытащил меня?
-Ты там застыла как статуя,- ответил Митрий с тревогой глядя в лицо Жене,- не шевелилась и не отвечала мне. Я тебя звал, кричал,а ты не отвечала, вот я и подумала что ты увидела что-то и выпала из реальности, и вернулась в туда.
-Куда туда?- спросила Женя.
- Ты чего там застыла?- спросил Митрий игнорируя вопрос Жени.
-Оно со мной разговаривало,- ответила Женя.
-Кто?- вытаращил глаза Митрий и добавил,- ты точно в нашей реальности, ты осознаёшь себя?
-Точно,точно,- с раздражением выпалила Женя в который раз замечая, что Митрий в какие-то моменты выпадает из роли недалёкого деревенского мужика,- эта субстанция со мной разговаривала, я слышала её шёпот прямо у себя в голове!
-И что она тебе шептала?- вытаращив глаза и бросая опасливые взгляды в глубину пещеры, спросил Митрий.
-Она сказала чтобы я одна уходила, без Валентина,- ответила Женя,- я ответила что не уйду и чтобы она отпустила его, а эта субстанция, сущность...я не знаю что это, оно сказало, что не держит его и что он сам себя держит!
-Пошли отсюда,- прошептал Митрий делая шаг назад,- пошли, пусть остаётся.
-Митрий!- воскликнула Женя,- нельзя его тут оставлять! Я вернусь к нему, возьму верёвку и обратно сюда и будем вытаскивать вдвоём.
-Не ходи туда,- чуть не плача проговорил Митрий.
-Я пойду Митрий,- возразила Женя,- оно на меня не действует, я просто слышу его.
-Если что,- сказал Митрий с ужасом глядя в глубь пещеры,- я тебя сразу назад тянуть начну.
-Не надо сразу,- воскликнула Женя,- может быть у меня опять получится с этим пообщаться!
-До беды тебя доведёт общение с ней,- качая головой прошептал Митрий.
-Всё, я пошла,- сказала Женя и двинулась вглубь пещеры.
Женя дошла да Валентина, наклонилась, подняла моток верёвки, выпрямилась и в этот момент раздался шёпот в голове.
-Ты зачем вернууулась,- прошептал голос,- тебе здесь не место.
-А ему место?- мысленно произнесла Женя, она была уверена что оно услышит её мысли.
-Даааа,- прошептал голос,-ему тут сааамое место, только здесь он полностью погрузится в свои страдааания....он виновен и жаждет наказания...и наказание будет длиться вечно...
-В чём он виноват?- мысленно спросила Женя,- за что он хочет получить наказание? И почему вы так уверены что он хочет получить наказание, может он совсем не хочет и это вы так думаете что он хочет!
-Он же сам пришёл ко мне,- раздался шёпот в голове у Жени,-ты же сама видела сколько он сил потратил чтобы добраться сюда, ты разве себя не спросила как такой ожиревшийленивыйобжора добрался сюда? Посмотри на негооооо..
Женя, стоявшая до этого в каком-то оцепенении и глядевшая в никуда, перевела взгляд на Валентина, вздрогнула и отпрянула от него.
Валентин лежал на животе и делал не двусмысленные движения нижней частью, а руки его будто сжимали нечто невидимое, его трясло, он задрал голову вверх и рот у него был широко открыт.
-Я тебе покажуууу что он сделал,- прошептал голос.
Женя очутилась в маленькой комнате с тусклым светом.
Большую часть комнаты занимала большая кровать. Кровать была не застелена, мятые серо-жёлтые простыни выгляди отвратно, наволочка на подушке была такого же серо-жёлтого цвета и на ней виднелись несколько тёмных пятен. На полу возле кровати валялось покрывало, на покрывале валялись чёрные носки и бумажный стаканчик из под кофе. Напротив кровати на стене висело огромное зеркало. Зеркало было покрыто слоем пыли,а сверху ещё и паутиной. Окно было плотно занавешено чёрными шторами. В углу возле кровати стояло два старых деревянных стула. На одном из стульев, на том, который был ближе к кровати, лежал широкий скотч, ножницы, сине-белый шарф и два пояса от махровых халатов, одн коричневого цвета в серую крапинку, а второй просто коричневый. Полы в комнате были деревянные и облезлые, их давно никто не красил и не мыл, клоки пыли были повсюду, крошки, песок и даже мелкая рыбья чешуя.
Фуу,- подумала Женя оглядывая комнату,- какая же свиньятут живёт!
Женя двинулась в сторону двери, но услышала чьи-то тяжёлые шаги.
Ой,- подумала Женя, испугалась что её сейчас застанут в чужой комнате,метнулась к окну, спряталась за штору оставив щёлочку чтобы видеть кто вошёл в комнату.
Дверь открылась и в комнату вошёл Валентин. На руках у него была девушка. Судя по всему девушка спала или была без сознания. Её длинные светлые распущенные волосы свисали чуть ли не до пола,левая рука безвольно свисала вниз, глаза были закрыты,а из чуть приоткрытого рта стекала слюна.
Валентин уложил девушку на кровать, подошёл к стулу и взял всё, что на нём лежало.
На то, что происходило дальше, Женя не могла смотреть спокойно, она выскочила из-за шторы, пыталась схватить Валентина за одежду и оттянуть от девушки, пыталась бить его, но она не могла ничем помешать Валентину, ни чем не могла и помочь девушке, она была как призрак- бестелесной и могла только наблюдать.
Женя кричала, материлась, умоляла Валентина оставить девушку и не убивать её, но его руки крепко сжимали её горло, а потом он упал на неё всем своим весом и закричал.
Женя рыдала глядя как Валентин запихивает тело девушки в огромный чемодан и вывозит его из комнаты.
Женя осталась одна в комнате и о том что сейчас произошло, напоминало только большое жёлтое пятно мочи на простыне.
Женя всхлипнула и увидела что она всё ещё стоит в пещере, а Валентин всё так же лежит на животе, совершает всё те же движения и сжимает невидимое горло.
***
-Какой же тыурод!- с отвращением глядя на Валентина прошептала Женя и попыталась стянуть с него верёвку.
Конечно же у неё ничего не получилось, Валентин дрыгался лежа на полу пещеры.
-Уже не хочешь его спасаааать?-раздался шёпот в голове.
-Нет,- мысленно ответила Женя и спросила,- и что, он тут так и будет лежать и ...
Она даже мысленно не хотела произносить то, что сделал Валентин.
-Он внооовь и внооовь будет переживать тот момееент,- ответил голос,- а потом его будет терзать чувство раскаяния и так бесконечно.
-Бесконечно- это сколько?- спросила Женя,- три дня, неделю? Он же просто умрёт без еды и воды.
-Он уже ууууумер,- прошептал голос в голове,- то что ты видишь, всего лишь иллюзия, я поглотила его тело и осталась лишь душаааа.
-Но..- подумала Женя глядя на Валентина встающего с пола и поднимающего руки,- душу не может держать верёвка.
-Не мооожет,- засмеялся голос.
Женя потянула верёвку и она спокойно прошла сквозь тело Валентина.
-Как так?- мысленно вскричала Женя,- она же только что держалась за него.
-Весь мир иллюзияяя,- прошептал голос,- и вы можете менять реальность, но втиснули себя в рамки разрешённого обществом и живёте строго по логике и всё что выходит за рамки логики, для вас не существует. Я поглотила его физическое тело в тот самый момент когда он приблизился ко мне и ни он, и ни ты этого не заметили.
-А я?- задала мысленный вопрос Женя,- меня ты тоже поглотила? Меня тоже нет?
-Ты ееесть,- ответил голос,- я не могу поглотить невинного!
Поглотила физическое тело в тот самый момент когда он приблизился ко мне,-мысленно повторила Женя слова которые минутой ранее прозвучали у неё в голове,- а Митрий? Он ведь тоже что-то видел, а значит он виновен и..
-Дааа,- раздался шёпот в голове у Жени,- ты правильно мыыыслишь...
-Ты его тоже поглотила?- подумала Женя.
-Дааа,- раздался шёпот,- но ты выыыытащила его и теперь он и не жив и не мёртв.
-Как это?- удивилась Женя.
-Он останется здееесь,- ответил голос,- навсегда останется здееесь!
Женя повернулась и пошла к выходу из пещеры волоча за собой верёвку.
Как это может быть реальным?- думала Женя шагая навстречу Митрию,- он меня вытащил из пещеры, но как душа могла физически воздействовать на меня? Он тоже не понял что умер и что остался без тела? Но как я могла вытащить душу из пещеры? Я наверное сплю, наверное мне это всё сниться!
Женя подошла к Митрию глядя прямо ему в глаза и дотронулась рукой до его груди. Рука свободно прошла сквозь него, Женя замерла не в силах поверить в то что видит, Митрий склонил голову и молча глядел на руку Жени у себя в груди.
Женя вытащила руку, посмотрела на неё, опустила и молча стояла и ждала реакции Митрия.
Тот медленно поднял голову, печально посмотрел на Женю и пошёл к выходу из пещеры.
Они вышли из пещеры, подошли к камню возле которого стояли их рюкзаки, сели.
-Мне очень жаль,- пробормотала Женя глядя на Митрия.
Митрий покачал головой и долгим печальным взглядом посмотрел на Женю.
Он всё понял в тот момент когда Женя сунула руку в него. Понял и принял!
-Так и должно быть,- пробормотал Митрий,- так и должно быть!
-Что ты сделал?- спросила Женя.
-Я его убил,- ответил Митрий.
-Расскажи,- попросила Женя.
Митрий отвернулся от Жени, поднял голову и глядя в небо стал рассказывать.
-Я убил своего друга,- тихо произнёс Митрий,- убил из-за денег. Я думал что могу забыть об этом, но не смог и всю жизнь...
Сзади раздалось хриплое дыхание, шаги, звук падающих вниз камней, и голоса Славика и Рема.
Женя обернулась и увидела как из-за камне показались их головы.
Несколько фраз сдобренных непечатными выражениями и Славик бросил рюкзак рядом с рюкзаками Жени и Митрия.
-Наснимала?- спросил Славик с неприязнью глядя на Женю,- уже отправила спонсору?
-Наснимала, но ничего никому не отправляла,- ответила Женя,- тут сигнала нет.
-Вот и хорошо что нет,- сказал Рем подходя ближе и снимая рюкзак со спины,- ну и что там в пещере?
-Не надо вам туда заходить,- ответила Женя и добавила,- если навсегда там остаться не хотите!
-Тебя вот не спросили,- ответил Славик.
В его голосе звучала угроза и Женя решила больше ничего не говорить.
Славик с Ремом стали доставать аппаратуру тихо переговариваясь ни о чём, а Митрий и Женя молча смотрели на них.
Наконец-то они собрались и пошли в пещеру.
-Одна будешь возвращаться,- тихо сказал Митрий.
-С чего ты так решил?- удивилась Женя,- или ты советуешь мне одной возвращаться.
-Они не выйдут оттуда,- ответил Митрий и в его голосе не было злорадства, он просто констатировал факт.
Женя вскочила с камня и побежала вслед за Славиком и Ремом.
Их уже не было видно, они свернули в рукав.
Женя добежала до поворота в рукав пещеры, свернула и увидела две фигуры.
Ненужная аппаратура валялась метрах в трёх от входа, а фигуры медленно двигались к третьей, большой фигуре стоящей с поднятыми вверх руками.
Что же вы совершили?- подумала Женя и уже совершенно не боясь жёлто-оранжевой бурлящей субстанции, смело двинулась вглубь пещеры.
Рем стоял по левую сторону от Валентина, чуть согнувшись вперёд и уперев руки в колени, запрокинул голову назад. Рот его был широко открыт, но ни звука из него не доносилось, потом он выпрямился, поднял ногу и с силой ударил ею в землю.
-Ты вернууулась,- раздался протяжный шёпот в голове у Жени.
-Да,- мысленно ответила Женя,- мне интересно что они натворили, ты мне покажешь?
-Если хочешь,- ответил голос,- то я покажу!
-Хочу,- подумала Женя и в тот же миг очутилась в каком-то заброшенном помещении.
Женя огляделась и поняла что это заводской цех. Бетонные полы покрытые толстым слоем пыли, голуби воркуют где-то высоко под крышей, гулкое эхо, ветер задувает сквозь разбитые стёкла, повсюду раскидана гнутая ржавая арматура, куски кирпича, металлические короба со ржавой стружкой, наполовину разобранные станки, обрывки кабелей. В дальнем углу, метрах в двадцати от Жени, видна фигура человека, он стоит широко расставив ноги.
Женя быстро идёт в ту сторону и видит что возле ног стоящего человека лежит широко раскинув руки то ли ребёнок, то ли подросток, то ли просто человек маленького роста.
-Вот чёрт!- слышит Женя голос человека,- откуда ты там взялся? И что мне с тобой делать?
Женя подходит ближе и видит что маленькая фигурка принадлежит подростку, лицо его залито кровью, он стонет, глаза открыты, а губы шевелятся. Не слышно что он говорит, Женя склоняется ниже и слышит слово "помогите", она поднимает голову и смотрит в лицо стоящего человека. Это Рем.
-Откуда ты там взялся?- повторяет Рем.
В глазах его испуг.
Он наклоняется, упирает руки в колени и кричит.
Из крика женя понимает что Рем сбил этого мальчика на какой- то пустынной дороге за городом и думая что тот умер, привёз его сюда, на заброшенный завод, а тот оказался жив и что теперь с ним делать, он не знает.
-Ты мне всю жизнь испортил,- шепчет Рем и поднимает ногу.
***
Женя закрывает глаза, слышит хруст и вздрагивает всем телом.
-Так будет лучше,- говорит Рем и Женя слышит какой-то шуршащий звук, кряхтение, звук железа о железо, фразу состоящую из непечатных слов, открывает глаза и видит что Рем схватил подростка за ноги и тянет его к выходу, но не в ту дверь сквозь которую он сюда зашёл, а в дверь с противоположной стороны.
На полу в толстом слое пыли остаётся след и кое-где виднеются маленькие капельки крови.
Женя идёт следом за Ремом, но не по кровавому следу, а рядом.
Рем вытащил подростка из цеха, бросил его возле дверей и вернулся в цех, через пару минут он вышел держа в руках толстую арматурину, отошёл чуть дальше и принялся арматуриной что-то ковырять.
Женя подошла ближе и увидела что он пытается приподнять толстую крышку люка. Наконец-то ему это удаётся, Рем напрягается, сдвигает крышку в сторону, подтаскивает к люку подростка и сбрасывает его туда. Потом он возвращает крышку люка на место, выходит в другую дверь, Женя следом за ним и видит как он открывает багажник своей машины, достаёт пятилитровую баклажку с водой и начинает мыть машину. Левая передняя часть машины искорёжена, Рем тщательно промыл искорёженную часть, остальное просто полил водой и протёр тряпочкой, потом сел, завёл двигатель и уехал.
Женя осмотрелась вокруг пытаясь запомнить очертания заброшенного завода, посмотрела вдаль в надежде увидеть что-то знакомое, но не успела ничего рассмотреть потому что вновь увидела перед собой жёлто оранжевую бурлящую субстанцию.
Женя посмотрела на Рема стоящего наклонившись и уперев руки в колени и мысленно пожелала гореть ему вечно в аду.
-В аду не горяяяят,- тут же раздался шёпот в голове,- ты разве видишь огонь? Ты разве чувствуешь что горишь?
-А разве это ад?- мысленно воскликнула Женя.
-Дааа,- шепнул голос,- это и есть ад, вернее то, что вы люди называете адом. Вы люди почему-то думаете что ад под землёй, что это огонь, черти, демоны и сам Дьявол стоит во главе и наблюдает как его слуги рвут жилы и сажают на кол грешников, как хлещут их плетьми и сдирают с живыхкожу, но ничего этого нет! Ад в душе человека, он живёт с ним с той самой секунды как он совершил нечто противное природе и человеческой морали, и начал раскаиваться в содеянном!
Всё что ты видишь вокруг себя, это всё иллюзия. Ты видишь пещеру и жёлто оранжевую булькающую субстанцию, но ничего этого нет, ты в другой реальности, в другом мире, в мире кающихся душ. Ты шла в пещеру, ты видела пещеру, но ты ни в чём не раскаиваешься ибо ничего не совершила и потому видишь необычную пещеру, а на самом деле это вход, портал, врата в ад!
Здесь всё изменчиво и каждый видит своё. Здесь нет времени, а пространство расширяется бесконечно, потому что грешники всё прибывают и прибывают, но не уходят отсюда и каждому нужен свой мирок. Я тебе покажу их.
Женя не успела ничего ответить как стены пещеры исчезли, пространство расширилось до невероятных размеров и куда не глянь, везде люди. Жёлто- оранжевый мир, нет ни неба, ни земли, нет деревьев и цветов, вообще ничего нет, ни домов, ни птиц, не дует ветер, не греет солнышко...
Женя огляделась вокруг и подумала что это похоже на гигантский подсолнух и в роли тесно растущих семечек-люди.
-Поднимись ввееерх,- послышался голос в голове у Жени, - и посмотри сколько их.
-Как подняться?- подумала Женя.
-Просто пожелай,- подсказал голос.
-Хочу подняться вверх,- подумала Женя и медленно стала подниматься.
Она поднималась всё выше и выше, а пространство всё расширялось и расширялось, и под нею были миллионы и миллионы кающихся грешников.
-Господи,- подумала Женя,- как же это страшно.
-Тут нет Господа,- возразил голос в голове у Жени, - тут есть только я! Я- владыка этого мира, я и есть этот мир!
-Кто-нибудь, когда-нибудь ушёл отсюда?- спросила Женя поднимаясь всё выше и глядя на чёрную плотную массу людей стоящих внизу.
-Нееет,- прошептал голос в голове,- никто отсюда ещё не ушёл!
-Ты ещё никого не простил?- мысленно воскликнула Женя.
-Неет,- прошептал голос,- как бы человек не отрицал и не уверял всех что он не виновен, он знает что виновен и раскаивается в этом! Самое трудное это самому простить себя! Если человек сам не может простить себя, то как его простят другие?! Как его прощу я? Да им и не нужно моё прощение, они должны сами себя простить, а никто из них не может себя простить! Они сначала бесконечно много раз переживают то, что совершили, а потом их угрызения совести доводят до того что они ставят себя на место своих жертв и начинают чувствовать то, что чувствовали их жертвы, и ненавидят себя ещё больше, и мучаются угрызениями совести всё сильнее и сильнее. От меня ничего не зависит, их пребывание здесь зависит только от них самих!
-Я не хочу больше здесь быть,- подумала Женя и увидела себя стоящей в пещере.
Женя судорожно выдохнула, повернулась и побежала к выходу.
-А ты разве не хочешь узнать что совершил тот, кого зовут Славик?- услышала Женя тихий шёпот в голове,- разве тебе не интересно?
Женя остановилась, мысленно назвала себяидиоткой и повернулась к Славику.
-Покажи мне,- мысленно ответила Женя глядя как Славик размахивает руками и разевает рот в беззвучном крике.
-С радостью,- прошептал голос.
И вот Женя уже не в пещере, а в городской квартире.
Тесная кухонька заставлена бытовой техникой. На плите чёрная эмалированная большая кастрюля с изображение грозди рябины на боку и с красной пимпочкой на крышке, рядом сковорода со стеклянной крышкой и сквозь крышку видны сгоревшие котлеты.
За столом сидит худенькая очень пожилая женщина, она закрыла лицо руками, плечи её вздрагивают и слышаться сдерживаемые рыдания.
Славик стоит возле плиты, тычет пальцем в крышку сковороды и кричит не выбирая выражений.
Он оскорбляет эту женщину, говорит что не для этого забирал её из той дыры, чтобыжрать горелые котлеты и пригоревший суп. Женщина оправдывается, она говорит что у неё повысилось давление, ей стало плохо, она приняла лекарство и прилегла, и незаметно уснула, а котлеты и суп подгорели пока она спала.
Славик услышав это начинает орать ещё громче, говоря что она его своим давление пустит по миру и сожжёт квартиру, и распалившись, хватает женщину за руку и волочёт к дверям.
Женщина не успевает перебирать ногами, тапок сваливается у неё с ноги, она кричит и просит прекратить это, но Славик открывает входную дверь и выталкивает женщину в подъезд, закрывает дверь и запирает замок на два оборота.
Из-за двери слышно как женщина плачет, потом все звуки стихают, Славик идёт на кухню, жарит себе яичницу из пяти яиц, съедает её и идёт открывать дверь.
В подъезде никого нет.
-У всех нормальные матери, а у меня овцатупаяа не мать,- сердито бормочет Славик, натягивает куртку, шапку, зимние ботинки и выходит из квартиры.
Он спускается вниз, никого не видит, выходит на улицу, там тоже никого нет, он в нерешительности топчется возле подъезда не понимая куда она могла деться, ведь обычно, когда он её выгонял, она стояла всегда в подъезде и никуда не уходила, да и куда она может уйти в одном халате!
Славик выругался, повернулся чтобы зайти в подъезд и подняться в квартиру, но услышал звук сирен и решил посмотреть что там произошло.
***
Славик обогнул угол дома, увидел толпу людей, стоящую скорую,врачей в синей униформе суетящихся вокруг кого-то лежащего на асфальте, тут же две патрульные машины перекрыли движение, кто-то громко плачет и всхлипывает.
Кого-то машина сбила,- бормочет Славик и поворачивается чтобы идти обратно, но в этот момент видит знакомый тапочек сиротливо валяющийся на краю асфальта.
Мама?- шепчет Славик и бежит к человеку лежащему на асфальте.
Его хватают полицейские, но он вырывается и кричит что это его мама, полицейские отпускают его, он подбегает и замирает глядя на безжизненное тело, ещё пол часа плакавшее у него на кухне.
Славик кричит, падает перед матерью на колени,берёт её ледяные ладони в свои,лицо его заливают слёзы, он кричит,рычит как дикий зверь и начинает биться головой об асфальт.
Следующие пол года Славик провёл в клинике, он дважды пытался свести счёты с жизнью, дважды его спасали и последующие три года он ни дня не обходился без сильнодействующих препаратов. Препараты ему выписал доктор и до сих пор, хотя прошло уже семь лет, он раз в месяц обязан явится на приём к доктору. Препараты он принимает до сих пор, правда не такие сильные и всё так же винит себя в смерти матери.
Женя вернулась в реальность, почувствовала что лицо её мокрое от слёз, она вытерла его рукавом ветровки и посмотрела на Славика.
Тыгад, но мне тебя жалко,- подумала Женя, шмыгнула носом, повернулась и пошла к выходу из пещеры.
-Ты когда-нибудь навестишь меня?- раздался в голове шёпот.
-Если только совершу что-то ужасное,- мысленно ответила Женя, вышла за границы рукава пещеры и подошла к Митрию.
-Пойдём,- тихо сказала Женя.
-Пойдём,- так же тихо ответил Митрий.
Они не спеша вышли из пещеры, подошли к камню возле которого стояли рюкзаки, сели рядышком и долго молча сидели.
-Это я его надоумил украсть деньги,-тихо проговорил Митрий,- если бы не я...
Митрий замолчал, достал из кармана пачку, коробок спичек, чиркнул, выпустил струю дыма и Женя глядя как ветер уносит и рассеивает дым, подумала что в мире всё устроено гораздо сложнее чем мы думаем,- вот Митрий сидит и курит,- думала Женя,- он кажется реальным и телесным, он курит, вздыхает, ветер уносит дым которого на самом деле нет, всё это иллюзия! На самом деле рядом с ней сидит его бестелесная душа...как всё сложно и непонятно...может быть весь мир иллюзия? Может этого ничего нет? Может мы всего лишь персонажи в какой-то продвинутой компьютерной игре? Может мы запрограммированы поступить именно так и никак иначе, может у нас вообще нет выбора? Может тот жёлто-оранжевый мир где миллионы и миллионы, и миллионы миллионов людей страдают и не могу простить себя- это тоже иллюзия? А что вообще реально? Есть ли вообще что-то реальное? Кто придумал всё это? Кто этот компьютерный гений? А может всё не так как кажется? Возможно для кого-то наш мир выглядит как ад! А почему нет? Тут все выживают,борются за жизнь, диеты, таблетки, операции, уколы, здоровый образ жизни, обследования, болезненные манипуляции и всё это ради того чтобы прожить пару- тройку лишних лет? Как же всё бессмысленно...нет, компьютерный гений вовсе и не гений, игра сырая, недоработанная и все персонажи в ней, и я в том числе, не видят смысла в этой игре.
-Он специально в столб влетел когда за ним гнались,- после долгого молчания наконец-то сказал Митрий,- они кинулись в машину, а денег нет! Я его подтолкнул к этому. Время было тяжёлое, страна развалилась, в магазинах пусто,а цены на рынках ломовые, денег нет, зарплату не платят, в Витёк в банк коммерческий работать устроился. Вроде с деньгами работает, а денег нет, я ему сто раз говорил что кабы были деньги, то челночить можно было начать. Многие в то время так зарабатывали. Я твердил ему об этом, а он возьми да и укради деньги. Приехал ко мне вечером в гараж, бледный такой, аж страшно мне стало, спрашиваю что случилось, а он пачки долларов достаёт и мне суёт, и говорит чтобы я спрятал, и что мол ему кажется, что его вычислят. Я глаза вытаращил, сую ему пачки обратно...А его и в самом деле вычислили. Домой к нему пришли, а он в окошко вылез, по трубе водосточной спустился. в машину сел и покатил, а те за ним. Витёк знал что пытытьего страшно будут пока деньги не отдаст, а как отдаст, так убьют, вот он на скорости и влетел в столб. А деньги у меня остались. Витёк одиночка был, родных не было, никто не знал что мы дружим, вот на меня и не вышли. Если бы не я, так Витёк и не украл бы деньги и не умер. Я друга убил, из-за денег! Ни кому не рассказывал об этом,ты первая.
-Митрий,-со вздохом сказала Женя,- ты то причём? Мало ли кто и что говорит, если всё так и было, как ты говоришь, то ни в чём ты не виноват!
-Да как это не виноват?- возразил Митрий.
-А вот так,- отрезала Женя,- ты его не заставлял, не шантажировал, иголки под ногти не пихал, руки не выкручивал, он сам украл деньги! Понимаешь- сам! Ты же не составлял план кражи денег! Не обсуждал с ним как он будет воровать эти деньги! Ты же не пошёл разбойничать на большую дорогу? Нет, не пошёл! Старушку соседку из-за её квартиры не убил. Ювелирный магазин грабить тоже не пошёл, ночью у прохожих сумки не отнимал... или отнимал?
-Тьфу ты,- воскликнул Митрий,- тоже сказала!
-Ну вот,- усмехнулась Женя,- ничего этого ты не делал, а мог бы сделать, но нет, ты ничего плохого не сделал, так какогохрена, ты его вину на себя берёшь? Из-за денег которые у тебя остались? Так это он сам тебе их отдал, а когда он помер, то ты и потратил их, всякий так сделает, и это не делает тебя виноватым в его смерти! Осёл ты Митрий! Из-за какой-то глупости вечность теперь тут будешь бродить вокруг пещеры!
Митрий с удивлением посмотрел на Женю, потом на пещеру, и потом опять на Женю.
-Ты на самом деле так думаешь?- спросил Митрий.
-Конечно на самом деле,- ответила Женя,- зачем мне врать -то? Знаешь, в детстве я очень любила клубничное варенье, вот прям очень, но у нас на даче не росла клубника, у нас вообще ничего не росло... ну вернее росло, цветы всякие,деревья, кустарники, но никаких грядок. Мама не занималась участком и ничего не консервировала, а вот бабушка моей подруги по даче, всегда делала заготовки на зиму, и клубничное варенье тоже варила,но никому его не давала. Она говорила что это на зиму, вот как выпадет первый снег, так и можно будет есть. Банки у них стояли в бабушкиной комнате и я просила подругу, украсть хоть одну баночку клубничного варенья из бабушкиной комнаты. Сначала подруга отказывалась, говорила что красть нехорошо, а я ей говорила что в этом ничего такого нет, ну подумаешь разок одну баночку стащила...Она отказывалась, тогда я предложила вместе залезть и стащить баночку. Мы стащили баночку и каждую неделю потом таскали по баночке и ели варенье на берегу реки. До сих пор помню как было вкусно. Потом мы выросли, пути наши разошлись, и вот года четыре- пять назад, я узнаю что мою бывшую подругу посадили. Оказывается она работала бухгалтером на фирме и присвоила себе денежку. Вопрос- я в этом виновата? Косвенно вроде бы виновата, ведь это я её в далёком детстве научила красть, но... выбор был за ней! Вот так же и в твоём случае- выбор был у твоего друга, а ты ни в чём не виноват!
***
Митрий долго смотрел на Женю, в глазах его стояли слёзы, а она думала как бестелесная душа может плакать.
-Знаешь,- тихо сказал Митрий,- я всю жизнь прожил с этим грузом, как будто гору на плечах носил, жил с оглядкой, никого не обманывал, чужого не брал,
даже по девкам не бегал, старался детей хорошими людьми воспитать, да не получилось, выросли они жадными до денег. Деньги -то Витькины долго лежали, не тратил я их, а когда старший сын вырос, да учится в город поехал, так и достал я кубышку, купил однушку ему, как раз их и хватило на квартиру. Купил и долго потом думал что жизнью своей Витька заплатил за эту квартиру. Всю жизнь я работал не покладая рук, второму сыну квартира, потом дочери квартира, потом машины, а им всё мало и мало... Устал я, покоя хочу, тяжело мне всю жизнь было, а сейчас так легко стало. Кажется что вот подпрыгну и взлечу.
-Митрий, а что ты видел когда .... пещера..ну...этот ад...другой мир, когда ты там был?- спросила Женя.
-Витьку видел,- ответил Митрий,- я был у себя в гараже, а Витька забежал, весь бледный и деньги мне суёт,а я ему обратно,он мне их суёт и говорит что его вычислили и убьют. А потом оказался дома, кафель в ванной отвалился и я его обратно пристраивал, и тут моя жена домой приходит, и говорит что Витька разбился на машине, и всё по новой, опять гараж, опять Витька деньги мне суёт, опять я дома и жена приходит... и опять гараж. Такая вот круговерть. Хорошо что ты меня вытащила. Хоть я и не живой, но могу остаться здесь, люблю я эти горы, люблю нашу землю, не хочу я ни в какой рай, ни в какой ад, не хочу никуда уходить.
-Митрий,- печально усмехнулась Женя,- но сеть же перерождение, ты можешь опять родиться и прожить ещё жизнь, а может быть сотни жизней. ты ведь слышал об реинкарнации?
-Конечно слышал,- усмехнулся Митрий,- я ведь образованный человек, учился в институте. Я историк, только отработал в музее три года всего, а потом на стройку пошёл, квартиру надо было зарабатывать, а потом страна развалилась, квартиру продал и сюда переехал, деревенским жителем стал. Скотину на откорм держал, птицу, охота, рыбалка, пасека. Оно видишь в чём дело, не хочу я заново рождаться, рождаешься ведь новым человеком и заново себя делаешь, заново учишься, заново опыта житейского набираешься, если бы родился за со всеми своими знаниями, так оно и ладно, а всё заново-не хочу! Тут хочу остаться...
-А если позовут?- спросила удивлённо глядя Женя поверх головы Митрия на расплывающееся яркое пятно света сквозь которое пробивались лучи неестественного, не земного яркого света и призрачная лестница ведущая ввысь, - если позовут туда? Что, откажешься?
-Откажусь,- ответил Митрий.
-Митрий,- сказала Женя,- тебя зовут туда, посмотри наверх.
Митрий поднял голову, увидел расплывшееся огромное пятно света и отрицательно покачал головой,- не хочу я туда!
-Иди,- сказала Женя,- второй раз могут и не позвать.
-Нет,- ответил Митрий и отвернулся от света.
-Митрий,- воскликнула Женя увидев в самом конце призрачной лестницы призрачного человека который махал рукой,- Митрий, иди,тебя зовут, тебе рукой кто-то машет.
Митрий повернулся, глянул, вскочил и прошептал,- Витька? Витька это ты?
Призрачная фигура в вышине, залитая светом, замахала сильнее рукой зовя Митрия к себе.
-Да иди уже,- закричала Женя у которой из глаз потекли слёзы,- иди, тебя ждёт твой друг!
-Витька,- закричал Митрий и замахал в ответ рукой,- я иду!
Женя стояла и плакала глядя как фигура Митрия скользит вверх и яркое пятно света постепенно уменьшается и вот оно исчезло, и вместе с ним исчез Митрий. Какое- то время она стояла и смотрела в небо, потом вытерла слёзы, высморкалась, закинула свой рюкзак на плечи и стала спускаться вниз.
***
Женя много часов провела в полиции рассказывая, что пока она поднималась на гору ведущую в пещеру, все уже поднялись и бесследно исчезли. Следователь всё пытался вытянуть с неё что же произошло на самом деле, но Женя упорно стояла на своём, ведь расскажи она что на самом деле произошло, её бы сразу вдуркуупекли. Благодаря связям спонсора, через какое то время её оставили в покое, но уголовное дело об бесследном исчезновении четверых человек так и не закрыли. Ей ещё раз довелось побывать в пещере вместе со следственной группой, но на этот раз, никакого длительного подъёма не было, их доставил туда вертолёт МЧС, он же их и забрал. Никакой яркой жёлто оранжевой субстанции в пещере не было, обычная пещера и всё. Вещи Славика, Рема, Валентина и Митрия лежали там, где они их и оставили, ни следов борьбы, ни следов крови, вообще ничего не было обнаружено.
Жене пришлось соврать следователю, что якобы когда они ехали в купе, Рем принял лишнего и рассказал как сбил подростка, и сбросил его в канализационный люк на каком-то заброшенном заводе.
Останки подростка через какое-то время действительно были обнаружены в канализационном люке на одном заброшенном заводе, а вот про Валентина,Женя ничего не сказала потому что не знала куда тот дел тело девушки.
Спонсор выслушав отчёт Жени и просмотрев видео которое она сняла на телефон, выплатил ей щедрое вознаграждение, а она, переосмыслив хорошенько свою жизнь, бросила журналистику и поселилась вместе с мамой на даче.
-Не хочу больше быть гончей за сенсациями,- пояснила Женя маме,- не хочу больше никуда спешить, жизнь и так слишком коротка чтобы спешить её жить!
-Наконец-то до тебя дошло,- обрадовалась мама целуя Женю и доставая из холодильника творог чтобы нажарить сырников и накормить наконец-то вернувшуюся домой блудную дочь,- надеюсь ты ноты ещё не забыла?
-Нет,- засмеялась Женя, села за рояль, и пробежала пальцами по клавишам вспоминая забытые движения.
Конец
Автор
Короткие мистические рассказы

ПОРТАЛ В АД (2)

Будильник зазвонил в половине шестого, Женя не открывая глаз стала шарить рукой возле подушки, но телефон не находился и не переставая верещал.
Гадский будильник,- пробормотала Женя, открыла глаза, в комнате уже было светло, она встала, увидела что телефон лежит на столе,вспомнила что специально его туда положила что бы не отключить и не спать дальше.
Женя выключила будильник, взяла пакет с мыльнорыльными принадлежностями, чистое бельё, джинсы, футболку, спортивную кофту, налила воды в чайник,включила его чтобы к её приходу уже был кипяточек и пошла в душ.
Женя разделась, включила воду во весь напор чтобы стекла холодная и услышала стук в дверь.
Ну если это Валентин....,- сердито подумала Женя и заорала,- и кто там ломится? Не слышно что ль что я купаюсь?
Стук прекратился, а Женя стала купаться и представлять, как она и какими словами наорёт на Валентина.
Одевшись, Женя собрала все свои вещи, накинула на плечи полотенце чтобы влажные длинные волосы не намочили спортивную кофту, вышла из женской раздевалки и нос к носу столкнулась с низенькой толстой пожилой женщиной в вязаной серой пушистой жилетке надетой поверх цветастого халата с длинными рукавами.
-Ты чё тут делаешь?- сердито спросила женщина.
Женя разинула рот!
Мало того что сторожиха, а что это была она Женя не сомневалась, ведь кто ещё в шесть утра кроме Славика, Рема, Валентина и её самой мог быть в ДК, не поздоровалась, так она ещё тычет и орёт!
-Вот придёт Ирина Геннадьевна,- ехидно сощурив глаза сказала Женя подходя ближе к сторожихе,- я ей и расскажу как вы гостей облаиваете, и в душ к ним ломитесь, и подглядываете, хорошо хоть трусымои не украли, а ещё, на мне скрытая телекамера и я по центральному телевидению покажу как вы орёте и людям хамите! И пусть ваши соседи, и все родственники, и знакомые увидят какая вы!
Теперь сторожиха разинула рот и вытаращила глаза, а Женя быстро прошла по коридору, взбежала по лестнице и скрылась в своей комнате.
Конечно же никому жаловаться Женя не собиралась и никакой скрытой
камеры на ней не было, но сторожиху следовало поставить на место.
Женя уже выпила кофе и расчёсывала ещё не высохшие волосы, когда услышала за стеной голоса и шаги,она бросила взгляд на часы и увидела что уже половина седьмого, и через двадцать минут надо выходить, а эти только проснуться соизволили!
Через пятнадцать минут, Женя вышла из комнаты, заперла дверь, постучала в соседнюю и крикнула что она уже пошла, а кто не успеет, то не поедет в город и не пойдёт в горы в пещеру!
В семь часов ноль две минуты Женя и компания погрузились в машину Митрия и покатили в город.
Перед тем как сесть в машину, Валентин порывался что- то спросить у Жени, но она отмахнулась от него и теперь тот сидел насупленный и хмурый, и смотрел в окошко, и Женя радовалась, что между ними сидит Рем и корчит уморительные рожицы.
Как и боялась Женя, с Валентином возникли проблемы и проблемы не из-за того, что он хмурился и дул губы, а из-за размера одежды! Ни в одном специализированном магазине, торгующим одеждой и всевозможными принадлежностями для рыбаков, туристов и охотников, не было непромокаемых ветровок и штанов которые бы налезли на Валентина!
-Эээх, грехи мои тяжкие,- вздохнул Митрий глядя как Валентин, красный, потный и лохматый, выходит из примерочной,с двумя вешалками на которых болтаются штаны, и с глазами полными слёз, мотает головой сообщая что не налезло!- ну чё ж тебя баба-то так раскормила, ну чисто боров! Как ножонки -то тушу такую носят! Чё делать-то с тобой?
Валентин утер пот струящийся у него по лицу и пожал плечами. На него было больно смотреть, было видно что ему стыдно, неловко, что ему хочется уменьшиться в размерах, испариться, исчезнуть, распасться на молекула.
-И зачем ты поехал?- сердито подумала Женя, ей было и жалко Валентина и одновременно она на него злилась.
-Всё!- со вздохом сказал Митрий,- поехали на рынок, там палатки есть,купим ему обычные штаны, и обычную куртку, так и пойдёт.
Все вышли из магазина и пошли к машине.
-Лезь вперёд,- сказал Митрий Валентину,- неча их там сжимать сзади, пусть дышут нормально.
Валентин покорно забрался на переднее пассажирское сиденье, все остальные уселись сзади, Митрий сел на водительское место, завёл двигатель и машина бодро покатила по улицам городка.
На рынке Валентину купили двое спортивных штанов, огромную камуфляжную куртку и так как чека не было, Жене пришлось пересылать спонсору скрин перевода с подробными пояснениями.
Спонсор тут же перезвонил, уточнил не ошиблась ли Женя в пояснительном сообщении, а когда Женя повторила ему то, что написала ранее,спонсор стал возмущаться почему в командировку в горы,в пещеру отправили ТАКОГО оператора!
Женя ответила что все претензии к главному, и что она просила другого оператора, но тот ей отказал.
Все переговоры Жени со спонсором Валентин слышал и становился всё краснее и краснее, и Женя подумала, что он наверное вскоре вспыхнет и загорится!
Продукты закупили тут же на рынке в магазине, закупили с запасом, с хорошим запасом, Женя отослала чеки спонсору и сразу же перевела оставшиеся деньги обратно, а спонсор прислал ей в сообщении сердечко!
Интересно,- подумала Женя садясь в машину,- сколько лет спонсору, что он шлёт незнакомым тётенькам корреспонденткам сердечки?
-Вы пораньше спать ложитесь,- сказал Митрий когда они приехали обратно в село и вышли из машины,- завтра в пять утра, чтобы все как штык были вот на этом месте! С Колькой я договорился, к пяти он подъедет и отвезёт нас.
-Почему так рано?- удивился Славик.
-Позже выйдем,- ответил Митрий,- до темна не успеем дойти до перевала, а нам надо дойти до перевала. Там времянка стоит, есть где укрыться, печь есть, ручей. Помыться можно, еду сготовить, так что будем итить пока не дойдём до перевала. До перевала дорога трудная, вверх и вверх, а за перевалом легче будет, спуск пойдёт, да и до пещеры там рукой подать.
***
Женя подхватила три здоровенных пакета, два с одеждой и обувью, и со спальником с фонариком и батарейками, а тритий с запасом продуктов, сделала несколько шагов и услышала что её зовёт Валентин. Ну что ему надо?- сердито подумала Женя останавливаясь и оборачиваясь, она устала, уже начало четвёртого дня, а она ещё не обедала, весь день в машине, беготня по магазинам, покупка одежды, лекарств и еды, если бы она была одна, она купила бы всё очень быстро и давным давно лежала бы задрав ноги, грязла яблоки и смотрела бы какой-нибудь фильм, а вместо этого должна будет сейчас слушать Валентина из-за которого собственно они и проторчали лишних часа четыре в городе!
-Что?- спросила Женя ставя пакеты на асфальт.
-Я спросить у тебя хотел ещё вчера,- пробубнил Валентин.
-Ну спрашивай,- не скрывая раздражения сквозь зубы процедила Женя.
-Не злись пожалуйста,- сказал Валентин и краснота спавшая с его щёк и ушей пока они ехали в машине, вновь вернулась.
-Ну ты спрашиваешь или нет?- сердито спросила Женя,- иначе я сейчас уйду, я устала, в туалет хочу и вообще...
-У тебя серьёзно со Славкой?- пробормотал Валентин не глядя на Женю.
-Что???- не веря своим ушам спросила Женя.
-Ну ты с ним под руку пошла..,- пробормотал Валентин, но не договорил и поднял глаза на Женю.
-Таак,- протянула Женя, ей было и смешно, и одновременно она злилась на Валентина,- во-первых, с какой стати ты задаёшь мне такие вопросы- это тебя не касается! Во-вторых, а ну - ка быстро отвечай, ты что, строишь какие -то планы на мой счёт? И менно из-за этих планов ты и напросился в эту командировку?
-Я...это.. не строю...,- пробубнил Валентин.
-Не ври!- рявкнула Женя для которой всё сразу стало ясно как только Валентин задал свой вопрос, и салатики с пирожными в поезде, и отказ главного послать с ней Сашку! Конечно главный не мог отказать, ведь Валентик вроде какой-то дальний родственник ему, а может и не дальний,- не ври!- повторила Женя,- напросился со мной, а мне теперь мучайся с тобой! Вот когда похудеешь на восемьдесят килограмм, вот тогда у тебя может быть и появится шанс! Понял?!
Женя не стала ждать ответа, схватила пакеты и понеслась к дверям Дома Культуры.
Будильник зазвонил в четыре часа.
Женя с трудом разлепила глаза, заставила себя подняться с постели, зябко поёжилась, с открытого окна, которое она забыла закрыть с вечера, дуло холодом.
Поклацав зубами Женя закрыла окно, натянула тёплую кофту с начёсом, налила в чайник воды и включила его, с мукой на лице взяла сменные вещи и пошла в душ.
Сегодня надеюсь никто ломиться не будет,- подумала она и стала раздеваться.
В душ никто не ломился, но зато, когда женя вышла из раздевалки, то увидела в конце коридора, возле окна, девушку.
Девушка увидев Женю, громко поздоровалась и быстро пошла к ней.
Очередная сторожиха,- подумала Женя и не ошиблась.
Девушка оказалась очень симпатичной, с большими голубыми глазами,с пухлыми губками, с роскошным бюстом размера четвёртого- не меньше, с тоненькой талией, с частоколом густых нарощенных ресниц и при полном макияже. Поправив облегающий чёрный свитерок, девушка улыбнулась и спросила женат ли Рем?
Молодец,- подумала Женя про парня,- время не теряет, вот только наверное забыл предупреждение Ирины Геннадьевны что у сторожихи Марины есть брат иу всех покусившихся на его сестру, приключаются неприятности.
-Я не знаю,- ответила Женя и увидев недоверчивый взгляд девушки, добавила,- я правда не знаю. Он с другого телеканала, я позавчера его в первый раз увидела. Сама у него спроси.
-Я спрашивала,- ответила девушка,- он сказал что женат и недавно родился ребёнок.
-Ну если он сам тебе об этом сказал,- удивилась Женя,- зачем у меня спрашиваешь?
-А может он наврал,- возразила девушка,- специально так сказал!
-И зачем ему это?- усмехнулась Женя.
-А чтобы я на его свободу не покушалась,- ответила девушка.
Она серьёзно сейчас говорит?- подумала Женя удивляясь тупостидевушки,- на что ты там покусится можешь наивная, он сегодня здесь, а завтра уедет, а ты останешься!- и вслух пробормотала,- ааа, вон что.. извини, ничем не могу тебе помочь!
-Ну если узнаете, скажете мне?- попросила девушка.
-Обязательно,- пообещала Женя и пошла к себе в комнату завтракать и собираться.
Рюкзак Женя собрала с вечера, поэтому она плотно позавтракала, слопала кусок сыра с колбасой, выпила чашку кофе и чашку чая, съела две груши и кусок шоколадки, посмотрела на часы, обулась, надела куртку, подхватила рюкзак, вышла из комнаты, заперла дверь и постучала в соседнюю комнату к парням.
-Уже идём,- раздался голос Славика, шаги, дверь открылась и все трое вышли из комнаты.
Когда все четверо вышли из Дрома Культуры, возле двора Митрия уже стоял знакомый им трактор с тележкой.
-По моему кто-то опять пешком пойдёт,- захохотал Рем и посмотрел на Валентина.
-Не пойдёт,- возразил Славик,- Митрий табуреточку вынесет или стремянку, а можно ещё вон верёвку за дерево зацепить, поднапрячься и затянуть Вальку в тележку.
Рем со Славиком заржали как кони, а Валентин с ненавистью посмотрел на них, обогнал и первым подошёл к трактору.
Я пень вон прихватил,- сказал Колька поздоровавшись с Валентином за руку,- встанешь на пень и влезешь на телегу.
Рем со славиком услышав это заржали ещё громче, а Валентин закинул рюкзак в тележку, встал на пенёк, задрал ногу и взобрался в телегу.
Рем со Славиком поздоровались с Колькой, и Рем закинув рюкзак в тележку, спросил,- Коль, ты пенёк -то нам дашь с собой?
-Зачем?- удивился Колька.
-Нам без пенька никак не обойтись!- серьёзно сказал Рем,- как Валька на гору полезет? Пенёк нужен, без пенька на гору не влезет!
Колька хрюкнул со смеху и покосился на Валентина.
Тот сидел отвернувшись и постукивал пальцами по колену.
-Ну хватит вам ржать,- сказала Женя,- не сможет идти, останется и будет ждать нас внизу, аппаратуру я сама донесу, а Митрий меня поснимает", как получится, так и получится, пускай потом главный сам объясняется со спонсором.
Рем со Славиком быстро забрались в тележку,Славик протянул руку Жене и с лёгкостью втянул её на тележку, из калитки вышел Митрий, поднял руку в знак приветствия, закинул на тележку рюкзак, быстро забрался сам, сел и махнул рукой Кольке давая знать что пора ехать, размашисто перекрестился и громко сказал "с Богом".
Колька, закинул пенёк в телегу, быстро поднял борт, закрепил его, оббежал телегу, сел в кабину, движок взревел и трактор понёсся по улице.
***
Эх, российские дороги, семь загибов на версту,- подпрыгивая на ухабах и дырах мысленно пропела Женя фразу из какой-то пришедшей ей на ум песни.
Они ехали уже почти сорок минут, а казавшиеся близкими холмы, едва стали ближе.
-Это такой обман зрения,- спросила Женя и Митрия,- едем едем, а холмы всё так же далеки.
-Расстояние прямое, леса нет, воздух чистый- чистый, вот и кажется что холмы близко,- стал объяснять Митрий,- а на самом же деле, ещё километров двадцать ехать.
-Ну так это уже близко,- обрадовалась Женя.
Митрий усмехнулся.
-Это на машине близко,- сказал Митрий,- а на тракторе это очень далеко! Чем ближе подъезжать будем, тем выше холм казаться будет, дорога скоро чуток вверх пойдёт. Ещё с пол часа ехать.
Минут через пятнадцать холм заметно вырос в размерах, приблизился и уже не казался просто холмом. Было видно что он весь покрыт густым лесом и Женя с ужасом подумала что им придётся там идти!
Две фобии было у Жени, она до обморока боялась пауков и змей! Если пауки её пугали только большие и пушистые, а ещё чёрные вдовы и чёрно-жёлтые полосатые пауки, то змей она боялась всех без исключения и даже ужей, и веретениц. Она их не просто боялась, у неё начинались панические атаки, становилось трудно дышать, колотилось сердце, её бросало в пот, ноги становились ватными, в ушах начинало шуметь и пропадал голос.
-Митрий,- окликнула Женя Митрия,- а тут змеи водятся?
-Есть,- ответил Митрий,- их тут много, а чего спрашиваешь? Боишься что ль их?
Капец,- подумала Женя и с ужасом посмотрела на Митрия.
-Я их не просто боюсь,- ответила Женя,- я их очень сильно, вот прям при очень сильно боюсь., мне плохо становится даже если ужика увижу.
-Я тоже раньше боялся,- ответил Митрий,- а потом, как ударил одну ногой и она отлетела, так и перестал бояться.
-Ударил ногой?- удивилась Женя.
-Напугался сильно, вот и ударил,- смеясь сказал Митрий,- иду себе, а она передо мной тропу переползает, чуть не наступил на неё, отпрыгнул да как вдарю по ней, она и отлетела. Не хотел змею я бить, само как-то получилось, вот с тех пор и не боюсь. Да ты не бойся, за мной идти будешь, я тебя уберегу от змей, на них -то надёжи нет.,- Митрий кивнул в сторону Славика и Рема,- на таких положиться нельзя- сгинешь. Меня держись и всё хорошо будет.
Женя покосилась на Рема со Славиком и решила что ни на шаг от Митрия не отойдёт.
Трактор свернул с асфальтированной дороги на грунтовую, развернулся и остановился.
-Приехали!- громко сказал Митрий и поднялся.
Из кабины выпрыгнул Колька, опустил борт у тележки, указал пальцем на пенёк и обращаясь к Митрию попросил подвинуть.
Митрий подкатил пенёк к краю тележки, Колька взял пенёк, поставил на землю и велел "выметаться"
Женя первая слезла с тележки, потом спустился Митрий, да так резво, будто ему было лет двадцать, следом спустились Рем со Славиком и последним полез Валентин.
К удивлению Жени, Валентин спустился быстро, и даже сразу попал ногой на пенёк, бросил на неё торжествующий взгляд, как бы говоря, что мол, и я могу как вы, и отвернулся.
-Ну так чё?- спросил Колька обращаясь к Митрию,- в пятницу значица мне за вами приезжать?
-Да,- кивнул Митрий,- к вечеру, часикам к восьми, не раньше. Если чё, то обожди, не уезжай, ну а если и к десяти нас не будет, то...
-Да я тогда тута и переночую,- ответил Колька, - чё мотаться -то буду туда-сюда. Бушлат с одеялой захвачу с собой и высплюсь толком в телеге.
-Добро,- ответил Митрий, пожал Кольке руку, тот махнул нам, вскочил в кабину, мотор взревел и трактор рванул с места.
-Готовы?- спросил Митрий.
-Готовы,- за всех ответила Женя, закинула рюкзак на спину и подошла ближе к Митрию.
-Тогда пошли,- скомандовал Митрий, закинул рюкзак на спину и размахивая руками, широко пошагал к высокой поросшей лесом горе.
Женя ускорила шаг, пристроилась за спиной Митрия и зашагала стараясь идти с ним в ногу.
Всё было не так страшно как сначала показалось Жене. Они не лезли напрямик на гору сквозь непроходимые заросли кустарника явно кишащие пауками и змеями, а шли в обход по узенькой тропинке поднимаясь вверх. Подъём не был слишком крутым, но чувствовался. Ноги в коленях и икрах напрягались, но это было терпимо, да и для Жени это была ерундовая нагрузка. Нет, Женя не была постоянной посетительницей тренажёрных залов, не бегала кроссы и марафоны, и вообще она не любила спорт, но уже семь лет, дважды в неделю, в среду и в воскресенье, ездила на трёх часовые занятия к мастеру Ван Вею и каждое утро, конечно не тогда, когда ездила в командировки, занималась полчаса специальными упражнениями.
Сподвигло Женю на эти занятия совсем не желание выглядеть спортивной и подтянутой, а удар в голову от неадекватного мужика, сотрясение мозга и последующее лечение. После того, как она вылечилась, она пару месяцев искала человека который за умеренную плату научит её драться и уворачиваться от ударов, и найдя десятки вариантов, Женя остановилась на Ван Вее. В отличие от других, которые обещали за пару месяцев слепить из неё Рембо, Ван Вей сокрушённо качал головой, говорил что с такой слабой физической подготовкой не получится даже от мухи отмахнуться, ничего не обещал и говорил что ей придётся много работать над собой.
Первые пол года для Жени были адом.
Всё её тело болело не переставая, каждое утро выползая из под одеялка, она говорила себе что никогда больше она не пойдёт на эти пытки, называемые якобы искусством, но всё равно шла!
Главным мотиватором для Жени стало не желание научится защищать себя, а общение с Ван Веем, более интересного человека она никогда не встречала! Только спустя пять лет, Женя поняла что то, чем она занимается, действительно искусство! Она и сама заметила что стала намного здоровее, сильнее, энергичнее, она даже стала моложе выглядеть, да и отпор давать научилась.
Женя улыбнулась при воспоминании о Ван Вее, обернулась ища глазами Валентина, и увидела что он не отстал, а довольно - таки бодро перебирает ногами шагая метрах в пяти позади Славика.
Через два часа пути, Митрий скомандовал перекур, сбросил рюкзак, указал на поваленное дерево, а сам сел на обломок пня.
-Утомились?- спросил Митрий.
-Есть немного,- ответил Рем,- ноги уже болят.
-Так мы только начали путь,- усмехнулся Митрий,- ещё часов десять идти будем, до Бубкина обрыва дойдём- перекусим слегонца и дальше пойдём, а уж до перевала дойдём, там и поедим и на ночлег остановимся. до перевала нужно обязательно дойти. Ещё три минуты сидим и подъём.
Женя подумала что три минуты это Митрий выразился фигурально, но он глянул на часы, потом ещё раз глянул, и ещё раз, а когда глянул опять, то скомандовал подъём, поднялся сам, закинул рюкзак за спину и никого не дожидаясь пошёл дальше.
Женя быстро вскочила, закинула почему-то ставший тяжелее рюкзак на спину и ускорила шаг чтобы догнать Митрия.
Подъём стал немного круче, Женя старалась дышать ровнее, мысленно отдавала считала раз-два, раз-два, раз-два и шла ни на пол шага не отставая от Митрия.
Через пол часа, когда ни обогнули большой выступ и подъём стал менее крутым, Женя обернулась и никого не увидела! В трёх ста метрах позади неё, на тропинке никого не было!
***
-Митрий,- воскликнула Женя,- их нет, они отстали!
-Догонят,- ответил Митрий,- а не догонят, значит так тому и быть, пущай ждут пока мы обратно не воротимся. На телефон всё снимешь и Анатолию Алексеевичу отправишь.
-Анатолий Алексеевич это кто?- спросила Женя.
-Тот кто мне деньги заплатил чтобы я привёл вас и показал пещеру,- ответил Митрий.
-Так его зовут Анатолий Алексеевич,- пробормотала Женя,- а мне кажется наш главный другое имя упоминал.
-Не знаю что там ваш главный упоминал, но я то точно знаю кто платит,- засмеялся Митрий и добавил,- по мне так лучше если мы вдвоём пойдём, так сподручнее и быстрее будет, зачем нам эта обуза?! Да и тебе, я думаю, тоже выгоднее чтобы они отстали. Сама всё снимешь и единолично награду получишь!
-Награду?- удивилась Женя.
-Деньги я имею в виду,- ответил Митрий,- Анатолий Алексеевич сказал что хорошо заплатит за съёмку.
Митрий,- сказала удивлённая Женя,- откуда тебе - то известно что сказал спонсор, ну..у.. Анатолий Алексеевич? Он что, за чаем тебе о своих планах рассказал?
-Как ты догадалась?- засмеялся Митрий, обернулся и подмигнул Жене.
-Я серьёзно,- сердито сказала Женя.
-Так я тоже,- ответил уже без смеха Митрий,- он лично ко мне приезжал и мы много разговаривали, и именно за чаем. Он мне уже заплатил, но сказал что ещё заплатить, и мне, и тому кто снимет то, что находится в пещере, а ежели твой главный тебе ничего не сказал, так может он надеется денежки себе прикарманить, ты ему-то что снимешь не отдавай, сама передай Анатолию Алексеевичу, так - то надёжнее будет.
Вот оно значит как,- подумала Женя ускоряя шаг чтобы не отстать от Митрия,- главный конечно ничего прикарманить не сможет, видимо он и сам не в теме про дополнительное вознаграждение, и судя по рвению" Рема и Славки, они тоже не в курсе про доп. вознаграждение, иначе бы не плелись где- то там далеко позади.
Женя оглянулась, от выступа они прошли уже более километра, но сзади по прежнему никого не было.
Ещё один выступ, ещё час пути и наконец-то привал.
-Пять минут отдыхаем и идём дальше,- садясь на плоский камень сказал Митрий,- надо чуток ускорится, отстаём от графика минут на пятнадцать, надо нагнать время, в следующую остановку перекусим.
Женя села рядом с Митрием, достала дудку и с наслаждением втянула в себя воняющий гнилой дыней аромат.
Пять минут прошли как пять секунд, вот только сели, выпили воды и вот уже Митрий взглянув на часы поднялся.
Женя тут же вскочила, закинула на спину рюкзак и быстро пошла за удаляющимся Митрием.
Через пол часа ходьбы, тропинка разделилась на две. Одна шла круто вверх и влево, а вторая вниз и вправо.
-Надо знак оставить,- останавливаясь сказал Митрий,- а то обрадуются что одна тропа вниз идёт и пойдут по ней.
Митрий отошёл в сторону и тут же вернулся с сухой веткой которую положил на тропинку ведущую вверх и влево и положил ещё две ветки углом и получилась указательная стрелка. Потом он придавил камнями палки чтобы ветром не сдуло, пробормотал что всё понятно куда идти, закинул рюкзак на спину и пошёл по тропинке ведущей вверх и влево.
Следующий час был просто адом.
Тропинка круто шла вверх, колени и икры горели огнём, дыхание сбилось и Женя пыхтела как паровоз, пот стекал по лицу и попадал в глаза, а рюкзак казалось весил пол тонны, и было огромное желание сбросить его с плеч.
-Ну вот и поднялись,- задыхаясь проговорил Митрий сбрасывая рюкзак когда они вышли на ровную площадку,- хорошо шли, время наверстали и даже чуток опередили, так что сидим цельных пол часа и отдыхаем, можно и перекусить.
Женя сбросила рюкзак и огляделась. Красота вокруг была непередаваемая. Голубое небо, зелёные верхушки деревьев, десятки птиц парящих над деревьями.
-Что за шум?- спросила Женя прислушиваясь к непонятному звуку.
-Это вода шумит,- ответил Митрий,- тут небольшой водопадик, подойди ближе к краю и выгляни, там и увидишь как ручей падает вниз. Раньше он стекал по склону, а потом видать породу размыло.. в позапрошлом году ливни были, вот с тех пор ручей и падает вниз.
Женя подошла к самому краю выступа, вытянула голову и глянула вниз.
-Вправо гляди,- подсказал Митрий.
Женя глянула вправо и увидела блестящие капли воды падающие вниз, ещё чуть вытянула голову и увидела далеко внизу фигуру человека медленно идущего вверх. Она узнала то место где шёл человек, это было в том месте, где тропинка делилась на две и человека она тоже узнала. Трудно было не узнать в идущем человеке Валентина, слишком уж он был большой чтобы его с кем-то спутать.
-Я вижу Валентина,- сказала Женя,- он на развилке.
-Неужто дошёл до туда,- усмехнулся Митрий,- упорный! А тех не видать?
-Нет,- ответила Женя,- их не вижу, наверное они уже прошли развилку.
-Сомневаюсь,- хохотнул Митрий,- это снаружи они крепкие, а нутро у них хилое. Ну посмотрим, можа я и ошибаюсь.
Митрий достал банку тушёнки, хлеб, бутылку воды и стал с аппетитом есть.
Женя же, зная свой организм, решила съесть всего лишь шоколадку, иначе идти она дальше просто не сможет. После еды ей всегда хотелось спать и она старалась, если ей предстоит работа, днём вообще не есть, и ела только вечером. Её ужин включал в себя и завтрак, и обед, и налопавшись от пуза вечером, Женя со спокойной душой ложилась спать и никаким излишним весом не страдала, потому что съеденные за ужином калории не превышали потраченных за день. Женя обычно поправлялась в отпуске. Она начинала нормально питаться, три раза в день и набирала за месяц килограмма три- четыре, но это особо её не расстраивало, потому как она зала, что стоит ей вернуться в обычному распорядку дня и образу питания, как набранные килограммы тут же улетучатся.
Женя села рядом с Митрием, слопала маленькую шоколадку, попила воды и прикрыла глаза.
- Полежи маленько,- сказал Митрий,- постели куртку и отдохни, да не боись, я смотрю вокруг, никто на тебя не заползёт.
Женя постелила куртку, легла на неё калачиком, положила под голову руку, закрыла глаза и расслабилась.
Как же было приятно лежать на солнышке, оно припекало, Женя почувствовала что сейчас уснёт, открыла глаза и стала смотреть вдаль.
-Ну что, отдохнула?- спросил Митрий,- пошли дальше.
Женя поднялась, подняла с земли куртку, вытряхнула её и надела, потом подошла к краю выступа, глянула направо и увидела возле развили две фигуры.
-Прав Митрий,- подумала Женя,- нутро у них хилое!
Следующие два часа были лёгкими.
Подъём был едва заметным, тропинка петляла вокруг оврагов и делилась, и трижды Митрий делал указательные знаки чтобы шедшие сзади знали куда точно нужно идти. Шли они быстро, деревьев было мало и поэтому ветер дул сильнее и дул в спину подгоняя их, поэтому за два часа Женя почти не устала.
-Вот тут отдохнём,- сказал Митрий внезапно останавливаясь и Женя едва не налетела на него,- задумался я и чуть привал не проморгал,- усмехнувшись добавил Митрий скидывая рюкзак со спины.
Женя увидела круг из камней, а в нём чёрные угли, тут явно разводили костёр.
-Сейчас чайку попьём,- сказал Митрий,- можем себе это позволить, мы опередили график на сорок минут, так что садися, доставай кружку, будем чаёвничать, потому как в следующий раз отдыхать будем уже на перевале, там же и заночуем.
Женя выпила две кружки чая, обожгла с непривычки все губы и кончик языка, потому как кружки были алюминиевыми и сильно нагревались, слопала ещё одну маленькую шоколадку, дважды приложилась к дудке, немного полежала пока Митрий тушил костёр и наконец тот скомандовал подъём.
Последний рывок,- подумала Женя прилагая усилия чтобы закинуть рюкзак на спину.
Она уже сильно устала, болели ноги, и икры, и колени, и даже ступни, а ещё от рюкзака ныло между лопатками и в шее, неприятные тянущие ощущения были и в плечах, и немного ломило в висках.
Женя достала из нагрудного кармана заранее приготовленную обезболивающую пилюльку, сунула её в рот, проглотила и поспешила за уже успевшим далеко отойти Митрием.
Трёхчасовые занятия с Ван Веем, сейчас казались Жене просто игрой в прятки по сравнению с подъёмом к перевалу! Крутые подъёмы чередовались с кратковременными пологими спусками, тропа была узкой и извилистой, солнце уже клонилось к западу, тени удленнились, ветер наконец- то стих, руки и ноги у Жени мелко дрожжали от усталости, ей очень хотелось сбросить рюкзак и лечь прямо на тропинку и лежать так не шевелясь до завтрашнего утра, она заставляла себя идти чувствуя страшную ломоту в ступнях, между лопатками уже горело огнём, плечи онемели и она шла ни о чём не думая только на силе воли.
Раз, два,- в уме повторяла Женя,- раз,два, раз два, раз..
-Пришли,- раздался голос Митрия.
Женя сделала несколько шагов, остановилась рядом с Митрием и увидела метрах в десяти пологий спуск и внизу небольшой домик.
-Вот и перевал,- отдуваясь проговорил Митрий,- всё, пошли в домик. Сейчас печку затоплю, поедим нормально, вымоешься, а то вон вся мокрая и спать ляжем. Нам двоим просторно будет, места хватит, там как раз две лавки широкие стоят.
Женя шла последние метры до домика и думала, что ни Валентин, ни Рем со Славиком, ни за что сюда не доберутся!
***
Маленький снаружи бревенчатый домик с торчащей трубой из полинялого красного кирпича, оказался довольно просторным внутри.
Митрий первым зашёл на крылечко, открыл дверь, отступил а сторону и кивнул Жене приглашаю ту войти.
А вдруг там кто-то есть,- со страхом подумала Женя,- вдруг змея там живёт, а я наступлю на неё...
Она со страхом глянула в тёмный проём двери, переступила с ноги на ногу, Митрий понял что она боится, первым вошёл, зажёг свечу и когда в домике стало светло, Женя без страха вошла внутрь.
Узенький домик, шириной метра в три с половиной, в длину был наверное метров семь, посередине, ближе к левой стене, стояла печь. По одну сторону от печи, ближе к дверям, стоял большой деревянный стол. Стол был не крашеный, доски потемнели от времени и с двух сторон, где стояли такие же потемневшие деревянные лавки, края досок закруглились и отполировались бесчисленными руками, локтями, одеждой. На столе стояла толстая серая, чуть кривая свеча в погнутой алюминиевой кружке. Напротив стола, вдоль всей стены стояли две деревянные лавки шириной более полуметра. С другой стороны от печи, от пола и до потолка во всю стену был деревянный стеллаж с десятком полочек, на которых стояла посуда, какие- то баночки, мешочки, лежала свёрнутая одежда, одеяла, подушки, внизу стояла обувь и лежали поленья. Сбоку от стеллажа на стене, на гвозде, висело оцинкованное корыто, рядом висел оцинкованный таз, а под ними стояли несколько оцинкованных погнутых вёдер.
-Кидай рюкзак и пошли за водой,- сказал Митрий,- сначала воду принесём, потом я печь растоплю, помоемся и есть сядем.
Женя сбросила с плеч рюкзак, подошла и взяла два ведра.
Митрий тоже взял два ведра и пошёл к выходу.
Ручей протекал довольно таки далеко от домика, метров тридцать, не меньше, если учесть, что добираться сюда одиннадцать часов, то эти тридцать метров с полными вёдрами покажутся очень долгой дорогой.
Ноги у Жени жутко болели, каждый шаг давался с трудом и она поняла что чувствовала Русалочка которая вместо хвоста обзавелась ногами и испытывала боль при ходьбе.
-Ты полежи,- сказал Митрий хлопоча возле печи,- сейчас пока дрова разгорятся, пока водица согреется, это долго, подреми пока.
-Если я сейчас лягу,- ответила Женя,- то уже не смогу подняться.
-Ну тогда картоху почисть,- с улыбкой сказал Митрий,- у меня в рюкзаке возьми. Мне без горячего нельзя, суп мне нужен каждый день. Не поем суп- животом мучаюсь, вот поэтому лишнее с собой и таскаю. Ты же тоже от супа не откажешься?
-Не откажусь,- ответила Женя заставляя себя встать со скамейки встать и дойти до рюкзака Митрия.
Спустя пол часа, Женя сидела в корыте которое стояло на большой клеёнке возле печи и намыливала себя чем-то чёрным, воняющим дёгтем и сильно пенящимся.
Митрий сам расстелил клеёнку, поставил корыто, налил воды, потрогал чтобы не было горячо, дал жестянку с чем-то чёрным и воняющим дёгтем, сказал что этим следует мыться, и волосы тоже, и вышел из домика.
Женя и мысли не допускала что Митрий станет подглядывать в единственное окошко, но при незанавешенном окне, раздеваться и купаться было как-то неуютно. Она повесила свою кофту на гвоздики вбитые над окном, разделась, забралась в корыто и стала с удовольствием купаться.
Потом последовала очередь Митрия купаться и уже Женя сидела на пеньке возле домика и ждала когда откроется дверь и выйдет Митрий с вёдрами.
Она смотрела на тропинку уходящую вдаль по которой они пришли, на закат и думала где сейчас Валентин. Наверное он уже разложил спальник и сидит ужинает, а может быть уже и лёг спать. Спальник ему купили огромный, в полтора метра шириной и Женя надеялась что он поместиться в него и что ночью к нему в спальник не заползёт змея или паук.
Наконец-то дверь открылась, вышел с вёдрами Митрий, вылил воду и позвал Женю в дом.
Пока они купались, суп сварился, Митрий налил в суп в глубокие эмалированные миски и суп исходил паром и так аппетитно пах, что у Жени громко заурчало в животе.
Суп состоял из картофеля, морковки и тушёнки, в нём не было никой зажарки, никаких приправ, но он был таким вкусным, что Женя слопала двойную порцию, встала из-за стола, доковыляла до лавки на которую Митрий уже постелил одеяло и положил подушку, улеглась на бочок, прикрылась сверху вторым одеялом и не успев открыть рот чтобы пожелать Митрию спокойной ночи, мгновенно уснула.
Проснулась Женя в полной темноте, несколько секунд не могла понять где она, потом вспомнила что она в домике на перевале, села на лавке, нащупала ногами кроссовки, надела их, осторожно встала, вытянула руки вперёд и пошла к дверям.
До дверей она дошла без труда, но вот открыть их было проблематично. Тяжёлый металлический засов никак не хотел отодвигаться, а ей придавило так, что вот-вот и случится авария, она изо всех сил потянула засов, тот наконец-то поддался и Женя вышла на улицу.
Поёжившись от довольно таки холодного ветра, Женя отошла метров на десять от домика, сделал свои дела, натянула брюки и тут услышала какой- то гул. Она прислушалась. Гул слышался сразу ото всюду, он был тихий и какой-то неприятный, раздражающий и Жене на секунду показалось что у неё под ногами дрожит земля.
Землетрясение?!- испуганно подумала Женя, прислушалась, но земля не дрожала и она с облегчением выдохнула подумав что ей это просто показалось.
Вернувшись в домик Женя легла и спокойно проспала до самого рассвета.
Она проснулась сама, потянулась, почувствовала что отдохнула, села ощущая как болят все мышцы в ногах и спине, ещё потянулась подняв руки вверх, растопырила пальцы, повертела ими в разные стороны и вздрогнула от неожиданности когда Митрий пожелал ей доброго утра.
-Напугал ты меня ,- сказала Женя опуская руки и поворачиваясь к лавке где спал Митрий.
-Не хотел тебя пугать,- ответил Митрий, зевнул, засунул руки под голову и кашлянул,- ну что, выспалась?
-Да,- ответила Женя.
-Давай поваляемся ещё пол часика,- проговорил Митрий,- потом встанем, позавтракаем и пойдём.
-Давай,- согласилась Женя, легла на лавку и положила ногу на ногу,- скажи Митрий, что точно в пещере?
-Не знаю.- ответил Митрий,- я такого не видел раньше.
-А на что оно похоже?- спросила Женя.
-На что похоже?- переспросил Митрий,- на дверь в ад оно похоже.
-Митрий,- возмущенно воскликнула Женя.
-Ладно, ладно,- отозвался Митрий,- оно похоже на расплав, только не горячий. Ярко жёлтого цвета, с красновато- оранжевым отблеском, булькает, пузырится, а жара нет! Хотел рукой потрогать, но так и не решился. Главное оно не на земле, а на стене пещеры, булькает всё, пузырится, а не стекает со стены.
-Оно большое?- спросила женя.
-Нуу,- протянул Митрий,- выше меня головы на три, а в ширину метра два, можа чуть боле. Большое оно и пахнет чем-то горьким. Я испужался что газы какие, убёг сначала, выскочил из пещеры, постоял на улице, дурноты не ощутил и вернулся, еще минут с десять стоял, опять вышел и опять себя хорошо чувствовал. Значит газов нет. Потом я там часа полтора сидел, всё смотрел и смотрел, не мог понять что это, вот только тронуть рукой так и не решился.
-А при чём НЛО?- спросила Женя,- или это наш главный уже от себя брякнул?
-Может оно и НЛО,- ответил Митрий,- может НЛО за этим и прячется? Кто знает?! А может оно прям в ад и ведёт!
-Ты веришь в ад?- спросила Женя.
-Нет,- ответил Митрий,- но другие - то верят, а раз хоть кто-то верит, значит он есть, по крайней мере для того, кто в него верит!
-Да ты философ,- усмехнулась Женя.
-Да нет,- протянул Митрий,- какой из меня философ, обычный я, как и мильёны других деревенских мужиков!
Ну я бы так не сказала,- подумала Женя,- свои словечки ты употребляешь осознанно, специально коверкая их, подстраиваясь под местный говор, а речь у тебя грамотная, совсем не мужицкая, и скорее всего и образование у тебя хорошее, и ты знаешь чего стоишь, и что можешь, просто обычным мужиком тебе жить легче!
***
-А ты само- то во что веришь?- спросил Митрий.
-Если честно,- ответила Женя уперевшись ногой в бревенчатую стену,- я верю во всё! Думаю что и ад есть, не такой конечно как его рисуют и говорят о нём, и рай есть, конечно же тоже не такой как о нём говорят, и перерождение душ есть, и НЛО есть, и призраки есть, и всякие другие сущности тоже есть. Мы совсем мало знаем, знаем лишь то, что нам можно знать, а не что есть на самом деле! Глубины океана вообще не изведаны, представь только что там может находиться! Обычные люди редко сталкиваются с чем-то непонятным и пугающим, а если и замечают что, так стараются сделать вид что не видели этого, что им показалось, померещилось. Учёные мужи так те вообще всё стремятся объяснить с точки зрения науки, всё на свете подгоняют под принятые, ими же самими выдуманные, теории.
-Так они благое дело делают,- возразил Митрий,- ежели бы они не убеждали люд что чегой-то там быть не может, то в мире был бы хаос! А так никто ни во что не верит и все живут спокойно!
Женя усмехнулась и задумалась.
-А Митрий прав,- подумала она,- ещё как прав. Никто ни во что не верит и все живут спокойно!
Митрий заворочался, закряхтел, пробормотал свою любимую фразу-"эх, грехи мои тяжкие" и встал.
-Ты лежи, лежи ещё,- сказал Митрий когда Женя опустила ноги,- я сейчас печь протоплю немного, суп подогрею, чай, а потом и встанешь. Поедим да пойдём.
-Если поем, то идти не смогу.- ответила женя.
-Сможешь,- возразил Митрий.
-Спать захочу,- пояснила Женя.
-Не захочешь,- опять возразил Митрий,- ты токо встала, так что не захочешь. А поесть обязательно надо. Привалы сегодня реже будут и идти дольше, но под уклон. Так что плотненько поедим и двинемся.
Пока Женя умывалась, Митрий разогрел остатки супа, они поели, вымыли посуду,убрали за собой мусор, затушили печку и Митрий сказал что пора выдвигаться.
Женя думала что идти с полным животом будет трудно, но дорога пошла под уклон и идти было легко будто кто-то подталкивал в спину.
Они уже шли примерно пол часа и обогнули выступ на котором стоял домик, как вдруг услышали крики, оба вместе повернулись и увидели на фоне восходящего солнца на холме три фигуры машущие руками, две были высокие подтянутые и одна чуть пониже и объёмная.
-Неужто догнали,- засмеялся Митрий,- это ж надо.. видать пол ночи шли вдогонку за нами. Ну ладно, обождём их пару минут.
-Давай бегом!- заорала Женя,- две минуты ждём вас!
Все три фигуры одновременно подхватили рюкзаки и быстро, размахивая руками, поспешили вниз с холма.
Все трое выгляди отвратительно. Физиономии обросшие и помятые, волосы не мытые и торчат во все стороны, несвежее дыхание долетело до ноздрей Жени и она невольно отступила на шаг назад, поморщилась прикрыла лицо ладошкой, но ничего не сказала.
Митрий видимо не страдал тактичностью, он сморщился и громко воскликнул,- фууу, ну и воняет же от вас парни! Вон ручей внизу, спуститесь, умойтесь хоть, а потом нас догоните. А то вон Женя аж в лице поменялась от духу несвежего.
Женя хрюкнула от смеха глядя как все трое смутились, хотели что-то возразить, но Митрий погрозил им пальцем, кивнул Жене давая понять что надо идти, и быстро зашагал прочь.
-Ну ты даёшь Митрий,- хохотнула Женя,-им же неловко стало.
-А ты хотела бы чтобы нам с тобой неловко с ними идти было?- быстро шагая, спросил Митрий.
-Ну нет,- усмехнулась Женя и обернулась.
Сзади никого не было.
Спустя три с половиной часа ходьбы, Митрий остановился, сбросил со спины рюкзак, расправил плечи, потянулся и сказал что отдыхаем десять минут.
Женя тут же скинула рюкзак, уселась на какой-то камень, сняла ботинки и все десять минут массировала ступни.
-Мозолей не набила?- спросил Митрий.
-Нет,- ответила Женя,- ступни ломят.
-Ну это с непривычки и сильной нагрузки, терпи,- сказал Митрий.
-Терплю,- ответила Женя и видя что Митрий поднимается, быстро надела ботинки, завязала шнурки, забросила рюкзак на спину и пошла догонять Митрича.
В начале одиннадцатого дня, Митрий остановился, подождал когда Женя к нему подойдёт, посмотрел наверх за спину Жени , где в полукилометре шли три фигуры,потом перевёл взгляд на Женю и указал пальцем прямо перед собой, но вверх.
Женя посмотрела куда указывал Митрий, но ничего кроме камней,земли и травы не увидела.
-Вон посмотри, видишь камень в виде головы птицы?- спросил Митрий подняв руку с вытянутым пальцем.
-Там много камней,- ответила Женя,-но ни один из них не похож на голову птицы.
-Ну что ж ты такая невнимательная,- фыркнул Митрий, -левее от себя смотри. Увидела?
Женя присмотрелась к камням, ничего похожего на голову птицы не увидела, она закрыла глаза, открыла их и взглянув вверх сразу поняла какой именно камень был похож на голову птицы, Это был не камень, а огромный валун.
-Вижу,- обрадовалась Женя.
-Вот туда и будем подыматься,- сказал Митрий,- за головой и находится вход в пещеру, но только тут прямо не подымешься, обходить надо. В обход идти километра полтора, ну чё, пойдём что ли?!
-Женя кивнула и забросила рюкзак на спину.
Это были самые трудные полтора километра пути.
Это не была тропинка вверх, здесь вообще не было тропинки!
Они забирались вверх перелезая с одного камня на другой и так бесконечно. Какие-то камни были огромными и залезть на них было невозможно и приходилось обходить. некоторые камни держались неустойчиво и Женя наступая на них, чувствовала что они качаются. Трижды по пять минут они отдыхали сидя на камнях и глядя как в ним постепенно приближаясь карабкаются две фигуры. Валентину такой подъём оказался не под силу, он сильно отстал и его даже не было видно.
Наконец-то Митрий поднялся во весь рост на большом камне,подал руку Жене, помог ей взобраться на свой камень и тяжело дыша, сказал что они пришли.
-Да неужели,- задыхаясь пробормотала Женя, сбросила рюкзак и села прямо на камень на котором они стояли.
Через несколько минут, отдышавшись, Митрий встал, подошёл к краю, глянул вниз, повернулся к Жене и спросил,- ну что, их ждём или заходим?
-Заходим,- ответила Женя, поднялась и хотела по привычке забросить рюкзак на спину, но Митрий отрицательно покачал головой.
-Тут оставь рюкзак- то, - сказал Митрий отойдя чуть дальше и ставя свой рюкзак в небольшое углубление возле камня,- не нужен он тебе там будет, ну если хочешь таскаться с ним, то можешь взять.
Женя поставила свой рюкзак рядом с рюкзаком Митрия и взглянула на тёмную узкую расселину.
-Даже если он и заберётся сюда,- задумчиво пробормотала Женя,- то он в эту щель не пролезет!
-Имеешь в виду твоего пышнотелого оператора?- усмехнулся Митрий,- он пролезет, это только кажется что расселина узкая, на самом деле она довольно широкая. Пошли что ль?
Женя закивала головой и вплотную двинулась за Митрием, ей очень хотелось взять его за руку, так было бы менее страшно, но она не рискнула и только ещё ближе придвинулась к нему.
Подойдя вплотную к расселине, Женя поняла что та и в самом деле довольно широкая, а кажется узенькой потому что вход в неё находится сбоку.
Митрий включил фонарик и осторожно двинулся вглубь.
Дно пещеры было очень неровным и засыпанным острыми камнями разного размера. Идти было очень неудобно, ноги разъезжались и Женя боялась упасть.
-Держись за меня,- сказал Митрий словно прочёл мысли Жени,- а то упадёшь.
Женя схватилась за ветровку Митрия, так они прошли метров десять, дно постепенно понижалось, пещера становилась шире и как- то светлее.
-Вон моя метка,- почему-то шёпотом проговорил Митрий и кивнул на стену слева где была нарисована белая полоска.
-Тут на два рукава она расходится,- сказал Митрий,- нам влево.
Ещё несколько метров и Женя увидела свечение слева.
Митрий остановился и прошептал,- а чего это свет оттуда льётся?
-Не знаю,- в ответ прошептала Женя.
-Постой тут,- шепнул Митрий,- мало ли чё.
-Угу,- кивнула Женя отпуская ветровку Митрия.
Тот сделал несколько шагов, осторожно глянул за угол и воскликнул,- Ух ты! Да она выросла!
-Женя кинулась к Митрию рискуя упасть, но не упала, чуть обогнула его и глянула туда, куда глядел Митрий.
-Нифигасе!- протянула Женя.
Широкий и достаточно высокий рукав пещеры уходящий на несколько десятков метров вглубь был весь жёлто оранжевый и светился, стены были будто расплавленные, они колыхались, булькали, но не стекали вниз и жара не было.
-Как же так быстро она выросла?- удивлённо пробормотал Митрий,- будто живая!
Женя присмотрелась к мерным колыханиям и заметила что они будто бы пульсируют.
-А она и есть живая,- пробормотала Женя и услышала сзади тяжёлые шаги.
Продолжение далее...
Автор
Короткие мистические рассказы

ПОРТАЛ В АД (1)

-Сергей Владимирович,- возмущённо воскликнула Женя,- почему я? Пошлите Сашку, он с удовольствием поедет, он любит по всяким ..э..э..дальним краям ездить и про чупакабр материал собирать.
-Не спорь Евгения,- сердито ответил главный,- сказано езжай, значит езжай, Валентин с тобой поедет.
-Сергей Владимирович,- продолжила отнекиваться Женя,- я ведь женщина, не могу я с мужчинами по каким-то пещерам лазить.
-Женщина!- взревел главный и грохнул кулаком по столу,- а когда кулаками махала, ты значит забыла что ты женщина! Такой скандал учинила, еле замял. Езжай давай, Валентин уже в теме.
-Зашибись, и долго он ещё намерен меня гнобить?- подумала Женя с ненавистью глянула на главного, встала и вышла из кабинета со всей силы бабахнув дверью.
Неделю назад, Женя отправилась с Игорем снимать очередной репортаж на одной светской вечеринке. Знаменитостей на ней было много, материала наснимали на десяток выпусков, всё культурненько, цивильненько, и надо же было этой прилизанной кукле, по недоумению зовущемуся мужчиной, мнение своё высказать о её внешности.
Милочка, ну что за лицо, вы совсем не следите за своей внешностью,- сказал тогда намакияженый, напудренный, наманикюренный знаменитый ведущий, глядя на Женю сморщив нос,- овал не чёткий, скулы не прорисовываются, контур губ размыт и сами губы вялые, а волосы...ну как так можно запустить себя? Вы милочка, на сельскую бабу похожи, естественность - это совсем не красиво.
Женя, которой было сорок два года и у которой не было на лице не единой морщинки, и у которой был чудесный, немного смуглый, естественный цвет лица без единой конопушечки или прыщика, у которой были свои, натуральные тонкие тёмные брови и реснички, красивые серо-зелёные глаза, роскошные густые длинные русые волосы не знавшие краски, вытаращила глаза, обиделась и высказала о внешности ведущего всё что она думает! А думала она,что он страшный напомаженный крокодил со шлёпанцами вместо губ с обколотым ботоксом лицом похожий на Микки Рурка из которого сыпется песок, а он всё молодиться и косит под юношу, но это у него настолько плохо получается, что все за его спиной хихикают и тычут в него пальцами!
Все вокруг захохотали, знаменитый ведущий ахнул, открыл рот и стал поливать Женю отборным матом, а в довершение всего плюнул ей на футболку.
Женя даже и не поняла как это получилось, взмах рукой и ведущий валяется на полу, кто-то кинулся ему на помощь и тоже лёг рядом с ним, кто-то заступился за Женю и наподдал ногой лежащему ведущему, а кто-то, например конкурирующие каналы, пустили незапланированное шоу в прямой эфир.
Скандальное происшествие- лучшая реклама, ведущий тут же получил выгодные предложения и в знак извинения, прислал Жене огромный букет цветов и открытку с изображением ангелочков сидящих на облачке
и отпечатком алой губной помады.
-Мерзостькакая,- подумала Женя, но открытку не выкинула, а прикнопила её на стену на рабочем месте как напоминание о том, как не следует себя вести.
Сергей Владимирович был очень недоволен, долго отчитывал Женю как маленькую девочку, говорил что он едва-едва смог уладить скандал,который вообще-то стих так и не разразившись и вот теперь, в наказание, отправляет её в тьмутаракань с Валентином снимать какого-то мужика, который якобы нашёл в пещере то ли НЛО, то ли портал в ад, и даже не поймёшь что хуже, ехать в тьмутаракань или то, что с ней поедет Валентин!
С Валентином никто не хотел работать, он был толстый, медлительный, неповоротливый, от него за версту несло потом даже зимой, а ещё вонялоизорта, у него всегда были сальные волосы и прыщи по всему лицу и когда он снимал репортаж, у всех корреспондентов, которые с ним работали, вместо приятной улыбки в кадре, или серьёзного сострадательного или возмущённого выражения, на лице была брезгливая гримаса.
Женя собрала все свои вещи в сумку, откнопила и сунула открытку со следами помады и сунула её в кармашек и пошла искать Валентина.
-Я рад что с тобой поеду,- прогундосил Валентин и приложив руку с бумажным полотенцем к лицу, попытался высморкаться, но вместо этого как-то смешно хрюкнул и закашлялся.
Женя дождалась когда он откашляется и сказала,чтобы он сам оформил документы и на неё и на себя.
-Сделаю,-радостно ответил Валентин и закивал головой.
-Фу,- подумала Женя глядя на огромные тёмные круги у Валентина под мышками,- ещё прохладно, а он в футболке и так вспотел, что ж летом-то будет?!
Сделав копии документов и отдав их Валентину, Женя сначала поехала домой, взяла Пыжика- толстого рыжего кота, и Жижу- старую английскую бульдожку, и повезла их к родителям которые постоянно жили в загородном доме и которые должны будут присмотреть за её животными в её отсутствие.
-И куда на этот раз?- спросила мама разогревая сырники и включая чайник чтобы угостить дочь.
-На Урал, в деревню N,- со вздохом ответила Женя.
-И что там в деревне N происходит? - спросила мама,- снежный человек появился, или корова родила жирафа?
Женина мама, бывшая оперная певица потерявшая голос и обоняние в результате осложнения после перенесённого гриппа и последние двадцать лет работающая с юными дарованиями, не ободряла работу дочери и не понимала, как имея такой голос и соответствующее образование, можно работать обычной журналисткой хоть даже и на телевидении.
Как хорошая дочь, Женя во всём слушалась маму, получила музыкальное образование, выучила три языка и даже шесть лет отработала в театре в тайне от матери учась в университете на факультете журналистики. Мать видела Женю на сцене в Ла Скала или на худой конец на сцене Венской оперы, но Женя не сказав ни слова матери, рассчиталась из театра и устроилась сначала в одну газету, потом во вторую, проявила себя и получила предложение от одного телеканала, чем тут же и воспользовалась.
Маму Жени чуть удар не хватил когда она узнала как коварно поступила дочь и несколько лет не разговаривала с дочерью, но звонила ей каждую неделю и молчала в трубку, а Женя просто рассказывала как она живёт.
Потом мама смирилась, позвонила Жене, попросила прощения и позвала её в гости, но никогда не упускала возможности сказать что- нибудь ехидное и колкое о её работе.
***
-Да если бы жирафа,- усмехнулась Женя,- житель деревни, некий ..э..э..Дмитрий Дмитриевич , фамилию забыла, неизвестно по какому делу, но это я всё выясню, пошёл в горы, заблудился, несколько суток плутал и обнаружил пещеру, а в пещере этой нечто непонятное, то ли НЛО, то ли портал в ад. Он точно не говорит, намекает только. Потом он каким-то образом нашёл дорогу домой, дома рассказал всё своей жене, та рассказала дочери, а дочь уже решила монетизировать находку и обзвонила все местные СМИ.
Репортёры, местное телевидение понаехало, Дмитрий Дмитриевич им всё рассказал, его попросили показать где пещера, а он упёрся и сказал,что сейчас просто так и прыщ не вскочит, и что ему гонорар нужон и озвучил сумму! Местные СМИ раздули сенсацию из этого, но платить не захотели, докатилось и до нас, и некий бизнесмен решил заплатить дяденьке денежку, но так как он сам по каким-то причинам не может ехать, а я уверена что он просто не хочет, он переговорил с кем надо и туда еду я с Валентином, и ещё двое с другого телеканала.
-Портал в ад,- усмехнулась Женина мама ставя перед на стол тарелку с сырниками,- вот тоже придумают! Люди на что только не идут, что только не выдумают, лишь бы денег не работая получить!
-Ты не веришь в ад?- улыбнулась Женя отламывая чайной ложечкой кусочек сырника и дуя на него.
-Верю,- ответила мама,- только не в такой как о нём говорят, думаю ад на земле. Рождается человек в боли, умирает в боли и всю жизнь живёт зная что он умрёт, это ли не мука?!
-Хм,- хмыкнула Женя задумчиво жуя сырник,- в твоей теории есть что-то.
-Смысл в ней есть,- ответила мама и стала рассказывать Жене о своём новом ученике.
***
-Что?- воскликнула Женя стоя на перроне и глядя на приближающийся состав, когда радостный Валентин сообщил ей что они будут ехать вдвоём в одном купе.
-Да,- заулыбался Валентин обнажая жёлто коричневые зубы,- представляешь, спонсор выкупил два купе, одно нам, а второе пираньям- конкурентам. Так что поедем с комфортом. Повезло нам со спонсором, и купе, и суточные нехилые...
Женя не слушала что говорит Валентин, она отошла чуть в сторону и с ужасом подумала,что ей предстоит больше суток ехать в маленьком купе вот с этой дурнопахнущейтушей и слушать его не прекращающуюся болтовню! Она расстегнула молнию на сумочке висящей у неё через плечо, достала дудку, так Женя называла пластиковое цветное устройство поставляющее никотин в организм, поднесла к губам муштук, ощутила вкус протухшей дыни во рту, сморщилась, мысленно обругала девицу навязавшую ей именно этот вкус, потом обругала себя что никак не может бросить вредную привычку, засунула дудку в сумочку, огляделась по сторонам и увидев пожилого мужчину с обычной сигаретой в руке, уверенно двинулась к нему.
Посадка уже заканчивалась, Валентин симафорил Жене руками из окошка купе, и она наконец-то решив что пора заходить в поезд, подхватила сумку и подошла к проводнику. Проводник, упитанный мужчина в белой рубашке с гладко зачёсанными назад редкими светлыми волосами и красным лицом, проверил паспорт, сказал чтобы она его далеко не прятала так как он ещё раз будет проходить по вагону и проверять, и взяв у неё сумку из рук, сказал что подаст ей её.
Женя взобраласьпо ступенькам, тут же возник Валентин, отодвинул Женю в сторону, протиснулся вдавив её в стену вагона и взял сумку из рук проводника.
Едва поезд тронулся, Женя попросила Валентина выйти из купе, тот послушно вышел, она переоделась, потом сходила вымыла руки и лицо, а так же и ноги задирая их в малюсенькую раковинку и рискуя шлёпнуться если поезд дёрнется, вернулась в купе, открыла ноутбук, улеглась и стала смотреть фильм "поющие в терновнике".
Смотреть этот фильм, было своего рода ритуалом. В обычные дни у Жени катастрофически не хватало времени, репортёр как и волк, и того и другого - кормят ноги! Хочешь добиться успеха- работай, работай и работай, а вот когда Женю отправляли в командировку, тут она позволяла себе налениться" вволю. Она не думала о предстоящей работе, не делала никаких набросков будущего интервью, не выстраивала мысленно диалог, она вообще ни о чём не думала, а наслаждалась отдыхом и просмотром старых любимых фильмов.
Вот и сейчас, она задрала ноги, положила возле себя два яблока, откусывала небольшие кусочки, лениво жевала и смотрела как развиваются события в Дрогеде.
-Жень,- услышала Женя голос Валентина и скосила глаза в его сторону,- это тебе,- сказал тот и протянул ей коробочку.
-Это что?- спросила Женя даже не делая попытки взять коробочку.
-Это корейский салат,- ответил Валентин, привстал, наклонился и поставил коробочку на живот Жене.
Женя хотела возмутиться, но посмотрев на восторженное лицо Валентина, поставила фильм на паузу, положила ноутбук рядом, взяла коробку, села и открыла её.
-Это из ресторана,- сообщил Валентин,- суточные большие,вот я и решил побаловаться.
В коробочке была ещё одна запечатанная коробочка с логотипом ресторана и деревянные палочки в упаковке.
-Спасибо,- сказала Женя, вскрыла коробочку, вскрыла упаковку с палочками и хотя не испытывала голода, с удовольствием стала поедать салат.
-Как ты палочками так ловко управляешься?- спросил Валентин с удивлением глядя на Женю,- наверное постоянно ходишь в корейский ресторан?
-Ни разу не была,- ответила Женя глядя как Валентин безуспешно пытается с помощью палочек донести до рта тонкие полоски овощей,- денег жалко, а палочками меня научил пользоваться мой учитель Ван Вей.
Валентин удивлённо поднял брови, положил палочки на столик,взял ложку, зачерпнул салат, понёс его ко рту, половина салата упала ему на футболку, половина успешно достигла рта, он сделал несколько жевательных движений, собрал овощи с футболки,сунул их в рот и пробормотал,- учитель Вей?
-Угу,- кивнула Женя не собираясь рассказывать об учителе Ван Вее, быстро доела салат, поставила коробочку на столик, легла и продолжила смотреть фильм.
-Жень,-опять позвал её Валентин.
-Блииин,- подумала Женя,- но вслух произнесла совсем другое,- что?
-Рыбку будешь?- спросил Валентин.
-Нет,- ответила Женя.
-А я на тебя купил,- пробормотал Валентин, привстал и поставил коробочку на живот Жене.
Женя взглянула на коробку на своём животе с логотипом того же ресторана что и салат, опять поставила фильм на паузу, положила ноутбук рядом, взяла коробку, села, открыла коробку, достала из неё ещё одну коробочку, вскрыла её, новые палочки не стала открывать,взяла те, которыми ела салат, понюхала рыбу, сказала спасибо Валентину и стала есть.
-Обожрусь и помру молодая,- подумала Женя доедая последний кусочек невозможно вкусной рыбы и чувствуя что она сейчас лопнет, порции были огромными и она подозревала, что в каждой коробочке не одна порция, а минимум три.
Ой,- сказала Женя ставя пустую коробочку на стол,- я объелась. Спасибо тебе.
-Не за что,- весело ответил Валентин беря прямо руками рыбу из коробочки и запихивая её в рот.
Женя легла, взяла ноутбук и продолжила смотреть фильм.
-Жень,- опять раздался голос Валентина.
-Чиво?- простонала Женя поворачивая голову в его сторону.
***
-Пироженки?- улыбаясь спросил Валентин.
-Нет,- ответила Женя,- не могу больше есть.
-А я на тебя тоже купил,- пробормотал Валентин, чуть наклонился и поставил на живот Жене коробку с логотипом ресторана.
-Спасибо тебе,- с чувством сказала Женя, взяла коробку и чуть потянувшись,поставила её на столик,- но я не хочу больше есть, не влезает.
-Они свеженькие, вкусные, пропитанные сиропом и с кремом,- проговорил Валентин вытаскивая из коробочки огромное пирожное и откусывая почти половину.
Пирожное видимо и в самом деле всё было чересчур пропитанно сиропом и заполнено кремом, потому как целый ручеёк коричневатого сиропа тут же полился на грудь на футболку Валентина, он попытался вытереть его и только сделал хуже, да ещё и кусок крема упал на необъятную грудь Валентина, и вокруг губ были следы крема, он облизал губы языком, но крем так и остался вокруг рта.
Женя смотрела не в ноутбук где Меги влюблёнными глазами смотрела на Ральфа, а разинув рот смотрела как Валентин ест пирожное.
Зрелище было незабываемым! Валентин, чуть прикрыв глаза, постанывая и покачивая головой, взял третью коробочку, достал пирожное, откусил огромный кусок,сироп опять потёк на футболку, крем уже был не только вокруг рта, а и на щеке и кончике носа, а он не замечая этого жадно и быстро жевал и в заключении облизал пальцы.
-Капец,- подумала Женя, когда Валентин, так и не вытерев лицо и нос, встал,собрал пустые коробочки и вышел из купе,- и как вот это, пойдёт в горы в пещеру?
Минут через десять Валентин вернулся. Лицо у него уже было чистым, футболка на груди и животе была мокрая, следов сиропа и крема на ней не было,он тяжело сел,потом разулся, в купе сразу же поплыл аромат несвежих носков,Жена поморщилась, а Валентин лёг на бок, пожелал Жене спокойной ночи, несмотря что было всего семь часов вечера, накрылся с головой одеялком и затих.
В начале двенадцатого Женя досмотрела поющих в терновнике, закрыла ноутбук, расстелила постель поглядела на Валентина лежавшего всё в той же позе, подивилась как можно так спать ни разу за столько часов не пошевелившись и не перевернувшись на другой бок, выключила свет и легла спать.
Трижды за ночь поезд останавливался, Женя тут же просыпалась и выходила на улицу подымить, и каждый раз, глядя на Валентина лежавшего на боку в одной позе и накрытого с головой одеялком, она наклонялась и прислушивалась дышит ли он, а то вдруг помер от обжорства.
В половине седьмого поезд опять остановился, Женя опять проснулась, увидела что уже светло, посмотрела на Валентина лежавшего всё в той же позе и накрытого с головой одеялком, встала чтобы выйти на улицу и тут одеялко пошевелилось, показалось заспанное лицо Валентина и он сиплым голосом пожелал ей доброго утра.
***
-Ну и где встречающие?- возмущённо проговорила Жена когда они вчетвером стояли на перроне и смотрели вслед удаляющемуся поезду,- нас же должны были встретить.
-Сейчас позвоним и узнаем,- ответил парень- оператор конкурирующего телеканала и достал телефон.
Поговорив пару мину по телефону, парень сказал что за ними уже поехали и надо чуть-чуть подождать.
Женя достала дудку, услышала какой- то звук, повернулась и увидела что из-за холма показался трактор.
-Это за нами что ль?- усмехнулась Женя.
-Да ну,- возразил второй парень из конкурирующего телеканала,- людей с телевизора встречают обычно как президента!
-Сомневаюсь я что-то,- пробормотала Женя глядя как ржаво-голубой трактор
с тележкой приближается к перрону и её сомнения полностью подтвердились.
Высокий худой мужчина в камуфляжной форме с обветренным красным лицом бодренько так выпрыгнул из остановившегося у самой платформы трактора, поздоровался, сказал что у них аказия приключилась и что машина главы поселковой администрации какого-то лешего не заводится, и что им придётся прокатиться до посёлка в тракторной тележке.
-Начало супер,- подумала Женя забираясь в тележку,- дальше наверное ещё интереснее будет.
А дальше и в самом деле стало интереснее, и особенно интересно стало, когда Валентин предпринял попытку взобраться в тележку.
Тракторная телега была сооружением довольно старым и не приспособленным для перевозки людей. У неё не было ступенек и лесенки, и надо было довольно таки высоко поднять ногу чтобы встать на деревяшку на борту тележки, уцепиться за боковой борт, в этот же момент кто-то должен был сзади подтолкнуть, забирающийся человек должен был поднапрячь мышцы и поднять себя в телегу. Для обычного неподготовленного к таким экстремальным действиям человека это было сложновато, но выполнимо, но для человека у которого вес перевалил за сто тридцать килограммов,это было невыполнимо!
Валентин никак не мог поднять ногу на нужную высоту, вот не поднималась у него нога и всё! Тракторист с парнями тщетно пытались помочь ему поднять ногу, потом оба парня взобрались в тележку, схватили Валентина за руки и стали тянуть его, а тракторист в это время пытался поднять ему ногу, но ничего не получалось, запястья Валентина были толстыми,пальцы влажными,они постоянно выскакивали и в итоге, оба парня сдались и сказали пусть он идёт пешком! Тракторист обрадовался такому решению, видимо он надорвался поднимая ногу Валентина, быстренько подал парням наши сумки, сказал Валентину чтобы он шёл по дороге никуда не сворачивая до поселкового ДК, забрался в трактор и мы поехали, а бедняга Валентин с красным потным расстроенным лицом медленно двинулся следом за нами.
-Да уж,- подумала Женя глядя на удаляющуюся фигуру,- нехорошо как -то, бросили человека одного, но с другой стороны, мы то не виноваты что он не смог в тележку залезть, а идти с ним за компанию четыре километра до посёлка совсем не хочется.
Трактор остановился возле двухэтажного кирпичного здания с надписью "Дом Культуры", тракторист помог снять сумки, сказал что директорша сейчас выйдет,забрался в трактор и уехал.
Через минуту металлическая дверь открылась и вышла нарядно одетая женщина с замысловатой причёской и поправляя рыжеватую кудряшку выбившуюся из причёски, представилась им директором Дома Культуры Ириной Геннадьевной и жестом пригласила их идти следом за ней.
-Это для вас комната,- сказала Ирина Геннадьевна обращаясь к Жене и открывая одну из дверей на втором этаже,- это кабинет кружковой работы, тут у нас детки рукоделием занимаются. Мы вам диванчик поставили, столы есть,чайничек есть, микроволновка,холодильника нет, сами понимаете, так что располагайтесь, а ваша комната,- продолжила Ирина Геннадьевна обращаясь к парням с конкурирующего телеканала,- следующая,она побольше и диванов там нет,но мы вам маты со спортзала принесли.Нам сказали что мужчин будет рое,а вас двое всего.
-Третий пешком идёт,- ответил один из парней.
-Почему пешком?- удивилась Ирина Геннадьевна.
-Не смог в телегу залезть,- ответил второй парень и хрюкнул со смеха.
-А он знает куда идти?- забеспокоилась директорша.
-Я ему позвоню и объясню,- сказала Женя и достала телефон.
***
Я ему позвоню и объясню,- сказала Женя и достала телефон.
-Слушаю тебя Женя,- раздался голос Валентина.
Было слышно тяжёлое дыхание Валентина, как он пыхтит и отдувается. Женя вспомнила что на подходе к посёлку дорога поднимается вверх и подъём довольно долгий, и поняла что он подходит к посёлку, но всё равно спросила где он?
-Поднимаюсь на холм,- ответил Валентин,- уже вижу посёлок, а куда мне идти?
-Поэтому и звоню,- ответила Женя,- иди никуда не сворачивая примерно до середины посёлка, потом увидишь двухэтажное кирпичное здание, возле него ёлки, цветы, скамейки, это ДК, но задняя его часть, бойди его слева и выйдешь к фасаду. Как подойдёшь, так позвони мне.
-Хорошо,- ответил Валентин.
-Идёт в нужном направлении,- сказала Женя обращаясь к Ирине Геннадьевне и засовывая телефон в карман.
-Вот и хорошо,- с улыбкой кивнула директор ДК и жестом указала на следующую дверь,- а это комната для занятий танцами. Комната просторная, мы принесли сюда маты, микроволновку и чайник, чашки,тарелки. Туалет внизу под лестницей, но не стой стороны где мы поднимались, а с противоположной, там же рядом раздевалки и душевые. Мужская раздевалка и душ, и женская раздевалка и душ. Рядом библиотека, можете заглянуть, внизу спортзал, вечерами там мужчины в футбол играют, и рядом со спортзалом, напротив дверь, зал борьбы. Так что располагайтесь, занимайтесь своим делом, и самое главное забыла сказать, в шесть часов уходит библиотекарь, она закрывает дверь, и вам придётся заходить и выходить из здания с противоположной стороны. Там дверка с торца здания, ну я вам покажу где это,так вот, там окошечко рядом зарешеченное, постучите в него, а сторож вам откроет. Сторожей уже предупредили. Пойдёмте я вам покажу где вход для сторожей.
Ирина Геннадьевна вручила Жене и одному из парней ключи от комнат, попросила не терять ключи и кивнула в сторону лестницы.
Парни побросали свои сумки и пошли вслед за директором, Женя быстро закрыла на ключ комнату, потому как в её сумке была приличная сумма наличности, и поспешила следом за ними.
-Вот дверка, вот окошечко,- улыбаясь сказала Ирина Геннадьевна показывая им здоровенную металлическую дверь с глазком и большое окно с толстой решёткой,- сторож приходит к шести и находится до девяти пока не приходит Галина Николаевна, библиотекарь. В выходные дни сторожа здесь находятся круглосуточно, а выходные дни у нас в воскресенье и понедельник. Сторожей у нас трое, это баба Наталья, Маринка и дед Николай. И ещё, самое важное, ни в коем случае не угощайте ничем деда Николая. Стоит ему нюхнуть... срывается и в запой впадает, а уволить его не могу, внучка у него двойню родила без мужа, жить- то на что будут, тут всё ж копейка какая-то идёт. Вот и закрываю глаза на его запои. Человек он хороший, безотказный, рукастый, всё умеет, да и срывается он редко, раза два-три в год, но за если сорвался, то две-три недели пьёт беспробудно. Не буйный правда, тихий, выпил-лёг и уснул, и так по кругу. Ах да, ещё кое-что, но это только парней касается,- улыбнулась Ирина Геннадьевна,- Маринка, сторожиха... она девка молодая, видная, можно сказать- красавица, вот только... на всех приезжих вешается, а потом неприятности всякие приключаются. У неё брат...
Ирина Геннадьевна замолчала, покхекала" прочищая горло и продолжила.
-Брат у неё Толик....,- Ирина Геннадьевна опять замолчала подбирая нужное слово и через пару секунд продолжила,- Толик он...лютый больно и за сестрой бдит. Здоровенный такой бугай, не разбирается особо, чуть что,так кулачищами машет. Да оно конечно понятно, кто ж хочет чтобы по селу слава о семье плохая шла. У нас тут не город, здесь каждый каждого знает, всё исподнее наружу вытащат и прополощут, ничего в тайне не сохранишь. Ну да ладно, всё вам сказала, обо всём предупредила, отдыхайте.
Ирина Геннадьевна сделала два шага,остановилась, всплеснула руками, хлопнула себя по бёдрам и пробормотала о склерозе.
-Самое -то главное забыла вам сказать,- воскликнула директорша,- дед Митрий живёт вот в этом доме,- Ирина Геннадьевна указала на высокий деревянный забор выкрашенный зелёной краской стоящий метрах в четырёх от здания ДК,- вы же к нему приехали и ходить далеко не надо. Вот теперь точно всё.
Директорша улыбнулась, развернулась и ушла.
-Чё,может сразу сходим?- спросил один из парней.
-А давайте не будем конкурировать,- громко сказала Женя,- давайте будем людьми!
Оба парня с удивлением посмотрели на Женю.
-Давайте для начала познакомимся,- сказала Женя чуть прищурившись и в упор глядя на парней,- дождёмся моего оператора, сходим в местный магазин, купим какие-нибудь презентики для Митрича и его семьи, а потом уже и пойдём. Нам в любом случае вместе идти в эту пещеру и будет лучше если мы будем дружить.
-Ок,- сказал один из парней,- я Славик, а это Рем, мой опер".
-Я Женя,- сказала Женя, - а мой опер" Валентин, надеюсь скоро подойдёт.
-Ладно,- пробормотал Славик,- пока ждём гм..Валентина, пошли в душ сходим, вещи разберём и пожрёмчёнить.
Парни пошли за угол к центральному входу, а Женя вышла на дорогу и увидела вдалеке Валентина.
Женя достала из кармана дудку, уселась на лавочку и разглядывая надписи на лавочке, и морщась от неприятного запаха пропавшей дыни которой пахла жижа в дудке, стала ждать когда Валентин наконец-то дойдёт.
Минут через пятнадцать на лавочку возле Жени тяжело дыша,сел Валентин.
Лицо у него было красным, волосы слиплись от пота, спортивную кофту он держал в руках, а футболка была почти полностью мокрой от пота.
-Ты почему не отказался?- спросила Женя.
-От чего?- не понял Валентин удивлённо глядя на Женю.
-От этой поездки!- воскликнула Женя,- вот как ты пойдёшь в гору в пещеру? Ты же не дойдёшь!
-Дойду,- проговорил Валентин вытирая рукой струящийся по лицу пот,- я дойду.
-Не дойдёшь,- возразила Женя,- ты прошёл всего километра четыре и посмотри на себя! Одышка страшная, весь в поту,лицо красное, давление видимо зашкаливает, а туда идти гораздо дольше и подниматься выше, вон посмотри какие высокие горы.
Женя указала пальцем на виднеющиеся вдали высокие вершины.
-Ну ладно,- продолжила Женя,- туда мы скорее всего доедем, а там то пешком идти. Чем Сергей Владимирович думал? Осёл!
-Сергей Владимирович не осёл!- возразил Валентин.
-Ещё какой осёл!- в тон ему возразила Женя,- старый и ушастый! И не возражай мне! Нормальный руководитель не пошлёт тучного сотрудника по горам лазить!
Валентин засопел, но промолчал.
-Ладно,- со вздохом сказала Женя,- пошли,я покажу где вы жить будете. Мы со Славиком и Ремом, конкурирующий канал, решили дружить. Так что сейчас иди приводи себя в порядок и чуть позже все вместе пойдём в местный магазин, а потом к Митрию. Митрий это тот мужик который поведёт нас в пещеру.
Валентин тяжело поднялся и Женя глядя на него подумала, что не только Сергей Владимирович осёл, но и сам Валентин тоже, надо ж было до таких размеровразожраться!
***
Раздевалки и душевые поразили Женю своей ущербностью. Сам Дом Культуры снаружи выглядит прилично, всё отремонтировано, чистенько аккуратненько, помещения внутри тоже отремонтированы и не абы как, а очень даже добротно и со вкусом, а вот спортивный зал и раздевалки с душевыми...
Капец,- пробормотала Женя открыв дверь спортивного зала и заглянув внутрь.
Она пошла в душ, но так как профессия накладывает отпечаток, Женя по дороге заглянула во все помещения двери которых были открыты. Библиотека ей понравилась. Деревянные стеллажи с тысячами книг, деревянные столы столешницы которых были сделаны из узких плотно подогнанных к друг другу досочек покрытых лаком, возле столов современные стулья с металлическими ажурными спинками, большие современные окна с бежевой тюлью, кондиционер, металлические стойки с журналами, красивый цветной новый линолеум на полах, хотя на взгляд Жени, ламинат был бы практичнее и долговечнее, но линолеум, да ещё такой красивый, создавал обстановку больше похожую на домашнюю, и хотелось зайти, взять книгу, заварить чай,сесть за красивый деревянный стол и углубиться в чтение. Кабинет директора, комната отдыха, красный уголок, да-да, и такое помещение было в ДК, комната где поселили парней, зал для борьбы, всё было отремонтировано, чистенько, красивенько, но только не спортивный зал. Облупленные до самого кирпича стены, облупленный деревянный сине-жёлтый пол,разметка почти стёрта, сетки порваны. ут же на стенах висели кольца для игры в баскетбол, одно кольцо было согнуто,аво втором сетка под кольцом порвана, на дверях были дыры с внутренней стороны.Видимо здесь повесили самый дешовый вариант дверей из двойного картона и изнутри этот картон просто пробили. Окна были под потолком, сквозных дерей не было и аромат в спортзале стоял ещё тот!
-Фу,- пробормотала Женя, закрыла дверь и открыла дверь в мужскую раздевалку.
Плохо поштукатуренные стены были плохо покрашены в тёмно синий цвет, серая плитка на полу, поломанные крючочки на стене и синяя лавочка возле одной из стен. Мужская душевая выглядела ещё гаже. Оранжево-коричневый налёт на когда-то белой плитке на стенах, ржавые краны, прогнившие деревянные решётки для ног, плесень в углах и грязные когда-то бывшие голубыми пластиковые полочки для мыла и шампуни. Всё выглядело и было таким отвратным,что Женю передёрнуло, она вышла и пошла в женскую раздевалку.
Всё тоже самое, но разница была в цвете стен.
Интересно,- подумала Женя,- какойосёл додумался выкрасить стены в женской раздевалке в тёмно-серый цвет?
Осмотрев всё безобразие творившееся в раздевалке и душевой, Женя подумала что выбора нет, закрыла дверь изнутри, разделась и пошла в душ.
Вымывшись и постирав в душевой свои вещи, Женя вернулась в комнату в которой она теперь проживала, развесила для просушки вещи,заварила чай, достала пачку печенья, слегка подсушила волосы феном, собрала в хвост на затылке, выпила чай, достала из сумки чистую спортивную кофту, надела её,повесила сумку через плечо, вышла из комнаты, заперла дверь, дважды подёргала ручку чтобы удостовериться что дверь заперта и постучала в соседнюю дверь к парням.
-Заходи,- услышала Женя ответ на её стук, повернула ручку и зашла.
Парни лежали на матах задрав ноги, а Валентин пил чай с печеньем.
-Ну что, пошли?- спросила Женя.
-Пошли,- протянули парни в один голос и стали подниматься.
-Подождите,- с набитым ртом сказал Валентин,- сейчас я чай допью.
-Считай уже допил,- сказал Славик,забрал чашку из рук Валентина и залпом выпил чай,- третью уже пьёшь, не лопнул?
Валентин разинул рот и вытаращил глаза, а Женя с трудом сдержав смех, кивнула в сторону двери.
Через пять минут компания из четырёх человек вышла из дверей Дома Культуры и пошла искать местный магазин. Аппаратуру брать не стали, решили что сначала найдут магазин, купят что-нибудь,потом вернуться и уже тогда возьмут аппаратуру.
Местный магазин был уменьшенной копией мегамаркета и продовольственного магазина в одном флаконе.
Большое помещение,явно больше ста квадратных метров,было разделено на отделы. Здесь продавалось всё начиная от телевизоров и самокатов и кончая продуктами.
-Что возьмём?- спросил Славик.
-Нуу,- протянула Женя,- давайте возьмём сладостей, сыр, колбасу, ну и консервы что ли.
Набив полный пакет и расплатившись в складчину, вся компания вышла из магазина и пошла в сторону Дома Культуры.
Женя со Славиком и пакетом остались сидеть внизу на лавочке возле ДК, а Валентин с Ремом поднялись за аппаратурой,вскоре они вернулись и вся компания пошла к высокому зелёному забору соседствующему с Домом Культуры.
-Эээй!- заорал Славик,- кто -нибудь!
Тут же раздался лай сразу двух собак и через пару минут калитку им открыла низенькая, почти такая же полная как и Валентин, женщина неопределённого возраста с короткими рыжеватыми кудряшками убранными с помощью ободка назад, в цветастом халате, в чёрной безрукавке которая когда -то была подстёжкой в куртке, и в розовых пластиковых шлёпанцах.
-Мы из телевизора,- улыбаясь сказал Славик и протянул женщине пакет с презентами,- приехали поговорить с Митричем.
-Так заходите,- серьёзно сказала женщина беря пакет из рук Славика,- мы вас уже с утра ждём.
Она посторонилась пропуская их.
Помня о двух собачьих голосах, Женя пропустила всех вперёд, последней вошла во двор и огляделась.
Два вольера, один слева, другой справа,в них здоровенные собачищи неизвестной ей породы, двор заложен цветной брусчаткой, большой навес, под ним большой стол и стулья, слева и справа кирпичные сараи, дальше клумбы,деревья и грядки, в далеке, в самом конце двора, большой кирпичный дом, навес возле него и большая чёрная машина.
-Нифига себе они живут,- подумала Женя,- совсем не бедные селяне, вон какой домище и машина, и выезд наверное с той стороны, потому как тут всё засажено.
-Пойдёмте в дом,- сказала женщина,- там и познакомимся, и поговорим.
Вся компания двинулась за женщиной по дорожке из цветной брусчатки к дому, подойдя ближе Женя увидела марку машины, удивилась откуда деньги у селян на такую бибику и последняя поднялась по ступенькам ведущим в дом.
Едва они зашли в дом, как навстречу им вышел мужчина лет шестидесяти, низенький, щупленький, с аккуратно подстриженной русой бородкой сдобренной сединой. Одет мужчина был в белую рубашку,чёрные брюки и пахло от него женскими духами, что явно подтверждало что их уже давно ждут.
Всю компанию привели в большую комнату, усадили на диван и кресло, сам хозяин уселся на стул и сразу же перешёл к делу.
-Я Митрий, вернее Дмитрий Дмитриевич, но вы зовите меня Митрий, или Митрич, ну как удобнее, меня все так зовут,- улыбаясь представился Митрий.
-Я Женя, а это мой оператор Валентин,- сказала Женя указывая на Валентина сидящего на самом краешке кресла.
-Я Славик, а это Рем,- представился Славик.
-Я имел разговор со Станиславом Борисовичем,- кивнув сказал Митрий,- он перевёл мне сумму и я вам всё расскажу и покажу, точнее, расскажу тогда, когда вы сами увидите это! На слово - то вы мне не поверите, а вот когда увидите... Так что, когда пойдём?
-Это далеко?- спросила Женя.
-До холмов - то нас довезёт Колька,- ответил Митрий,- а вот дальше своим ходом, с ночёвкой. Только вот оператор -то ваш как пойдёт?
Митрий выразительно глянул на Валентина.
***
-Я дойду,- воскликнул Валентин,- если я толстый,то это совсем не значит, что я неповоротливый и нерасторопный!
-Вообще-то значит!- ехидно сказал Славик,- ты даже на тележку тракторную не смог залезть.
-Так она высокая была,- возразил Валентин.
-Холмы тоже высокие,- заметил Митрий,- выше чем телега.
-Я дойду,- повторил Валентин глядя себе на живот.
Щёки у Валентина покраснели, уши тоже, кулаки были сжаты, он сидел наклонив голову и было непонятно, злится он или ему стыдно.
-Ну гляди сам,- проговорил Митрий,- тебя тянуть за руки никто не будет, и ждать тебя мы не будем, отстанешь- будешь сидеть на месте и ждать когда мы вернёмся... туда день, там день и оттуда день, так что идём на три дня. Так, ладно, давайте решать когда выдвинемся.
-Завтра,- сказала Женя,- мы отдохнём с дороги, отоспимся и завтра пойдём. Все согласны?
-Угу,- промычал Славик.
Рем просто кивнул головой, а Валентин так и сидел наклонив голову, да его одобрения, честно говоря, никто и не ждал.
-Завтра так завтра,- согласился Митрий,- теперь что с собой берём! Рюкзаки взяли?
-У меня сумка,- ответила Женя.
-Как же ты с сумкой- то пойдёшь?- недовольно покачал головой Митрий,- рюкзак нужен.
-У нас тоже сумки,- ответил Рем.
-И у меня,- пробормотал Валентин.
-Значит завтра не выходим,- подвёл итог Митрий,- нужны рюкзаки и одёжа соответствующая, ботинки, ветровки, штаны непромокаемые, перчатки, у вас это есть?
Все четверо покачали головой.
-Чё ж вы ехали, а ничего не взяли?- удивился Митрий,- вы куда собирались, на именины?
-Мы не знали,- за всех ответила Женя.
-Эээх,- вздохнул Митрий,- грехи мои тяжкие, завтра с утреца, как управлюсь, отвезу вас в город, закупите всё и еду тоже на три дня. Еду берите какую хотите, не на неделю идём, на три дня всего, сколько донесёте, столько и берите. В нашем магазине брать не надо, дорого дюже, завтра и возьмёте в городе. Так значит, я управлюсь...себя в порядок привесть надо, подходите значит... да к семи и подходите. Пока доедем, уж и магазины откроются.
-Мы чё, за свой счёт всёэтодерьмо покупать должны?- сердито воскликнул Славик когда вся компания вышла из двора Митрия и пошла к ДК.
-Вообще-то это дорого будет стоить,- пробормотала Женя которой страсть как не хотелось тратить командировочные деньги на рюкзаки и одежду которую она вряли потом хоть ещё раз наденет.
-Ещё бы не дорого,- хмыкнул Рем,- давайте позвоним нашему дорогому спонсору и попросим денежек.
-Кто звонить будет?- спросил Славик.
-Я позвоню,- со вздохом сказала Женя и достала телефон.
Женя знала что сейчас начнутся препирательства, все начнут отнекиваться, никто не захочет звонить и просить денег, потом предложат кидать монетку или тянуть спичку, а может съиграть в камень, ножницы,бумагу, так что лучше миновать всё это и позвонить самой.
-Слушаю,- раздался незнакомый мужской голос.
-Это Женя вас беспокоит,- быстро сказала Женя,- та, которая...
-Я понял какая Женя, не объясняйте,- оборвал Женю голос,- что случилось?
-Мы сейчас только что узнали что поход в пещеру будет длительностью в три дня с двумя ночёвками и нам нужна соответствующая экипировка на всех четверых, и продукты питания,- быстро проговорила Женя,- Митрий нас завтра отвезёт в город где мы сможем всё купить.
-Три дня?- удивился голос,- ну что ж, три так три! Я сейчас переведу средства лично вам, закупите всё что вам нужно, спальники, одежду, рюкзаки, фонари, лекарства, продукты питания, сфотографируете все чеки, вышлете мне и остатки средств перечислите обратно по моему номеру телефона.
-Хорошо,- ответила Женя.
-До свидания,- сказал голос и звонок тут же прервался.
-Ну?- спросил Славик.
-Сейчас перечислит деньги,- ответила Женя.
-Деньги это хорошо,- весело сказал Рем,- мне телефончик новый нужен.
-Размечтался,- усмехнулась Женя,- деньги переведут мне и они будут подотчётны! Все чеки сфоткать и отослать, а остатки денег вернуть! Так что телефончик покупай за свой счёт.
-Печалька,- вздохнул Рем и скорчил уморительную рожицу.
-Всё,- усмехнулась Женя,- я пошла.
-Куда пошла?- весело воскликнул Рем,- тратить наши деньги?
-Угу,- усмехнулась Женя,- в магазин пойду, надо еды купить, я то с собой ничего не брала.
-Мы с тобой,- тут же воскликнул Славик, подскочил к Жене, взял её под руку и показал язык Рему и Валентину.
-Дитё,- усмехнулась Женя, шутливо толкнула Славика и под руку с ним пошла по направлению к местному магазину.
***
Славик занёс Женин пакет к ней в комнату, поставил на столик, вышел и закрыл дверь.
Женя включила свет в комнате потому что стало смеркаться, вытащила из пакета три коробочки лапши быстрого приготовления, три банки скумбрии в масле, две баночки зелёного горошка, два огурца, три помидора и половинку нарезанного тёмного хлеба.
Сначала в душ, потом есть,- подумала Женя,вытащила из сумки фланелевую пижаму, взяла пакет с мыльнорыльными принадлежностями и пошла вниз.
В спортзале уже играли в футбол,слышались удары мяча, крики мужчин, мат, Женя быстро скользнула в женскую раздевалку, закрылась, вымылась,натянула пижаму, чуть приоткрыла дверь, убедилась что в коридоре никого нет и бегом кинулась на второй этаж.
Едва она закрыла дверь и дважды повернула пимпочку запирающую дверь,как раздались шаги и в дверь постучали.
-Кто там?- спросила Женя.
-Валентин,- раздался голос Валентина.
-Что тебе?- спросила Женя не открывая дверь.
-Спросить хочу тебя,- ответил Валентин.
-Спрашивай,- сказала Женя испытывая раздражение, ей очень сильно хотелось есть, а ещё сильнее лечь на кровать, она устала, ноги ныли и хотелось упасть на кровать, вытянуть ноги, намазать ступни кремом и помассировать их.
-Я не могу тут говорить,- сказал Валентин,-открой дверь.
-Не открою,- громко сказала Женя,- я уже разделась, говори так.
-Не могу, услышат,- возразил Валентин.
-Тогда завтра спросишь,- сердито сказала Женя и включила чайник.
Опять раздались шаги и хлопнула соседняя дверь.
Чую хлебнём мы г.вна с Валечкой в походе,- сердито пробормотала Женя заливая в коробку с лапшой кипяток.
Продолжение далее...
Автор
Короткие мистические рассказы

Ведьмина пакость

После окончания Академии Магии по тёпленьким местечкам устроились дети и внуки сановников, а наша братия вынуждена была довольствоваться окраинными баронствами и захудалыми городишками. На безбедное существование хватало, но прославиться - это врядли. Впрочем, в столице тоже не каждый год возникает острая нужда в магах. Мирная жизнь, грамотно прописанные законы. В ходу приворотные зелья и амулеты от воров. У судебного стряпчего и то интереснее жизнь. Служба Инспекторов особым почётом не пользовалась, считалась прибежищем угрюмых неврастеников и педантов. Места освобождались по большей части с уходом в мир иной почтенного Инспектора, чьи скудные накопления попадали в казну, а имя высекалось на мраморном полотнище у самого входа в Палату Инспекции. И надо же было такому случиться, что я занял вакансию чуть не со скамьи Академии. Не знаю, как дальше, а пока устраивала кочевая жизнь. Никто не подгоняет, маршрут определён на обозримое будущее, по возможности оповещаешь Коллегию о результатах... Новые попутчики делятся рассказами, знакомые девицы в трактирах рады встрече. Коллеги-маги не прочь поболтать или похвастать достижениями... И за это ещё идёт жалование, государи мои! *** Рыцарь, судя по всему, расположился за столом давно. Внушительный меч и часть амуниции покоились на лавке, кольчужные рукава закатаны чуть не до локтей. На данный момент воин задумчиво созерцал содержимое кубка. Моё появление прервало размышление, рыцарь махнул трактирщику на повтор кувшина. Я сделал заказ подскочившему половому и решил поздороваться. Диплом Академии автоматически уравнивал нас в правах с дворянством, потому нарушить субординацию не боялся. - Здравствуй, сэр Манфред. Рад видеть в добром здравии. - Угу... -ответствовал рыцарь, припадая к кубку. - И ты не хворай, инспектор. Хотя, вам-то чего болеть? Наколдовал зелья и готово. - Ну... Если совсем упростить, то так и выходит. Только мы не предаёмся излишествам, пьём в меру, едим по правилам... - Камешек в мой огород? -насупился рыцарь. - А скучно мне! Ты вон, путешествуешь, впечатления разные получаешь. Коллеги мои, странствующие рыцари, тоже не кручинятся. А мне, вишь, происхождение не позволяет странствовать! Определили провинцию - езжай, устраивайся. Эх!.. - А чем плоха провинция?! Леса, поля, народ работящий. Дракон был, пока с тобой не повстречался... Принцесса в башне на выданье... Кстати, который уж год ты её никак не соберёшься спасать? Третий пошёл? - Ты пойми... -придвинулся Манфред через стол. - Я же не против. Мы с ней частенько переписываемся, в окошке видал - очень даже приятная. Башня её сохраняет, что год, что три - без разницы. Во мне дело... - Не уразумел?. -потряс я головой.- В чём препятствие? - Сглазили меня... Как есть, лишили мужской силы! -пригорюнился рыцарь. - Не вижу. Это действо не спрячешь. - И местный магик тоже самое отвечает. Мол, готов почти задаром и в любое время помочь. Только нету сглаза. А я же знаю! -грохнул в сердцах кулаком по массивному столу.- Я совершенно уверен! - И кто же покусился, по твоему мнению?.. -постарался спросить не слишком ехидно. - Кто, кто... Истерн Леди, жаба ядовитая! - Аглая?! Да быть не может! Не её стиль. И чего это "жаба»? Вполне аппетитная тётенька, яблочко наливное. - Тем не менее, после этого яблочка и началось... Ведьма виновата! - Хорошо. Я сейчас потрепезничаю, а потом займёмся. Больно принцессу жалко, кукует в башне из-за мнительного суженого. Ой, да не набычивайся так! Я в рукопашной уступлю наверняка, а по стенкам тоненьким слоем размазать могу... -буркнул я, вгрызаясь в душистый кусок оленины. - Сходил бы умыться, воздухом подышал. Амуницию я постерегу, не беспокойся. - Да кому тут покушаться?! Я разбойничков в округе извёл, а воры не посмеют. У нас нейтралитет сложился. Рыцарь утопал на улицу, вдохнуть осенней прохлады, а я принялся насыщаться. Не в каждом городе так отменно готовили, уж поверьте. *** Помещение нашлось сразу, просторная угловая комната на втором этаже. Манфред не особо чинясь сбросил лишнюю одежду и остался в коротких полотняных штанах, да поддоспешной рубахе, ворсистой от соприкосновения с кольчугой. Я извлёк из сумки свой любимый Камень. На первый взгляд казалось, будто кто-то потрудился над обычным придорожным булыжником, придав форму бугристого шара. Но при небольшом повороте смотрящий обнаруживал туманные извивы и сплетения слоёв, искорки парили над поверхностью, шар ритмично терял очертания и вновь облекался в грубоватую форму... Короче, раздобыл я его не самым законным образом в запасниках Академии. До сих пор никто не мог вразумительно рассказать, чем довелось мне обладать. Зато в магических делах как я только его не использовал! И, раз уж представилась возможность распутать заковыристый случай, то только с Камнем. - На, подержи немного на ладони. - протянул артефакт страдальцу. - Сейчас внимательно посмотрим... Манфред застыл с вытянутой рукой, лишь слегка покачивая Камень: залюбовался игрой света. Песок в маленьких часах просыпался вниз и пришла очередь обряда. Привычным щелчком я раскрыл свой посох, превращая в треногу. Камень удобно лёг в навершие и окутался лёгким маревом. Туман перетёк на шаг в сторону и обрисовал полупрозрачного двойника рыцаря. Вращая Камень, я заставил эфирную копию повернуться вокруг оси несколько раз. Сам образец взирал, мужественно выпятив челюсть, но давалось это ему нелегко. - Ну, даже так преднамеренного колдовства, а также невольной ворожбы - не обнаружено. Здоровье отменное. Есть маленький изъянчик... Задери-ка рубаху, друг мой. Вот тут, на пояснице, побаливает? - А, ерунда! Простыл, наверное, когда по лесам за разбойниками гонялся. Иногда перевязью надавит, так полночи укладываюсь, позу выбираю... - Так... так... -присмотрелся я внимательнее и извлёк из сумки на свет удобный пинцет. С инструментом не расстаюсь, жутко удобная штука. Сталь гномья, можно по-любому изгаляться, не сломаешь. - Сейчас чуть потерпи... Скользкий, зараза! - Чего там? - выворачивал шею рыцарь. - Ой, до пяток прострелило! Чуть портки не обмочил... - Смотри, вытащил я твоё проклятье. - в зубастых кончиках пинцета помещался осклизлый кусочек дерева. Точнее, терновый шип. По расположению в теле можно было предполагать, что вонзился сверху-вниз. Однако, в рыцарских доспехах такое повреждение невозможно получить. Оставалось лишь гадать... - И когда примерно я эту занозу поймал? Может твой Камень показать? Камень я приподнял и поместил злополучный шип в углубление, потом вернул всё на место. Ждать пришлось недолго: во весь угол комнаты замельтешили смутные образы, напитались цветом и объёмом. Открылась вполне узнаваемая спальня Аглаи, Леди нашей Истерн. Голый Манфред уворачивался от летящих предметов и собирал свою одежду, а распалённая Аглая не оставляла попыток его покалечить. В гневе она приобрела ещё больше привлекательности, растрепавшиеся косы хлестали по ... короче, докуда доставали. Малоценная утварь закончилась, ведьма машинально схватила метлу и результат не заставил себя ждать. В окно сжимающий в охапке вещи рыцарь выпрыгивал с исхлёстанной спиной и известным местом, на которое ищут приключений. Понятно, что после было не до извлечений колючек и прочих мелочей. А часть колдовского арсенала сохранила в себе толику хозяйкиных пожеланий, чем и портила добру молодцу жизнь. - Так чего вы с ней не поделили? - поинтересовался я, разбирая магическую конструкцию. Шип-мучитель поместил в маленькую пробирку с навязанным вокруг горлышка ремешком. - Я сколько знаю Леди Истерн, только с положительные стороны. - Да это, пошутил я ... Забылся... Мол, как с прабабушкой переночевал... - Ой, балбес! - вытаращил я глаза. - Ей всего-то двести восемьдесят лет! Считай, молодуха на наш счёт годов. Была бы постарше, колданула в жабу болотную. А по молодости просто драться кинулась. - Съездить, что ли, извиниться? - поднял Манфред жалобные глаза. - Снимет проклятье, как думаешь?. - Да нету уже твоего "проклятья", вот в мензурке покоится. А Аглае сейчас не до тебя, у неё роман с северным волхвом каким-то. Вроде, Олег Вещий зовут. - И ... что?! Теперь будет у меня получаться? Уверен, Инспектор? Я приоткрыл дверь и позвал прислугу. Вскоре впорхнула раскрасневшаяся девица, от бурного дыхания корсет грозил пойти трещинами и разорваться в лоскуты. - Что угодно господам? - присела в подобии книксенса, стрельнула глазками по сторонам. - Ого!.. Сэр... - Иди, дитя, прикажи седлать коня доблестного рыцаря Манфреда. А я остаюсь на ночлег. На монетку, да поспеши. Исцелённый стоял, отвернувшись к окну и пытался подолом рубахи скрыть реакцию на девицу. Уши отливали алым, но улыбка достигла невероятной ширины. - Куда ты её отправил?! Я бы тут того... быстренько... невмоготу... - запинался рыцарь, споро натягивая одежду. - Успеешь ещё бастардов плодить! Принцесса у него не спасена, а на первом месте девки трактирные! -шутливо напутствовал я пациента. Было слышно, как на лестнице грохот рыцарских сапог смолк и направился обратно, в комнату. - Вот. За работу. И на вечную дружбу! -шмыгнул носом Манфред. В руке зажат тонкий узор цепочки, а на ней - тускло-зелёный шарик в оправе. - Что за трофей? - поинтересовался я для проформы. - Глаз! Дракона! -выпятил грудь, сурово нахмурил брови. - Уж какой дракон маленький был, такой и глаз. Не обессудь, пора мне. Прогрохотали сапоги вниз, звучный конский галоп долетел со двора. В надёжные кармашки походной сумки спрятал я мензурку и пресловутый драконий глаз, сложил посох обратно и решил спуститься в обеденный зал. На будущее же сделал для себя зарубку в памяти: никогда не обсуждать с женщинами их возраст! Автор: Владимир В.П

Край земной

Молчаливой хищной стаей довольно низко по небу летели вороны. Мрачно упираясь на ветер, вспарывали крыльями морозный воздух. Мчались прочь, без оглядки, почти не отдыхая. Было от чего. С севера тянуло дымом. На востоке пахло дождем. Везде в мире чувствовался скорый приход зимы, лютой, безжалостной, с трескучими морозами и ледяными вьюгами. А ещё явственно ощущалась смерть, которая четвертый год подряд сопровождала студеную пору. У смерти был особый, пепельный дух. Такой сложно почувствовать среди тысяч других запахов, но если обнаружишь, то уже никогда ни с чем не перепутаешь. Так пахнут остывшие кострища. Так пахнут пустые амбары. Так пахнут мертвецы. Вожак стаи разорвал раннюю ледяную тишину, издав порывистый нутряной клекот. Ещё резче взмахнул острыми крыльями и поднялся выше. Окинул взором птиц. Слишком мало стало собратьев. Многих загрызли дикие звери, ещё больше забрала неведомая болезнь. Остаток стаи теперь лихорадочно спасался, уходя далеко на юг. Да только уже третью луну подряд как с теплых в прошлом мест веяло ещё большим холодом. И тленом. Может, они заблудились? Нет, вожак чувствовал – маршрут верен. Тогда что случилось там, где всегда было тепло? Смерть забралась и туда? Не хотелось в это верить. Сильно одолевал голод. Из-за скудного провианта пару раз птицы даже затевали между собой драки. Но вожак сразу пресекал свару, клюя зачинщиков и отрезвляя их ударами крыльев. Особо ретивым, успокоить которых просто так не удавалось, когтями рвал перья на спине. Будет пища, скоро, надо потерпеть. Обязательно будет. А драться друг с другом – последнее дело, так недалеко и до того, чтобы уподобиться двуногим, что от голода начали жрать друг друга. Стая уже не так беспрекословно, как раньше, слушала его, и порой уходило очень много времени на то, чтобы собрать всех, разбредшихся на полнеба. Властный характер вожаку достался от матери, а мощь тела от отца. Поэтому и удавалось ещё сохранить стаю, не дать ей разлететься и погибнуть окончательно. Но ворон понимал, что даже крепкий норов не спасет, если в скором времени не найти пищу. Если старшие ещё как-то сносно терпели временные трудности, то молодняк реагировал острее, нервничал, порой и вовсе в открытую идя наперекор своему предводителю. Выводок удавалось сдерживать. До времени. Остановились на краю леса. Расселись на разлапистых ветвях ельника. Греясь и давая натруженным крыльям отдохнуть, лениво обсуждали дальнейшие планы – где раздобыть немного пропитания. Но карканье довольно скоро было нарушено хриплым надсадным кашлем. Птицы затихли, с любопытством глядя на незваного гостя. Человек. Тощий сутулый мужчина, не старый, но смертельно измотанный, со слипшимися от пота редкими волосами, торчащими в разные стороны. Он устало шел по кромке леса, волоча за собой тяжёлый мешок. Иногда останавливался, ел первый выпавший снег и долго хрипел и кряхтел, пытаясь отхаркнуть мокроту. Человек был болен. Птицы начали тревожно хлопать крыльями и царапать кору деревьев. Громко закрухали. Почувствовали, что в мешке незнакомца есть пища. Оттуда аппетитно несло падалью и прогорклым питательным жиром, веяло теплом разложения. Этот запах сводил с ума и хотелось немедленно сорваться с насиженного места, напасть на незваного гостя, чего бы это не стоило. И только вожак оставался спокоен. Он чувствовал – плоть заражена. Сквозь густой мясной аромат тонким шлейфом пробивался сладковатый запах болезни. И ещё неприятная горечь – существо пыталось спастись и глотало отраву, чтобы убить недуг. Не получилось. Нельзя убить смерть. Нет, ноша незнакомца уж точно не добыча для них. Да только молодняку этого не объяснить. Опьянённые ароматом пиши, они резво взметнулись вверх, начали кружить высоко в небе, задиристо пикируя с деревьев и трусливо поднимаясь вновь на высоту. – Чего уставились, падальщики! А ну, кыш! – заметил птиц незнакомец. – Пошли прочь! Не возьмете! Самый юный и занозистый воронёнок камнем бросился вниз, достиг почти самого мешка, но был отбит ловким ударом руки. Человек, хоть и казался слабым, таковым на самом деле не являлся. Крылатый наглец испуганно каркнул, теряя перья, кубарем отлетел в сторону. – Не возьмешь! – вновь прошипел незнакомец и продолжил путь, волоча за собой страшный груз. Вожак смерил зарвавшегося юнца презрительным взглядом. Хороший урок получил птенец, только пойдет ли это ему впрок? Тем временем Человек дошел до своей цели, остановился возле кряжистого дуба. Осмотрелся, присел на камень. – Наше место, – понуро прошептал он, поглядывая на мешок. – Ты помнишь, Мира? Наше дерево, откуда все начиналось. Здесь тебя и похороню. Думаю, ты будешь не против. Прекрасное место. Человек достал спрятанную за пазухой саперную лопатку, очистил ей от снега небольшой участок перед собой, начал колоть стылую землю. Чтобы выкопать тесную могилу у него ушло два с половиной часа. Все это время птицы молча наблюдали за странным гостем, не смея побеспокоить. Молодняк недовольно кряхтел, но вожак дал четкую команду – двуногого не трогать. Наконец, труд был закончен. Человек трясущимися руками утер взмокший лоб, встал. Сморщился, когда в спине что-то сухо хрустнуло. Выждав, когда боль отпустит, подтащил ближе к ямке тело. Оно было скрючено, ноги прижаты к груди – перед смертью Мира долго мучилась. Уложенное в землю в своей позе оно походило на младенца в утробе. Тихо подвывая и всхлипывая, Человек принялся бережно укладывать куски смерзшейся земли поверх мешка. – Клад прячешь, фраерок? – раздался вдруг гнусавый голос за спиной. Человек резко обернулся. Увидел шагах в десяти от себя приземистого бродягу, с хитрыми маленькими глазками на обветренном широком лице. Сухо ответил: – Жену вот хороню. – Ну да, – рассеяно сказал тот, мельком глянув на холмик свежей земли. Произнес: – А сапоги то у тебя добрые, новехонькие, как я погляжу. С мехом. Хорошо тебе. Тепло. А я вот мерзну. Совсем продрог. Чужак достал из кармана нож, направил острием на Человека. – Поделился бы ты, а то холодно. По-братски. Сам понимаешь. А то я тебя лезвием по горлышку могу чикнуть, если вдруг не понимаешь. А? – Убей меня, – без всяких эмоций сказал Человек, глядя тому прямо в глаза. – Убей. – Чего это ты так? – вскинул от удивления заиндевевшие брови Чужак. – Сразу лапки кверху, даже не побрыкаешься? – А какой смысл? Внутри, вот здесь, – собеседник постучал себя кулаком в грудь. – Уже давно мертво, чернота одна осталась. И холод могильный, словно вот этого снега туда накидали. – Ты зомби что ли?! – насторожено спросил Чужак, сделав шаг назад. – Нет, никакой я не зомби. Просто у меня жена умерла. Село всё родное полегло от этой проклятой болезни, друзья, знакомые. И в соседних, говорят, дела не лучше обстоят. – Не лучше, – кивнул грабитель. – Дохлые все там. – Голод повсюду. Сам я тоже болею. Сколько мне теперь осталось? Дня четыре? Неделя? Так чего тянуть и страдать? Убей, да забирай все, что хочешь, и сапоги, и одежду. Только чтобы быстро, не хочу мучиться. Насмотрелся на мучения, – говорящий глянул на могилу. – Теперь цена моей жизни – три копейки. – Коль сам просишь, то мне не в тягость, – хищно ухмыльнулся Чужак. – Это делать я умею. Да и люблю, честно признаться. И двинулся на Человека. На ветке тревожно каркнул ворон. Следом ещё один. Вскоре все деревья в округе зашевелились и наполнились колючим клекотом. – Чего это они? – оглянулся Чужак, перекидывая нож в другую руку. – Загалдели? Чувствуют, небось, ужин скорый, а? – Бей уже, не тяни, – вздохнул Человек, покорно склонив голову. – Не торопи, паскуда! Скидай пока клифт свой, чтобы кровью не испачкать. Не люблю в грязном ходить, да и заразиться не хочется. Я не бацильный, – и прикрикнул на птиц: – А ну заткнитесь, вороньё! Человек послушно скинул фуфайку, кинул тому под ноги. Чужак поднял одежду, повесил на сук. – Что, не веришь, что я не больной? – глянул он собеседника. – По морде твоей вижу, что не веришь. А зря. Я давеча в город ходил, так на одних ученых нарвался. Они в лаборатории своей сныкались, сидят там как крысы. Всех их перерезал. А последний ихний, кого я убивал, жизнь вымаливал. Плакал как баба. Сказал, что лекарство нашел от заразы. Ага. Я тоже ему не поверил. Так он мне его отдал, лишь бы спасти шкуру свою. Что, не веришь?! Вот, гляди. Бандит достал из внутреннего кармана спичечный коробок, тряхнул им. – Вот они, пилюльки мои, драгоценные! – Мне все равно уже. Делай что задумал. – Ладно, иди сюда, я тебе прямо в шею перо воткну. Вмиг загнёшься! И не больно будет. Ещё спасибо скажешь! Ворон спикировал Чужаку прямо на голову. – Кыш! Кыш, гадость какая! – замахал он руками, сгоняя наглую птицу. Ворон лениво вспорхнул, но на его место сели ещё две птицы. И больно клюнули Чужака в темя. – У, мля! Зверьё! Кыш, сказал! Кыш! Деревья затрясло сильнее, стая разом вспорхнула с веток, взвилась над Чужаком. – Чего это? А ну прочь! Нету у меня еды! Прочь сказал! – всполошился грабитель, совсем позабыв о том, кого минуту назад собирался убить. Оградив плотным кольцом Чужака, стая начала больно его клевать. – А ну пошли на хе.р! – закричал не на шутку напуганный бандит, неуклюже махая ножом. – Ну, шобла пернатая! Ранить птиц не получалось – они ловко уворачивались, попутно успевая ущипнуть его то за палец, то за щеку или ухо. Человека, стоящего рядом, не трогали. Вожак стаи поднялся под самое небо, завис там на короткое мгновение. Дал боевой клич, сложил крылья и полетел вниз. До каменной гладкости облитое встречным морозным воздухом тело превратилось в иглу. Испуганный приближающимся свистом, Чужак задрал голову и сразу же ойкнул, неуклюже замахав руками. Клюв ворона с чавкающим звуком вонзился в глазницу бандита, пробивая податливую плоть. Глаз глухо лопнул, а голова птицы глубоко погрузилась внутрь черепной коробки. Ворон забил крыльями, хлеща ими по щекам Чужака и помогая себе выбраться наружу. Из раны брызнула кровь, горячая, свежая. Остальные сородичи в гробовом молчании смотрели на совершаемую охоту, иногда лишь одобрительно кивая своему вожаку. Он выполнил свое обещание – достал еду, и скоро ожидается знатный пир. Не в силах сдержаться, птицы вновь загалдели, раскачивая воздетые, словно в мольбе к небесам, ветви деревьев. Потом и вовсе взвились в воздухе, начали кружить идеально ровным кольцом над добычей. Скоро, скоро, совсем скоро. Бандит захрипел, начал заваливаться на землю. Нож выпал из мозолистой ладони. Судорога прошила тело, Чужак издал протяжный сиплый стон и плюхнулся лицом прямо в белый снег, марая его красным. Услышав клич вожака, стая расселась обратно по своим местам. Охота была окончена. Прикончивший бандита ворон взгромоздился тому на голову и немигающим взглядом черных бусин посмотрел на Человека. – Зачем ты убил его? – спросил тот, глядя на птицу. И, припадая у могилы на колени, прошептал не своим голосом: – Он бы все упростил. Потому что я не могу… сам себя не могу… Ворон дернул головой, стряхивая рубиновые капельки крови. Глянул на спичечный коробок, лежащийвозле тела. – Как же теперь я? – растерянно спросил Человек у птицы. – Когда же мне ждать облегчения страданий? И словно ответом на его вопрос ворон зычно каркнул. – Никогда? – ошарашено переспросил Человек. И, опустив голову и плечи, мелко затрясся. Прошептал: – Да, верно. Никогда. Вечны страдания людские. Ворон вновь каркнул, но тот лишь отмахнулся. – Что мне теперь с этих пилюль? Только тяготы свои земные продлить? – глянул на могилу. – Вот бы день назад кто мне их показал, так я сам за них любого убил бы. А теперь? Теперь это абсолютно бесполезная для меня вещь. Человек поднял коробок, вытряхнул содержимое на снег. – Вот, сам склюй, чтобы не болеть. Птицы, знаю, тоже эту заразу подхватить могут, приходилось однажды видеть, как брат ваш прямо с веток замертво падает. Или вот своих птенчиков накорми. Чтоб не болели. Их спасай, а не меня! А мне теперь все равно. Пропащий я человек. Прощай. Человек встал и побрел обратно, в мертвую деревню. Ворон посмотрел ему вслед. Сегодня стае повезло. Не настолько, чтобы добыть двойную порцию пищи, но и одним телом можно утолить голод. Второго человека от смерти спасла только хворь. Если бы не она, то вожак, не колеблясь бы прикончил и его. Болезнь даровала ему жизнь. Вожак издал клич, и стая, обрушившись на тело, принялась жадно трапезничать. Вечерело. Лес превращался в сгусток резких теней. Потом наступила тьма. Автор: Тим Волков #МистическиеИстории

Дары дьявола

Когда-то на краю Шварцвальского леса, неподалёку от современного Фалькенштайна, стоял небольшой, но славный городок Зюдлихбург. Больше он был похож на большое поселение, чем на город, но у него была своя ратуша, и был какой-никакой, но защитный вал, что в годы войны послужил горожанам хорошую службу. Теперь уже много лет никакой войны не было, и люди возвращались в покинутые ими места. Возвращались ремесленники, крестьяне, охотники. Жизнь постепенно налаживалась. У Хайнца, бургомистра Зюдлихбурга, дела шли совершенно превосходно. Он отвозил в Фалькенштайн молотое зерно, отводил откормленный скот, и казна города хорошо пополнялась. Он даже стал задумываться о городских стенах, как бы ему сделать их повыше, да понадёжнее. Хоть война и прошла, но соседство с беспокойными баварцами нельзя было сбрасывать со счетов. Правда, постройку стен пока пришлось отложить из-за свадьбы сына. А свадьбу он хотел сыграть богатую, ведь невесту для сына он приглядел лично – это была дочь бургомистра города Эрмслебена, Юта. Девушкой она была симпатичной, мягкой и покладистой, но всё же с некоторыми изъянами. Такими, что в свои двадцать два года она всё ещё была не замужем, и не находилось никого достойного, желавших бы её в жёны. Отчаявшийся отец объявил о большом приданом, и только тогда появился спрос. Нос всем претендентам утёр Хайнц со своим сыном Эдзардом. Тем более, что оба бургомистра когда-то дружили в детстве, и растрогавшийся отец отдал дочку замуж за сына своего «старого друга». Получив и девушку, и приданое, бургомистр вместе с молодожёнами, в крытой повозке, богато украшенной бархатом и шёлком, в сопровождении хорошей охраны, возвращался домой. Он сильно нервничал, опасаясь разбойников, и хотел попасть в Зюдлихбург как можно скорее. Он даже забыл о своём правиле не путешествовать по лесу ночью. Вернее, он настолько был уверен в своих конях и людях, что рассчитывал вернуться до наступления темноты. Но лошади были перегружены и устали, да и обоз с приданным затормаживал всю процессию. И ночь застала их в дороге. И хотя в Шварцвальде леса темны, и дороги скрыты, особенно в тёмное время суток, Хайнц не стал останавливаться, чтобы разбить лагерь. До города оставалось не более трёх часов пути, и он рассчитывал на свою счастливую звезду, что всегда выводила его из самых затруднительных ситуаций. Да, был он не из робких. В юности ему самому приходилось «погулять» в лесах, он познал войну и смерть, унижения, пытки, голод. Всё мужественно перенёс и стал как кремень. И, несмотря на преклонность лет, в драке мог дать форы молодым. Эдзард ехал весь путь отрешённо. Он не горел желанием жениться, но раз отец сказал, то он не мог ослушаться. Весь день он пялился то на дорогу, то в пол, стараясь не смотреть на неё. Но когда стемнело, и вышла полная луна, то стал примечать, что лунный свет смягчает черты его невесты, скрывает недостатки. И сейчас, в этом свете, она кажется ему довольно милой. Жаль лишь, что солнце поутру развеет всю эту магию. Невеста же вообще не поднимала глаз, боясь, что они выдадут весь страх и тревогу, растущую в ней. Она не знала, чего ожидать от этого брака, но, казалось, ей уже нравился Эдзард. Иногда её ресницы дрожали, когда она думала об этом. И щёки покрывались румянцем, и сердце учащённо билось, когда они случайно соприкасались рукавами. Вдруг лошади испуганно заржали и встали на дыбы. Юту бросило вперёд, но Эдзард успел её удержать. Её рука оказалась в его руке. Их глаза встретились всего лишь на одно долгое мгновение, но потом Эдзард до конца жизни вспоминал этот миг. Этот взгляд и это прикосновение. Никто не заметил откуда появился этот человек. Его фигура в чёрном одеянии и высокой чёрной шляпе выросла прямо перед мордами коней, вызвав у них панический страх. Ведь ростом тот человек был под три метра и пахло от него зверем. Кони хотели понести, но чёрный человек удержал их одной лишь рукой. Солдаты тоже будто бы только теперь увидели его и бросились с копьями наперевес. Но человек больше не проявлял никакой агрессии. А принёс извинения за своё странное поведение. Он попросил взять его с собой до города, чтобы не оставаться в ночном лесу одному. Но перепуганный бургомистр резко отказал ему. Обругал нехорошими словами, не простив своего неожиданного испуга. Незнакомец лишь усмехнулся в ответ. - А ведь мы с тобой давно знакомы, Хайнц, - сказал он. – Ты многого достиг с тех пор, как мы разошлись. А помнишь, мы вместе ходили в битву при Брейтенфельде, вместе давили клопов в завшелых постоялых дворах, а потом…тот случай… как ты выбился в бургомистры? Вспоминаешь иногда тех ребятишек? Хайнц побелел, словно лист бумаги, а затем его лицо приобрело ярко-красный оттенок, став цвета переспевшего помидора. Он совершенно не помнил этого человека, но вот то, о чём он говорил, напомнили ему то, о чём он давно уже хотел забыть. - Кто ты такой? Убирайся прочь, покуда я не показал выпороть тебя! На лице человека проступила безобразная ухмылка. - Вижу, что вспоминаешь! Но ведь я нисколько тебя не виню. Так поступил бы любой здравомыслящий человек. Ты всё верно сделал! Теперь ты богат, у тебя замечательный сын, а теперь появилась и такая замечательная невестка. По правде говоря, я спешил погулять на вашей свадьбе. Но раз уж ты даёшь мне от ворот поворот, то придётся мне вручить свои подарки прямо здесь. Ты, Хайнц, всегда жаждал почитания и богатства, и в качестве дара я приумножу твою мудрость. Все станут приходить к тебе за советами, и всё, чтобы ты не посоветовал, будет приносить пользу. Но только тебе. Что же касается твоего сына, то он познает такую любовь, какую не знал ещё ни один смертный. И будет любовь эта чиста и прекрасна. И будет расти день ото дня. Но если же он хотя бы прикоснётся к объекту своей любви, то обречёт её на мучительную, ужасную смерть! Безжалостный человек замолчал и перевёл взгляд на Юту. - Тебе же, дитя моё, чья красота открывается лишь в лунном свете, я подарю то, о чём мечтает каждая девушка. Ты станешь прекраснее всех на свете. Клянусь, такой красоты, что доселе не видывал мир, и никогда не увидит больше. Но самое главное, твоя красота не будет блекнуть с годами, а наоборот, ты будешь всё краше и неотразимее. Ты станешь для людей и луной и солнцем. Произнеся последние слова, чёрный человек взмахнул плащом, и исчез во вспышке тьмы, что была чернее самой ночи. После него остался только резкий запах серы и сырой земли. Стражники тут же пришли в себя, хотя до этого стояли истуканами, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. И все сразу поняли, что это был не простой человек, а сам дьявол. Но было уже поздно. *** Утром, узнав о возвращение бургомистра, все поспешили к нему, чтобы посмотреть на привезённую невесту. Все были восхищены её красотой, и славили её, Эдзарда, и особенно Хайнца, за то, что привёз в их город такой цветок. «Она станет главным украшением Зюдлихбурга», - говорили они. – «Она прославит наш город». Со свадьбой, однако, дело затянулось. До этого Хайнц хотел сыграть свадьбу сразу, но теперь отложил её на месяц. И все ценили его разумность в этом. Но дело было вовсе не в том, чтобы дать время молодым получше узнать друг друга. Радость его от этой выгодной свадьбы омрачала встреча с чёрным человеком и его дарами. Он не мог не видеть, как его сын всё больше сохнет и чахнет от любви к Юте, но за всё это время ни разу так и не прикоснулся к ней. Хайнц тайно высылал гонцов во все стороны, чтобы они отыскали чёрного человека, или кого ещё, способного снять проклятие. Но никого толкового найти никто не мог. А о трёхметровом чёрном человеке многие слышали, но где он сейчас и где его искать, никто не ведал. По мере того, как шли дни, Хайнц все больше и больше мрачнел. Он мог давать дельные советы другим, но для себя ничего разумного придумать не мог. Он прекрасно понимал, что проклятие крепнет день ото дня, и скоро наступит момент, когда снять его будет уже невозможно. Хайнц даже подумывал разорвать помолвку между Эдзардом и Ютой, надеясь, что это как-то снимет проклятие, но он знал, что это так же вызовет скандал и позор на его семью. А это было для Хайнца страшнее всего остального. Он думал на время разлучить их, но сын ответил, что не проживёт без любимой и дня, и наложит на себя руки. Это было не в духе Эдзарда, но под действием чар, кто может заречься? В конце концов, он может быть, что бы и придумал, но его отвлекал и не давал сосредоточится на проблеме бесконечный поток посетителей. К нему шли, шли, и шли. Одни просили разрешить их спор, другие – просили совета по инвестициям. Но кто бы ни приходил к нему, будь то знатный аристократ, или мелкий торговец, довольными и воодушевлёнными уходили все. Хайнц казался им беспристрастным и щедрым советчиком, и они были безумно счастливы, что он в мудростисвоей снизошёл до них и дал дельный совет. А когда дела не выгорали, а такое случалось, никто и в мыслях не мог допустить, что Хайнц ошибся. Наоборот, люди были уверены, что ошиблись именно они. Что это у них не хватило ума понять всю глубину его замысла, или не хватило ловкости, чтобы провернуть всё как нужно. То, что при этом значительно пополнялись сундуки бургомистра, они не замечали. А сам бургомистр свои богатства не выказывал. Просителей ещё можно было выдержать - что ни говори, а они, явно или неявно, приносили деньги, но вот толпа зевак! Днём и ночью они собирались под окнами Юты и ждали, когда она выглянет и покажет своё лицо. Поэты слагали ей стихи, трубадуры гудели на своих инструментах, шпильманы ставили короткие пьески, где главными героями были непременно Эдзард и Юта, а миннезингеры пели ей куртуазные песни о высокой и подлинной любви. В их песнях любовь всегда противопоставлялась низкой страсти, и все рыцари были непременно целомудренно влюблены в некую Прекрасную Даму, в которой тоже легко улавливались черты нашей Юты. Причём на весь этот балаган никак не влияли ни грозные нападки стражи, ни гнев самого бургомистра, ни даже боязнь ареста или тюрьмы. Вся городская площадь превратилась в один сплошной базар. Шум на нём стихал лишь на несколько ночных часов, и Хайнц боготворил это время. От всего этого была лишь одна польза: в Зюдлихбург с соседних сёл и городов стали съезжаться люди, чтобы убедиться в правдивости рассказов о красоте Юты. Приезжие оставляли немало полновесных марок в трактирах и лавках города. Хотя за порядком теперь стало следить гораздо труднее. Пришлось набрать большее количество стражей. Причём все расходы на их обмундирование и содержание легло на плечи Хайнца. Но оно того стоило. Между тем, приближался срок свадьбы. Аппетиты Хайнца за месяц сильно возросли. И та свадьба, что он планировал, казалась ему теперь слишком простой. Ему метилось, если не превзойти, то хотя бы, сравнятся с легендарной свадьбой в Ландсхуте. В те легендарные дни всего за несколько дней был съеден весь годовой запас Баварии. И хотя с той поры утекло немало воды, люди со сих пор судачат о ней. И будут говорить ещё долго. Бургомистру Хайнцу тоже очень хотелось войти в историю. Нет, на место в мировой истории он пока не метил, но рассчитывал, что в анналах города его имя будет навсегда вписано золотыми буквами. А если так, то и свадьба его сына должна стать запоминающейся. Он приглашал гостей со всех уголков мира, его команда работала денно и нощно, придумывая необычные развлечения и угощения. Обещали быть знаменитые артисты и знатные люди окрестных городов. А венчать всё должен был огромный фейерверк с банкетом под открытым небом. В планах всё было очень красиво, и подготовка шла без задоринки. Только червь сомнения не отпускал нашего бургомистра. Как сын обменяется кольцами со своей суженой? Как они будут сидеть рядом, если он даже не может прикоснуться к ней? Как воспримут это люди? Когда до свадьбы оставалось два дня, в город стали прибывать гости. За время подготовки бургомистр успел выстроить два больших гостевых дома и два поменьше, но даже с этим, мест не хватало. Потому что много людей приезжало даже без официального приглашения. Одни сваты привели почитай чуть ли не четверть своего городишки. Решено было всех, кто сословьем попроще, из гостиниц выселить и разместить по крестьянским домам, а кто не поместился и там, для тех за стенами разбили шатровый городок. И поля вокруг города запестрели яркими палатками. Сын с невестой весь день принимали поздравления. Хвалебные речи лились рекою, славя красоту молодых. И все подмечали, что краше девушки, чем Юта, прежде никогда не видывали. Юта и сама видела свои изменения. И эти изменения были ей по душе. Теперь она часто вертелась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. И чем больше она это делала, тем больше в себя влюблялась. Эдзард же и вовсе сходил от неё с ума. Преданным псом ловил каждый её взгляд. Трепетал, едва она приближалась к нему, был готов раствориться в ней полностью. Он исполнял любую её прихоть. И был искренне счастлив лишь тогда, когда была счастлива его Юта. А видеть Юту счастливой ему теперь удавалось всё реже и реже. Эдзард со своими вздохами, стихами и щенячьей преданностью наскучил ей. Её обновлённое тело жаждало любви и ласки, а этого её суженый дать ей не мог. Но что самое ужасное, несмотря на всё это, она физически не могла обходиться без него. Как и он без неё. Они были привязаны к друг другу на очень короткий поводок. Неделю назад она пыталась выйти к людям одна, без жениха. Но даже не смогла выйти из дома. У порога что-то ударило в висок, и сильная слабость пошатнула её. Её стало дурно, да так, что она и нескольких шагов не смогла ступить дальше. Пришлось вернуться. И вернувшись, увидела на полу корчащегося в безмолвной муке Эдзарда. Она чуть не бросилась к нему, но спохватилась. Малейший контакт – смерть. Она сдержала порыв. Но и на помощь звать не стала. Просто стояла и смотрела на судорожную агонию своего жениха, и думала, что вот, сейчас. Сейчас всё закончится. Она не отводила глаз от его, полных боли и страдания. Её внутренности тоже сжимала боль. Пылала яростным огнём, который всё же постепенно утихал, унося с собой остатки страданий. Она понимала, что больше никогда не решиться испытать что-то подобное. Поэтому из всех развлечений ей оставалось только примерять наряды перед зеркалом, да выходить на балкон, чтобы порадовать поклонников своей красотой, да новыми платьями. Казаться счастливой в окружении всеобщего почитания и восхищения. Ни на миг не выдавать боль. Все должны знать, что она смогла найти своё место в этом мире. Что она теперь на вершине. На холодной голой вершине, где нет места ни теплу, ни сочувствию, ни искренности. Но для всех, кто внизу, она должна казаться и оставаться недостижимой, чистой, манящей своим совершенством, высотой. Она часто ночами размышляла о своей судьбе и о том, что может быть, она совершила ошибку. Но теперь было уже поздно что-либо менять. К тому времени, как наступил день свадьбы, Юта уже была на грани нервного срыва. Когда она стояла у алтаря, то с трудом сдерживала слезы. Кольцо ей надевал Хайнц, а Эдзарду кольцо надевала её мать. Какой стыд! За всё время свадьбы молодые ни разу не коснулись друга. Со стороны выглядело будто их силком заставляют жениться. Хотя, может так оно и было? После церемонии Юта и Эдзард отправились на банкет, где их ждало множество гостей. Юта не могла наслаждаться едой или танцами. Мысли были заняты только одним - её новой жизнью. Она не могла понять, как такое могло случиться, как она оказалась здесь, с этим человеком, которого не любила, но без которого теперь не могла жить. Как и он без неё. Ей пришла в голову вздорная мысль – встать сейчас и уйти. Уйти как можно дальше. Она ощутила острую необходимость побыть одной. И она уже встала, бросила взгляд на сад, как услышала зычный рёв сидевшего за главным столом славного Рюдигера цу Вайсталя. Он происходил из не особо знатного сословья, но являлся имперским рыцарем, известным своею доблестью в битвах, но также и одиозным поведением, и обидчивостью. Поэтому его просто побоялись не пригласить. Он встал с кубком в руке, пошатываясь от выпитого. - Hochzeit! – закричал он. И тут же весь народ стал скандировать, стуча ложками, вилками, и даже чашками по столам. - Hochzeit! Hochzeit! Hochzeit! Так они требовали, чтобы жених поцеловал невесту. И рёв от их выкриков всё нарастал, закладывая Эдзарду уши. Лицо его побелело и пошло багровыми пятнами. Как бы он хотел сейчас её поцеловать! Даже просто, подержать её руку. На миг он даже заколебался, может, все быть и нет никакого проклятия Чёрного человека? Может, всё это блеф? Но как проверить? Ведь эта его ошибка будет стоить жизни самой лучшей девушки на земле. Он не сможет смотреть как она будет умирать в муках у его ног. Он тоже умрёт. Нет, он никогда не решится на это. Она должна жить! Эдзард отвёл глаза от своей любимой и покрепче сжал кулаки. Гул за столами стих. Все разом перестали есть и пить, молча уставившись на молодых. Такого они ещё никогда не видели. - Если жених отказывается целовать невесту, это говорит, что он её не любит! – сделал вывод Рюдигер цу Вайсталь. – Либо он просто не достоин её? Такой цветок должен цвести как минимум при дворце императора, но уж никак ни в жалком домишке какого-то бургомистра! По столам прошёл ропот. - Если это не так, – продолжил рыцарь, - то пусть докажет своё право с мечом в руке! - Но их союз уже заключён на небесах, - вмешался священник. – И никто не вправе вмешиваться или оспаривать то, что было совершено перед лицом бога! - Отстань ты со своим богом, проповедник! Здесь вступают в силу другие, более древние законы. Зачем такая женщина тому, кто не сможет её даже защитить? Взгляни на её лицо – что-то я не замечаю радости от этого союза. - Поехали со мной, - обратился он к Юте. – Я покажу тебе другую жизнь, которой ты действительно достойна. Или же твой жених всё-таки покажет, из какого теста он сделан? Хайнц уже подал знак, чтобы стражники скрутили буйного гостя, но Эдзард остановил его и спокойным голосом произнёс: - Не надо отец! Дай мне свой меч. Пока я жив, никто не посмеет оскорблять наш дом. Они сошлись тут же, на глазах всех гостей. Имперский рыцарь прошёл немало битв и был искушённым мечником. Все ставили на него. Несмотря на то, что им было жаль молодого жениха. Что за глупая судьба – погибнуть на собственной свадьбе! Хотя… жизнь не раз выкидывала и не такие фокусы. Воздух наполнился звуками одобрительных возгласов и аплодисментов. Все предвкушали зрелище. В воздухе витал аромат жареного мяса и эля с пряностями. Рюдигер несколькими ударами мог закончить поединок, но не торопился. Издевался над своим неопытным соперником. Не раз он заставлял его повалятся в пыли, отвешивая хорошего пинка или тумака. - Ну что, откажешься от неё? – вопрошал он. – Пока по-хорошему. В ответ Эдзард вскакивал и с новой яростью бросался в бой. Вечерело. Проснулись цикады. Зажглась первая звезда. С гор потянуло свежестью и прохладой. Но люди, разгорячённые выпитым и зрелищем, не обращали на это никакого внимания. Не обратили они внимание и на горожанина в богатом чёрном костюме, который помог поверженному юноше подняться, что-то шепнув ему при этом на ухо. Зато все обратили внимание на то, как изменилось поведение Эдзарда. Будто бы другой человек стоял теперь перед ними. Это заметил даже пьяный Рюдигер, который при взгляде на Эдзарда на секунду испытал страх. На него теперь шёл уверенный в своей силе человек, полный решимости и действия. Он с лёгкостью отразил его наскоки и сам перешёл в контрнаступление. И когда рыцарь рухнул перед ним на колено и замолил о пощаде, Эдзард без колебания снёс ему голову одним верным ударом. Хайнц едва сдерживал гордость за сына. Когда же он так научился управляться с оружием? Но теперь от этого события нужно было как-то отвлечь внимание. - Уже достаточно стемнело, - произнёс он. – Самое время для праздничного салюта. И пока уносили обезглавленное тело Рюдерика, небо над городом расцветало всевозможными огнями. Народ был в экстазе. На улицах танцевали и пели, а в небе взрывались фейерверки. Это была длинная ночь, полная огня и веселья. К слову говоря, всю эту ночь команда Хайнца разыскивала человека, помогшему сыну бургомистра, но он будто под землю провалился. Ни в городе, ни в окрестностях от него не осталось и следа. Так из-за Юты пролилась первая кровь в Зюдлихбурге. Первая, но далеко не последняя. И Эдзарду тоже ещё много раз пришлось защищать свою честь и честь своей жены. Но дано ему было побеждать всех. Вскоре он прослыл самым лучшим и самым безжалостным фехтовальщиком юга. Что, впрочем, не уменьшало количество желающих сразиться с ним. Даже не из-за девушки, а именно за это самое первенство. *** Через год Эдзарда было не узнать. Тело его иссохло, и лишь глаза выдавали в нём ту ярую энергию, что заставляла многих претендентов отступиться без боя. К этому моменту на его счету значилось сто двадцать побед. Сто двадцать человек приходили оспаривать место рядом с красавицей Ютой, и все сто двадцать приняли смерть от меча её мужа. Юта же расцвела ещё ярче. Ещё больше поклонников стало собираться на площади, чтобы хоть издали взглянуть на её красоту. И она подолгу сидела на балконе, слушая серенады, или посвящённые ей спектакли. Либо же сама играла и пела для них. И тогда на дворе воцарялась тишина, все жадно слушали её песни, плакали. И умирали. Кто-то сам, кому-то помогали ревнивцы, посчитавшие, что тем досталось чуть больше внимания, чем им. Утром бедняг хоронили, и всё начиналось сызнова. А за балконными дверями наблюдал за всем этим и страдал её муж. В последние дни он даже перестал есть и больше стал налегать на вино. Все говорили, что он болен какой-то страшной болезнью, и ожидали его скорейшей кончины. Однажды утром, когда слуга вошёл в спальню Эдзарда, то нашёл лишь его почерневшие останки. И когда коснулся их, они вмиг рассыпались прахом. Эдзард сгорел от любви, так ни разу и не прикоснувшись к своей возлюбленной Юте. Злые языки тут же пустили слух, что это был дьявольский огонь. Что его спалил сам Сатана за заключённую с ним сделку. Ведь только этим можно было объяснить его внезапные умения, виртуозное владение мечом, и его многочисленные победы. Всё, что осталось от Эдзарда, собрали и похоронили на городском кладбище. И отец поставил богатый памятник своему единственному сыну, которого свела в могилу любовь. После смерти Эдзарда город стал приходить в упадок. Возможно, этот процесс начался гораздо раньше, но с его смертью он стал более явным. Многие горожане вместо того, чтобы ходить на работу, и заниматься своими делами, теперь целыми днями торчали на площади. Каждый видел себя счастливым мужем вечноцветущей девы, и даже наличие собственных жён их никак не останавливало. Женщины же наоборот, возненавидели Юту всей душой. Плели о ней гадкие небылицы, распускали грязные сплетни, и даже ходили по бабкам в надежде навести на виновницу проклятья и порчу. Ведь всё внимание мужчин теперь было приковано к одной единственной женщине, им же доставались лишь жалкие крохи. К чему только они не прибегали, чтобы вернуть мужчин в дом, но все их попытки были тщетны. Опьянённые страстью мужчины устраивали на площади целые побоища, силясь доказать, что именно они станут достойной партией для молодой вдовы. Иногда дело заканчивалось увечьями или гибелью десятков мужчин. Антисанитария, массовые драки, болезни, грабежи и поджоги, вот что творилось в городе. Не было уже никаких песен и спектаклей. Все галантные манеры сменила нахрапистость и наглость. Только лишь бургомистр не замечал этого. Блеск золота совсем застил ему глаза. Да и в городе теперь он стал бывать редко, большую часть времени разъезжая со своей командой по городам, и обучая людей жизни. Он хорошо усвоил, что все его советы, так или иначе, принесут ему доход. И действительно, деньги стали стекаться к нему со всех сторон золотым потоком. Однажды под его владения отошла земля, принадлежавшая ранее одному феодалу, которому Хайнц посоветовал вложиться в одно весьма прибыльное и беспроигрышное дело. Однако дело, которое блестяще началось, не выгорело. Молодой феодал влез в огромные долги, у него отобрали отцовскую землю и имение, а сам он повесился на ветке у самого дома. Имение же и земли было разделены между судьями и бургомистром. Хайнцу достались охотничьи угодья. Это был как раз именно тот участок леса, где когда-то они повстречали Чёрного человека. Теперь, когда Эдзард умер, у него не было смысла искать его, но он, отчего-то настойчиво продолжал искать с ним встречи. Как-то в один из дней, во время таких походов, он наткнулся на охотничий домик, спрятанный глубоко в лесу, в стороне от всех дорог, поселений и любопытных глаз. Он здраво рассудил, что если эта земля принадлежит ему, то и всё, что находится на этой земле, тоже принадлежит ему. Тем более, что этот дом сильно ему понравился. Большой, двухэтажный, с хорошей мебелью и чучелами животных. И что самое главное – с потайным ходом, ведущим в небольшую пещерку в скале. Этот ход он обнаружил совершенно случайно, на третий день своего пребывания здесь. Надо сказать, что после смерти сына с ним произошла большая перемена. Теперь он не видел смысла в облагораживании города, в улучшении жизни горожан. Им овладела болезненная страсть к накопительству. С алчностью дракона он копил золото, не тратя ни на что ни одной лишней марки. И теперь к нему в голову пришла интересная идея перевезти свои сбережения сюда, в более надёжное укрытие. Более надёжное, чем его собственный дом, или даже городской банк. Так он и сделал. Для того, чтобы незаметно перевезти все свои сундуки, у него ушла целая неделя. И только тогда, когда он спрятал последний сундук, у него отлегло от сердца. Больше не нужно было переживать, что распоясавшиеся горожане, разбойники или пожар отнимут всё накопленное им добро. Здесь оно было в безопасности, под пристальным надзором нескольких надёжных и преданных людей. Единственным, кстати, кому он щедро платил. Их задача состояла в том, чтобы следить за домом и отваживать от него непрошенных гостей. Правда, о тайнике и сокровищах они ничего не подозревали. Насвистывая весёлую мелодию, Хайнц вернулся в город, где его уже поджидали высокие гости. *** - Добрый вечер, достопочтеннейший Хайнц, - галантно приподняв шляпу, приветствовал его щеголеватый молодой человек. – Меня зовут Рауль фон Штауфенберг. Нас когда-то представляли при дворе. Спасибо, что любезно предоставили нам возможность дождаться вас прямо здесь, в вашем доме. Но дело не терпит отлагательств. Оно касательно ваших последних налогов. Сердце тревожно забилось в груди Хайнца. Ему очень не хотелось вести знакомство с этими людьми. Он знал, что к кому князь их посылал - у тех дела были плохи. Но как же? Ведь налоги он всегда отправлял вовремя. И совсем не рассчитывал видеть, и тем более, привечать у себя сборщиков подати. - После тщательного изучения вашей финансовой документации мы обнаружили, что вы значительно недоплачивали налоги в течение последних трёх лет. - Этого не может быть. Я всегда отправлял налоги сполна и вовремя. - Извините, но цифры не врут. Вы должны в три раза больше, чем платили. Вот все надлежащие бумаги от фюрста. Хайнц пробежал глазами по бумаге, наткнулся на княжескую печать, и еле подавил в себе вспышку гнева. - Это возмутительно! Я… мы… не можем платить столько! - Мы понимаем, что ситуация непростая, но, прошу, не прибедняйтесь. Мы в курсе всех ваших последних дел, и примерно понимаем, сколько денег должно быть сейчас в вашей казне. И мы стоим за то, чтобы каждый платил свою справедливую долю. Мы должны обеспечить надлежащее финансирование нашего сообщества. Верно? - Но… я же бургомистр! Конечно, мы можем что-то уладить, договориться…. - Боюсь, что нет. Закон ясен, и мы должны его исполнять. У вас неделя, чтобы собрать всю необходимую сумму, иначе… с вами будут разговаривать уже не так любезно. Требуемый князем налог был чудовищен. Если выразить перечисленное в денежном эквиваленте, то это составило бы почти половину Хайнцевых накоплений. - Кошмар. Как такое могло случиться? - Мне очень жаль, Хайнц. Но как государственный чиновник, вы обязаны подавать пример остальным членам общества. Я надеюсь, что вы сможете быстро решить этот вопрос. А тем временем мы побудем тут, посмотрим, что у вас творится. Ваши горожане добрались с жалобами уже и до нас. Хм… Неужели ваша невестка действительно так красива, как о ней говорят? Надеюсь, вы завтра окажете нам честь представить её? А пока мы вынуждены откланяться… Кстати, мы остановились в постоялом дворе напротив. Так что, знаете, где нас найти. *** Следующим же днём бургомистр за пышным обедом представил Юту Раулю фон Штауфенбергу, княжескому сборщику подати, и правой его руке. Рауль был настолько поражён необыкновенной красотой девушки, что тут же поручил местному художнику сделать её портрет. А когда тот закончил, то сразу повёз его к князю, обещав вернуться через три дня за собранным налогом. Когда Рауль добрался до князя, то сразу сообщил, что старина Хайнц скрывает от них сокровище гораздо более ценное, чем золото. И показал ему портрет, заверив, что тот не передаёт и десятой доли её красоты. Но и увиденного хватило влюбчивому князю, чтобы разжечь в нём новый костёр чувств. Не откладывая, он тут же велел собирать войска, чтобы добыть себе разом и славу, и богатство, и невесту. А в это время Хайнц в своём Зюдлихбурге совсем извёлся. Ему страшно не хотелось расставаться даже с частью сокровищ, хотя он понимал, что в ином случае рискует потерять всё. Поэтому он решил собрать налоги с горожан и крестьян ещё раз, и уже в двойном размере, чтобы покрыть недостающую сумму. Хайнц понимал, что это не принесёт ему популярности среди населения, но надеялся, что позже он сможет восстановить свою репутацию и вернуть утраченное доверие. А пока… Со своими людьми он врывался в дома и устраивал бесчинства. Люди протестовали и возмущались, но сборщики были безжалостны. Была и кровь, и жертвы. У тех, кто отказывался платить, отбирали имущество силой. Многие очутились в долговых ямах, из которых их должны были выкупать родственники. В итоге, людям не оставалось ничего другого, как заплатить ещё раз. Они отдавали последнее, роптали и проклинали Хайнца, но у них не было ни сил, ни решительности дать ему должного отпора. И Хайнцу таки удалось собрать полную сумму, при этом не запуская руки в свои закрома. С миру по нитке, как говорится… набралось и на рубашку. Люди, не простив бургомистру такого, перестали ходить к нему. Но, как это ни странно, их нелюбовь не перекинулась на его невестку. Юту по-прежнему любили и боготворили. Просили у неё защиты от своего гневного свёкра. И ковёр цветов всегда устилал булыжную мостовую под её балконом. А Хайнц ждал. Три дня, четыре, шесть. Ожидание очень напрягало и пугало его. Но наконец, на исходе седьмого дня воздух пронзил звук боевых труб, и пыльное облако взвилось над холмами. К Зюдлихбургу шла армия. Люди с перепугу забаррикадировали ворота, похватали оружие и высыпали на стены города. Время тогда было такое. Мирная жизнь могла оборваться в любой момент, и никто не удивлялся этому. Только женщины причитали и прятали детей по подвалам и домам. Но с ходу город никто брать не собирался, только через час, на месте, где раньше пестрели палатки гостей, теперь выстроились палатки солдат. Люди признали цвета и штандарты князя, которому приходились вассалами, и теперь недоумевали, чем они могли вызвать его неудовольствие. Ещё через час к воротам подъехал Рауль фон Штауфенберг, и громогласно объявил, что помимо причитающегося налога, который, как он уверен, уже собран, его светлейшество желает оказать великую честь дому достопочтенного Хайнца, и забрать его вдовствующую невестку себе в жёны. Утром её и гружёные телеги надлежало вывести за ворота, прямиком к нетерпеливому жениху. Он сказал это и уехал. А горожане стали держать совет как быть дальше. Ведь у князя уже была жена, и люди принялись гадать, что же он с ней сделает. Но не щадя его старую жену, женщины в один голос кричали, что дьяволицу нужно отдать и забыть как страшный сон, мужчины же отдавать красу свою не хотели, и предпочитали погибнуть в героической обороне, нежели потерять её без чести. Внутри города едва не началась самая настоящая война между мужчинами и женщинами. Тогда те объявили, что покинут город, раз они больше не нужны. А одуревшие мужчины пусть остаются и пропадают, раз у них есть на то охота. Сказано – сделано. Забрав детей, женщины покинули город, и перешли в княжеский стан. Их же беспутные мужья остались в осаждённом городе. *** Когда солнце взошло над городом, небо окрасилось ярко красным цветом. Густой туман медленно сползал в расселины. Воздух был хрустящим и прохладным. Всё говорило о приближающейся перемене погоды. Городская площадь опустела. Впервые за долгое время. Мужчины встали в оборону у стен. Кто-то умудрялся дремать, но большинство даже не ложились в эту ночь. Для многих она была последней. И каждый это понимал. Скоро город погрузится в хаос и насилие, и мужчины вспоминали свою жизнь, и молились, чтобы только выжить в буре, которую они сами призвали на свою голову. Не спал в своей опочивальне и Хайнц. Все слуги покинули его, кроме трёх бывалых солдат. Но их преданность была адресована не ему. Они защищали лишь Юту. Эту несносную девку, что сгубила его сына. Он бы с лёгкостью отдал бы её князю, несмотря на её траур по Эдзарду, если бы не эти глупые людишки. О, как же он ненавидел её сейчас! Несомненно, во всех его бедах виновата именно она! С самого начала. Негодница! Он даже разрабатывал способы как передать её, и вернуть расположение его светлейшества, но … все его предали. Все ополчились против него. Весь мир! Он даже не мог выйти из дома, не опасаясь, что его прирежут. Но он не был бы Хайнцем, если бы что-нибудь не придумал. Да, он нашёл несколько вариантов. И сейчас он прокручивал один из них в голове, когда услышал сильные удары в дверь, ругань и крики внизу. Это опьяневшие и озверевшие мужики пришли за ним. За ним и за Ютой. А храбрые защитники бросились её защищать. К сожалению нападающих было гораздо больше. Хайнц, в своей поношенной пижаме, с ночным колпаком на голове, бросился в комнату Юты. Она же спокойно и даже равнодушно наблюдала из окна, как одна группа штурмует их дом, а другая группа пытается им помешать. - Отойди от окна, - только и смог бросить ей старый Хайнц. Он метался из угла в угол, не в силах найти себе места. Сейчас всё закончится. Его непременно убьют. А всё из-за проклятого Рауля и княжеской жадности! Все, все хотят поживится за чужой счёт! Будьте они все прокляты! Не даёт им покоя чужое счастье! Схватившись руками за голову, он рухнул на кровать и издал крик, полный отчаяния и горечи. А когда убрал ладони от лица, то увидел, как в комнату вбежала огромная крыса и принялась буравить его своими чёрными глазками-угольками. - Пошла прочь! – закричал Хайнц, снимая ботинок, чтобы запустить в неё, но, к его удивлению, крыса заговорила человеческим голосом. - Хайнц, Хайнц! Плохи твои дела. Солдаты уже стаскивают хворост к твоему дому. Хотят поджечь. Я смогу спасти вас, если пообещаешь отдать Юту мне жёны. Это оказалась не крыса, а крыс. - Конечно! – закричал не верящий своим глазам Хайнц. – Она станет твоей, только спаси нас! Только как ты это возможно? - Следуйте за мной! – скомандовал крыс и бросился по лестнице вниз. Хайнц и Юта поспешили за ним и спустились в подвал, где находилась кухня. Сейчас она была совершенно пуста, так как все работники перестали служить бургомистру. Здесь всё было как прежде, только у самой стены теперь зияла дыра, в которую при желании мог бы протиснуться даже взрослый человек. - Мы прорыли этот ход, как только узнали, что Юте грозит опасность. Теперь через этот лаз мы выберемся из города. Чтобы пролезть за крысом, Хайнцу и Юте пришлось лечь и протискиваться в полной темноте, сдавливаемые со всех сторон тоннами земли. Где-то впереди слышался крысиный писк и сопение Хайнца. С каждым метром Юте становилось всё страшнее. Ей казалось, что вот-вот многотонные своды земли обрушатся и похоронят их всех заживо. Или же она сама застрянет на одном из коварных поворотов. Ко всем прочим неудобствам добавлялся и тяжёлый каблук Хайнца, который иногда срывался и больно бил её по голове. В другой раз она бы заплакала, потому что понимала, что часть этих ударов была совершенно не случайна. Вредный старил мстил ей. Так они ползли целый час. В беспросветной тьме, ломая ногти и раздирая одежду о торчащие корни. А из многочисленных отнорочков за ними пристально следили сотни острых усатых морд. Когда же впереди забрезжил свет, и лёгкий ветерок разбавил спёртый и затхлый воздух, Юта воспрянула духом. Никогда она ещё так не радовалась новому дню, как сейчас. Деревья радостно заприветствовали чудесно спасённых людей, когда они выбрались под покровы леса прямиком из старой барсучьей норы, в которую их привёл подземный лаз. Осаждённый город остался позади, но даже сюда долетал шум рушащихся под залпами катапульт стен. Хайнц тревожно огляделся. Никого. - Нужно убираться отсюда подальше. В Баварию. Уверен, там мы найдём нужную нам защиту и поддержку. - Подожди, Хайнц, - встал на его пути крыс. – Я выполнил свою часть уговора, теперь выполни свою. Отдай в жёны мне свою наречённую дочь. Оказавшись в безопасности, Хайнц и думать забыл о своём обещании. Ему совершенно расхотелось отдавать жену своего покойного сына замуж за какую-то крысу. И он решил схитрить. - Конечно, дорогой крыс, - с добродушной улыбкой сказал он. – Ты всех нас спас, и вправе требовать свою часть платы. Если бы не ты, со своей решительностью, отвагой и мужеством, мы бы уже не видели этого белого света. Только такой как ты достоин руки самой красивой девушки в мире. Тем более и ты, я вижу, тоже совершенно не прост. - Совершенно, верно, - элегантно кивнул головой польщённый крыс. – Я принц своего народа. И вскоре, вслед за отцом, стану королём. А дочь твоя – королевой. На лице Хайнца выступили слёзы умиления. Он протянул руки и воскликнул: - Так иди же ко мне, дорогой сын! Я обниму тебя, как это положено у нас, у людей, а затем я соединю вас с Ютой в моём благословении. Крыс подошёл к нему, а Хайнц резко схватил крысиного принца, и свернул ему шею. - Где это видано, чтобы какая-то крыса просила руки моей дочери! - сказал он и швырнул бездыханное тельце под ореховый куст. Затем он схватил оторопевшую Юту под локоть и потащил в свой охотничий домик, искусно спрятанный в глуши лесов. Девушка послушно следовала за ним. Её раздирали противоречивые чувства. С одной стороны ей было жалко беднягу крыса, но с другой стороны, она не хотела за него замуж, не хотела всю жизнь прожить под землёй. Ей даже час там показался вечностью. Она шла за Хайнцем, совершенно не разбирая дороги. И только когда впереди показались стены домика, она стала приходить в себя. Навстречу им выскочили двое слуг, которые приметили приближение их господина, и поспешили на помощь. Один подхватил на руки валящуюся с ног Юту, а второй подставил плечо Хайнцу и помог добраться до дверей. Хозяин ввалился в дом как медведь и рухнул в большое дубовое кресло, устланное волчьими шкурами. Сейчас ему хотелось оказаться поближе к своему золоту. Трогать его руками, считать и перебирать его. Тогда бы он чувствовал себя гораздо легче. Этого бы его взбодрило. Он не стал отвечать на расспросы слуг, а просто велел нагреть воды, чтобы помыть ноги и руки. Сильно хотелось умыть лицо, но вдруг вспомнил, что делать этого ни в коем случае нельзя. Доктора говорят, это ухудшает зрение. А водные ванны вообще расширяют поры, до такой степени, что в них легко проникают болезни, вызывающие неминуемую смерть. К тому же горячая вода способствует перегреву организма и затяжным болезням. Нет, жить Хайнц собирался долго и счастливо, а значит никаких ванн! А грязь – не зараза, отстанет. После неизбежного мытья ног, Хайнц изволил отдохнуть. Он отправился в комнату наверх, которая граничила с комнатой Юты, лёг на кровать и провалился в глубокий и тревожный сон. Проснулся он только вечером. Множество пережитых тревог, опасностей и волнений не способствовали дневной активности. Зато сейчас он чувствовал себя прекрасно. Хайнц поднялся, потянулся и сладострастно улыбнулся. Его ждала заветная ночь рядом с его сокровищем! От вожделения он даже потёр руки. Правая ладонь зачесалась, и Хайнц подумал, неверно, к деньгам должна чесаться левая ладонь. И почесал её тоже. На всякий случай. Как же ловко он выбрался из всех переделок! Ему было чем гордится собой. Юты в своей комнате не оказалось. И Хайнц забеспокоился, чтобы солдаты, давно сидящие в лесу, не позволили себе с ней ничего лишнего. Он поспешил вниз, и на пролёте лестницы его окликнула прибитая к стене голова косули. - Хайнц! – вывели её чёрные губы. – Что ты сделал с крысиным принцем? Убийца! Убийца! Хайнц, не веря своим глазам, пробежал мимо неё, и спустился в холл. С ручек кресла, укрытого шкурами, подняли головы волки, и тоже принялись укорять Хайнца. - Хайнц! Хайнц! Что же ты сделал с крысиным принцем? Он спас тебе жизнь, а ты его убил! - Позор, Хайнц! – кричал с потолка распростёрший крылья орёл. – Позор тебе и всему роду твоему! Хайнц пошатнулся, чуть не упал, запнувшись о ножку стула. На кухне солдаты вместе с Ютой готовили ужин. Один из них чистил свежую рыбу. Большим ножом он отрезал ей голову, и голова, отделившись от тела, упала и уставилась на Хайнца слепым глазом. - Хайнц, - произнёс её рот. – Ты убил! Ты убил! Бургомистр выскочил из кухни и вслед ему дико захохотало чучело вепря. - Пропадёшь! Пропадёшь! Дрожащими руками Хайнц сдёрнул со стены огромный двуручный меч, и принялся размахивать им, и рубить чучела, которые продолжали насмехаться. Он разрубил вепря, снёс голову косуле, сбил на землю орла, и стал топтать его ногами. Расправившись с птицей, он налетел на кресло, стараясь изрубить его на щепки, вместе с лежащими на нём шкурами. И пока он безумствовал, смех, звучащий в его голове, становился всё громче и отчётливее. И наконец он услышал знакомый громовой голос. - Хватит, Хайнц, остановись! Ты уже довольно позабавил меня. Огромный меч со звоном выпал из отказавших рук Хайнца. Он надеялся никогда больше не услышать этого голоса. Но вот он, здесь. Прямо в его тайном логове. Хайнц медленно обернулся, и увидел сначала замеревших в колдовском оцепенении солдат, Юту, в немом бессилии, оперевшуюся спиной о стену, и наконец его. Чёрного человека. Он шёл к нему уверенной походкой хозяина, с лёгкой улыбкой на губах. - Должен поблагодарить тебя, мой друг, - сказал он. – Ты верно служил мне, хотя и не подозревал об этом. Сейчас-то понимание уже приходит в твою голову, вижу это по твоим глазам. Но ты же не думал, что такая девушка может достаться смертному? Нет, я готовил её для себя. И вы с Эдзардом, в этом мне помогли. Он устранял моих конкурентов, а ты собрал и, что самое важное, сохранил для нас хорошее приданое. Или ты думал, что это золото тоже для тебя? Бедный Хайнц! Мне искренне тебя жаль. А ещё ты, наверное, думал, что этот домик принадлежал тому бедолаге, что твоими стараниями влез на сук? Тогда ты снова здорово ошибся. Потому что это мой дом! Кстати, твои ребята хорошо заботились о нём в моё отсутствие. Пожалуй, заберу их себе на службу. И не смотри ты так на потайную дверь. Золота там уже давно нет. Не веря словам, Хайнц бросился к тайнику. Нужным рычагом отворил его, и влетел в пещеру, бывшую когда-то его сокровищницей. Бывшую, ибо золота там не было ни гроша. Даже ни одной завалявшейся монеточки. Хайнц рухнул на колени в совершенном отчаянии. Его безумные глаза искали хоть грамм золота, хоть след от сундуков, но его глаза ничего не находили. Думая, что они обманывают его, он принялся шарить руками, подобно слепцу, но и руки встречали одну лишь пустоту и камень. Тогда он заплакал. - Не плачь, дорогой, - утешил его дьявол. – С тобой ничего не случится. Ну а дом… Пожалуй здесь становится слишком людно. Поэтому придётся искать ему новое место. А теперь прощай! Вернее, до скорого! Чёрный человек трижды хлопнул в ладоши, и дом, вместе с ним, вместе с людьми, и со всем имуществом растаял в воздухе. В открывшейся пещерке остался только Хайнц. Он лежал на полу и плакал. Он катался и рвал на себе волосы. И в один миг сошёл с ума. Сорвав с себя всю одежду, он бросился в лес, и блуждал там какое-то время, пока ноги не привели его к месту, где стоял его родной город. Но города он не нашёл. На его месте теперь оставались одни лишь руины. И ни одной человеческой души. Лишь полчища злобных крыс носились по развалинам и вились в воздухе стаи чёрных ворон. Так погиб некогда славный Зюдлихбург. Не осталось ныне от него ни следа, ни памяти. Только именем Хайнца ещё долго пугали детей, да изредка кто-нибудь да вспоминал о былой красе мира, о бедной девушке Юте. Автор: Егор Медведев

ГНУС

Говорят, что боги создали Верхний, Средний и Нижний мир. В каждом всё по-другому. К примеру, в Нижнем нет различия между мёртвым и живым, крышей ему служит земная твердь, а вместо дна – трясина. Жадная и беспощадная, она постоянно охотится, тянется вверх, чтобы кого-нибудь проглотить. Получив еду – нового покойника, шамана-неудачника, умалишённого – на время успокаивается. Отчего трясина вечно голодная? Да потому, что её саму жрёт дохлая рыба-великан. Если вытащить эту рыбу наверх, она займёт лес и тундру; её рёбра, давно утратившие плоть, проткнут облака, а в зубастые челюсти смогут въехать сразу двести оленьих упряжек. Самое страшное для трясины время – летний месяц июль. Отец-Солнце пронзает своими лучами Средний мир, растапливает пласты мерзлоты, как олений жир. И в Нижнем мире перестаёт лютовать холод. Рыба, которую разбудило тепло, хочет есть. Загораются её давно высохшие глаза, скрежещут и высекают искры исполинские зубы. Рыба делает вдох и заглатывает почти всю трясину. Потом выдыхает. От этого крыша Нижнего мира, она же земная твердь, трескается, а то и проваливается. Вместе с одним-единственным выдохом рыба теряет осколки челюсти. Из её брюха выходят чёрные облака. Они гудят, мечутся, поднимаются к крыше и через разломы врываются в Средний мир. Беда приходит на землю. Злобно жужжат облака из брюха дохлой рыбы, накрывают реки, болота, низменности и несут с собой смерть. Говорят, если такое облако нападёт на лося, то после останется только шкура с костями. Человек может превратиться в пустую чёрную оболочку. Называется смертоносное облако таёжным гнусом. С ним могут справиться только те, у кого есть кусочки челюсти рыбы Нижнего мира. *** Ыыху нравились свет и простор. Насиделся за зиму в тесном жилище. Повернул нос в одну сторону – уткнулся в земляную стену, из которой торчали мёрзлые корни. Повернул в другую – упёрся в бок матери со свалявшейся шерстью. Если начать ворочаться, упадёт на загривок тяжёлая лапа с когтями. Когда в жилище полилась вода и льдистые разводы на стенках превратились в мокрые чёрные пятна, мать оставила Ыыха и выбралась наружу. Мол, Ыых посидит один, ничего с ним не случится. Сначала было спокойно. Ыых посасывал свою лапу и дремал. Мать приносила ему еду и игрушки – корешки, заячий скелет, полумёртвую змейку, рыбёшек. Два раза выводила медвежонка на ещё замороженную землю. А потом что-то пошло не так. Сквозь подстилку, в которой постоянно кишели кусачие твари, Ыых почувствовал, как внизу кто-то заворочался. Внизу – это гораздо ниже мира Ыыха и его мамы. Послышался страшный рёв. Ещё громче и раскатистее материнского, когда она пыталась избавиться от каловой пробки. Словно кто-то в глубине, которую невозможно вообразить, пытался исторгнуть беду. Причём не маленькую, а огромную. Ыых разрыл сухую труху. Вот она, маленькая беда. Крохотный череп и косточки, склеенные чёрным. Это сестрёнка Ыыха, из которой смерть вытеснила дыхание, движение и тонкий визг. Те, кто живёт в подстилке, давно сожрали её плоть. Мать быстро забыла про сестрёнку. Ыых был очень мал, поэтому тоже всё забыл. И лишь недавно, играя, отрыл косточки. Меж тем огромная беда снизу с гудением стала подниматься. Ыых испугался и заревел что есть мочи, хоть это и бесполезно – мать всё равно придёт только тогда, когда сочтёт нужным. Ыых не смог передать ей свой страх и сообщить о нашествии большой беды. Может, ему стоило выбраться наверх, где шелестел ветер, отчего всё вокруг казалось живым, а свет, исходивший из ослепительно-жёлтого шара, приятно грел бока и спину? Но как это сделать? Раньше мать толкала его под тяжёлый задок. Сейчас лапы Ыыха уже выросли, когти почернели, да и сам он вытянулся. И Ыых полез. Когти чиркали по корням и камешкам, но цепко держали круглую башку и грушевидное тело. Пришлось два раза съехать вниз. На третий Ыых оказался посреди чудесного мира. Яркая зелень порадовала, Ыых её вдоволь нажевался. А от красивых цветов расчихался. Над ними вилась жужжащая нечисть. Она больно цапнула Ыыха за нос и губу. Он попытался спастись, кувыркнулся через голову и вдруг покатился вниз. Нельзя сказать, что это испугало, хотя Ыых впервые в жизни летел, подскакивая на выступавших корнях и натыкаясь на невысокие колючие кусты. Боли он тоже не почувствовал, ведь его бока покрыты молочным жирком, косточки гибкие, а башку он прикрывал толстыми лапами. Остановился только возле низинки с маленьким озером. Ыых отфыркался, позвал пару раз маму. Но она не откликнулась. Наверное, сильнейший ветер помешал докричаться. Тогда Ыых заинтересовался озерцом. Его берега были топкими, но медвежьи лапы умели с этой трудностью справляться. Там, где начиналась вода, колыхалась широкая полоса дохлых личинок. Ыых подобрался ближе, лакнул, а потом втянул в рот серое месиво. Съедобно! Желудок забурчал, и Ыых стал кормиться. Насытившись, отрыгнул воду и замер: подальше на мелководье, там, где вода с шелестом текла между валунами, колыхалась бурая длинная шерсть, торчала вверх лапа. Нос Ыыха заходил ходуном. Ыых, конечно, мал и неопытен, но у него уже был набор запахов, которые умел различать: прелую подстилку с кусачей живностью, сладковато-приторную беду, землю, ветер наверху, еду, и, конечно, маму. Так вот, на мелководье, лежала мама! И не шевелилась, не рычала любовно и грозно на него, не ловила рыбёшку и пахла, почти как сестрёнка Ыыха. Он побегал по топи и разразился плачем. Мама не двигалась. Тогда Ыых решил добраться до неё. Но прежде снова поднял нос. Оказывается, он может узнать, что в этом месте недавно случилось. Здесь было что-то злое, едкое и ядовитое. Вроде той змейки с перебитым хребтом, что ему принесла мама. Может, большая змейка, много змеек? Нет… Ыыху вспомнилась, как снизу рвалась беда. Наверное, это она побывала здесь. Нужно всё срочно рассказать маме! Ыых, не думая о том, что не плавал ни разу, плюхнулся в воду и стал грести передними лапами. Зад сразу потянуло вниз, в ноздри хлынула вода, а глаза пришлось зажмурить. Но Ыых побарахтался, поднял нос высоко, выпрямил спину и поплыл. Наконец он уткнулся в камни и быстро взобрался на материнское брюхо. Здесь уже вовсю пахло смертью. На скособоченной морде не было глаз, только громадные язвы, в которых уже копошились мельчайшие белые создания. А язык, вспухший и чёрный, вывалился из пасти. Он весь запёкся кровью из маленьких ран. Ыых, сидя на мёртвой маме, ещё раз заплакал. Потом было положил голову на вздутую грудь. Но подскочил: каждый материнский волос шевелился от крохотных тварей с крыльями. Как ни странно, они спиной с горбатым загривком напоминали медведя. Ыых растерялся. Меж тем ветер стих, и на берегу вдруг раздался страшный шум, посыпались комья земли, вырванная с корнями трава. В озерцо обрушился чудовищный зверь, страшнее которого на земле быть не могло. Он словно весь состоял из исполинских рогов, ушастой длинной морды и мускулистых поджарых ног. Одновременно с появлением зверя стало темно, мир наполнился гулом. Зверь поднял волну, и мама перевернулась на бок. Ыых оказался у неё под мышкой. Там средь волос были язвочки, от которых пахло бедой. Зато тварей не было. Но укрытие не приходилось выбирать, какое есть, такое и сгодится. Страшный зверь вымученно и гулко заревел. И только тут Ыых увидел, что до его головы с бесполезными против беды рогами от тёмного неба тянется лапа. Не настоящая, а меняющая форму: то шире, то уже, то короче, то длиннее. И она состояла из множества кусачих тварей. Они и есть беда! Твари собрались в чёрное облако. И зверь дико боялся его. Спрятаться в воде он не смог. Облако облепило несчастного. Зверь открыл пасть, и чёрная лапа ринулась ему в горло. Вода взбурлила от движений зверя. Он снова бросился на берег. Но упал и перестал двигаться. Облако рухнуло на него сверху, а к заходу солнца превратилось в тень на траве. Поднялся ветер, разметал тень. Её остатки медленно поднялись и потянулись куда-то за верхушки деревьев. Возле корней поваленного дерева, которое давным-давно росло на месте озерца, кто-то плеснул. А вскоре сильно дёрнул маму за бок. Зверь, живший под корнями дерева в воде, приплыл кормиться. То, что все едят всех, Ыых знал с первого вдоха. И понимал, что нужно спасаться. Уж если убили громадную и сильную маму... Ыых заплюхал что есть силы к недалёкому берегу. Он решил, что сейчас за ним никто не погонится. Зверь из воды пах мертвечиной, он утянет маму на дно и сожрёт. А Ыых постарается скрыться. Он преодолел топь и вскарабкался по склону. Ветер уже не просто завывал, он трепал шкуру, не давал идти к лесу. Ыых пронзительно заплакал. Зря. Плач одинокого малыша пообещал вкусную еду многим жителям леса. Ыых понял свою ошибку и замолчал. Но кто-то в дневном зное уже ходко шёл к отличной пище – сладкой, нежной и беззащитной. От охотника резко пахло свежей кровью и азартом. Ыых, заваливаясь набок от неумения бегать, бросился в лес в надежде затаиться. Но терпкий мускусный запах голодной твари приближался. Ыых никогда не видел росомахи. Зато хищница не раз лакомилась медвежатами, оставленными беспечными мамашами. Как спастись? Ыых вовсе не хотел стать косточками, в которые превратилась его сестра. Он снова неуклюже побежал, упал и покатился в овраг, зная, что его скоро остановит когтистая лапа, прорвёт шкуру, а жадные до пищи зубы разорвут нежный, ещё не обросший живот. И придёт смерть. И кончится мир. Но вдруг хищник зашипел, как множество змей. Ыых растянулся на земле. Она была странной, без травы и кустиков. Ыых сидел на колком порошке – сером, с ноздреватыми кусочками и щепками с острыми краями. Нос, не подчиняясь страху и хаосу в голове Ыыха, принюхался: это были кости. Несчётное количество зверей нашли здесь свою смерть. А она сама, наверное, стояла перед ним. Но мозг и глаза Ыыха не были готовы воспринять её. Зато он наконец посмотрел назад, на того, кто за ним гнался. Здоровенная кривоногая тварь с чудовищным когтями и зубами на небольшой морде встала на дыбы. Она уже не шипела, а стонала. Вот так, на задних ногах, она косолапо, заваливаясь то на один, то на другой бок, пошла вперёд. Меж смертоносных зубов из пасти текла кровь, застывая на шкуре красными брусничными ягодами. Тварь никто пока не тронул, что-то пожирало её изнутри. Тварь остановилась. Откуда-то сверху опустилась лапа в лохмотьях и с невиданными когтищами, чиркнула по брюху охотницы на медвежат. Росомаха упала. Костлявая лапа потрясла перед носом Ыыха внутренностями бывшего врага. Ыых вдруг ощутил, что его пасть наполняется слюной. Разорванное нутро врага вкусно пахло. Ыых ещё раз робко глянул на своего спасителя и тут же потерял слабенькую ниточку связи с миром. Над ним в лохмотьях, привязанная кожаными ремнями к стволу кривой сосны, высилась большая смерть. Медвежий череп с громадными коричневыми клыками венчал кости исполинского остова. На нём висели остатки шкур. В раскрошившихся местами орбитах пылали алчные звёзды. Ыых уселся и расплакался. Он рыдал о сестрёнке, о маме, которую приплыл съесть речной зверь, о том, что его самого хотели съесть, но съели косолапого когтистого врага, и что сейчас большая смерть расправится с ним. А он, Ыых, не так-то прост, сам напугать сумеет, а захочет, так любого сожрёт. И, к своему удивлению, Ыых заревел, как взрослый. Почти как взрослый. Смерть, видно, испугалась и не тронула его. Более того, перед носом Ыыха шлёпнулся аппетитный кусок. Но только с виду аппетитный: мясо росомахи оказалось отвратным на вкус. Ыых поел, растянулся возле сосны на колких косточках и уснул. Ему снилось, как он рос, мужал, учился охотиться. Дрался за свои угодья, самок. Отражал атаки собственных выросших сыновей. Ему помогала смерть. Ей он не забывал принести часть добычи. Рядом с её необыкновенно длинными когтями, которыми оканчивались задние лапы, Ыых в голодное время мог найти зайца или кабаргу. Смерть оказалась Юёром, злым духом, вынужденным стоять на границе живого и мёртвого. Он много рассказал Ыыху о Среднем и Нижнем мире, чтобы рано или поздно медведь занял его место. Так было нужно: если не будет стража, то гнус из брюха дохлой рыбы заполнит весь мир жужжащими кровососущими облаками. И мира не станет вовсе. Наступит зима без весны, лета и осени. Будут падать серые хлопья на покрытую корками землю, а потом клубящимся пеплом снова подниматься к облакам. *** Так прошло очень много времени, может, несколько веков, и возле сосны поднялась целая гора костей. Великий Ыых просыпался ранней весной, когда ещё ни один медведь не разгребал лаза в свою берлогу, гулко и надсадно ревел, освобождаясь от пробки. Он знал, что под землёй беда тоже освобождается от зимнего сна. Её было невозможно повергнуть и разорвать в клочья. В безветренную погоду около водоёмов не стоило появляться ни одному зверю. Быстрая, но мучительная смерть забирала жизни всех, как когда-то забрала маму и громадного лося. Ыых обходил свои владения. В них нечасто забредали жители лесов. Все знали о беде из-под земли. Только ветер, который мог дуть неделями, позволял сунуться к озеру лосям и оленям. Знали об этом и люди – бесполезные, но вредоносные твари, отнимавшие жизни обитателей леса. Почти та же беда, только передвигались они не тучей да не имели крыльев. И они умели бороться с жужжащей напастью! Очень странно, что Юёр пугал их гораздо больше, чем гнус. Вокруг дерева с привязанным злым духом лежало много человеческих скелетов. И умерли их владельцы вовсе не от ран. Ыых сам видел, как погиб человек – охотился за куницами, которых в лесу была прорва, выбежал на серую поляну из костей, глянул в глаза Юёру и медленно осел на чужие останки. Великий Ыых за столетия службы Юёру многому научился. Когда была надобность, мог прикинуться комлем вывернутого из земли дерева, бурым холмом, валуном. Он не знал, что люди говорят о нём так: Великий умеет наводить морок. Ыых очень хотел узнать тайну – почему люди сильнее гнуса, но мрут от одного вида Юёра, поэтому скрадывал группу рыбаков несколько дней. Их собаки просто бесились от близости зверя, но ни они, ни люди не смогли увидеть Великого. Люди распространяли ядовитую вонь из коротких трубок, носили сетки и сетчатые рубахи. И всё равно их лица и руки были покрыты волдырями. Но они выживали там, где погибали другие существа. Ыых наблюдал. Ему не приходила в голову мысль, что однажды он сам на время примет человеческий облик. Рыбаки, за которыми следил Великий, наняли местного, полукровку, который жил за счёт того, что водил приезжих, жаждавших удачи, по фартовым местам. Рек и небольших озёр было множество, только вот не все годились для рыбалки. Зато одно из них, недалеко от зимовья, вполне подходило для изнеженных городских. Они порыбачили и теперь отдыхали. Ыых укрылся рядом. Собаки местного чуть не принялись друг друга грызть от возбуждения и злости. А потом залились воем. Но Великому было всё равно. Дымок костров приносил облегчение, а самый высокий пришлый, которого напарники называли Вадимом, объяснял, считая себя знатоком: – Гнус не комар, он не жалит, а прорезает кожу. Если самки комаров впрыскивают анестетик, то гнус исторгает яд, который расплавляет ткани, вызывает кровотечение и отёк. От пары-другой мошек просто почешешься, зато облака гнуса могут прикончить всё живое. – Правила надо знать! – наставительно говорил местный житель Кеша, но от него все отмахивались: кто этих правил не знает-то! Кеша обижался и раз за разом напоминал, что облака гнуса соображают подобно человеку, ведут происхождение от страшного подземного чудища, а поэтому гнус хоть репеллентами из самолёта поливай, не истребишь, а только обозлишь. – Ну вот послушайте, со мной было. Пошли с отцом лужайку выкосить. Погода ветреная, самая подходящая. Накомарники, понятно, с собой взяли. Отец и говорит: «Кеша, глянь, в лесу трава от гадья шевелится. Ползают по низу листьев. Знать, ветер стихнет, вот они нами и пообедают». Так и вышло. Только гадьё разделилось на два облака, причём одно вылетело на открытое место, хотя и сильно такие не любит, – поведал Кеша и с важным видом замолчал. – Ну и что? – усмехнулся Вадим. – Мораль сей басни какова? – А то, что гадьё заранее замыслило план нападения. И на покос вылетело, чтобы нам путь к спасению отрезать! – сказал Кеша. Он показался рассерженным: как так, его рассказ не произвёл впечатления! – Интересно. Жаль, что крездёж, – отреагировал самый молодой Илья, которому надоели сказки местного: видно, соскучился по общению в своём селе из трёх десятков изб, вот и заливает. – Да ты… ты хоть знаешь, с кем говоришь? – взвился Кеша. – Я, может, в здешней лесотундре главный, потому у меня есть кость той рыбы, на которой весь мир держится! – У нас таких костей немерено, – сказал молодой и кивнул на пакет с мусором. Рыбалка в топком озерце в сильный ветер оказалась на диво удачной. – Ты совсем глупый, – вдруг успокоился Кеша. – Давай потягаемся в сноровке: вон кривая лиственница. Видишь? Сымай сетку и иди к ней. Добредёшь и вернёшься целым – твоя взяла. Илья проследил взглядом дымок костра, достигавший лиственницы, усмехнулся и бодро скинул сетку. В несколько шагов достиг дерева и вдруг замер. Провёл ладонью перед лицом и заорал, заткнул уши. Над его головой появилась тонкая «ниточка», всё время менявшая свои очертания. Ниточка утолщалась, скоро это оказалась «веточка». Её части вращались, вытягивались, метили в глаза и уши. И тут Илья припустил к костру. – Он же сейчас на нас гнус натравит! – закричал Вадим и полез за репеллентом. – Не боись! – гордо сказал Кеша и, как полководец на поле боя, заложил руку за спину. В другой руке он держал нечто буро-жёлтое, похожее на рог. Илья с шапкой из гнуса добежал до товарищей и плюхнулся на землю. И в ту же секунду мошки как не бывало. Зато лицо молодого спорщика превратилось в сплошной пузырь. Особо впечатляли уши – похожие на пельмени чёрно-синего цвета. Ему тотчас были выданы средства от отёка и воспаления. – Ну а ты дойдёшь до дерева? – сердито спросил Вадим. Местный подтянул штаны и бодро зашагал туда-обратно. Без всяких потерь. За это он получил стаканчик чистого спирта. – Ну, а теперь рассказывай, что за кость у тебя, где взял. Или это фокус такой? – спросил Вадим. – Секрет на то и секрет, чтобы про него не рассказывали, – хитро прищурился Кеша. Его глаза совсем потерялись между мясистыми веками и щеками, похожая на сковородку рожа довольно залоснилась: уел-таки он приезжих. А нечего важничать. Илья за спиной местного извлёк из рюкзака бутылочку с наклейкой, на которой было изображено бело-розовое облако цветущего растения, подмигнул Вадиму, который сморщился: ну и «гадьё» же этот хлыщ! Прекрасно знает, что народ этой настойкой травится. С собой прихватил, чтобы выменять на особо ценные таёжные продукты, а потом, скорее всего, прихвастнуть: мол, сам добыл. Но никаких действий Вадим не предпринял. Илья был балованным сынком главы предприятия и наследником дела. Скоро спирт кончился, и Кеша закуражился: ну кто в такие места идёт с двумя бутылками? Только плохие люди, жадные и неуважительные к другим. Илья сунул руку в нагрудный карман, издал радостный вопль и показал бутылочку. Кеша снова недовольно покачал головой: баловство какое-то, серьёзным людям мало. Тогда Илья почтительно подал настойку и сказал: – Пей, дядя Кеша, я проиграл и всё своё отдаю. Кеша принюхался: пахнет приятно. И вылил содержимое в свою кружку. Вадим демонстративно покрутил пальцем у виска: только сумасшедший будет угощать ядовитой настойкой, от которой уже столько людей загнулось. И только сумасшедший будет её пить. Илья отмахнулся, дескать, местные с детского возраста проспиртованы. А Кеша пантомимы не заметил, опрокинул в глотку пойло, вытаращил глаза и часто задышал. Но потом довольно рассмеялся, стал жадно выбирать руками куски рыбы с походной сковородки. – А ведь наврал ты, дядя Кеша, про рыбью кость, – сказал Илья. Вадим насторожился: а не упустил ли он свою выгоду с этой костью? Неужто не нашлось бы у него хитрости против малохольного Кеши и молодого придурка? Кеша перестал жевать, его маленькие глазки налились красным, пуговка носа побагровела. Но ответить не соизволил. Зато потом, когда дурман ударил по мозгам, его уже было не остановить: – За эту кость племена воевали. Кровь лилась рекой. Потому что она даёт могущество любого духа победить, не то что зверя или человека. Купить её нельзя, она попадает в руки самому достойному. – А ты, значит, самый достойный? – продолжил подначивать Илья. – Да! – гордо заявил оборванец и пьяница Кеша. – Я её в лесу нашёл. Вадим хлопнул себя руками по коленям, а Илья расхохотался. – Вы же видели! Видели, что меня гнус боится! – обиделся Кеша. – Ещё я могу к стреле кость привязать и Великого завалить. Вадим и Илья переглянулись: о Великом они были наслышаны. Чудовище слыло разумным, хитрым и бессмертным. Говорили, что пока жив Великий, жив и этот лесной и болотистый край. Вадим же справедливо полагал, что мало кто может существовать рядом с таким количеством гнуса. Рыбаки завернулись в спальные мешки, прикрыли угли слоевищами мха, чтобы дымили, и уснули. Утром Кеша не проснулся. И собаки его пропали. Вадим с хеканьем вдарил Илье по скуле так, что она тотчас вспухла. По-честному рассудить, так этот наезд был не столько наказанием за содеянное, сколько томлением духа перед большими, очень большими хлопотами. Пусть Кеша маялся в своём селе из-за увольнения по поводу беспробудного пьянства, и никто не видел, что он ушёл с ними. Но вдруг он проявил свою обычную трепливость? Илья заскулил, вытирая глаза и поверх руки вглядываясь в Вадима: что решит делать? Поможет скрыть преступление или донесёт? Вадим долго молчал, то и дело оглядываясь на бурый комель поваленного дерева. Отчего-то он его беспокоил. Потом велел: – Вытри бутылку и вложи покойному в руку. Пошёл человек порыбалить, выпил и траванулся. Илья радостно засуетился. Напарники вместе уничтожили свои следы рядом с покойным. А потом Илья кинулся к мертвецу, стал шарить у него в карманах, за пазухой. – Ты чёртов мародёр! Погибели на тебя нет! Что ты, мразь, делаешь? – вышел из себя Вадим. Снова этот инфантил обставил его в выгоде. А отвечать, если что, придётся вместе. – Кость ищу… – пробормотал Илья, воровато оглядываясь на лес. Его тоже тревожил вывернутый корень. Наконец он нашёл вещичку и спрятал в нагрудный карман. Вадим только рукой махнул. Рыбаки пошли прочь, не оглядываясь. Пропасть в тайге, утонуть в мелкой на вид реке, повстречаться со зверем – обычное дело. От скольких людей и следа не осталось! Ушли охотиться или рыбачить и сгинули. Из-за сеток было трудно дышать. Руки Вадима, хоть и в в перчатках, жгло огнём. Гнус пронзал трикотаж, как марлю. Тропа вдоль озера и далее в глубь леса была проторённой, заросшей ползучей травой. Знай ноги переставляй – до зимовья не глядя доберёшься. Но через какое-то время передвигаться стало тяжко, словно через брод в быстрой реке. Уши заложило от гула. Под сетку Вадима словно хлынула волна огня. И тут же его ухватили за плечи руки напарника, который вообще безнаказанно откинул свой накомарник. На нём не было ни одной мошки, ни одного кровоточащего укуса. – Работает! Кость работает! Держись за меня! – крикнул радостно он. Вадим глянул под ноги: вокруг сапог шевелилась полудохлая мошка. Целый холмик. *** А в зимовье их ожидал сюрприз. Покойничек Кеша жарил рыбу, сиял лужёной плоской рожей, радостно щурил глаза: здорово я вас провёл! Рыбаки переглянулись: вот так лоханулись! Подумали, что местный помер, а он только показался им мёртвым, потом ожил. Но лучше уж быть лохами, чем преступниками. Местные ведь живучи, как лесной гнус. – Мойтеся, я воды принёс. Да за стол садитеся. Вадим стал жадно плескаться в деревянной посудине ведра на три. Вода сначала облегчила зуд и жжение, потом они усилились. Но Вадим был рад: хоть сколько-то яда смыто с лица. – А откуда ты, дядя Кеша, воды-то принёс? – поинтересовался Илья. Вадим напрягся. Ни колодца, ни ручья поблизости не было. Не от озера же Кеша притащил такую громадную посудину? Да и когда бы он успел обернуться? – Место знаю, – осклабился Кеша. И рыбаки поверили. Сейчас они во всё были готовы поверить на радостях. Сели за стол. – Кушайте, кушайте! – потчевал Кеша. – Только выпить нечего. – Я с выпивкой завязываю, – сказал Вадим. Рыбья корочка приятно хрустела на зубах, мякоть была душистой и нежной – райская пища! Но отчего-то боль резанула желудок. Вадим скорчился за столом – он и без жирного рыбного жаркого страдал гастритом и подумал, что приступ настиг его в самое неподходящее время. Илья расстегнул рубашку и стал рассматривать мускулистый живот. Боль была такой, будто кто-то ткнул его ножом. Они оба разом перевели взгляд на Кешу: не отомстил ли он за настойку боярышника? Но Кеша исчез! Зимовьё оказалось абсолютно пустым. В деревянной посудине плескалась, как живая, какая-то грязь, вместо рыбной жарёхи на сковородке лежали острые заячьи кости, покрытые зеленоватой плесенью. А боль в животах становилась всё сильнее. Кожа Вадима, поросшая рыжеватым волосом, лопнула; наружу повалилась смесь сукровицы и чёрной мошки. Вадим попытался её удержать, но каша из его внутренностей и гнуса только сильнее потекла. Кости головы стали спадаться, уродуя Вадима, от тела оторвалась плоть. Вадим захрипел, умоляюще глядя на Илью, которого тоже крючило от боли, но хотя бы живот оставался целым. – Кость! – сумел сказать еле живой Вадим. – Дай кость, Христом Богом молю! Илья непослушными пальцами начал шарить в нагрудном кармане, но кость не достал. С круглыми от ужаса глазами он наблюдал, как его напарник превращается в копошившуюся массу гнуса. Через минуту облако мошки поднялось и вылетело в открытое окно. Когда Илья, еле держась на слабых от испуга ногах, выглянул из зимовья, он увидел на влажной земле гигантские медвежьи следы. Великий?.. Илья вцепился в ручку двери и замер. Мысли в голове метались по кругу; плана спасения нет и быть не может. Добираться лесной тропой в посёлок? А как же следы… Пусть у него эта кость, но сможет ли какой-то обломок справиться со зверем? Не простым зверем. Легендой и хранителем здешних мест. Да и как против него идти? Не с ружьишком же, заряженным дробью. Подождать, когда промысловый люд заглянет сюда на ночлег? Но от зимовья веяло таким ужасом, такой открытой опасностью, что оставаться в четырёх стенах не было никакой возможности. И ещё одно – вода. Не грязюку же хлебать? Илья оглянулся на деревягу – в ней была чистейшая вода из лесного родника. «Морок, это всё морок», – решил Илья. Мысли ринулись в неожиданном направлении, но ему от них стало легче: «Порция яда, которую хапанул от гнуса во время соревнования, лишила ума. Он, Илья, тоже отравлен, как и Кеша. Собственной жадностью, подлостью, жестокостью. Но он исправится, вот честное слово исправится, только выберется из леса. Но на всякий случай не будет ни пить, ни есть. Без крошки во рту можно долго вытерпеть. А воду найти в озёрном, заболоченном краю – пара пустяков». Илья запер дверь на щеколду, закрыл окна, уселся на нары. Надо бы печь растопить, да дрова на улице под навесом. Выходить в сумерки навстречу неизвестности? Не дурак, не пойдёт. Ну, помёрзнет немного. Он напялил на себя всю одежду из двух рюкзаков. Вместе с темнотой за окном от в избу пришёл холод. Каждое бревно казалось ледяным. Илья всё бы отдал за огонь в топке, запах дыма, потрескивание дров. В дверь что-то стукнуло. Илья застыл в страхе. Медленно, сама по себе повернулась щеколда. Илья испытал неведомые до этого момента ощущения: волосы на висках и затылке шевельнулись, по шее потёк холодный пот. Вошёл Кеша с охапкой дров, свалил их перед печкой: – Холодно, однако, подтопить нужно. Илья наблюдал, как Кеша ловко развёл огонь, чувствовал, что из тела уходит мерзкая дрожь. Но как согреть душу, сжавшуюся в комок от страха? Кеша неодобрительно посмотрел на беспорядок на столе, взял в углу мешок и свалил всё в него, поставил к двери и сказал: – Будем уходить, мусор заберём, прикопаем в лесу. Ты чего молчишь-то, как немтырь? Хочешь выпить на ночь? Трезвому в лесу ночевать – полночи не спать. А выпимший ни одной минуты сна не упустит. И поставил на стол бутылку с настойкой боярышника. Илья сказал: – Прости меня, прости. Доберусь до посёлка, во всём признаюсь. Кеша отмахнулся: какие счёты между своими. А потом попросил: – Ты мне кость отдай, а? И протянул руку. Илья хотел было уже достать и вернуть чёртову вещицу, из-за которой вышло столько неприятностей, как заметил, что тыльная часть ладони Кеши покрыта редким длинным волосом бурого цвета. Илья глянул Кеше в глаза. Их радужка фосфоресцировала багровым цветом. И и от этой картины: тёмная изба, оранжевое гудение в топке, рыжие блики на полу и рубиновые глаза Кеши – мозг Илья забился, как пойманная рыба. – Ты не Кеша! – завизжал Илья и тотчас закашлялся от дыма. Протёр заслезившиеся глаза и замер. В зимовье не было никакого наваждения, а вот из щелей печки валил дым. Так и угореть можно. Глючит ли при угаре? Его точно глючило. Илья поправил заслонку, распахнул дверь и чуть не подпрыгнул от неожиданности. Неподалёку от зимовья висело, колыхаясь в воздухе, чучело, или тотем, или идол, которых горазды сооружать местные. Кости, обряженные в ветхие шкуры, привязаны к стволу дерева без корней. Череп с алым светом из глазниц. Ого, какой медведище был при жизни! Раза в два крупнее обычных бурых. Этих чучел Илья насмотрелся предостаточно и ничуть не испугался видения. А может, просто уже устал пугаться. Знал, что каждый новый образ – это бунт его мозга. Илья просто захотел закрыть дверь проветренного зимовья. Но она не поддалась. – Отдай кость! – прозвучало в мозгу Ильи. – Нет! – рявкнул он. – Отвалите все от меня! Бросился к своему ружью и пальнул в идола, хотя понимал, как это глупо – стрелять в свой глюк. Костяное чудище рассыпалось прахом. Илья удивился. Не ожидал быстрого разрушения местного пугала, думал, что над ним ещё долго будут издеваться собственные расстроенные нервишки. Над верхушками деревьев пронёсся вой. И столько в нём было горя и тоски, что Илья чуть было сам не разрыдался от какого-то вселенского отчаяния. Захотелось опуститься на колени и горевать вместе с этими воплями. Но всё же захлопнул дверь и закрыл чёртову щеколду. Несколько минут он трясся от внутренней дрожи, потом глянул в окно. Полянка перед зимовьём была пуста. – Сколько вы будете меня мучить? – крикнул он неизвестно кому: то ли загнувшемуся от «боярышника» Кеше, то ли старшему напарнику Вадиму, который выбрал самый лёгкий путь – вовремя сдох и превратился в мошку, то ли привидевшемуся идолу, то ли чему-то страшному, что скрывается за всем этим миром. *** Великий Ыых стоял в лесу на толчёных костях. Он смотрел, как осыпается его пышная шерсть; как облезает синеватая кожа, обнажая мускулы, перевитые синими и красными тяжами; как сереет и отваливается плоть; как проступают кости. Боль от такого быстрого разложения была чудовищной. Но не от неё становилась влажной кость глазниц и скул. От разлуки с тем, с кем сросся душой, чьей милостью пользовался, чьё место должен занять. И виновник этой разлуки – человек. Великий был даже рад, что вместе с горой внутренностей, мяса и кожи у его ног осталось то, что он мог подцепить в лесу у костра – запах людей. Запах вреднейших и подлых тварей. Он бы отправил всех трёх в Нижний мир – не место таким в его владениях. Но нужно вернуть назад кость рыбы-чудовища. Он ведь сам отдал её плюгавому Кеше, когда он был золотушным мальцом и ещё плохо ходил. Великий в то время вдруг потерял привычную свирепость и жестокую справедливость. Даже Юёр заметил, что Ыых стал хуже справляться с обязанностями: забыл, что слабый должен умереть, что жертва должна напитать кровью сильного хищника, что мир справедлив и только недоумки выискивают в нём недостатки. Великий, как все, приблизившиеся к концу жизни, тянулся к тем, кто её только начинал. Он терпеливо наблюдал за детёнышами всех животных и помогал им. Однажды, в самом конце зимы, он оказался на берегу коварного озера недалеко от двух сёл. Ну тянуло его к людям, и всё. И увидел то, что ударило по рассудку и сердцу. Пьяные вдрызг родители, возвращаясь из гостей, решили перейти озеро по льду. И провалились, не успев понять, что гибнут от своей дурости. Мать отшвырнула ребёнка. Так сделала бы любая медведица. Но не смогла попасть на твёрдый лёд, очень уж была пьяна. Человечий детёныш, так похожий на медвежонка, даже закричать не смог. И Ыых взревел за деревьями на берегу. Нельзя допустить гибели ребёнка. Есть у него то, что может спасти, – кость огромной рыбы Нижнего мира. Она вплетена в космы шкуры на груди. Его волей тотчас в ладошке утоплого мальца очутилась заветная вещь, которой сторонится любой обитатель этих мест. И смерть тоже. Лёд в один миг схватился. Малец оказался вмёрзшим спиной в твердь. Но люди, которые с берега видели разворачивавшуюся на озере трагедию, освободили его. Когда он подрос у родственников, рассказали про кость. Тронуть её не посмели – нельзя брать то, что пришло с Нижнего мира. Ыых истратил все свои возможности и силы на спасение детёныша врагов всех зверей. Ушёл в лес на подгибавшихся лапах. Провалялся два дня в кустарнике, а потом за пищей приполз к Юёру. Лучше не вспоминать, что сказал ему наставник. Больше про мальца Великий ничего не знал. Терпел лишь поношения от Юёра – мол, пора нового помощника искать, гнус вовсю распоясался. А теперь нужно отдать принадлежащее Нижнему миру. Опять же не забрать – лишь добровольное возвращение вернёт миру порядок. Жаль, что этот рослый откормленный Илья с пустыми мозгами не боится Юёра. Может, именно по причине пустых мозгов. Вряд ли кто-то ему страшен в Среднем мире. Новый Юёр чувствовал, что за Ильей есть сила, что он защищён так же, как когда-то Ыых был под покровительством могущественного духа. Как с ним поступить? Разве что… Его напарник по жестокому убийству, высоченный и умный Вадим, сейчас познаёт тайны Нижнего мира. Меж пустых рёбер и позвоночником чудовищной рыбы он зреет в виде чёрного облака, чтобы в своё время подняться в Средний. Способен ли Илья на человеческое чувство товарищества, неведомое Юёру, но знакомое по наблюдениям? Скорее всего, нет. А помнит и ценит ли Вадим прежнюю жизнь? Возможно. На этом можно сыграть. Какой бы дрянной, голодной и бессмысленной она ни была, любая жертва-подранок всегда цепляется за возможность дышать, есть, спариваться, вернуться к соскам матери или своим детёнышам. Будучи медведем, Юёр часто слышал это желание жить в последнем крике или затухавшем биении сердца своей добычи. Значит, Вадим… Как же отвратны эти личины, которые ему приходится надевать, чтобы быть стражем границ! Спасённый им Кеша с пропитой и прокуренной душой. Умный Вадим, вызывавший отвращение именно умом, опытом и зрелостью, в которых себялюбия и эгоизма столько же, сколько у Ильи. А Илья, несмотря на гибель напарников, прекрасно выспался. Замёрз до трясучки, проголодался, как увечная собака. Но сон влил в него силу. Илья глядел на солнечный луч, который пробился в чистое пятнышко на сроду не мытом окне зимовья, слушал птичий хорал за окном, такой чистый и мощный… И постепенно забывал про свою вину. Вот вернётся в село, доберётся до людей, которые доставят его домой. А там всё образуется. Не может не образоваться. Отец всегда поможет. А ещё эта кость. Она ведь оберег громадной силы! Можно себе оставить. Но Илья ни в какие леса больше не ходок. А можно загнать подороже. Никто не откажется, особенно отцов приятель, губернатор области. Он неделю может пропадать на охоте или рыбалке. Пока не даст выход лютому и обидчивому нраву и страстям, не вернётся. Батя раз с ним съездил на кабанов поохотиться, так вернулся весь как пеплом присыпанный. И заблёванный. Короче, жить можно. Из-за холодной и чёрной от копоти печки послышалось тихое, на грани слышимости, гудение. Илья вздрогнул: это что же, снова начинается?! Ну уж нет. Нельзя допускать, чтобы глюки помешали ему спастись. Гудение прекратилось. Только Илья порадовался, что владеет собой, как зимовьё подскочило на месте и затряслось. «Землетрясение?» – подумал он и схватился за рюкзак и ружьё. Приготовился бежать из избы. Даже порадовался тряске, так как бывалые люди говорили, что при стихийном бедствии хищник и жертва спасаются рядом. Охота прекращается. И на него точно не будут охотиться чёртовы духи этих непонятных мест. Сквозь обшивку брёвен потянулись тёмные струйки. Они оказались живыми: целенаправленно стекались в один туманный образ и шептали: – Илья… Это Вадим. Я был там, в этом Нижнем мире… Откуда весь гнус. – Ну, был и чё? – ответил Илья неизвестно кому. – Бежать нужно, землетрясение! – Это не землетрясение. Это я вернулся. Хочу предупредить. – Ты? Да где ты есть? Тут из-за мошки ничего не видно. Если б не кость, загрызла бы к чертям, – сказал Илья, протирая заслезившиеся глаза. – Кость – это иллюзия, самовнушение, – прожужжал Вадим, или гнус, или съехавшее восприятие Ильи. – Ты в каком углу уселся? Или под стол залез? Не вижу! – сказал Илья. – Да всё равно, что такое эта кость. Если обманка – выкину. А если нет – загоню за дорого. А ты чего, завидуешь, что ли? Сам же видел, на что она способна. – Я здесь, – донеслось сквозь усилившееся гудение. Илья почувствовал прикосновения раскалённых иголок. – Да ничего себе! Больно-то как! Жалится гнус! – крикнул он. – Да, я жалю. И не отпускаю никого! – Вадим, ты с ума сошёл? Товарищ называется! – развопился от боли и рези в веках Илья. – Я Гнус. И никакая кость меня не остановит. Предупреждаю: не верь сказкам, – прожужжало прямо в уши Илье. И он яростно стал их чесать, раздирая кожу. Знал, что расчёсы усиливают проникновение яда и отёк. Но не смог остановиться, только прохрипел: – А тебе-то что, верю я или не верю? – Мне обещано, что я не сдохну по осени, как вся мошка. Вернусь в Нижний мир и стану ждать весны. – Жужжание стало гудением, подобным трансформаторному, только злее, яростнее – по нарастающей. – Не верь сказкам и спаси себя, если сможешь. Но лучше не спасай и верь. Я всё равно тебя зажалю до смерти. Илья уже ничего не видел из-за крошечных ранок на веках. Не слышал из-за боли в раздутых ушах. Он мог только швырнуть кость в плотное облако летучей смерти. И не успел понять, что гудение стихло, свалился без чувств. Очнулись горе-рыбаки в районной больнице. Их спасли местные, которые завернули с рыбалки на ночёвку. После лечения Илья и Вадим отправились сразу в районную полицию для явки с повинной. Такой их поступок не совсем поняли: народ любит чем попало травиться. Не сказали бы – никто и не узнал бы о преступлении. Но убийцы оказались чокнутыми: один, услышав гудение вскипевшего чайника, залез под стол и заверещал пойманным в петлю зайцем. Другой предпочитал беседовать, сидя на полу и то и дело прижимаясь ухом к линолеуму. На вопрос следователя: «К чему вы прислушиваетесь?» – ответил: – К рыбе. Вдруг шевелится, ищет меня? Больных увезли. Одного – в психушку, другого – в частный санаторий на юге страны. *** Юёр не пошёл туда, где веками стоял прежний страж. Он покинул лес, отправился поближе к тундре – к тому месту, где из рёбер чудовищной рыбы вырываются чёрные облака. Подальше от «гнуса», наступающего на заповедные места силы, попирающего его законы. Но правда исхода в том, что Юёр боялся встретиться однажды с тем, кто передал ему границы. А вдруг его наставника отпустят оттуда, где трясина тянется к своей крыше? Уж очень страшно признаться: он, преемник, дважды отступил от правил, которые должен защищать. И самое страшное – Юёр ни на миг не пожалел, что сделал это. Если уж берёшь под покровительство живых тварей, так нельзя отказаться и от людей. А ещё Юёр хотел первым встретиться с рыбой, если она вдруг окажется способной выйти в Средний мир. И ничего, если это будет его первый и последний проигранный бой. И третье нарушение законов всех Миров. Автор: Лариса Львова #МистическиеИстории

Ночная гостья

Май 1951 года. Англия Переезд в новый город, как и следовало, поначалу обрёк меня на кучу мелких проблем, связанных с незнанием местности. Прожив всё детство и юность в маленьком городишке сельского типа, где все друг друга знали, я попал в большие сети, умело расставленные пауком – мегаполисом. Привело меня в город N желание получить высшее образование в одном из престижных университетов страны. Мало-помалу к концу первого года учёбы я освоился и чувствовал себя как дома. Близилось лето; из-за обильных дождей, продолжавшихся почти весь май, оно обещало быть холодным и мрачным. Но на моё душевное состояние, впрочем, это никак не повлияло, если бы не череда известных событий, произошедших в течение следующей недели… Однажды, возвращаясь домой, в маленькую, убогую квартирку в центре города, я повстречал девушку, которая с криками и визгом отбивалась от напавшей на неё своры дворняг, обычно праздно шатавшихся по улице и безобидных. Как истинный джентльмен, я пришёл даме на помощь: схватив лежавшую рядом ветку, я направился в эпицентр противостояния и сразил всех противников наповал. Девушка была очень напугана, а впридачу ко всему в небе опять загрохотало и начал накрапывать дождь. И я счёл уместным пригласить даму к себе, тем более что до подъезда было не больше десяти шагов. Она немного колебалась, но поскольку смахивать дождевые капли с лица становилось всё труднее, дала своё согласие. Немного позже, заваривая чай и подавая девушке плед, я узнал, что её зовут Анна и что она прибыла в город, дабы навестить свою старую бабушку, но, не ориентируясь на местности, заблудилась: – Ну вот, а дальше вы уже всё знаете. Если бы не вы, я не знаю, что бы со мной сейчас было, – произнесла Анна, мило опустив глаза. – Ну, теперь уж вам не стоит об этом переживать, всё уже миновало, – сказал я, дружески подмигнув ей. Тем временем быстро темнело, а тучи и не думали расходиться. И естественно, как подобает радушному хозяину, я предложил Анне переночевать у меня, на что она ответила вежливым, но твёрдым отказом, сославшись на то, что после того как я показал ей карту города, она, зная адрес, поняла, что до дома бабушки совсем недалеко. И, ещё раз сердечно поблагодарив меня за спасение, радушно попрощалась. Допивая чай, я смотрел с балкона, как её тоненькая, маленькая фигурка проскользила по лужам и исчезла в темноте ближайшего поворота. Вымыв кружку, я зажёг лампу, решив немного почитать на ночь. В то время меня очень привлекали мистические рассказы, я был большим поклонником творчества Говарда Филлипса Лавкрафта, Мэри Шелли, Эдгара Аллана По, а в данный момент читал великолепный роман Брэма Стокера «Дракула». Дальнейшее повествование моей истории граничит с фантастикой, потому что я сам, не говоря уже о других, не совсем верю в то, что произошло. Итак, по порядку. Закончив чтение, – а в этот раз я сильно увлёкся и не заметил, как часы пробили полночь, – я пошёл спать. В моих мыслях были страшные действа и деяния ужасного графа Дракулы. Я не знаю, уснул я или нет, но тогда я очень надеялся, что это всё же был сон. Итак, пребывая в мире сладких грёз, я услышал шум открывающегося окна. Подумав, что это ветер, я решил прикрыть его. Но стоило мне присесть и продрать заспанные глаза, как у изголовья кровати я увидел Анну, то есть подобие Анны. В ней лишь едва просматривался облик той нежной розовощёкой девушки: её кожа стала подобна стене мраморного склепа, глаза из светло-голубых превратились в красные, с огромными зрачками. На всём её лице лишь губы выделялись своей контрастностью – они были ало-красными, и на них застыла игривая полуусмешка. Не совсем понимая, как это всё возможно, с выпученными от страха глазами, я уже хотел закричать, но в этот момент девушка поднесла свой палец к губам, непомерно длинный из-за ногтя, больше похожего на коготь хищной птицы, делая тем самым мне знак молчать. *** Она приблизилась ещё ближе – настолько близко, что наше дыхание почти соприкасалось. Но если у меня дыхание было горячим, то её – отдавало загробным холодом. Неожиданно страх прошёл, его сменила страсть, и после того как она ещё немного подалась вперёд, я, будучи не в силах что-либо с собой поделать, поцеловал её в губы. Она вернула поцелуй и лёгким толчком повалила меня обратно на кровать. Чем дольше наши уста соприкасались, тем сильнее я ощущал слабость, зато девушка, наоборот, становилась сильнее и розовее, кожа её перестала быть бледной, глаза вернули свой привычный вид. Я очень хотел прекратить это безумие, понемногу вытягивающее из меня капля за каплей всю жизненную энергию, но не мог, словно какие-то невидимые путы привязали меня к ней. Всё это продолжалось до того момента, пока первый луч солнца не пробрался в комнату через открытое окно и не осветил нас. Тут же девушка буквально слетела с меня, залихватски смеясь и грозя пальцем, вскочила на подоконник и скрылась в оконном проёме, оставив меня лежать на кровати без сил. После всего этого я очнулся в обед – уже вовсю светило солнце. Попробовав встать и поработав руками, я понял, что все мои силы в полном порядке. Решив списать всё на ужасный затяжной кошмар, я успокоился. Немного позже, умываясь в ванной, я обнаружил на шее два кровавых следа. Они были небольшие, но я решил, что окно в следующий раз лучше закрыть, дабы не давать искушения комарам безнаказанно полакомиться моей кровью вновь. День прошёл быстро, весь в делах и заботах, и я не заметил, как за окном опять стало смеркаться. И всё повторилось так же, как и в прошлый раз: я опять засиделся за чтением, опять поздно лёг, опять меня разбудил стук об оконную раму. Открыв глаза, я знал, что увижу. Девушка улыбнулась и без лишних приветствий налетела на меня, и так же, как и прошлой ночью, начала съедать мою жизненную энергию страстными поцелуями. Лишь только первый луч солнца коснулся её спины, она соскочила с меня и растворилась в оконном проёме. Я опять очнулся ближе к обеду, однако, попытавшись дать физическую нагрузку на мышцы, понял, что очень слаб, да ещё, как оказалось при просмотре в зеркале, ужасно бледен. Списав опять всё на страшный сон, я решил вечером не читать роман, который, как мне казалось, порождает в моей голове эти ужасные образы. День, как и следовало ожидать, промчался незаметно. Немного окрепнув после истощения от ненастной ночи, я улёгся спать пораньше, однако, ворочаясь и крутясь, смог более-менее отойти ко сну не раньше полуночи. Дальше всё произошло традиционно: окно (хотя я готов поклясться, что перед сном запер его), стук, ужасный образ и дальнейшая ночь кошмарных утех. На следующий день я был похож на труп, лишённый последней капли крови. Я решил, что дальше так продолжаться не может, и хоть и был очень слаб, заставил себя одеться и выйти из дома. Я направился к своему другу, профессору, доктору медицинских наук господину Джону Саймону, в надежде на помощь и избавление от этих кошмаров, которые, как я считал, порождал мой разум. Оглядев моё плачевное состояние и выслушав мой рассказ, доктор, выдержав долгую паузу, спросил: – Мой дорогой друг, попытайтесь вспомнить, когда вы впервые увидели девушку, в ней было что-то необычное? – Ну, помимо того, что к ней очень враждебно отнеслись обычно совершенно дружелюбные собаки, вроде бы ничего необычного, а почему вы спрашиваете? Доктор выразительно посмотрел мне в глаза, а после встал, подошёл к книжной полке и начал что-то искать. Минут пять я слышал лишь стук перекладываемых книг и шуршание страниц. И вот лицо доктора озарила мягкая ухмылка, он подошёл ко мне с книгой в руках. С первого взгляда я определил, что это был очень древний фолиант, и я, признаться, немного удивился, откуда он у профессора. – Здесь, Лойд, я думаю, мы с вами найдём разгадку этого странного феномена, но я боюсь, что для вас он будет не радостным. Сдержанно кивнув доктору, я упал в кресло и стал ждать. Тем временем профессор, мягко перелистывая страницы, наконец – судя по тому, как омрачилось его лицо, – нашёл то, что искал. – Ну вот, пожалуй, то, что нам нужно, – далее доктор начал читать, и кровь у меня в жилах постепенно начала застывать. – «В природе имеются существа, имя коим вампиры, или вампирусы. Для человека очень недружелюбны и опасны, от людей их отличает бледная кожа, красный оттенок глаз с большими зрачками, и неимоверно, как у какого-то дикого животного, большая длина ногтей или, точнее, когтей. Вампиры, или вампирусы, питаются кровью как животных, так и человека, причём в последнем случае их кожа на короткий промежуток времени становится подобна человеческой, и глаза меняют свой цвет, становятся более человеческими, но длится это недолго: вскоре эффект проходит, и вампир (вампирус) становится вновь подобием хладного трупа…» – Но, боже праведный, профессор, как это возможно?! Ведь вампиры – существа сказочные, вымышленные! – Увы, мой дорогой мальчик, увы, это правда. В своей жизни, а как вы знаете, я очень много путешествовал, я уже сталкивался с такими случаями, но тогда мне приходилось видеть лишь скелет человека, обтянутый кожей, без единой капли крови. То, что с вами этого ещё не случилось – великая удача. Я, честно сказать, не понимаю, почему она медлит. Видать, вы ей понравились, – профессор многозначительно улыбнулся. – Я умоляю вас, доктор, какие тут могут быть шутки! Но если у вас в практике были подобные случаи, вы должны знать, как ей противостоять! – Как я уже говорил, мне не удавалось столкнуться с живой жертвой вампира, но в одном индийском племени, в котором накануне моего приезда вампир подобным образом убил человека, шаман, видя, что я очень этим заинтересован, рассказал, что ему удалось убить вампира. – Ну, это понятно – серебро, кол осиновый, наверняка чеснок. Я даже пошевелиться не могу, когда она появляется – не то что кол достать или пулю серебряную выпустить из пистолета… – Я понимаю ваше состояние, но прошу, дослушайте до конца мой рассказ. Так вот, шаман сказал, что убил вампира. Я поинтересовался, как он смог это сделать, ожидая, впрочем, услышать про какое-нибудь орудие из тех, что вы упомянули. Но шаман, степенно закурив трубку, поведал мне следующий рассказ: «Когда я был маленьким, моя мама внезапно занемогла. Вскоре выяснилось, что она теряет кровь. Обследуя её, наш шаман обнаружил у неё на шее две кровавые точки, и всем стало ясно, что в племени появился вампир. Для Индии, в общем-то, вампиры абсолютно не новость, они обитают здесь с древних времён, существуют в далёких и глубоких пещерах даже целые кланы вампиров, но они обычно вовсе не выходят на поверхность… Ну так вот, прознав о том, что в племени орудует вампир, шаман начал подготавливаться. Я с детства был натурой смелой, и со всей своей решительностью незамедлительно предложил шаману свою помощь, которую тот с радостью принял. Для начала, как он говорил, нам следовало создать специальные снадобья, изготовленные из редких аюрведических трав. После этого травы следовало разложить по всему периметру лагеря, их запах должен был распространиться на всю округу. Как сказал шаман, это поможет нам определить запах вампира, так как, когда он появится вблизи лагеря, приятный аромат смешается с вонью тления и разложения. Это нужно потому, что если вампир захочет, мы его никогда не увидим из-за его колдовства, но запах выдаст его с головой. Далее следует испробовать опьяняющего зелья, как вы, белые, называете его – «алкогол». Если наш разум будет уже немного замутнён – главное, чтобы немного, – то вампирские чары не смогут на него подействовать. Осталось самое сложное: как же убить вампира? Я знаю, что у вас в Европе очень сильно распространено мнение, что якобы вампира можно убить осиновым колом или же серебряной пулей. Я уверяю, что это всё бред не совсем умных сказочников. Вот что нужно для того, чтобы сразить злейшего врага человечества: факел, очень хорошо просмоленный, чтобы пламя долго держалось и не затухало, ибо вампиры боятся огня, как и солнца. Но одного его мало. По наказу древних, которые ещё в стародавние времена убивали этих тварей, следует воспользоваться кровью летучей мыши, нанесённой на острый камень, и отрубить этим камнем голову вампиру. В наше время, далёкое от каменного века, кровь летучей мыши следует наносить на лезвие клинка. Почему именно кровь летучей мыши, спросите вы? Что ж, тут всё просто: они находятся в близкой родственной связи с вампирами, бывает, так же пьют кровь разных животных, и поэтому кровь летучей мыши как родственного существа способна убить вампира. Ближе к ночи, разложив вокруг лагеря травы, немного выпив, мы принялись ждать. Около полуночи, когда все в лагере уже видели третий сон, в приятном и нежном запахе аюрведических трав появились нотки гнилостного зловония, которое впоследствии объяло весь воздух вокруг и внутри лагеря. Мы мигом пробудились от дрёмы и с саблями наперевес, заранее смазанными кровью летучей мыши, двинулись к палатке, где спала жертва вампира. Отодвинув полог палатки, мы увидели ужасное зрелище – мерзкое бледное, с кривыми когтями создание припало к шее моей матери, но, увидев свет, исходящий от наших факелов, существо с резким рёвом повернулось к нам. И поначалу, узрев его дьявольские глаза, признаться, я – хоть и был не робкого десятка – немало струхнул. Но шаман был непоколебим, в два прыжка он оказался около вампира и резким, отточенным движением снёс голову твари. После этого мы сожгли его тело и развеяли по ветру, а моей маме вскоре стало лучше, и спустя месяц она совершенно выздоровела…» – Вот такую историю мне поведал шаман того загадочного племени, – сказал профессор, а после промочил пересохшее горло терпким чаем. – Ну и что вы думаете по этому поводу, профессор? Из всех средств борьбы, которые описал наш глубокоуважаемый шаман, мы без труда сможем достать только бутылку крепкого рома, дабы «наш разум был уже немного замутнён». Хотя я боюсь, дабы с вампиршей справиться, нужно упиться в стельку, иначе она всё равно залезет в моё сознание и подчинит его своей воле. – Ну-ну, мой мальчик, не стоит так рано отчаиваться, факел сделать тоже не составит никакой проблемы. Насчёт аюрведических трав – так они, я думаю, нам не понадобятся. Вампирша, судя по вашему рассказу, совершенно от вас не скрывается, а даже наоборот, предстаёт в полной красе. Единственная проблема – где нам достать кровь летучей мыши? – И клинок… – Ну, насчёт клинка, я вас уверяю, можете не беспокоиться. Путешествуя по разным странам, мне довелось, во время одной увлекательной поездки в Данию, прикупить замечательный Каролинг – точную копию меча времён суровых викингов. И с тех пор он до сих пор стоит в моём шкафу. – До наступления этой ночи, доктор, нам нужно, извините за выражение, «кокнуть мышку», которая вылазит из своей норы только ночью, и летает так быстро, что даже вы с вашим намеченным глазом не сможете её поймать. – А вот днём-то она как раз спит, и я вас уверяю, в спящем состоянии она как грудной ребёнок, совершенно не способное за себя постоять существо. На чердаке нашего университета, я думаю, мы найдём кучу этого спящего добра. Обменявшись с доктором одобрительными взглядами, мы покинули комнату и быстрым шагом отправились вверх по лестнице. Дойдя до двери чердака, профессор с лёгкостью отомкнул её отмычкой. Ей-богу, этот человек постоянно находит, чем меня удивить. – Ну вот, что и требовалось доказать, – проговорил доктор, указывая на внутренний скат кровельной черепицы. Там мирно спала огромная летучая мышь. Я очень люблю животных, и причинение им вреда доставляет мне немалую душевную боль, но в данном случае выбора не было. Доктор накинул на мышь плотный мешок, и, превосходя небольшое сопротивление, удушил животное. – Ну что ж, теперь, я предлагаю заехать ко мне домой и сложить все наши орудия воедино, – заявил профессор. – Да, но перед этим купим крепкого бренди, ночка обещает быть жаркой. Было уже далеко за полдень, когда мы сидели у профессора и попивали крепкий сладкий кофе. – Ну что ж, два факела готовы, клинок смазан кровью (как же это было неприятно), заправка для помутнения разума подготовлена к испитию. Нам очень важно, – уже в третий раз твердил доктор, – чтобы наша «потусторонняя дама» ни о чём не догадалась заранее и не сбежала. Поэтому я буду стоять за вашей входной дверью. Так как вы говорите, что появляется она ровно в полночь, то нам, мой друг, нужно будет, чтобы она, так сказать, немного к вам присосалась. Ровно в час ночи – думаю, столько вы продержитесь – я ворвусь в дверь, и пока она будет всецело поглощена вами, снесу её мерзкую голову… – Ну, профессор, насчёт мерзкой вы немного переборщили, личико у неё довольно-таки миленькое. – Побойтесь бога, Лойд, не хватало, чтобы вы ещё в неё влюбились. – Уверяю вас, Джон, это совершенно невозможно. Меня не особо привлекают дамы, пьющие мою кровь, пускай у них и милое личико. На том и порешили. После этого, посидев у доктора примерно до шести вечера, я отправился домой, дабы подготовиться ко всему и морально, и физически. Мне предстояла ещё одна ночь без сна, но я крепился и тешил себя надеждой, что уж эта ночь точно станет последней для выходца из иного мира. Весь вечер я сидел на балконе и размышлял. Передо мной поочередно возникали картины немой древности, где чумазые люди в набедренных повязках с окровавленными камнями гонятся за бледным существом. Потом мне представлялся шаман, острой саблей срезавший голову злобного вампира, дальше перед моим взором представала Анна. Мне было жаль её, я понимал, что это её суть, она не может без этого так же, как человек не может прожить и дня без глотка воды. И чем больше я об этом думал, тем больше понимал, что совершенно не хочу её убивать. Эта мысль пугала меня, и я старательно от неё открещивался, говоря себе, что «если я её не убью, то через очень короткое время умру сам, выжатый, как лимон в соковыжималке», эти слова помогали немного успокоить разбушевавшиеся мысли. Закат в тот вечер был просто восхитителен. Весь день, как обычно, лил дождь, а к вечеру выглянуло солнце, озарив небо чудной радугой, от вида которой на душе теплело, и все предстоящие события казались такими далёкими и чужими, что я совершенно успокоил свою и так сильно расшатанную за последнее время нервную систему. Но вот последний солнечный луч скрылся за горизонтом. Наступила ночь. Было примерно девять часов вечера, до появления «ночной гостьи» было ещё три часа. Я готов был делать что угодно всё это время, но только не спать. – Нет уж, я ни за что не смогу сейчас уснуть, за все сокровища мира я не смогу этого сделать. Тут мой взгляд упал на томик «Дракулы», который я накануне в страхе отбросил, считая его источником своих кошмаров. – Хах, ну и глупый, – ругал я себя. – Да то, что здесь написано, как бы оно ни было страшно, и рядом не стояло с тем, что мне пришлось и придётся ещё пережить. После короткого монолога я поднял книгу с пола и, дабы скоротать время, решил продолжить чтение мрачного произведения. Часы тем временем неумолимо тикали. Вот уже пробило одиннадцать, и стук в дверь, изначально перепугавший меня, возвестил о прибытии доктора. – Ну что ж, Лойд, я вижу, у вас всё готово. Крепитесь, мой мальчик, спустя уже каких-то два часа мы избавим вас от этого мучения. По-дружески похлопав меня по плечу, доктор вышел, заверив меня, что с этой минуты он будет находиться за дверью. И как было условлено, в час ночи, а в случае, если я не смогу так долго сопротивляться кровопийце, то по условному знаку в виде «душераздирающего крика» – раньше, профессор вломится в квартиру и низвергнет исчадие тьмы обратно в пучины ада, из которых оно пришло. Время неумолимо бежало вперёд, часы на стене пробили половину двенадцатого, и я улёгся в кровать, предварительно промочив горло порядочным глотком бренди. Мысли витали в предвкушении предстоящего, и постепенно я, пытаясь от них абстрагироваться, вернулся к утреннему разговору с доктором. – А знаете, Лойд, ведь если верить этой умной книге, – профессор указал на лежащий на столе фолиант, – вы вполне могли избежать всей этой ситуации. – Это каким таким образом? – вперив в доктора заинтригованный взгляд, спросил я. – Дайте-ка, я зачитаю вам, – доктор взял книгу, перевернул страницу, начал медленно читать: «Вампиры, или вампирусы, не могут появляться в доме человека по своей прихоти. От этого, хвала Господу, всевышний нас защитил. Но если человек сам, по собственному желанию пригласит в дом вампира (вампируса), то тот сможет проникать туда, когда захочет, даже если все двери и окна будут заперты…» – насколько я помню, вы сами пригласили девушку домой? – Да, собирались тучи, и она была так напугана, я просто не мог поступить по-другому. Если бы я только знал заранее… – Ну-ну, не думайте о прошлом. Что было – уже не воротишь, зато будущее мы с вами вполне ещё можем изменить. Тем временем минутная стрелка незаметно подкралась к цифре двенадцать, и бой часов оповестил меня о прибытии прекрасной убийцы. Как бы я ни готовился, как бы ни настраивался морально – всё равно, когда об оконную раму ударилось что-то тяжелое, душа моя ушла в пятки. Но дабы не подавать вида, я попытался максимально расслабиться и закрыл глаза. Через мгновение я почувствовал знакомое холодное дыхание загробного мира прямо над собой и, собрав в кулак все свои силы, открыл глаза. Демоница была ещё прекраснее. Бледность, которая сопутствовала ей все предыдущие ночи, фактически полностью испарилась. Если б я не знал заранее, что эта прелесть – слуга Дьявола, то, вероятно, влюбился бы в неё. Но – я это знал. Она опустилась ближе ко мне, наши губы, как и в прошлые разы, столкнулись в жгучем поцелуе, и я начал чувствовать, как силы выходят из меня. «Час продержаться, всего лишь час, и потом всё будет кончено», – думал я. Я подбадривал себя, как мог, но минуты, как всегда бывает в подобных ситуациях, тянулись очень медленно. Когда на исходе сил мой разум поразила гневная мысль: «Да где же этот чёртов профессор?!», – «чёртов профессор» своим могучим плечом вынес дверь и вломился в комнату. Вампирша отпустила меня, швырнув об стену так, словно я был мягкой подушкой, и с яростным воплем кинулась на доктора. Пока я отскребал себя от стены, между добром в лице многоуважаемого Джона Саймона, и злом в милом, но ужасном личике госпожи Анны, завязалась битва не на жизнь, а на смерть. Только-только придя в себя, я увидел летящего в меня доктора, который вновь впечатал меня в стену своим телом. Вампирша издала коварный и ужасающий смешок: – Ахаха, вам со мной не справиться, я уже больше двухсот лет пью кровь, и неужели вы думали, что за всё это время меня не пытались убить? Наивные глупцы! – Дела плохи, – со стоном сказал доктор, поднимаясь с меня. – «Блицкрига» у нас не получилось, придётся переходить к обороне, вы как? Двигаться можете? – Честно говоря, с трудом, – я потёр ушибленную голову. – Но один вы с ней не справитесь, уж больно она стала сильна благодаря моей крови. На все разговоры ушло меньше минуты, и вот два бойца, изрядно потрёпанные, но не сломленные, поднялись на ноги. Если вампирша и удивилась такой решимости своих противников, то вида не подала. Лишь грозно ухмыльнулась и полетела на нас. Доктор подмигнул мне, бросился на неё и увлёк в сторону. Тем временем я быстрым движением залез под кровать и, выудив оттуда два факела, зажёг их, в спешке сломав две спички. Вся комната озарилась ярким светом. Стоит ещё напомнить, что мы с профессором были довольно-таки порядочно под градусом, и это, я считаю, немало помогло нам в ту ночь. Вампирша, которая, несомненно, пыталась запудрить нам мозги, вскоре начала понимать, что это совершенно безуспешная затея. Да и к тому же, свет от факелов изрядно замедлял её движения и слепил глаза. Профессор же, напротив, дрался, как разъярённый лев. Оказывается, он очень неплохо владел клинком, что немало меня поразило. Наконец, к исходу второго часа все противники выдохлись. Вампирша последним яростным движением откинула доктора и устремилась к окну, но тут перед ней встал я, подняв меч, который доктор обронил при падении. – Ну что ж, мы с тобой это начали, нам и заканчивать, – сказал я, направив на неё клинок. – Смотри, как бы ты не проиграл, герой, ведь цена очень высока, – ответила Анна, при этом ехидно улыбнувшись. Издав боевой клич, я ринулся вперёд, но рассёк лишь воздух, в то время как демоница, запрыгнув мне за спину, что было силы толкнула меня на стол. После минутных объятий с кухонной утварью, я, с рассечённой бровью, крича как дикий зверь, ринулся вперёд и метким выпадом рассёк девушке плечо. Издав истошный вой, вампирша отшатнулась, и секундного промедления, когда она приходила в себя, мне хватило, чтобы закончить битву: плавным замахом сверкающий на фоне факелов клинок отделил голову от туловища. Всё было кончено, в мгновение ока её тело превратилось в сморщенный, обтянутый кожей скелет, а после и вовсе рассыпалось, оставив лишь груду серого пепла на полу. Доктор пришёл в себя примерно через час, и после того как увидел кучу пепла на кухне, не отходил от бутылки бренди, изрядно помогшей нам в этой битве. – Ну что ж, мой друг, теперь, я думаю, вы будете спать спокойно, – с мягкой улыбкой проговорил профессор, нежно похлопав меня по плечу. – Без вас я бы не справился, профессор, сердечно благодарю вас и отныне считаю себя вашим должником. – Полно вам, мой мальчик, мне как учёному самому было очень интересно столкнуться с настоящим вампиром. Да и, я думаю, проку от меня было бы немного, не будь у нас слов шамана и великолепной книги, которую я привёз из одного очень интересного путешествия по Трансильвании. – А не отметить ли нам это дело? На часах полтретьего ночи, но я знаю одно замечательное заведение, работающее круглосуточно, там подают восхитительный пунш, а сырный пирог у них просто верх блаженства. – Ну что ж, после всего, что мы с вами сделали, я считаю, нам полагается небольшой отдых. Ведите. Две фигуры в чёрных плащах вышли из подъезда, и загулявший ненароком пропойца мог бы принять их за двух духов, явившихся из небытия по его грешную душу. Зима, 1751 год. Трансильвания, замок Тадеуша Валаха – Анна, доченька, наклонись поближе, – прохрипел сиплым голосом старый граф. – Я чувствую, что умираю. Я прожил долгую жизнь, почти пять сотен лет, но даже вампиры не могут жить вечно. Я завещаю тебе как моей наследнице все свои богатства и свой наказ – продолжать дело нашего рода, быть хранительницей всех тайн, которые скрывает это поместье, и вести непримиримую вражду с людьми, пятнающими своим существованием наши священные земли. Поклянись, что будешь соблюдать мой наказ и до своих последних дней вести кровную вражду с людьми. – Я клянусь, отец! – ответил нежный женский голос. – Теперь я спокоен и могу с чистым сердцем отправляться в обитель предков, где меня уже заждались мои пращуры. Прощай, душа моя, да осветит великий Вельзевул путь твой, и да поможет тебе великая мать Лилит во всех твоих начинаниях. – Прощай, отец… Девушка накрыла чёрным саваном тело и велела слугам отнести его в родовую гробницу. После этого она надела походный плащ, приказала подать ей коня и направилась по дороге прочь от замка. Автор: Филипп Краснов #МистическиеИстории

ПОДАРОК НЕПТУНА

- Андрей, что это такое? – истерично завизжала во весь голос Инга. Муж со всех ног рванул к ней в ванную. Супруга его, вполне возможно, паука увидела или прыщик на самом видном месте. Но что-то больно уж громко. «Спаси меня, тут паук» звучит обычно иначе. Влетев в ванную комнату, он понял, что дело серьёзное. Жена сидела по грудь в воде, в глазах её отражался неописуемый ужас. - Что случилось? – осторожно спросил Андрей. В ответ на его вопрос лицо Инги исказила испуганно - недоумевающая гримаса и она показала взглядом на воду. Только сейчас Андрей заметил, что в воде огромная рыба. - Не шевелись, я сейчас молоток принесу, оглушу её, - воскликнул он, не понимая, откуда в ванной появилась эта рыбина. Ведь не паук, приползти через вентиляцию не могла. – Надеюсь, она не хищная. Потерпи. Мужчина, готовый бежать на кухню со всех ног, чтобы не напугать любимую, медленно отступал назад. - Стой!- взвизгнула жена. – Это я! - В смысле? - Яааа…. Лицо Инги скривилось, и огромные слёзы покатились по её лицу. - Я, вот, смотри, - продолжила она плача. После этих слов подняла руками то, что он принял за рыбу, вверх. Над поверхностью воды, блестя чешуёй, показался огромный хвост. Стало понятно, что это и есть её ноги. - Как? Так же не бывает, это же в сказках только… Андрей не мог подобрать слова, инстинктивно желая её утешить, он не понимая, как это сделать. Слишком уж неожиданно было то, что он увидел. - Давай я тебя унесу на кровать, а потом подумаем вместе, что же произошло. Я скорую вызову, может укол какой-нибудь поставят… - Ты с ума сошёл? Они же меня на опыты заберут. Я не хочууу…, - снова взвыла Инга. - Ну, да. Ты права. Только сначала меня в психушку увезут, если я им про всё это расскажу, - произнёс, силясь что-то понять Андрей. Он обернул жену полотенцем и понёс на диван. Крупные чешуйки на её хвоста неприятно царапали его ноги. - Полотенце намочи, - всхлипывая, попросила Инга.- Чешуя оказывается, когда подсыхает, тянет кожу очень больно. – Да что же это такое? - Слушай, давай я Василию позвоню, он ветеринар, наверняка про рыб что-то знает, - предложил муж. - Ты хочешь сказать, что я рыба? Рыбааааа? Инга снова заплакала. - Конечно, нет, дорогая, но мы не знаем что это за болезнь, а он может знать, пусть и не на человеческого доктора, но учился же. Обычным врачам звонить я как-то побаиваюсь пока. Через минуту Андрей уже набирал номер ветеринара. Ваську он знал ещё со школы, они дружили, не так чтобы прямо «не разлей вода»,но иногда даже друг к другу в гости ходили. Нормальный парень – никому не проболтается. Но и тут не повезло. Приятель оказался на вызове. Его жена пообещала, что тот обязательно перезвонит, сразу же, как вернётся. - И что теперь делать? – спросила Инга. Сейчас она походила на маленького несчастного воробышка. Худенькие плечи вздрагивали от немых уже рыданий, а начавшие подсыхать волосы торчали, как им вздумается. Андрею было её бесконечно жаль, но что делать он не знал. - Давай рассуждать логически, - произнёс он, пытаясь утешить её или себя. Как бы там ни было, но настоящий мужик не должен терять голову от проблем, он должен взять себя в руки и обязательно их решать, на то он и мужчина. Сейчас, куда не посмотри, парни трубят, как лоси по весне, мол, всё на равных, никто никому и ничем не обязан, девушка должна сама решать свои проблемы… Какое уж тут на равных, когда Инга плачет? Повод-то не пустяшный. Сложить сейчас всё на свою любимую (а он действительно её любит) – стать последним гадом, а потому, нежно приобняв жену за плечи Андрей продолжил, стараясь говорить спокойным голосом: - Вспомни, что необычного произошло за последнее время? - Я не знаю,- хлюпнув носом, прошептала жена. – Всё вроде так же. Хотя… Она задумалась, по-детски наморщив нос. - Знаешь, на меня уже неделю стали засматриваться мужчины. Стоит заговорить, все на меня головы аж выворачивают. Я стала молчать больше, как-то неловко, даже иногда страшновато. - Хм, а ведь и правда. Я тоже заметил. Ты действительно стала говорить по-особенному, когда с работы тебе звонил по громкой связи, так все наши ребята вопросами засыпали, с кем это я говорил. Да и сам готов был рвануть к тебе прямо посреди рабочего дня. Даже сейчас утащил бы тебя в спальню, если бы не это. Он кивнул на мокрое полотенце, прикрывающее нижнюю часть её тела. - И что дееелать? – вспомнив, как изменились её ноги, снова заревела жена. - Думать, милая, думать, - вздохнув, ответил ей Андрей.- Что нового, непривычного, ты ела или пила, с кем общалась, какими кремами мазалась, в общем, всё нестандартное, что случилось неделю назад? Ты вспоминай, а я в интернете всё перекопаю, вдруг были такие случаи. На запрос «что делать, если у жены рыбий хвост» рассказывалось про плетение косы «рыбий хвост», маникюр «рыбий хвост» и тому подобное, но нужной информации не было. Андрей попробовал ввести в поисковик слово «русалки». Через полчаса он уже знал о них всё, кроме того, что делать с Ингиным хвостом. Оторвал его от занятия возглас жены: - Соль! Я купила морскую соль для ванны неделю назад. Кожа после неё стала идеальной, а голос - странным. Ещё удивилась, что такая маленькая коробочка, на пару раз всего, а стоит дорого. Но мне продавец сказала, что это натуральный продукт премиум класса, все его очень хвалят и, зачем-то, спросила об аллергии на морскую рыбу. Я сказала, что никакой аллергии у меня нет, и купила на пробу. Использовала в прошлую субботу и всё, что оставалось, сегодня. Андрей сбегал в ванную комнату и принёс пустую упаковку. Надпись на коробочке гласила «Подарок Нептуна», соль для ванны с потрясающим эффектом. Прочитав аннотацию, он заметил внизу короткое сообщение мелким шрифтом: «Случаи аллергической реакции не наблюдались. Если продукт в силу особенности вашей кожи всё же вызвал такую реакцию, советуем воспользоваться солью для ванны «Пихта Тутанхамона». Она нейтрализует побочные эффекты» - Ты в каком магазине это купила?- спросил он жену, понимая, что «истина где-то рядом». - В круглосуточном универмаге недавно отдел косметики открыли, с духами, кремами и прочими подобными мелочами, там и взяла. Карие глаза Инги сейчас выглядели огромными, она тоже догадывалась, что связь между солью для ванны и её рыбьим хвостом почти очевидна. Андрей быстро оделся и побежал в магазин. Вернувшись, он растворил в тёплой воде приобретённую им соль «Пихта Тутанхамона». В ванной запахло ёлкой, как в детстве. Решив, что осторожность не помешает и, прочитав состав, мужчина остался доволен. Морская соль и хвойный экстракт, ничего лишнего, никаких сносок мелким шрифтом не было. Он постоял немного, вдыхая аромат, потом принёс Ингу и опустил её в воду. Через пять минут от чешуйчатого хвоста не осталось и следа. Муж с женой облегчённо вздохнули. - Боже мой, как я испугалась, - говорила супруга, натягивая мягкие пижамные брючки. – Выходит у меня какая-то редкая особенная кожа, надо же. Кстати, ты не мог бы сходить в магазин ещё разок? - Зачем? - Купить орехи, конечно же. Так хочется, что терпеть, ну просто никаких сил нет. Андрей испуганно посмотрел на жену. - Да, шучу я, - рассмеялась супруга. А он, подумав, что тоже орешки с удовольствием бы погрыз, начал снова собираться в магазин. Автор Лана Лэнц

Отражение...

О живущей у старого моста русалке разные сказки ходили. Кто говорил, что девка молодая от любви безответной в реку сиганула. Другие уверяли, что ведьма это, испытание водой не прошедшая. Как бы там ни было на самом деле, а детей к мосту не пускали ― опасались, что утащит их нечисть на речное дно. Дед Фома называл её Речной Девой. У него для внучат своих особая сказка была ― грустная, но добрая. Рассказывал он детишкам, что вовсе это не нечисть и не русалка в реке живёт, а принцесса речного царства, у которой нет ни родных, ни друзей. Ну, кроме рыб и раков, конечно же. Скучно ей, вот и баламутит воду у моста, чтобы внимание к себе привлечь. А когда человек над водой склоняется, чтобы посмотреть, что там такое происходит, она его отражение крадёт. Не со зла, а чтобы поиграть. А человеку ведь без отражения никак нельзя, вот и прыгают люди в воду, чтобы своё вернуть, да и тонут, потому что омут у моста глубокий ― место само по себе гиблое. ― Но она ведь не насовсем отражение берёт, да? ― спросила как-то раз у старика шестилетняя Катенька. ― Она ведь поиграет и отдаст потом? ― Не знаю, ― пожал в ответ плечами дед Фома. ― Никто ведь этого ждать не захотел. Ему бы задуматься о том, почему внучка такой интерес к играм Речной Девы проявила, да как-то упустил это из виду. А шестилетней девчонке жалко принцессу подводную стало ― ведь и правда ей там скучно, одна же, бедняжка, мается. Ночью, когда вся деревня крепко спала, Катенька потихоньку выбралась из кровати, накинула на плечики мамин платок и в одной рубашке по тропинке к реке побежала. Да не просто к реке, а к тому самому мосту, куда при свете дня взрослые на пушечный выстрел не подпустили бы. Мост такой старый был, что уж совсем развалился. Никто по нему не ходил давно, а течение так опоры деревянные расшатало, что только они и остались ― не мост, а гнилые брёвна, вверх торчащие. И тропки туда все позарастали колючками так, что не продерёшься. Темно, страшно, колючки больно в босые ножки впиваются, а Катенька всё равно вперёд пробирается и шепчет сквозь слёзы: ― Ай-яй, бедняжечка… Никто-то с тобой играть не хочет, вон какое тут всё нехоженое. Совсем, небось, скучно тебе там. Ну ничего, ты потерпи, я уже иду… Пока добралась до брёвен покосившихся, все ноги-руки в кровь изодрала и рубашку порвала. Да ещё и платок мамин потеряла ― за куст где-то зацепился, да там и остался. А как к воде подошла, так и поскользнулась на гнилье, что от моста осталось. С головой в омут ушла и не ойкнула даже. *** Проснулась поутру деревня. Проснулись Катенькины близкие, а малышки-то и нет. Кинулись искать, все окрестности осмотрели, под каждый куст заглянули и по платку да по траве примятой поняли, куда девочка ушла. Мужики у моста полдня крутились и дальше по течению вдоль берега прошли ― сгинула Катенька, и следа не осталось. Дед Фома себя в случившемся винить стал, ведь это после его глупой сказки внучка в речке утопла. Знал же, что сердечко у неё доброе и сострадательное. Должен был сообразить, что поиграть с Речной Девой малышка захочет, потому что некому больше. Да ещё и родня его поедом есть начала ― наболтал детям ереси, дурень старый, а оно боком вышло. Нет ведь в реке ничего и никого, кроме омута, который не одну жизнь забрал. Эх, горе горькое… Ушёл старик из дому. Добрёл до моста старого, сел на берегу и давай в воду глядеть ― авось увидит что. Умом понимал, что забрала река его внученьку, а сердцем в сказку верить хотелось. На смену вечеру пришла ночь. Тёмная, безлунная, каких давно не бывало. Устал дед Фома, носом клевать начал. Чуть в реку не свалился, да удержали его на берегу ручки маленькие ― внучкины. ― Катенька! ― схватил старик любимицу в объятия. ― Ох и напугала ты нас! Идём же домой скорее, там мама твоя воем воет, места себе не находит… А Катенька молчит, не говорит ничего, только смотрит на него грустно и с любовью безграничной. Привёл дед Фома внучку домой, обрадовались все, да изменилась с тех пор Катенька так, что на саму себя непохожа стала. Тихая сделалась, бессловесная, будто жизнь из неё ушла. Родные уж и подарками-сладостями девочку баловали, и к лекарям-знахарям её водили, а всё толку нет. Сядет, бывало, в сторонке и смотрит на всех с тоской неизбывной, смотрит… Так смотрит, что аж оторопь берёт. Стали в деревне поговаривать, что Фома нечисть вместо внучки привёл. Родители заступались поначалу за дитятко своё, но тоже нутром чуяли, что с Катенькой неладное что-то творится. В церковь ходить не хочет, упирается. Не ест, не пьёт, к воде близко даже не подходит… Вроде и своя кровинушка, жалко, а ну как и правда нечисть? Сходила мать Катенькина в церковь в воскресный день, принесла оттуда воды святой, налила в кружку и поставила перед дочкой ― пей, мол. Катенька головой замотала и кружку от себя отодвинула. ― Пей! ― прогремел отец сурово. Вздохнула девочка беззвучно, посмотрела на близких своих ещё тоскливее, чем прежде, заглянула в посудину с водой и исчезла, будто и не сидела только что за столом. Дед Фома первым в себя пришёл. Взял кружку со стола, обвёл всех хмурым взглядом и снова к реке пошёл. А как до моста старого добрался, выплеснул воду святую прямо в реку. Забурлил омут, пошла вода из его глубин чёрная и мутная. А из мути этой такая страсть полезла, что старик от ужаса и перекреститься-то забыл. Сердце в пятки ушло, а в голове одна мысль крутится ― неужели эта невидаль речная Катеньку маленькую сгубила? Долго бурлила река. Долго жёсткие водоросли по лицу старика хлестали, будто наказывали за воду святую. А потом улеглось всё, и увидел дед Фома, что стоит перед ним девочка лет десяти от роду. Прямо на воде стоит, словно на земле твёрдой. ― Отдай внучку! ― рухнул на колени дед. ― Дитя она неразумное, не жила ведь ещё даже. Меня забери, а её отдай! ― А зачем ты мне, старик? ― прозвенели вокруг сотни детских голосов. ― С ней весело, а с тебя какой прок? ― Сказки тебе про людей рассказывать стану. Колыбельные петь. Венки из цветов плести научу. Рыбу из сетей выпускать буду... Задумалась Речная Дева ― никогда ещё по доброй воле к ней на дно омута не просился никто. Да ещё и сказки рассказывать обещает… С девчонки-то шестилетней что взять? Это поначалу с ней весело было, а потом по дому тосковать начала да слёзы лить, которые воду солёной делают. ― Хорошо, ― говорит. ― Если отгадаешь, кого домой недавно вместо внучки своей привёл, выполню тогда твою просьбу, верну её. А тебя заберу, уж не обессудь. Но если ответишь неправильно, оба со мной останетесь. Поразмыслил дед Фома немного, вспомнил, какой была Катенька после возвращения, и решил, что даже если ответ его неверным окажется, хуже уже всё одно не будет. ― Отражение это её было. Неживое, а потому бессловесное. Улыбнулась Речная Дева в ответ, топнула ножкой по воде, и выбросила пошедшая от этого волна на берег Катеньку ― мокрую, холодную, но живую. Снял старик с себя рубаху, завернул в неё любимицу, прижал к своему телу тёплому, чтобы согреть, и попросил у нечисти речной отсрочку ― совсем недолго, чтоб только внучку до дома родительского донести. Отпустило его дитя водяного, поверило на слово, потому как знало, что в любом случае рано или поздно до обещанного доберётся. А дед Фома и не собирался никого обманывать. Донёс Катеньку до деревни, постучал в дверь к детям своим, передал им озябшую внучку с рук на руки и обратно к старому мосту вернулся. Говорят, что именно с тех пор в деревне перестали небылицы про русалок и ведьм сказывать. Катенька ведь всё-всё поведала матери с отцом и братьям с сёстрами ― и про то, как хотела с речной принцессой поиграть, и о том, как дед Фома за её детскую глупость своей жизнью расплатился. Кто там на дне омута живёт или что ― какая разница? Негоже детям говорить о том неведомом, которое поблизости водится ― любопытные они, всюду свои маленькие носики сунуть норовят. Старый мост в тот же год разобрали так, что о нём и напоминаний никаких не осталось. Брёвна гнилые мужики верёвками повалили и на волю течения отдали ― пусть несёт, куда хочет, лишь бы от греха подальше. И тропинки все к тому месту заросли сначала кустами непролазными, а потом лесом густым. Иногда сплетники деревенские шепчутся меж собой, что по ночам дед Фома и его приёмная нечисть речная выходят на берег полюбоваться на звёзды и послушать, как шумят на ветру деревья. Старик садится у воды, а девочка ложится рядом на траву и кладёт голову ему на колени. Волосы у неё или водоросли вместо них ― в темноте разве разглядишь? Но колыбельные его, коли ветер с реки дует, можно и на краю деревни услышать. И омут с той поры больше никого себе не забрал. Видать, ласка и доброта и у нечисти ценятся намного выше краденного и силой отнятого внимания. Автор: В гостях у ведьмы

Когда рядом волшебник, а не сказочник.

От Принца, часто воняет всякими лошадьми, поэтому Принцесса выбирает Дракона. Он как-то надежней, сильней и горячей. Пока принц соберется спасать принцессу из башни, то конь сдохнет, то он какую-нибудь лягушку поцелует, то мама-ведьма не пускает, то таможню закрыли. То чума, то пожар, то курс доллара упал, то нефть подорожала. Принцесса же думает, что Принцу просто яйца мешают, а так бы он до неё дотанцевал, ага. Танцор хренов. А Дракон долго не думает, он просто берет и прилетает. Дракон, иногда вообще не думает, ну это только когда он голодный. Он никогда попусту не болтает, а делает. Не поет о любви, а согревает ей свою маленькую Принцессу. Можете себе представить страсть Дракона? Дыхнул-камин затоплен. Дыхнул-кофе сварилось. Дыхнул- нате вам пожалуйста жаркое, люля-кебаб, шашлык, мясо по-тайски, плов по-узбекски, только барбекюшницу успевайте переворачивать. Слетал на чужбину, принес Принцессе пряжи, кружев, парижских платьев, лондонских газет, стразов Сваровски в яйцах Фаберже. Чем бы его вредина не тешилась, лишь бы не заставляла деревни сжигать и принцев жрать. У Дракона от них отрыжка и несварение. Слишком много доспехов на себя цепляют, да и костлявые все чаще попадаются. Или слишком жирные, а у Дракона желудок нежный, холестерин и колики ему ни к чему. А принцесса своему Дракону сказки на ночь почитает, почешет за ушком и пуховым одеялом укроет, да и сама рядом, под крылом драконьим заснет. Нет лучше для нее места. Если он повелитель огня и ужас всех окрестных деревень, это еще не значит, что не нуждается в женском тепле и участии. Ведь с принцем-то, Принцесса очень быстро превратится в Золушку. Или ведьму, как мамаша его драгоценная. Та когда-то тоже слыла красавицей и была самой нежной и доброй Принцессой во всем королевстве. Вот ведь как жизнь-то повернулась! Это наверное потому, что папа-король предпочитал фрейлин своей жене. А потом уехал на гастроли с бродячими музыкантами. Только и осталась от него корона, да малолетний наследник.Вот и стала она ведьмой и воспитала сыночка - эгоиста и просто чудовище. Принц поклялся не любить ни одну Принцессу, если она не похожа на его маму. Короче, Принцесса от Принцев не в восторге.С ними надо нянчиться, постоянно расхваливать и готовить семьдесят семь блюд на завтрак. Быть Королевой всегда и везде и никогда Принцу не перечить. А то он обидится и пойдет другую особу королевских кровей искать. А может и не королевских. Может, он просто к Кикиморе в болото нырнет или его Русалка на дно утащит или еще лучше - цыгане сопрут. Он же такой золотой и блестящий, принц этот. А у Принцессы живот болит, голова полна идей, замок нужно строить с четырьмя башнями по углам, Принцу носки стирать, рубашки крахмалить, маме-ведьме, зелье помогать варить и прочее и прочее. Поэтому ей в Королевах неуютно и скучно. Лучше, она на всю жизнь Принцессой останется. То есть, собой. А еще неохота за Лошадью принца навоз убирать и слушать ехидное ржание о том, какая она, Принцесса, дура и тряпка. Сам-то он не умеет ничего. Он же Принц, а не работяга какой-нибудь. Ему не положено руки черной работой пачкать. А с Драконом ей суждено счастье и взаимопонимание. Потому что Дракон - волшебник. Он умеет все. А что не умеет, тому быстренько учится. Принцессе тоже нравится учиться новому, нравится быть с ним самой капризной невестой и иногда топать ножкой, но не сильно часто, а так, для профилактики. Жить в башне, куда не каждый залезет. Растить красивых сыновей и дочерей, с колдовской драконьей кровью и сочинять песни и баллады о Драконе и его подвигах на земле. А еще летать с ним за облаками и просто радоваться жизни и своему верному выбору. А Принц, женившись на квакушке, рискует так никогда и не сделать ее царевной. Или от отчаяния на лошади женится, вдруг она тоже заколдованная? Мама-ведьма не разрешит или они изначально были просто жабой и просто кобылой, но принц до сих пор верил в сказки и чудесные превращения. Но жизнь - не сказка! Так-то вот. Автор Наталья Воскресенская-Трофимова

Притащила с кладбища...

Случилось эта история со мной в 2013 году, осенью. Мы всей семьей ездили на кладбище, к могиле моей матери. Привезли с собой цветы, вроде розы или калы, точно не помню. Я решила перелезть через могильную ограду, чтобы положить цветы на могилу, когда перелазила обратно, упала на чужую не огороженную могилу без надгробной плиты. Встала, отряхнулась, вся одежда была в маленьких репейниках, что очень густо растут на кладбищах. Что-то смогла убрать, что-то недоглядела. Прочитала молитву по усопшим (есть специальная сура у мусульман), упомянула в молитве маму и безымянную душу, на чью могилу я упала. Вечером, точнее ночью того же дня началось интересное. Проснулась я ночью от ощущения чьего-то присутствия у входа в комнату, изголовье кровати находилось недалеко от входа. Было страшно встать и посмотреть, лежу, жду и чувствую, что оно тоже стоит там и выжидает, как будто не может на что-то решиться (я не знаю я тогда это так и чувствовала). Потом оно все же решилось и резкими шагами прошло в комнату (я четко слышала шаги и топот ног), и залезло на кровать (я помню, как это продавило матрас, это ни с чем не перепутаешь), и легло у стены. Я тогда спала с полугодовалым сыном на кровати, мы лежали: я, он и дальше стена. Так вот, оно легло прямо у станы, рядом сыном. Тогда мне стало страшно и я, все еще не открывая глаз, проговорила: "Чтобы или кто бы ты ни был, уходи!" А мне в ответ, голос девичий, молодой, один в один как у моей сестренки, отвечает: "Можно я полежу, пожалуйста, можно полежу?" И тут во мне проснулся защитный материнский инстинкт (ничего себе, нечто лежит рядом с моим ребенком!!!), я открываю глаза и резко поворачиваюсь к стене, чтобы увидеть непрошеного гостя. А там... никого, абсолютно НИКОГО!!! Кое-как уснув, на следующий день я прошлась с дымящейся арчой (в Средней Азии, откуда я родом, зажигают ветку арчи, т.е. можжевельника, чтобы очистить пространство и привлечь хорошую энергетику) по квартире и еще раз прочитала молитву по усопшим. Но ночевать в спальне с сыном не стала и поменялась комнатами с сестренкой. В итоге сестренка заняла нашу спальню, она у меня не из пугливых, в мистику не верит и ее ничто и никто не разбудит. Правда, в первое время она жаловалась, что, засыпая, почти каждую ночь слышит жалобный похожий на свой голос, который ей на что-то жалуется и о чем-то рассказывает. Ко мне в комнату сыном никто больше не приходил и не тревожил. Я так и не поняла, что это или кто это был. Предполагаю, что с собой притащила душу из безымянной могилы. Кроме могильного холмика, густо заросшего сорняками, на ней не было ни плиты надгробной, ни ограды, там скапливался мусор. Наверное, родственники усопшей (смею предположить, что там лежала женщина или девушка) как похоронили ее, больше не приезжали или не смогли, поэтому ей было одиноко, что никто не навещает. Автор: Суиратон Место странных исчезновений У нас в Сибири есть немало мест довольно загадочных, и даже страшных. В середине прошлого века, когда я был пацаном, услышал от бабушки рассказ о том, как за околицей деревни под Минусинском, в которой она родилась, случайно одно такое место обнаружилось. Бабушка, царствие ей небесное, рассказывала это не мне, а своим подругам, которые вечером в гости зашли. Завели разговоры о чудном, о неведомом. Я сначала думал, что это сказка, а оказалось – страшная быль. Они чаёвничали, а я на русской печке лежал. Было душно, не мог уснуть и поневоле прислушивался о чём они говорили. Помню, был тёплый август, пропитавший воздух душистым духом луговых трав, свежескошенного сена, пряным ароматом яблок, теплом парного молока. Лежу на печи, окутанный её незабываемым запахом. Кто хоть раз в жизни побывал на этих тёплых ладонях, тот вовек не забудет смесь ароматов сушёных трав, выпечки, валенок, тулупа из овчины и ещё много чего, характерного для дома в русской глубинке. И вот сидят подружки возле самовара, бабушку слушают. На меня внимание не обращают, мол, ничего не понимает, мал ещё. А я лежу тихо, затаив дыхание, и от услышанного у меня по коже мурашки пробегают. Ну так вот: после длинной зимы деревенскую скотину спозаранку отводят на пастбище, а пастух, которого выбирают сами жители из числа честных и непьющих, ту скотину весь день пасёт, вечером в деревню гонит, а хозяева по дворам разбирают. Как-то пригнал пастух мычащее стадо с полей, а одна корова с выпаса на хозяйский двор не вернулась. Владелица Бурёнки, естественно, к пастуху с жалобой: «Ты куда, бестолочь, мою кормилицу подевал?». А у того руки дрожат, в глазах страх, зубы клацают. Словом, натуральный испуг, который не подделаешь. Божится, что в случившемся нет его вины. Он сам такого страху натерпелся, что до сих пор коленки трясутся. Говорит, своими глазами видел, как корова с краю стада паслась, но начала растворяться в воздухе по ходу своего движения. Голова, шея, передние ноги, туловище, хвост— и вся постепенно целиком испарилась. Жучка, пастушья собака отреагировала на происходящее и бесстрашно кинулась вслед за скотиной, но тоже бесследно исчезла. Пастух говорит, увидав такою чертовщину, сначала от страха оцепенел. Не понимал, что нужно делать. А когда пришёл в себя от ужаса, подошёл к тому месту, где животные исчезли, осеняясь крестным знамением. Говорит, там сбоку ничего странного не видно, а вот если прямо смотреть, то вроде призрачной арки прорисовывается. В ней воздух густой, колеблется, вибрирует. Стал звать свою псину, но даже лая в ответ не услышал. Это необычное событие взволновало всех жителей деревни, и разделило их на два лагеря. Одни не поверили словам пастуха, требовали наказать его и взыскать стоимость пропавшей скотины. Другие вспомнили, что в окрестностях деревни неоднократно люди бесследно пропадали. Сначала грешили на разбойников, а теперь предположили, а может быть в этом гиблом месте исчезли? В конце концов порешали, нужно пойти и проверить рассказ подозреваемого на месте. Привёл их пастух на выгон, показал, где действительно, что-то непонятное с воздухом происходило: дрожал и был плотный, мутноватый. Подивились. Стало жутковато. Для испытания решили животных не изводить. А просто подошли к тому месту и стали в него сначала камни, затем палки швырять. Всё, что кидали, исчезало буквально налету. Даже привязывали палки к верёвке, но после броска в руке оставалась только часть верёвки, а та, что пересекала невидимую границу — пропадала. Что это было за явление, никто не знает, но назвали это проклятым местом, и стали с той поры за версту обходить ту поляну стороной. Скотину стали выгонять на новое пастбище. Я не всё разобрал в конце, но вроде какие-то учёные люди потом приезжали. Водили их к месту и там они между собой говорили, что это вход то ли в другой мир, то ли ещё куда. Бабушка не всё поняла, но вспомнила несколько случаев, когда люди пропадали бесследно и их так и не смогли найти. Тоже наверно эта дыра поглотила, а рассказать об этом людям уже не смогли. Говорит, годы с той поры прошли, но страх перед этим мрачным местом у деревенских никуда не делся. Историю я услышал в конце 50-х, когда бабушке было уже под семьдесят. Получается, что эти события произошли задолго до войны и революции 1917 года. Старые люди говорят, что жуткие вещи вообще происходят на пороге страшных событий. Это как бы знак людям, чтобы готовились к тяжким испытаниям. Автор: Mr. Rusvector. #МистическиеИстории